ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА –включенность истории культуры локальных сообществ в социальную историю человечества в целом. 9 страница

На позднем этапе развития варварства у варваров-земледельцев и тех, кто осел на захваченных землях, начали появляться первые города, выполнявшие скорее административно-культовые функции и лишь постепенно пре­вра­щав­шиеся в ремесленно-торговые центры, затем стали формироваться и первые протогосударственные структуры (середина – вторая половина 1 тысячелетия н.э.).

Народы, которые перешли на аграрную стадию развития много раньше – в течение 2 и 1 тысячелетий до н.э. (египтяне, шумеры, ассирийцы, фини­кий­цы, иранцы, греки, римляне, китайцы, индийские арии и др.) – безусловно, в свое время тоже прошли через варварский период развития, но наши знания об этом очень скудны. Тем не менее, даже на материале исторических описаний Ветхого Завета мы можем четко отделить варварскую стадию истории древних евреев от сложения иудейской цивилизации.

2) звукоподражательное название, дававшееся сначала греками, а по­том и римлянами всем чужеземцам, не принадлежавшим к эллинистической культуре. Проблема контактов с варварами стала особенно актуальной во вре­­­­мя Ве­ликого переселения народов (в IV-VII вв.), вторгавшихся в Античный мир и в конце концов разрушивших его. Со временем словами «варвары», «варварство» стали обозначать все проявления, враждебные цивилизации.

В трудах мыслителей Просвещения XVIII в. термин «варварство» начал ут­­­рачивать свой оценочный смысл и стал использоваться как название позд­не­первобытной стадии развития (триада «дикость-варварство-цивили­за­ция»). С 30-х гг. XX в. в западной антропологии варварство, как понятие, окончательно утвердилось в своем историко-стадиальном смысле.

КУЛЬТУРА АГРАРНЫХ ЦИВИЛИЗАЦИЙ – культура исторического эта­па развития человеческого общества, когда основным профилем хозяйственной деятельности являлось сельское хозяйство, тип деятельности был сугубо экстенсивным, а в основе социальной организации лежало деление на сос­ло­вия. Название «аграрные цивилизации» обладает некоторой условностью, поскольку практически все, что мы знаем об этих культурах, – продукты город­ской жизни. Но, тем не менее, основная масса населения жила в деревне, основным источником жизни оставалась сельскохозяйственная деятельность, и по этому признаку данную стадию принято называть «аграрной». Эта эпоха на­чалась с появления первых городов и государств (на Ближнем и Среднем Востоке в 3 тысячелетии до н.э., в Китае и Индии во 2 тысячелетии до н.э., в Южной Европе в первой половине 1 тысячелетия до н.э., в Центральной и Западной Европе в середине 1 тысячелетия н.э., в Восточной Европе и доколумбовой Америке в начале 2 тысячелетия н.э., в Тропической Африке в конце 2 тысячелетия н.э.) и закончилась в Европе в XV-XVI вв. (Ре­нес­­сансом, Великими географическими открытиями и переходом к индустриальным формам производства), в Северной Америке в конце XVIII в. (событиями Американской революции), в Азии и Латинской Америке в разных странах в период от середины XIX до середины XX в.; в Африке эта эпоха еще только началась.

Эпоху аграрных цивилизаций принято делить на этапы Дре­внего мира и Средневековья. Если на Востоке границу между ними провести слож­но, то в Европе условная граница связывается с падением Западной Рим­ской империи, формированием варварских королевств и постепенному переходу к новому – феодальному принципу жизнеустроения.

Эпоха аграрных цивилизаций – это время формирования этносов и этнических культур (см.). Но если на стадии Древнего мира, общества и государства формировались в основном по этническому признаку, и вопрос этнической уникальности всякого народа активно рефлексировался и часто становился основой политики государств, то уже, начиная с эллинистического периода (4 в. до н.э.), самоидентификация людей во все большей мере утрачивает свои этнические основания и переходит на основания сословные и государственные. Это становится еще более актуальным в феодальном Сре­дне­вековье, когда носителями этнической специфики остается в основном крестьянство. Города во все большей мере превращаются в полиэтнические поселения, состоящие из разных национальных кварталов; а аристократия и духовенство – гор­дятся своим сословным космополитизмом и постоянно мигрируют, перtходя на службу новым сеньорам или получая новые назначения в далеких от дома странах.

