Понимание

За мифами объективизма и субъективизма видна общая мотивация, име­ющая отношение к человеку: интерес к пониманию. Миф объективизма отражает понимание внешнего мира, необходимое человеку для успеш­ного функционирования в нем. Миф субъективизма сосредоточивается на внутренних аспектах понимания: на том, что индивидуум считает значимым и что делает его жизнь достойной. В мифе эмпиризма пред­полагается, что эти аспекты понимания не противоречат друг другу. Он предлагает перспективу, в рамках которой оба аспекта понимания могут совпасть.

Общая перспектива старых мифов — это человек, изолированный от своего окружения. В рамках мифа объективизма интерес к истинности связан с желанием успешно функционировать в мире. Представление о том, что человек изолирован от своего окружения, приводит к тому, что успешное функционирование понимается как господство над окруже­нием. Из этой идеи возникают объективистские метафоры KNOWLEDGE IS POWER/ЗНАНИЕ — ЭТО СИЛА И SCIENCE PROVIDES CONTROL OVER NA­TURE/НАУКА ДАЕТ ВЛАСТЬ НАД ПРИРОДОЙ.

Основная идея субъективизма заключена в попытке преодолеть это отчуждение, неизбежно возникающее при отделении человека от окруже­ния и других людей. Это требует сосредоточенности на себе — возврату к индивидуальности и опоре на собственные чувства, интуицию и цен­ности. Романтическая версия включает еще и наслаждение ощущениями и чувствами, а также попытку единения с природой, достигаемого в про­цессе ее пассивного восприятия.

В эмпиризме человек рассматривается не отдельно от окружения, а как его составная часть. Миф эмпиризма концентрирует наше внима­ние на постоянном взаимодействии человека с физическим окружением и другими людьми. В рамках эмпиризма взаимодействие с окружением интерпретируется как взаимное изменение. Невозможно функциониро­вать в мире, не меняя его и не меняясь самому.

В мифе эмпиризма понимание достигается взаимодействием, по­стоянным общением с окружением и другими людьми. Оно возникает следующим образом: строение наших тел и материальное и культурное окружение структурируют наш опыт в терминах естественных измерений, обсуждавшихся выше. Постоянное повторение элементов опыта приво­дит к формированию категорий — эмпирических гештальтов с соответствующими естественными измерениями. Такие гештальты определяют согласованность элементов опыта. Мы понимаем опыт непосредственно в том случае, когда он воспринимается как внутренне согласованный и структурированный на основе гештальтов, непосредственно возника­ющих из взаимодействия с миром и функционирования в нем. Мы понимаем опыт метафорически, если гештальт из одной области опыта используется для структурирования другой области опыта.

С точки зрения эмпиризма, истинность зависит от понимания, ко­торое возникает на основе функционирования человека в мире. Именно в данном пункте — в такой интерпретации понимания — альтернати­ва эмпиризма соответствует требованиям объективизма для описания истинности. Другим своим положением — представлением о внутренне согласованном структурировании опыта — альтернатива эмпиризма удо­влетворяет требованию субъективизма о зависимости значения и смысла от индивидуума.

Но эмпиризм дает нечто большее, чем просто синтез мотиваций объективизма и субъективизма. Подход к пониманию в рамках эмпиризма открывает более широкие перспективы осмысления ряда важнейших областей опыта в обыденной жизни человека:

— межличностной коммуникации и взаимопонимания;

— самопонимания;

— ритуала;

— эстетического опыта;

— политики.

Ощущается, что и объективизм, и субъективизм дают обедненное представление всех этих областей, так как им недостает мотиваций друг друга. Для этих сфер им не хватает феномена понимания, основанного на творчестве и взаимодействии. Обратимся к объяснению сущности понимания в указанных областях в рамках эмпиризма.

