Российский цивилизационный 3 страница
1 Русская вдея. М., 1992. С. 121.
2 Там же. С. 66.
3 Соловьев B.C. Собр. соч. СПб.,. 1911-1913. Т. 5. С. 94.
4 Толстой А.К. Собр. соч. М., 1980. Т. 4. С. 478.
5 Ключевский В.О. Собр. соч.: В 9 т. М., 1987. Т. 1. С. 65.
ский. Сбалансированная, острая мысль историка требует своего развития. В соответствии с последним предметом нашего внимания выступают вопросы:
А) в чем точки схождения и расхождения России с Европой и Азией?
Б) к какому типу цивилизационной эволюции Россия тяготеет?
А. Вопрос о сходстве и различии России с Европой и Азией — вопрос ее прошлого, настоящего, будущего это вопрос судьбы, места, роли, назначения России в мировой истории.
Россия отошла от Европы по основанию византизма. Русь — наследница порвавшей с Западом Восточной латинской провинции. Почва разрыва Константинополя с Римом — не конфессиональная. Действительно. Можно ли серьезно относиться к мотивам, подвигшим в 1054 г. папу Льва IX и патриарха Кирулария предать друг друга анафеме. Подспудье конфликта составляли различия в догматике, обрядах, организации, принявшие окончательную форму разделения церквей:
— принцип филиокве: исхождение святого духа от Бога-отца (восточное христианство) или от Бога-отца и Бога-сына (западное христианство)
— целибат: обязательное безбрачие для католического духовенства (установлено папой Григорием VII, стремившимся не допускать дробления монастырской земельной собственности между наследниками) и лишь для архиереев в православии
— евхаристия: причащение хлебом и вином для всех прихожан (православие), причащение "под обоими видами" только для духовенства (католицизм) до II Ватиканского Собора (1962— 1965) католики-миряне причащались лишь опресноками
— богослужение: литургия на местных языках (восточное христианство) и на латыни (западное христианство)
— иерархия: в восточном христианстве патриархи равны, насчитывается 15 автокефальных (Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Московская, Грузинская, Сербская, Румынская, Болгарская, Кипрская, Элладская, Албанская, Чехословацкая, Польская, Американская) и 3 автономных (Синайская, Финляндская, Японская) православных церкви в западном христианстве имеется великий понтифик, единый духовный лидер католиков.
Хотя в декабре 1965 г. папа Павел VI и патриарх Константинопольский Афинагор I высказались за мир и союз (за что ранее, в
| 5.3. Россия и Европа |
| V. Российский цивилизационный космос |
июле 1439 г., высказывалась Флорентийская уния), преодоление анафемы 1054г., схизма продолжается.
За эфемерной ширмой казуистической формы — сущностный содержательный разрыв, пропасть миропонимания. Византизм (восточный путь) — кратократический, политарный путь власти, подчинившей душу. Европеизм (западный путь) — путь двух мечей, равнодостойных начал — административного и духовного. Восточная римская империя выжила благодаря власти. Западная римская империя — благодаря церкви. На Востоке власть одолела церковь. На Западе церковь, пережив империю, одолела власть. Восток утвердил единодержавие, единовластие кесаря. Запад — двоевластие папы и кесаря.
Византийским кратократическим началом и пропиталась Русь, что способствовало ее страновому выживанию: в агрессивной жестко конкурентной геополитической среде, принуждавшей перманентно отстаивать право на независимость силой, единственный шанс державного самоподдержания заключался в централизации и консолидации власти, обеспечиваемых этатизацией церкви. С удивительным постоянством отечественная история и молола ту муку, из которой пекся пшеничный пирог императорского неограниченного самовластия. Достойны упоминания в этой связи крутые непреходящие акции:
— Дмитрия Донского, посадившего митрополитом Митяя — своего, взамен присланного Константинополем Киприана
— Василия II Темного, настоявшего на низложении митрополита Исидора (по национальности грека), подписавшего Флорентийскую унию (по конъюнктурным соображениям на ее одобрение пошло греческое духовенство с византийским императором Иоанном Палеологом) в 1448 г. в Константинополь направлена грамота о независимости русской церкви от константинопольского патриарха
— митрополита Ионы, в 1459 г. созвавшего на собор подчиненных ему епископов и взявшего с них обещание "быть неотступными от святой церкви Московской". С этого рубежного момента церковь и власть на Руси отождествились, произошла многозначительная "московизация церкви", сращение двух престолов
— Петра I, завершившего этатизацию церкви ликвидацией патриаршества, введением "коллегии" по делам духовным — бюрократического Священного Синода с обер-прокурором.