В течение всей аграрной эпохи преоб­ладает индивидуальный ручной труд и внеэкономические формы принуждения к нему (рабство, феодальное пра­во). Строятся города, порождающие новый образ жизни – городской, в котором на первое место выходит новая ценностная ориентация – социальная престижность. В жизни появляется еще одна важнейшая составляющая – поли­тическая (государство), а с ним – войны, законы, искус­ство управления и пр. Смысл жизни таких об­ществ – адаптация к историческим условиям существования (преимущественно в форме войн с соседними народами) и вос­про­из­вод­ство традиционных форм социальной жизни, религиозно сан­к­­­циони­ро­ванных и потому – единственно правильных.

Начинается процесс институционализации некоторых форм дея­тель­но­с­ти, их по­­степенной специализации; в городах дифференциация ремесленных спе­ци­ализаций резко ускоряется. Разделение по специальностям постепенно обо­­­­­рачивается размежеванием населения на группы, выполняющие разные социальные функции; формируются основные сословия: воюющих, молящих­­ся и трудящихся.

Воюющие за заслуги вознаграждаются земельными пожалованиями и превращаются в землевладельцев; они становятся самыми богатыми людьми в обществе и постепенно узурпируют функции административного уп­­рав­ле­ния, т.е. превращаются в аристократию. Аристократия – это сравнительно не­боль­шое сословие профессиональных военных и вышедших из их среды чинов­ни­ков общеадминистративного профиля. В случае военной необходимости к ним добавляется и мобилизованное ополчение.

Молящиеся поначалу соста­в­ляют небольшую жреческую касту, но со вре­менем разрас­та­ют­ся в огромное духовное сословие.

Трудящихся не хватает, к тому же они часто отвлекаются от трудовой деятельности военными мобилизациями. Поэтому к свободным трудящимся прибавляются еще и рабы (набираемые преимущественно из военнопленных, преступников и из населения побежденных в войне народов).

В общественной жиз­ни решаю­щую роль продолжает играть традиция. Основные социальные регуляторы жи­зни – политические за­коны и религиозные установления (разумеется, преимущественно в городах; деревня все еще продолжает жить обычаями варварской эпохи). Главное средство социальной регуляции – тотальное насилие; любое правонарушение наказывается или смертью, или отдачей в рабы.

Гигантским изобретением становится письменность и порождаемые ею новые возможности коммуникаций и культурного воспроизводства. Первыми письменными документами, дошедшими до нас, являются законодательные своды. Появля­ются зачаточные фор­мы образования, философия, на­чинает раз­­­виваться рациональная наука, исторические и географические описания. К концу аграрной эпохи открываются первые университеты.

Религия проходит значительный путь эволюции. На ранней стали агра­р­ной эпохи религия – это в основном политеистический синтез племенных куль­тов; догматика складывается из такого же синтеза разных мифов. Зна­­­­чи­тельную роль играют гадания, астральные и иные предсказания. В куль­­­­­товых обрядах участвуют только жрецы. Верующие могут только присутствовать при некоторых культовых действиях. С появлением монотеистических рели­гий От­кровения картина меняется. Догматика теперь строится на канонизированных Свя­щенных текстах, да­ющих более систематизированную картину мироздания и мировоззрения. В совершении культовых действий в роли пассивных участников теперь участвует все население. Сословие священнослужителей увеличивается во много раз и иерархизируется. Гадания отныне запрещены; их заме­няют мистические прозрения. Появляется категория религиозных отшельников, перерастающая в многочисленное монашество. В течение всей аграрной эпохи религия играет роль не только идеологии, но и одного из основных средств социальной регуляции жизнедеятельности населения.