Межличностная коммуникация и взаимопонимание

Когда общение происходит между людьми, не принадлежащими к одной культуре, и тем самым не разделяющими знания, ценности и исходные предположения друг друга, достижение взаимопонимания будет особенно сложным. Взаимопонимание достижимо только при обсуждении смысла. Чтобы обсуждать с кем-нибудь смысл, необходимо знать и уважать раз­личия в исходных предположениях, имеющихся у участников, и уметь определять, когда эти различия важны. Чтобы понять, что существуют различные взгляды на мир, и уяснить сущность различий, необходим до­статочно разнообразный культурный и личный опыт. Необходима также настойчивость, определенная гибкость во взглядах на мир и исключитель­ная терпимость к ошибкам, а также талант находить правильную метафо­ру, чтобы передать важные части индивидуального опыта или высветить общий опыт, уводя внимание от того, что несущественно. Владение во­ображением, основанном на метафорах — это решающая способность, позволяющее установить взаимопонимание и донести до партнера сущ­ность индивидуальной части опыта. Эта способность предусматривает прежде всего возможность изменения взгляда на мир и новой категори­зации опыта. Проблемы взаимопонимания — это не область экзотики: они возникают в любой длительной коммуникации, в которой важно понимание между участниками.

Когда понимание действительно важно, значение практически нико­гда не передается по принципам метафоры КАНАЛА СВЯЗИ, т. е. когда одно лицо передает ясное утверждение с фиксированным значением другому лицу с помощью выражений на общепринятом языке, причем обе сто­роны имеют все необходимые общие знания, исходные предположения, ценности и т. п. Когда мелкие проблемы устранены, можно обсуждать значение: вы постепенно понимаете, что у вас есть общего с партнером, о чем можно спокойно говорить, как передать индивидуальную часть опыта или создать общее видение предмета беседы. При достаточной гибкости взгляда на мир, а также благодаря удаче, умению и терпимости можно достичь некоторого взаимопонимания.

Теории коммуникации, основанные на метафоре КАНАЛА СВЯЗИ, обо­рачиваются злом, если их применять без разбора и в большом количестве, скажем, при проведении государственных инспекций или в файлах ком­пьютеров. В этих случаях то, что действительно важно для реального понимания, практически никогда не принимается во внимание, и предпо­лагается, что слова в файлах имеют значение сами по себе — объективное значение, не связанное с человеком и доступное для понимания. Когда общество в основной своей массе живет метафорой КАНАЛА СВЯЗИ, ре­зультатом этого обычно являются непонимание, преследования и куда более худшие вещи.

Самопонимание

Способность к самопониманию предполагает способность к взаимопо­ниманию. Здравый смысл говорит, что легче понять себя, чем других. Кроме всего прочего, мы думаем, что у нас есть прямой доступ к нашим чувствам и идеям, а к внутреннему миру других людей — нет. Кажется, что самопонимание более первично по сравнению с взаимопониманием, и в некотором смысле это действительно так. Но любое действительно глубокое понимание того, почему мы делаем то, что мы делаем, чувствуем то, что мы чувствуем, меняемся так, как мы меняемся, и даже верим в то, во что мы верим, выводит нас за рамки нашего внутреннего мира. Бы­ло бы ошибочным думать, что самопонимание существенно отличается от остальных форм понимания — оно возникает из постоянного взаимо­действия человека с физическим, культурным и социальным окружением. Как минимум, способности, требуемые для взаимопонимания, необходи­мы даже для достижения хотя бы относительного самопонимания. Как и при взаимопонимании, когда мы постоянно ищем общее в опыте, раз­говаривая с другими людьми, так и в самопонимании мы всегда ищем то, что объединяет наш собственный разнородный опыт, чтобы придать связность явлениям нашей жизни. Так же, как мы ищем метафоры для высвечивания и взаимного согласования элементов опыта, объединя­ющих нас с кем-то другим, мы ищем индивидуальные метафоры для высвечивания и согласования опыта в прошлом, нашей деятельности в настоящий момент, а также наших мечтаний, надежд и целей. Большая часть процесса самопонимания — это поиск подходящих индивидуаль­ных метафор, которые придают смысл нашей жизни. Самопонимание требует бесконечно возобновляемого обсуждения значимости тех или иных фрагментов нашего опыта. В терапии, например, методы самопони­мания основываются в значительной мере на том, что пациент осознает метафоры, которые он ранее использовал бессознательно, и то, как он жил в соответствии с ними. Это предполагает постоянное создание новых отношений согласования между элементами нашего жизненного опыта, отношений, которые придают новый смысл старому опыту. Процесс са­мопонимания — это непрерывный нарратив, в котором вы рассказываете самому себе новые истории вашей жизни.