Данные акции укореняли то, что в десятилетиях, веках воплощалось все глубже, пропитывая все поры национальной
жизни, а именно: властное имперское начало, по которому Русь, а затем Россия становилась ответственной преемницей Византии. Отечество пребывало единственной христианской страной, где национальное государство без оговорок утверждало свой исключительный абсолютизм, делая из церкви атрибут национальности, послушное орудие мирской власти, где устранение Божественного авторитета не уравновешивалось даже свободою человеческого духа1.
Византизм — исходное основание отторжения России от Европы, предопределившее присутствие в "русском пути" кратокра-тических (восточных) начал цивилизационного развития. Следующее звено в цепи подобного отторжения — татаро-монголь-ское нашествие. Дело не в том, что, захватив форпост Запада на Востоке, монголы разлучили Европу с Россией почти на два с половиной столетия. Дело в том, что кочевники имплантировали в Россию регламент степной жизни.
Вообще говоря, о монголах сказано много несправедливого. Начать с того, что под влиянием отзывов современников некоторые полагали, будто "монгольским завоеванием был нанесен культурной жизни Азии и Восточной Европы еще более тяжкий непоправимый удар, чем, например, культурной жизни Южной Европы великим переселением народов". (Римляне, как бы предчувствуя катастрофу, начали отгораживаться от варваров-германцев с правления Юлия Цезаря. При Августе и позднее сооружается и укрепляется так называемый Римский вал — линия Кобленц — Регенсбург протяженностью 500 км между Рейном и Дунаем.) "В действительности последствия монгольского завоевания были менее тяжелы уже потому, что завоевание не сопровождалось переселением завоевателей... В истории всех завоеванных монголами стран — в Китае, мусульманском мире и России — после XIII в. замечается больше политической устойчивости, чем раньше"2. Невзирая на варварство, монголы, в противоположность германцам, в эпоху своего владычества не допустили возвращения от денежного хозяйства к натуральному. Подати "собирались натурой (хлебом и кусками тканей) только в первые десятилетия после смерти Чингиз-хана" уже при его внуках монголы вполне освоились с денежной системой. Золотая монета снова была заменена серебряной... чеканка медных дирхе-
1 Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 224. Бартольд В.В. Ислам и культура мусульманства. М., 1992. С. 92.
| 15-9240 |
| V. Российский цивилизационный космос |
| 5.3. Россия и Европа |
мов постепенно прекратилась1. В Азии развернулось строительство новых и восстановление старых городов и т.д.
Тем не менее даже с учетом откорректированных оценок общий взгляд на роль монголов в цивилизационной эволюции России является негативным. Монголы привнесли на Русь удаляющие ее от Европы сугубо восточные элементы жизневоспроизводства, которые в систематической редакции резюмируются следующим:
а) "монгольское право на землю": вся земля — хана, Орда не знала частной земельной собственности. Во многом благодаря данной монгольской трансплантации на Руси утвердился своеобразный, Европе неведомый сельский поземельный мир, просуществовавший без ощутимых изменений до Екатерины П. Последняя, уравняв поместья (земли за государеву службу) с вотчинами (наследуемая собственность), по сути, провела приватизацию земли с крестьянами крестьяне из крепости к земле перешли в крепость к помещикам. Императрица создала собственников земли наверху внизу их так и не стало. Ответ народа был однозначным: неприятие новаций вылилось в устойчивую тенденцию преодолеть ложное состояние — выйти из-под грабителей-помещиков, возвратиться к порядкам "как раньше" — работать на целое (коронное государство). (Ср. с недавней демократической приватизацией общенародной собственности, перераспределенной не в интересах производителей, а слуг государевых — директорского корпуса.) Для настоящей и стоящей реформации России нужен здоровый опыт собственничества для всех, в первую очередь — народа. Его пытались наладить Столыпин, Витте. По закону 15 ноября 1906 г. разрешались рыночные операции с землей (продажа, залог наделов), создававшие предпосылки товарно-производительной многоукладности. Не получилось. Не получилось настолько, что в наши дни с горечью констатируем: по сей день в России — крестьянской стране — не сложился слой собственников-землеобработчиков, способных прокормить население 18 планетарной суши
б) "монгольский властный орднунг": абсолютное, ничем не ограниченное, беспредельное самодержавие, бывшее инструментом выражения и преодоления вольности внутри Степи. Верно, на Руси пробивались ростки структур, не позволяющие однозначно квалифицировать ее управленческий строй как тривиальную азиатскую деспотию. К ним можно отнести практику веча, земских соборов, суда присяжных, местного самоуправления.