Искусство фактически остается частью религиозной обрядности. Его содержание, как правило, отражает основные ценностные ориентации того или иного народа: сакрализацию личности монарха на Ближнем Востоке, антропоцентризм в древней Греции, этатизм в древнем Риме, натуроцентризм в Китае. Со становлением религий Откровения (буддизма, христианства и ислама) содержание искусства обращается преимущественно к Священной истории. Параллельно с религиозными архитектурной, живописью, скульптурой и музыкой существуют и светские виды художественной деятельности гражданская и фортификационная архитектура, театр и литература (отмежевание последней от богословия проходит долгий и сложный путь). На закате эпохи – в искусстве Ренессанса появляются светские живопись и скульп­тура.

Культура эпохи аграрных цивилизаций отличается прежде всего своей сословной дифференциацией и религиозной ориентированностью. Эти два фак­тора доминируют над этнической спецификой локальных культур или оп­ределяют их своеобразие. Видимо, в этом и заключается основная культурная характеристика эпохи.

КУЛЬТУРА ИНДУСТРИАЛЬНЫХ ОБЩЕСТВ – культура обществ, ос­но­ву которых составляет городское промышленное производство, интенсивный тип деятельности, классовая социальная структура и государственно-на­циональная организация. Общества такого типа зародились в наиболее развитых странах Европы – Нидерландах и Англии в XVI в. Затем на этот путь вступили Франция, Северная Германия, Австрия, Швейцария и Швеция в XVII-XVIII вв., США в конце XVIII в., остальная Западная Европа в первой половине XIX в., Россия, Восточная Европа, Япония и Канада во второй половине XIX в., Латинская Америка (наиболее крупные страны), Австралия и Турция в первой полови­не XX в., Китай поэтапно в течение всего XX в., Южная Корея, Гонконг, Сингапур, Израиль во второй половине XX в. Некоторые страны Азии и Северной Африки сейчас находятся на этапе перехода от аграрной к индустриальной стадии (Индия, Пакистан, Иран, Египет, Алжир и др.).

Для индустриальных обществ характерны такие явления, как развитие крупной высоко механизированной индустрии, бурная урбанизация, переход на интенсивные технологии производства, активное участие в международном разделении труда, накопление крупных финансовых резервов, инвестируемых в экономи­ку, науку, образование, социальную сферу. Важнейшим фак­тором ин­дустриального развития стал непрерывный и все ускоряющийся научно-техни­че­с­кий прогресс, постепенное превращение науки в основную производящую си­лу.

Для большинства стран важнейшими условиями индустриального раз­вития оказались режим политической демократии и свободного рынка. Хотя известны и исключения из этого правила – коммунистические и фашистские, военные и авторитарные режимы, – которые достигли успеха в индустриальном строительстве и без демократии и свободной конкуренции, в условиях централизованного планирования и за счет преде­л­ь­ной мобилизации населения и насильственных форм принуждения к труду. Тем не менее, эти страны в итоге потерпели поражение в экономическом со­перничестве с демократическим обществами.

Хотя первые шаги в направлении демократизации политического режи­ма и обеспечения гражданских прав населения предпринимались еще в средне­вековье (Великая хартия вольностей в Англии 1215 г.; «коммунальные революции» в североитальянских городах в XIII в.; нидерландская революция конца XVI в. и английская буржуазная революция середины XVII в.), основные принципы демократического политического устроения и свободной рыночной экономики были сформулированы философами французского Прос­веще­ния и английскими экономистами XVIII в., а первыми законодательными документами этого направления явились Конституция США 1787 г. и Гра­жданс­кий кодекс Наполеона Бонапарта, 1804 г. У обществ, вставших на путь индустриального развития, появились первые систематизированные те­ории этого пути.

Все это привело к изменению социальной структуры индустриальных об­ществ. Прежним сословиям, базировавшимся преимущественно на разделении социальных функций в обществе и воспроизводившихся преимущественно путем прямого наследования детьми не только сословного ста­туса, но нередко и конкретной специализации отцов, пришли на смену социальные классы. Классы строятся уже не наследственном разделении функций, а на индивидуальной форме участия каждого человека в производстве или другой сфере социальной жизни, что в большой мере зависит от уровня и профиля его образования, личных способностей, состояния здоровья, энергетики и т.п. Все сословные, национальные, религиозные, гендерные и прочие преграды к этому постепенно убирались. Конечно, происхождение человека и на­­­­­личие у его семьи средств на хорошее образование ребенка все еще продо­л­­­жало играть свою роль, но с ка­ж­дым поколением уровень социальной мобильности общества и возможности для получения качественного образования все боль­ше и больше повышались. Классовая дифференциация еще сохраняется, но пе­ремена социального статуса во все большей мере зависит от инициативы са­мого человека.