Эмпирический подход к процессу самопонимания включает следу­ющие составляющие:

Развитие способности к анализу метафор, которыми мы живем, и к пони­манию, когда они являются частью нашей жизни, а когда — нет.

Получение опыта, который может создать основу для использования аль­тернативных метафор.

Развитие «гибкости к восприятию опыта».

Включение в бесконечный процесс восприятия жизни на основе новых альтернативных метафор.

Ритуал

Мы постоянно участвуем в ритуалах — начиная от таких обыденных про­цедур, как ежедневное приготовление утреннего кофе с одной и той же последовательностью действий или просмотр от начала до конца но­востей в одиннадцать часов (при том, что мы их уже посмотрели в шесть часов) до посещения футбольных матчей. Сюда же следует отнести обеды в день благодарения, университетские лекции приглашен­ных знаменитостей и так далее — вплоть до совсем уж торжественных церемоний, предписываемых религией. Все это повторяемые структури­рованные практики; некоторые из них вполне сознательно разработаны до мельчайших подробностей, какие-то выполняются более осознанно, чем другие, а третьи — возникают спонтанно. Каждый ритуал — это регулярно повторяемая часть нашего опыта, которая внутренне согласо­вана, структурирована и унифицирована. Выполняя ритуал, мы струк­турируем нашу деятельность и придаем ей значимость, уменьшая ее хаотичность и несообразность. В нашей терминологии ритуал — это вид эмпирического гештальта, т. е. внутренне согласованная последователь­ность действий, структурированная в терминах естественных измерений опыта. Религиозные ритуалы — это типичный пример деятельности, в основе которой лежат метафоры. Метафорика религиозных ритуалов обычно включает метонимию: объекты реального мира замещают сущ­ности в соответствии с принципами, определяемыми концептуальной системой религии. Внутренне согласованная структура ритуала обычно ставится в соответствие некоторому аспекту реальности так, как это понимается в религии.

Повседневные индивидуальные ритуалы — это также эмпирические гештальты, состоящие из последовательностей действий, структуриро­ванных по естественным измерениям опыта — структурам часть—целое, этапам, причинным связям и способам достижения цели. Тем самым, индивидуальные ритуалы относятся к естественным видам деятель­ности отдельных лиц или членов субкультуры. Они могут быть или не быть видами деятельности, определяемыми метафорами. Например, в Лос-Анджелесе широко распространено участие в ритуале, в процессе которого участники проезжают мимо домов звезд Голливуда. Это ме­тафорический вид деятельности, основанный на метонимии THE HOME STANDS FOR THE PERSON/ДОМ СИМВОЛИЗИРУЕТ ЧЕЛОВЕКА И метафоре PHYSICAL CLOSENESS IS PERSONAL CLOSENESS/ФИЗИЧЕСКАЯ БЛИЗОСТЬ - ЭТО ЛИЧНАЯ БЛИЗОСТЬ. Наши повседневные ритуалы — метафорические и не метафорические — способствуют формированию эмпирических гештальтов, которые могут стать основой метафор. Ср. You don't know what you're opening the door to 'Ты не знаешь, какого джина ты собираешься выпустить из бутылки (букв, чему ты открываешь дверь)', Let's roll up our sleeves and get down to work 'Давай засучим (букв, закатаем) рукава и приступим к работе' и т. п.