Там же. С. 93.
Однако говорить определенно о них как о нечто большем, нежели о ростках, непозволительно. Отечественный державный опыт не консолидировал их в полнокровные работоспособные институты. Монгольская политарная система, являясь наведенным моментом, активировала моменты традиционного имманентного плана. В силу охарактеризованной выше сложной комбинации геостратегических факторов Русь тяготела к авторитарному типу социума. Сильная власть, властность — традиционное моделеобразующее поле, выступило питательной средой, обильно удобренной монголами, придавшими ему всестороннее институциональное качество. Симбиоз традиции и степных устоев повлек оформление феномена безнарядной власти. Поэтическая транскрипция его находится у:
• М. ДМИТРИЕВА:
Все тот же Руси жребий странный: И край, обильный и пространный, И немцев — эка благодать! А все порядка не видать.
• Е. РОСТОПЧИНОЙ:
И нам по-прежнему пристала Пусть фраза та, Что "Русь обильна и сильна, Да только в ней порядка мало".
• А. ТОЛСТОГО:
Послушайте, ребята, Что вам расскажет дед: Земля наша богата, Порядка в ней лишь нет.
Социологическая транскрипция этого феномена исчерпывается признаками: сакральность, отделенность от общества, безответственность, правонесообразность. Онтологическая его (феномена) транскрипция такова: содержание бытия, структурообразующая стихия, смыслоопределяющее, жизнепорождащее начало, источник истины, совершенства, блага, пребывающий над ними, наделенный непререкаемым авторитетом, неподвластный Уму, некритикуемый1. Порядок заменен принуждением, кара-
См.: Яковенко И.Гр. Власть в русской традиционной культуре: опыт культурологического анализа Рубежи. 1996. № 8.
| 5.3. Россия и Европа |
| V. Российский цивилизационный космос |
тельной мерой, репрессией. Всеобщим регулятором поведения становится исключающая право сила. Неправовой способ российского обмена деятельностью — от силовой иерархии. Право сакрализует нормы. Сила — волюнтарные акты. Никогда в истории России силовая иерархия не позволяла защищать, отстаивать права. Власть проявлялась в универсальной, креативной функции, творящей социально-культурный космос1. До революции тотемом-властителем выступал бог, государь после революции — вождь, партия. Доверие к власти как носителю абсолютов оправдывалось ее сакральной природой. Даже в послереволюционные до мозга костей атеистические годы сплошь да рядом практиковались сентенции: «РКП никогда не ошибается, РКП всегда права, РКП всегда предвидит правильно ход событий, РКП обладает в максимальной мере талантом, умом и характером. В промежутках между иными съездами этими качествами обладает ЦК РКП, а в промежутках между заседаниями пленумов они принадлежат Политбюро ЦК» (Ю. Ларин). Чем не священнодейство?
Священнодейство подтачивалось в смутные времена — эпохи провалов, кризисов власти. Смута — период фазовых переходов — актуализировала протестные движения снизу. Причина своеволе-ния народа — не географическая масштабность, а безысходность. Терпя произвол власти верховной, народ ищет повода проявить власть собственную. И, как водится, в форме невзнузданной. Моменты фазовых переходов (смена власти, социальная трансформация, модернизация, революция) — бич России, не отработавшей в своем прошлом ламинарных технологий замещения субъектов власти
в) монгольская враждебность городской культуре: скандинавы именовали Русь X—XII вв. Гардарикой — страной городов монголы, разорив древнюю городскую структуру Руси, лишили страну благотворных цивилизационных эффектов мануфактурной стадии производства и последующего промышленного переворота (они дериваты городского общества). Урбанизационный переход, который узнала в это время Европа, в России не состоялся. "Средневековый город, цеховое ремесло, — подчеркивает М. Туган-Барановский, — были почвой, из которой выросла вся цивилизация Запада, весь этот в высшей степени своеобразный общественный уклад, который поднял человечество на небывалую культурную высоту. Город создал новый общественный класс, которому суждено было занять первенствующее место в
1 См.: Там же.