Социалистические идеи, призывавшие к полному устранению клас­совых перегородок (т.е. тотальной уравниловке, при которой место человека в социальной иерархии уже не зависело ни от образования, ни от ли­ч­­­­ных способнос­тей, а только от уровня политической и идеологической ло­яль­но­с­ти), были опробованы в двух вариантах – коммунистическом и на­ци­о­нал-со­ци­алисти­чес­ком. Обе попытки подмены природных способнос­тей идеологи­ческой вер­но­стью оказались неконкурентоспособными и потерпели поражение в соревновании с западными демократиями.

Важнейшим фактором стала трансформация феодальных этносов в бур­жуазные нации, происходившая в разных странах на протяжении XVIII-XX вв. На­­­­ции – это социальные общности, по­строенные уже не на дифференцирован­­­но-сословной основе, а на идеях тотальной на­циональной интеграции, жи­з­нен­ной целью которых стало не вос­­­­­­­производство традиции, а построение бо­­­лее со­­вершен­ного общества руками грамотных и заинтересованных лю­­­­­­­дей, мотивацией – политическое единение людей под знаменем на­циональной идеи и т.п. Определенной крайностью в реализации подобного национального го­су­дарства стал фашизм, более умеренные его варианты были ориен­ти­ро­ваны на замещение насилия механизмами социального компромисса и согласия.

Становление наций привело к рождению национальных культур (см.), ко­­торые по мере снятия сословных перегородок стали реализовывать единые для всего общества высоко стандартизированные программы всеобщего сре­д­­­­­­него образования, единой общенациональной сети СМИ, охраны культурного наследия, регулировать процессы книгоиздания, развивать сети общедоступных библиотек и музеев. С конца XIX в. в большинстве индустриальных стран стало общедоступным и высшее образование. В течение XX в. были в основном ликвидированы и все ограничения для участия женщин в политической и экономической жизни; для женщин стали доступны почти все профили высшего образования и существенная часть рабочих мест.

Начиная с эпохи Просвещения, в странах, вставших на путь индустриального развития, начался процесс культурной секуляризации, который про­те­кал очень неравномерно и противоречиво, заметно отличаясь своей интенсивностью в разных регионах и социальных стратах. Кроме СССР и нацистской Германии, где религия подверглась насильственной локализации и полному го­сударственному контролю, в других индустриальных странах она постепенно оттеснялась с публичной арены в область приватной жизни граждан; но этот процесс был очень постепенным и касался в первую очередь органов государственного управления, образования, искусства, которые выходили из под религиозного влияния.

После вспышки активного нациостроительства в XIX – начале XX вв., сопровождавшегося активизацией националистических настроений, по оконча­нии Первой мировой войны проблема национальной самоидентификации и культурной самобытности тоже стала отодвигаться в область приватной жизни. И здесь исключением из общеевропейской тенденции стали СССР и нацистская Германия, где национальный вопрос стал специальной отраслью государственной политики. Большинство же индустриальных государств стало относиться к национальной самобытности своей культуры, как к наследию, которое стоит сохранять, музеефицировать, но которое не нуждается в специ­аль­ной актуализации в настоящее время. Впрочем, позиции разных стран в этом во­просе тоже различалась своей радикальностью.