Мы пришли к выводу о следующем:

Метафоры, которыми мы живем — как культурно обусловленные, так и ин­дивидуальные — частично сохраняются в ритуале.

Ритуал способствует распространению культурно обусловленных метафор и связанных с ними ценностей.

Ритуал формирует необходимую часть опытной основы метафорических систем, связанных с нашей культурой. Без ритуала не может быть никакой культуры.

Подобным же образом без индивидуального ритуала — как пра­вило, возникающего случайно и спонтанно — не может быть никакого внутренне согласованного представления о самом себе. Так как наши индивидуальные метафоры не случайны, а формируют систему, согла­сованную с нашей личностью, так и наши индивидуальные ритуалы не случайны, а согласованы с нашим представлением о мире и о нас самих, а также с системой индивидуальных метафор и метонимий. Наши имплицитные и обычно не осознаваемые представления о самих себе, о ценностях, которыми мы живем, вероятно, наиболее ясно отражаются в тех мелочах, которые мы делаем снова и снова — в обыденных ритуалах, которые спонтанно возникают в повседневной жизни.

Эстетический опыт

С точки зрения эмпиризма, метафора — это феномен воображаемой рациональности. Она дает возможность понимать опыт одного вида в терминах другого, создавая внутреннюю связность, налагая гештальты, структурированные естественными измерениями опыта. Новые метафоры могут создавать новое понимание и, тем самым, новые реалии. Это становится очевидным при рассмотрении поэтических метафор, так как в поэзии язык — это средство создания новых концептуальных метафор.

Но метафора не просто принадлежность языка. Метафора относится и к понятийной структуре. А понятийная структура связана не только с мышлением: она включает все естественные измерения нашего опыта, в том числе те части опыта, которые приобретаются с помощью органов чувств — цвет, форму, текстуру, звук и т. п. Эти измерения структуриру­ют не только наш приземленный, практический опыт, но и эстетический опыт. Каждый материал, используемый в том или ином виде искусства, предполагает выбор одних измерений нашего опыта и исключение других. Произведения искусства по-новому структурируют наш опыт на осно­ве этих естественных измерений. Произведения искусства способствуют возникновению новых опытных гештальтов, а поэтому и новых связей. С точки зрения эмпиризма, искусство в целом представляет собой фено­мен воображаемой рациональности и является средством создания новых реалий.

Таким образом, эстетический опыт не ограничивается миром офи­циального искусства. Он может возникать в любой момент нашей по­вседневной жизни — когда мы замечаем новые связи, не относящиеся к стандарту восприятия и мышления, или создаем их для себя.

Политика

Политические дебаты обычно связаны с вопросами свободы и эконо­мики. Но можно быть свободным и материально обеспеченным, но при этом вести абсолютно бессмысленное и пустое существование. С нашей точки зрения, метафорические концепты FREEDOM/СВОБОДА, EQUALI-TY/PABEHCTBO, SAFETY/БЕЗОПАСНОСТЬ, ECONOMIC INDEPENDENCE/ЭКО­НОМИЧЕСКАЯ НЕЗАВИСИМОСТЬ, POWER/ВЛАСТЬ И Т. П. представляют собой различные попытки косвенным образом получить ответ на вопрос об осмысленности бытия. Эти метафорические концепты отражают необ­ходимые стороны разумного обсуждения данной проблемы, но, насколько мы знаем, ни одна политическая идеология не обращается к основно­му вопросу о существовании напрямую. Фактически многие идеологии утверждают, что вопросы осмысленности бытия отдельного человека или смысла культуры вторичны или что к ним надо обращаться во вторую очередь. Любая такая идеология антигуманна.