общественной жизни Запада, — буржуазию. Достигнув экономического преобладания, буржуазия стала политически господствующей силой и вместе носительницей культуры и знания... Историческое развитие России шло совершенно иным путем. Россия не проходила стадии городского хозяйства, не знала цеховой организации промышленности, — и в этом заключается самое принципиальное, самое глубокое отличие ее от Запада, отличие, из которого проистекли, как естественные последствия, все остальные. Не зная городского хозяйственного строя, Россия не знала и той своеобразной промышленной культуры, которая явилась отправной точкой дальнейшей хозяйственной истории Запада"1. На Западе город выполнял цивилизационные функции для деревни. В России сохранившаяся недоразвитая городская инфраструктура сосредоточила политарные функции — стала оплотом выколачивания из деревни дани (отсюда — агрессивный поход города на деревню, не завершенный посегодня). На Западе город выполнял социальные функции — подготовил гражданское общество, буржуазию. В России, где удельный вес горожан составлял в веках 3—10% населения, город не выполнял культурной, общегражданской миссии. Но и это не все. Простой, но в высшей степени ответственный и полный критерий оценки роли монгольского ига на Руси состоит в понимании связи урбанизации с интенсификацией воспроизводственной деятельности. Поскольку суть урбанизации — территориальная концентрация участников производства, обеспечивающая прогрессивный рост производительности труда на базе технического обновления, улучшения организации трудового взаимодействия, экономии ресурсов, оптимального использования рабочей силы, постольку урбанизационный процесс по своей природе не может не быть процессом модернизационным, включающим «чрезвычайно высокое по историческим темпам, радикальное преобразование всех сторон общественной жизни на "городских" началах»2. Если учесть, что направленная активная урбанизация России началась с Петра, можно представить, насколько прерванное монголами несостоявшееся городское обновление существования затормозило ток исторического процесса для России. Монгольское долговременное присутствие на Руси, несовместимое с урбанизмом, ответственно за экстенсивность, инерционность, неин-дустриальность, несбалансированность нашего общественного
Вехи. Интеллигенция в России. М., 1991. С. 419—420. История России. XX век. М., 1996. С. 396.
| V. Российский цивилизационный космос |
| 5.3. Россия и Европа |
устроительства. Урбанизм, неизбежно порождая историческую динамику, автономизацию личности, тем самым разрушает, отрицает традиционную культуру1. Город и Запад — неразделимы, антитрадиционны. В силу же монгольской негородской диспозиции традиционная культура на Руси трансформирована не была. Этим все сказано.
Далеко не исчерпывая имеющиеся многозначительные смыслы и положенности, вызванные монгольской прививкой на Русь принципов степной жизни, обратим внимание на то, что монго-лизм вкупе с византизмом конституировал кратократизм в квадрате. Национальная история завязывалась на стыке политарной византийской и потестарной ордынской линии. Власть прирастала властью, сила крепла силой. Свершилось инерционное накопление могущества. Ударило оно по народу. Субъект власти в Европе дифференцировался: от индивидов через цеха, города, монастыри, общины, корпорации к парламентам. Субъект власти в России интегрировался: от индивидов через города, монастыри, общины, соборы к царскому единодержавию. Ордынство и византизм, пересекшись, образовали ту почву, ту пространственную зону, из которой и на которой оформлялась отечественная властная система2. Ее окончательное оформление связывается с большевизмом, который мы толкуем в качестве третьего капитального основания удаления России от Европы. Большевизм опустил над страной "железный занавес", завершил процесс ее самоизоляции. Подорвав значимость отношений народовластия, отбросив развитые правовые упаковки, большевизм полностью сакрализовал власть. С приходом большевизма в России утвердилась кратократия в кубе.
Любовь кончается, когда наступает власть наступает, когда не кончается. Способ самоподдержания сильной власти на Руси вынужденный. Как мы неоднократно отмечали (см.: Философия власти Философия политики Реформы и контрреформы в России Российская государственность: истоки, традиции, перспективы), Россия — средостение векторных движений, связанных с проявлением зависимостей дальнего порядка, по которым перемещение политического вещества идет в направлениях: колонизация — с Запада на Восток, варвары — с Востока на Запад. Будучи цивилизационно более отсталой от Запада и нередко менее сильной по отношению к Востоку, Россия достаточно
1 См.: Яковенко И.Гр. Противостояние как форма диалога Рубежи. 1995. № 6.