Развитие искусства и литературы индустриальной эпохи адекватно отражало процессы социальных перемен и раскрепощения человеческой индивидуальности. Если еще до середины XIX в. искусство и литература в основном сохраняли черты сословной дифференциации, то во второй половине века процессы урбанизации, распространения грамотности, открытие общедоступных музеев, театров, концертных залов сформировали новый социальный заказ на общенациональное искусство, что вполне соответствовало общественным настроениям. Любопытны процессы стилевого развития искусства с XVI по вторую половину XX в. (напоминаем, что в разных видах искусства и в литературе одни и те же стилевые интенции могли иметь разные названия). XVI век начался с маньеризма, ему на смену пришло барокко, затем рококо, классицизм, его поздняя форма ампир и ранний романтизм. Это были еще сословные стили аристократического искусства. Затем произошло стилевое раз­двое­ние. Как общенациональное искусство развивались поздний (исторический) ро­мантизм, модерн, неоклассицизм, а с середины XX в. общенациональ­ная линия развития искусства практически потеряла выраженные стилевые признаки. Параллельно со второй половины XIX в. начало развиваться и неклас­сическое искусство, рассчитанное на избранную интеллектуальную элиту: импрессионизм, футуризм, сюрреализм и разные направления авангарда.

Одновременно видовое разнообразие искусства усилилось, благодаря изо­бретению фотографии, кино, а так же радио и телевидения, которые, будучи средствами СМИ, все же большую часть эфирного времени отводили трансляции художественных произведений. Параллельно развивались средст­ва звуко- и видеозаписи. Таким образом, благодаря граммофону, магнитофону, радио и телевидению искусство пришло домой к потребителю; стало возможным слушать музыку, смотреть спектакль или фильм, совершить экскурсию по музею, не выходя из дома, что создавало совсем другую психологическую атмосферу восприятия искусства.

Наконец, еще одной новацией стало появление массовой культуры. Первым ее проявлением отметилась революционная Франция конца XVIII в., ког­да Париж заполонила бульварная и порнографическая литература. Оче­вид­но, ран­ними формами массового искусства следует считать бытовую тан­це­валь­­ную му­зыку; затем оперетту; уже в начале XIX в. в ресторанах стали развлекать посетителей музыкальными представлениями, что постепенно трансформировалось в искусство эстрады. В конце XIX в. в США появился джаз; на рубеже веков – кинематография, которая за редким исключением была и остается по сей день массовым искусством; в 1940-х гг. появился стриптиз; а в 1950-х – поп-музыка. После Второй мировой войны массовое искусство начало решительное наступление на классическое, отбирая у него массы потребителей, но уже наступала иная постиндустриальная эпоха с его постмодернизмом (в том числе и как художественным направлением).

Еще одним явлением, оказавшим серьезное влияние на общее состояние культуры, стало появление и развитие СМИ. Первые газеты появились еще в XVII в., журналы – в конце XVIII-го, но они еще были сугубо аристократическими изданиями. Перелом произошел во второй половине XIX в. с распрост­ра­нением массовой грамотности, когда газеты и журналы стали действительно средствами массовой информации. В начале XX в. изобрели радио, которое уже в 1920-е гг. проникло в каждый дом. Телевидение изобрели перед Второй мировой войной, и с 1950-х гг. оно тоже стало популярным (а на сегодняшний день – самым распространенным) органом СМИ. Государство получило в руки самый эффективный инструмент экстренной мобилизации, но – главное – мани­пуляции сознанием и формирования куль­­­­­­­турных предпочтений. Одновре­мен­но СМИ стали основным местом размещения ре­кламы, т.е. управления потребительским спросом.

Было бы ошибкой считать человека эпохи индустриального развития (и даже ХХ в.) беспомощной игрушкой в руках государства, СМИ и т.п., хотя примеры тоталитарных государств, с их массовой социальной или националь­ной истерией, свидетельствуют в пользу этого. Тем не менее, индустриальное общество – это общество индивидуалов, и чем более образован и интеллектуально развит человек, тем более он независим от навязываемого ему мнения. Другое дело, что население Земли растет в геометрической прогрессии, и процент интеллектуально развитых людей неуклонно уменьшается.

Эта эпоха породила и тип высоко автономной личности – свободного про­изводителя, конкурен­тоспособного индивида, открыто продающего свой труд и та­лант на рын­ке социального спроса с едиными для всех правилами. В этом основной принцип культуры инду­стриального типа.

ПОСТИНДУСТРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА, которая еще только формиру­ется в ряде стран. В числе ее характеристик следует перечислить переход на более со­вершенные (компьютерные) системы получения и обработки информации (а, следовательно, и автоматизированный принцип принятия управленческих решений), а также на автоматизированные системы производства. Основой социальной организации стала либеральная демократия, базирующаяся на стремлении к гарантированному обеспечению каждого разнообраз­ными социальными благами, что (по расчетам идеологов системы) должно радикально снять социальное напряжение в обществе и инициировать тотальный социальный ком­промисс, переход к системе «мягких социальных взаимодействий», «не­конфронтационному типу солидарности», вытеснению национальных, рели­гиозных, сос­ловных и иных традиций в сферу приватной жизни индивида и – самое гла­в­ное – к новым принципам социальной самореализации личности за счет повы­­­шения ее социальной мобильности, перманентного переобучения, повышения квалификации и т.п. Если говорить честно, то в наиболее развитых странах все это более или менее получилось, но не смогло совсем «залечить» болевые точки, оставшиеся от предыдущих эпох. В куль­­­туре, как выясняется, ничто не умирает, а только ме­няет зону своей локализации. Т.е. все культурные проявления предыдущих стадий развития сохранились, но преимущественно в периферийной социальной зоне: на приватно-семейном уровне или в культурах отдельных отсталых субэтносов, социальных и религиозных групп.

Тем не менее, удалось решить ряд серьезных социокуль­турных проблем, например, с глобальной коммуникацией между людьми всего мира и возможностью неограниченного накопления и обработки информации, свободным пере­движением миллионов людей и их знакомством с любыми культурами. В этой связи воз­никла (возможно, не впервые в истории) проблема культурной компетентности личности в условиях нарастающей плюральноости и мультикультурности социальной среды, про­блемы психологической адаптации человека в избыточной информационной среде и т.п.

Главным продуктом деятельности обществ стали не вещи, а знания и ин­формация, благодаря чему эту стадию развития нередко называют информа­ци­онной. С точки зрения совершенствования технологий управления и по­выше­ния эффективности СМИ, появление компьютера действительно стало прин­ци­пиальным рывком в деле усо­вершенствования этих функций. Но в остальных облас­тях культуры и соци­аль­­ной жизни главным стал переход на новый уровень знания, мироосмысления и тех­ноло­ги­ческого развития.

Если на первобытной стадии общества адаптировались к среде оби­тания, на аграрной – к соседству с другими обществами, на индустриальной – к многообразию продуктов потребления, то на постиндустриальной – к изобилию ин­формации и правильному ее использованию (на благо человечества). Адап­тация к избыточным техническим возможностям явно не удалась, свидетель­­­­ст­во тому – экологический, демографический, климатический и ряд иных кри­­­зи­сов, в которые человечество уже вступило или вступит в ближайшие десятилетия. Возможно, что на новом этапе развития какие-то из этих кризисов удастся разрешить.

Судя по всему (по крайней мере, по тенденциям, проявляющимся в неко­торых странах), происходит опреде­ленное социальное пе­ре­структурироване на­селения, в целом соответствующее прог­но­зу В.Хилла и его знаменитой концепции «золотого миллиарда»: образование резко разделяется на элитарное, соответствующее высшим мировым стандартам, и общее, сколь элементарное, столь и поверхностное; соответственно и население начинает делиться на элиту high tec и всех остальных – вспомогательный персонал. Естественно, что среди этих «остальных» начинается возрождение социокультурных атавизмов, мифологического со­знания, по­вышенной религиозности, склонности к экстремизму (в наши дни помимо религиозного, национального и расового экстремизма движение феминизма так же стало при­об­ретать серьезную социальную опасность). В ряде постиндустриальных стран на волне политкорректности установился подлин­ный тер­­­рор со стороны нацменьшинств, «цветных», феминисток, лиц нетрадиционной сексуальной ориентации и др., которым власти под давлением об­ще­ст­венных настроений разрешают больше, чем белым гетеросексуальным муж­­­чинам и женщинам.

Все это сочета­ется с тенденциями вытеснения массовой культурой клас­­сических ее об­раз­цов, мультикультурализма (смешения культурных элементов множества на­ро­дов, особенно на приватно-бытовом уровне потребления), полит­кор­рект­ности (в принципе снимающей проблему социальной конкуренции между ода­ренными людьми и девиантами, что в группе «остальные» не имеет боль­шого значения; дворником могут быть и Эйнштейн, и оли­гофрен) и т.п.