Политические и экономические идеологии формируются на основе метафор. Как и любые другие метафоры, политические и экономические метафоры могут скрывать определенные аспекты реальности. Но в обла­сти политики и экономики метафоры значат больше, так как они ограни­чивают рамки нашего существования. Скрывая существенное в политике и экономике, метафора может привести к деградации человека.

Рассмотрим только один пример — метафору ТРУД — ЭТО РЕСУРС. Большинство современных экономических теорий — как капиталистиче­ских, так и социалистических — рассматривают труд как естественный ресурс или товар, сопоставляя его с сырьем, и говорят в одинаковых терминах о стоимости и запасах и труда, и ресурсов. Этой метафорой скрывается сущность труда. Не делается никаких различий между поня­тиями труда, значимого для человека, и труда, в котором роль человека принижена или игнорируется (dehumanizing labor). Во всей статисти­ке, посвященной труду, нет ни одной работы по значимому труду. Если мы принимаем метафору ТРУД — ЭТО РЕСУРС и допускаем, что цена ресурсов, определяемых таким образом, должна быть низкой, дешевый труд — наравне с дешевой нефтью — становится хорошим. Эксплуатация человеческих существ с помощью этой метафоры становится наиболее очевидной в странах, которые гордятся «фактически неисчерпаемыми запасами дешевой рабочей силы». Это как бы нейтральное утверждение из области экономики скрывает реальность человеческой деградации. Но фактически все крупные индустриальные страны — капиталисти­ческие или социалистические — используют ту же метафору в своих экономических теориях и политике. Бездумное принятие метафоры мо­жет скрыть реальность деградации, относится ли это к бессмысленности работы белых и синих воротничков, поставленной на индустриальную основу в «развитых» обществах, или к фактически все еще существую­щему рабству.

Послесловие

Сотрудничество в работе над этой книгой дало нам возможность обсуж­дать наши идеи не только друг с другом, но буквально с сотнями людей — со студентами и коллегами, друзьями, родственниками, знакомыми, даже с незнакомцами за соседними столиками в кафе. После изучения всех следствий нашей теории для философии и лингвистики, которые только можно было себе представить, мы еще яснее увидели, что представляют собой сами метафоры, и то, что они нам дают в понимании нашего повсе­дневного опыта. Мы все еще с трепетом относимся к тем особенностям функционирования языка, которые показывают, что мы сами и окружа­ющие нас люди живем такими метафорами, как ВРЕМЯ — ЭТО ДЕНЬГИ, ЛЮБОВЬ — ЭТО ПУТЕШЕСТВИЕ И ПРОБЛЕМЫ - ЭТО ЗАГАДКИ. Мы считаем важным понимание того, что воспитанный в нас способ восприятия мира не единственный и что можно выйти за рамки «истин» нашей культуры. Но метафоры — это не просто сущности, за которыми можно что-то увидеть. Фактически мы можем увидеть что-то за метафорой только с помощью другой метафоры. Способность понимать опыт с помощью метафоры — это как одно из чувств, как видение, осязание или слух; обращение к метафорам остается единственным способом восприятия и осознания в опыте большей части действительности. Метафора — такая же важная и ценная часть нашей жизни, как, например, осязание.

Литература

1. Bolinger, Dwight. 1977. Meaning and Form. L.: Longman's.

2. Borkin, Ann. In press. Problems in Form and Function. Norwood, N.J.: Ablex.

3. Cooper, William E., and Rossjohn Robert. 1977. "World Order". In Robin E. Gross­man, L. James san, and Timothy J.Vance, eds., Functionalism. Chicago: Chicago Linguistic Society (University of Chicago, Goodspeed Hall, 1050 East 59th Street).

4. Davidson, Donald. 1978. "What Metaphors Mean". Critical Inquiry 5:31-47.

5. Frege, Gottlob. 1966. "On Sense and Reference". In P. Geach and M. Black, eds., Translation from the Philosophical Writings of Gottlob Frege. Oxford: Blackwell.