2 См.: Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская система Рубежи. 1995. № 5.
сильна, чтобы противостоять и напору с Запада, и захвату с Востока. Отстаивание суверенитета предполагает борьбу на два фронта — задача, перманентно и успешно решаемая в веках. (В этом колоссальной глубины, сложности историческая загадка: как отсталость, недостаток силы гарантируют превосходство.) Так было всегда (вспомнить северную, семилетию, франко-русскую, крымскую, русско-японскую кампании, Вторую мировую войну и т.д.), пребывает и сейчас. Запад живет в условиях дефицитного мира, испытывая потребность наладить экспансию в Россию для овладения собственностью, ресурсами, пространствами. Восток — демографическая громада, людская критическая масса, неспособная пролонгировать самоподдержание вне похода на Россию. Обстановка, сызнова реставрирующая опасность борьбы по всем сторонам горизонта, следовательно, константна. Обеспечить выживание в ней (в жизни между молотом и наковальней) способна лишь мощная власть. Мощная, но не сакра-лизованная.
Идейный, равно как и практический базис сакрализации власти в России заложил Иван IV, в письмах к Андрею Курбскому высказывающий: святитель может следовать христову закону — подставить правую ланиту вслед за левой. Но царю это не дозволено. Он не подвластен ни христианским заповедям, ни самой христианской морали. Он ориентируется не на Христа, а на Саваофа. Он — инвариант Бога-Творца. Он сам может быть началом истории, инициатором любого действия...1 Мировидение Ивана IV подхватил, развил Петр I, расценивавший свое призвание как призвание демиурга истории. Деятельность царя-модернизатора должна осмысливаться не столько в терминах реформации, сколько в терминах продолжения сакрализации центра властных интенций. Никакой разницы между Иваном IV, укреплявшим централизм рубкой голов, и Петром I, бравшим рубанок и занимавшимся тем же — утверждением устоев восточного деспотизма в России, нет2.
Еще раз дифференцируем власть как социальный институт и как сакральную сущность. Мы настаиваем на необходимости силы власти (власть как социальный институт) для России, ее выживания. Только сильная власть (византийское начало) могла перестраивать, одухотворять, подкреплять, обеспечивать существование в конфликтной геополитической среде обитания
1 См.: Рубежи. 1996. № 8. С. 131. См.: Там же.
| V. Российский цивилизационный космос |
| 5.3. Россия и Европа |
при опасности борьбы на два фронта. Глубоко прав Леонтьев, фиксировавший: "Византийские идеи и чувства сплотили в одно тело полудикую Русь. Византизм дал нам силу перенести татарский погром и долгое данничество... Византизм дал нам силу... в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией... Турцией. Под его знаменем, если мы будем ему верны, мы... будем в силах выдержать натиск и целой интернациональной Европы..."1 Но мы отметаем необходимость власти силы (власть как сакральная сущность) для России — дело, служению которому, унаследовав порывы Ивана IV и Петра I, всецело отдались большевики, совместившие с кратократией гражданский произвол, тенденцию, "не подражая ничему", писать историю "прямо от себя".
Легализовав нетерпимость, самозванство, возведя социальный иудаизм, гражданское разложение, безответственность в официальный курс, превратив насилие в рычаг преобразований, большевизм открыл наиболее темную страницу отечественной истории, могущую квалифицироваться как "цивилизационный изоляционизм"2. Термин "изоляционизм" в данном случае следует трактовать своеобразно — как стержень поведенческой символики, ориентирующей на созидание антиевропейской "ретроспективной утопии". Вся критика западных начал от Герцена до народников была как бы практически выражена большевистским опытом, порывавшим с Европой везде, во всем.
Право. Один из видных адептов российского модернизма П. Виноградов настаивал: "Необходимо усвоить основные начала правового порядка, гражданской обеспеченности и политической свободы, и для успешного их усвоения нельзя не справиться с уроками европейской истории"3. Ничуть не бывало. В результате всего в России установлена самая несовершенная диктатура. Об опасности такого поворота предупреждал Плеханов, увещевая: "Вместо диктатуры рабочего класса... будет диктатура нескольких десятков лиц, что еще менее уместно, чем диктатура пролетариата"4.