Ес­тественно, к элите все это не имеет отношения; здесь профессиональ­ная и общесоциальная конкуренция необычайно высоки, и многое зависит от уро­вня природных способностей и качества полученного образования, а целью является достижение профессионального уровня международного класса (в любой сфере).

Интеллектуальной основой всех этих перемен (для уровня high tec) стали аналитическая философия (Р.Рорти, Б.Рассел, Г.Фреге), культура пост­мо­­­­дер­на (Ж.Деррида, Ж.-Ф.Лиотар, М.Фуко, Ж.Бодрийяр, У.Эко) и научная парадигма неопозити­виз­ма (К.Поппер, П.Фейрабенд, И.Лакатос), противопоставляющие себя клас­сиче­ской тра­диции, хотя им сопутствуют и множество иных направлений миро­осмыс­ле­ния (неомарксизм – И.Валлерстайн, Г.Мар­кузе, Ю.Хабер­мас; современная социология – Э.Гидденс, Р.Мертон, Т.Пар­сонс) и др.

Искусство постиндустриальной эпохи пока что не остановилось на ка­ком-то преобладающем стилевом направлении. Напротив, пока торжествует «от­меняющий» все стили и иронизирующий над всем постмодерн; впрочем, господство которого (по крайней мере, в искусстве), похоже, заканчивается.

В целом все идет к переменам, сущность которых можно предсказать только в отдельных фрагментах. Главное, не поддаваться панике и не преуве­личивать роль отдельных локальных тенденций (типа: «взрыва» религиозно­сти, увлечения теософией и религиями Востока, ниспровержения классичес­кой культуры и т.п.). Это все не более, чем растерянность переходного пери­ода и потери привычных социокультурных ориентиров (через все это чело­ве­чество уже проходило на этапе перехода от аграрной к индустриальной ста­диям развития; вспомните эпоху Модерна).

В этой связи хотелось бы обратить внимание читателя на такую закономерность. Естественно, никто не пытался подсчитать число коллективов пер­во­бытного уровня развития, обитавших на Земле за всю историю. Ориентирово­чно предполагается, что их было порядка 10 тысяч. Число обществ, пе­­­­ре­шед­­ших на аграрную стадию, приблизительно оценивается в 1 тысячу. Число об­ществ, достигших индустриального уровня развития, – что-то в районе 100. Постиндустриальной стадии достигли отсилы десяток обществ. Т.е. каждая следующая стадия развития достигалась числом обществ на порядок меньшим, чем предыдущая. Что дальше? Благодаря процессам глобализации все человечество сольется в единую семью? Или только одно общество, радикально опередив все человечество, выйдет на новую постинформационную стадию развития, оставив остальных в роли аутсайдеров? Кто же это: США, Россия, Китай? Или слившаяся в единое государство Западная Европа? Прогнозы на будущее – самое трудное дело.

ФУНКЦИИ КУЛЬТУРЫ – совокупность ролей, которые выполняет культура по отношению к сообществу людей, порождающих и использующих (практикующих) ее в своих интересах; совокупность отобранных истори­чес­ким опытом наиболее приемлемых по своей социальной значимости и последст­виям способов (технологий) осуществления коллективной жизнеде­ятель­­но­с­ти людей. При этом все функции культуры социальны, т.е. обеспечивают имен­но коллективный характер жизнедеятельности людей, а также определяют или корректируют почти все формы индивидуальной активности человека в силу его связанности с социальным окружением. Число такого рода функций культуры весьма велико, и они могут быть выстроены в иерархическую структуру от наиболее общих до сравнительно частных, обеспечивающих функции более высокого уровня.

Наиболее общей и универсальной функцией культуры (первый уровень) следует признать обеспечение социальной интеграции людей: формирование оснований их ус­тойчивого коллективного существования и деятельности по со­в­местному удовлетворе­нию интересов и потребностей, стимулирование повышения уровня их групповой консо­лидированности и эффективности взаимодействия, накопление социального опыта по гарантированному социальному воспроизводству их коллективов как устойчивых социо­куль­тур­ных сообществ.