6. Grice, H.P. 1957. "Meaning". Philosophical Review 66:377-88.

7. Lakoff, George. 1972. "Linguistics and Natural Logic". Pp. 545-665 in Donald Davidson and Gilbert Harman, eds., Semantics of Natural Language. Dordrecht: D. Reidel.

8. Lakoff, George. 1975. "Hedges: A Study in Meaning Criteria and the Logic of Fuzzy Concepts". Pp. 221-71 in Donald Hockney et al., eds., Contemporary Research in Philosophical Logic and Linguistic Semantics. Dordrecht: D. Reidel.

9. Lakoff, George. 1977. "Linguistic Gestalts". In Proceedings of the Thirteenth Annual Meeting of the Chicago Linguistic Society. Chicago: Chicago Linguistic Society.

10. Lewis, David. 1972. "General Semantics". Pp. 169-218 in Donald Davidson and Gilbert Harman, eds., Semantics of Natural Language.

11. Lovins, Amory B. 1977. Soft Energy Paths. Cambridge: Ballinger.

12. Montague, Richard. 1974. Formal Philosophy. Edited by Richmond Thomason. New Haven: Yale University Press.

13. Nagy William. 1974. "Figurative Patterns and Redundancy in the Lexicon". Ph. D. dissertation. University of California at San Diego.

14. Reddy, Michael. 1979. "The Conduit Metaphor". In A. Ortony, ed., Metaphor and Thought. Cambridge, Eng.: At the University Press.

15. Rosch, Eleanor. 1977. "Human Categorization". In N. Warren, ed., Advances in Cross-Cultural Psychology, vol. 1. N. Y: Academic Press.

Издательство УРСС специализируется на выпуске учебной и научной литературы, в том числе монографий, журналов, трудов ученых Российской Академии наук, научно-исследовательских институтов и учебных заведений.

Уважаемые читатели! Уважаемые авторы!

Основываясь на широком и плодотворном сотрудничестве с Российским фондом фундаментальных исследований и Российским гуманитарным научным фондом, мы предлагаем авторам свои услуги на выгодных экономических условиях. При этом мы берем на себя всю работу по подготовке издания — от набора, редактирования и верстки до тиражирования и распространения.

Среди вышедших и готовящихся к изданию книг мы предлагаем Вам следующие:

Философия языка. Под ред. Сёрла Дж. Р.

Сартр Ж. П. Бодлер.

Барт P. S/Z. Бальзаковский текст (опыт прочтения).

Бибихин В. В. Слово и событие.

Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики.

Шпет Г. Внутренняя форма слова (этюды и вариации на темы Гумбольта).

Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность.

Павлович Н. В. Словарь поэтических образов. Т. 1, 2.

Гринберг Дж. Антропологическая лингвистика. Вводный курс.

Кузнецов В. Г. Женевская лингвистическая школа: от Соссюра к функционализму.

Серия «Женевская лингвистическая школа»

Балли Ш. Жизнь и язык.

Сеше А. Очерк логической структуры предложения. Сеше А. Программа и методы теоретической лингвистики. Фрей А. Грамматика ошибок.

Серия «История лингвофилософской мысли»

Вайсгербер Й. Л. Родной язык и формирование духа. Радченко О. А. Язык как миросозидание.

Серия «Лингвистическое наследие XX века»

Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики.

Мартине А. Основы общей лингвистики.

Есперсен О. Философия грамматики.

Бенвенист Э. Общая лингвистика.

Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка.

Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования.

Шахматов А. А. Синтаксис русского языка.

Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении.

Блумфилд Л. Язык.

Чейф У. Л. Значение и структура языка.

По всем вопросам Вы можете обратиться к нам: тел./факс (095) 135-42-16, 135-42-46 или электронной почтой [email protected] Полный каталог изданий представлен в Интернет-магазине: http://URSS.ru

Издательство УРСС

Научная и учебная литература