Строй. Советская власть, читаем в резолюции VII съезда РСДРП(б), "уничтожает отрицательные стороны парламентаризма, особенно разделение законодательной и исполнительной властей"5. Отрицательные стороны советской власти уничтожала
1 Леонтьев КН. Собр. соч. Т. 5. С. 137-138.
2 Также см.: Россия: опыт национально-государственной идеологии. М., 1994.
3 Освобождение. 1903. №11.
4 Плеханов Г.В. Поли. собр. статей и речей. 1917—1918 годы. Париж, 1992. С. 218.
5 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК Ч. 1-М., 1962. С. 415.
диктатура партии, которая особенно добивалась "своего полного господства в... государственных органах"1. Отрицательные стороны диктатуры партии уничтожала диктатура ЦК. В завершение отрицательные стороны диктатуры ЦК уничтожала диктатура вождей. Прав был Плеханов, предупреждавший об опасности коммунистической олигархии.
Личность. Статья 127 сталинской Конституции гласила: "Гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности. Никто не может быть подвергнут аресту иначе, как по постановлению суда или с санкции прокурора"2. В реальности правовые (репрессивные) действия отправлялись без закона, суда, санкций — тройками, двойками, ОСО, по списку, незамедлительно. В порядке исторического эксперимента утверждено социальное бесправие, антиличностный неконституционизм. Как там у Мольера: "...меня удивляет, что в этой стране совершенно не соблюдают нормы судопроизводства. Да, я вам уже докладывал, что здесь начинают с того, что повесят человека, а потом уже разбирают его дело". Как будто о нас сказано, с нас списано.
Собственность. В освещении сюжета (в обход всех и всяческих раскулачиваний, экспроприации) оценим лишь один эпизод, связанный с активизацией потенциала приватного производителя. Середина 50-х — наиболее успешные годы для реального сектора успех вызван социальной ориентированностью хозяйствования, стимулированием роста личных подсобных производств. И что же? С 1956 г. экономика методично приносится в жертву политике. Развертывается кампания против продуктивной инициативы граждан. 6 марта выходит печально известное постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР "Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели". Рекомендовано (добровольно-принудительно): а) сократить размер приусадебных участков колхозников б) ограничить поголовье скота в личной собственности. 27 августа того же года обнародуется директива Совета Министров СССР о запрете на использование в качестве кормов для скота хлеба, крупы, иных приобретенных в государственной и кооперативной торговле продуктов. Дальше — больше. С усердием, достойным лучшего применения, принялись внедрять хрущевскую идею-
1 Там же. С. 446.
2 Съезды Советов СССР в постановлениях и резолюциях. М., 1939. С. 280.
| 5.3. Россия и Европа |
| V. Российский цивилизационный космос |
фикс нелепых агрогородов. В который раз в России задавили собственника, отстояли уравнительность, ничтоже сумняшеся проявили всесильность власти (подобно тому, как ранее отменили закон стоимости для социализма, закрыли экологию). Только реки не потекли вспять. Инспирированный властью губительный почин "Догнать и перегнать Америку" на фоне бездарных разорительных действий, в очередной раз подорвав хозяйство, с треском провалился.
Пытаясь выразить одним словом, что сделал большевизм в нашей истории и с нашей историей, остановимся на слове "пантократия". Специфика большевистского этапа бытия отечественного — реверсия наиболее архаичных "вненарядных" пластов социальности, реабилитация дремучего тотемического уровня власти. Тогда как в Европе шел активный распад ткани традиционализма (градостроительство, социальное расслоение, рыночные отношения, парламентаризм, конституционность, права человека), в России практиковалась его консервация (уравнительность, общинность, гражданское бесправие, социальная закрепощен-ность, диктатура). Рыцари "конечной черты" большевики пополняли нашу жизнь преимущественно исключениями из западных правил. Если цивилизационную норму Европы как исходное принять за некий позитив, большевистское социотворчество возможно квалифицировать как "вопрекизм" — евронегативизм.
Все европейские жизнеустроителъные начала подверглись отрицанию. В конечном счете возникла антиличностная, антисобственническая, антипарламентская, антиконституционная, антилиберальная, антирыночная конструкция, питаемая, как утверждалось, сугубо традиционными, архаичными пластами культуры. Характеризуя состав базовой почвенной модели, непосредственно влияющей на формирование цивилизационного российского космоса, акцентируем: