Позитивистская и непозитивистская юриспруденция и специфика их методологии.

Позитивистский тип правопонимания основан на методологии клас­сического позитивизма как особого течения социально-философской мысли, суть которого состоит в признании единственным источником знания лишь конкретных, эмпирических данных, установленных путем опыта и наблюдения, в отказе от рассмотрения метафизических вопро­сов (в том числе сущности и причин явлений и процессов).

В качестве самостоятельного, теоретически осмысленного направ­ления правовой мысли позитивистская юриспруденция начала фор­мироваться в Европе начиная с XVI в. В юридическом позитивизме выделяют три основных течения: легизм, социологический подход и ан­тропологический подход.

Легизм (от лат. йх — «закон») исторически был первым вариантом юридического позитивизма. Он представлял собой практически ориен­тированную правовую теорию, призванную сформировать у юристов четкие представления о реально существующих правовых явлениях, дать им в руки конкретные правовые средства.

Родоначальниками легизма считаются английский философ и по­литический мыслитель Т. Гоббс (1588-1679) и английский юрист Д. Остин (1790-1859). Суть их подхода к праву состояла в трактовке права как приказа суверенной власти, обращенного к подданным. За­дачу легистской теории права Д. Остин и его последователи видели в юридико-догматическом анализе основных понятий права, в связи с чем данное направление получило также название аналитической юриспруденции, или аналитической теории права.

В рамках легистского типа правопонимания сформировались не­сколько самостоятельных концепций правопонимания. Так, особен­ности правовых систем и юридических практик романо-германской и англосаксонской правовых семей обусловили формирование таких направлений аналитической юриспруденции, как позитивизм решений (английский юрист Г. Харт) и позитивизм законов.

Позитивизм законов — это направление, получившее распространение в странах континентальной Европы, относящихся к романо-германской правовой семье. Он не является однородным. В частности, в его струк­туре обнаруживаются такие направления правовой мысли, как юриспру­денция понятий и юриспруденция интересов.

Юриспруденция понятий (формально-догматическая юриспруденция) занимается главным образом анализом общих юридических понятий, выведением из них более конкретных понятий, их комбинаторикой с це­лью получения новых знаний о праве. Для данного направления харак­терно стремление очистить норму права от любых связей с социальным контекстом. Наиболее последовательно эта установка была реализована в рамках неопозитивистского подхода к праву, разработанного австрий­ским юристом Г. Кельзеном (1881-1973). Задачу своего «чистого учения о праве» он видел в том, чтобы очистить право от всего неправового, а правоведение — от всех его междисциплинарных связей с другими общественными науками.

Юриспруденция интересов представляет собой социологизирован- ный вариант легизма. Его основоположником является немецкий юрист Р. Иеринг (1818-1892). Юриспруденция интересов связывает процесс познания права не с анализом законодательных текстов, а с изучением социальных интересов, лежащих в основе тех или иных законодатель­ных решений. Предназначение права Р. Иеринг видел в обеспечении общего интереса против угрожающего общему началу частного интере­са. В этом смысле он определял право как защищенные государством общие интересы. В учении Р. Иеринга социологическая трактовка про­цесса формирования права как результата борьбы различных интересов в обществе сочеталась с юридико-позитивистским подходом к праву как совокупности императивных норм, установленных государством, которое и решает, какой из интересов взять под свою защиту. Предло­женная Р. Иерингом легистско-позитивистская концепция права по­лучила довольно широкое распространение в России и дала важный импульс для формирования социологического направления в рамках российской теории права.

В числе видных представителей дореволюционной школы россий­ского юридического позитивизма следует в первую очередь отметить Г. Ф. Шершеневича (1863-1912), который, трактуя право как закон и требование государства, считал, что в основе соблюдения права ле­жит страх перед угрозой наказания, определяющий и все остальные мотивы правомерного поведения. Право, говорил Г. Ф. Шершеневич, всегда есть выражение интереса властвующих, а государственная власть не связана с правом и стоит над ними. Легистский позитивизм оказался весьма востребованным и в Советском Союзе в период укре­пления сталинизма. В рамках господствовавшего в этот период легист- ского правопонимания советского образца право целиком сводилось к закону, а социальное предназначение права — к его служению в ка­честве классового орудия пролетариата. Легистская трактовка права, освящающая любой приказ суверенной власти и позволяющая власти произвольно использовать закон как инструмент государственного управления, оказалась удобной как для абсолютной монархии, так и для советского режима.

Подводя итоги рассмотрению легистского типа правопонимания, можно сказать, что суть этого подхода заключается в отождествлении права и закона (в широком смысле этого слова), отрицании сущност­ной специфики права как особого социального явления, обладающе­го самостоятельной ценностью, отсутствии критериев отграничения права от произвола, признании в качестве главного признака права его производного от государства принудительного характера. За­слугой легистского позитивизма является разработка правовой док­трины и догмы, основным недостатком — ограничение теории права и отраслевой юриспруденции лишь описанием, обобщением, класси­фикацией и систематизацией действующего законодательства. В по­следнее время легизм заметно сдал свои прежние позиции в юриди­ческой науке. Однако в силу большой инерции, набранной за долгую историю своего главенствующего положения, этот подход по-прежнему остается доминирующим в российской учебной литературе и правовой практике.

Непозитивистская юриспруденция включает в себя естественно-правовой тип правопонимания. Понятие «естественное право» охватывает многочисленные и зачастую весьма различные по своему правовому содержанию концепции, по-разному определяющие, что такое право. В этом смысле термином «естественное право» обозначается собирательное понятие, лишенное теоретико-понятийной и ценностной определенности, а термином «естественно-правовая доктрина» — совокупность теорий, весьма далекая от надлежащего доктринального единства. Объединяет эти теории лишь «принцип противопоставления в области права «естественного» «искусственному», включающий в себя их противоположную оценку и признание безусловного приоритета «естественного» над «искусственным». Это и есть всеобщий универсальный принцип естественного права».

В разных концепциях, условно объединяемых в рамках доктрины естественного права, противопоставление естественного права искусственному закону их авторами может быть увязано с различными ценностями, в качестве которых обычно выступают справед- ливость, равенство, достоинство человека, истина и т.п.

Представления естественно-правовой доктрины о нравственном приоритете «естественного» над «искусственным» — это ключ к пониманию того, почему идеи естественного права, обновляясь, возрождаясь и модернизируясь, сопровождают всю историю развития человечества. Различение «естественного» и «искусственного» начал «своими корнями уходит в архаическое отрицание культуры, недостаткам и опасностям которой (антитрадиционность, новизна, чреватость ошибками и заблуждениями, динамичность, условность, зависимость от человеческой воли и произвола, постоянная изменчивость и т. д.) противопоставлялись достоинства традиционного, раз навсегда извне данного человеку природой...». Это противопоставление, продиктованное потребностями выживания социализируемого человека (то есть человека, порывающего с природой и становящегося частью искусственно создаваемой им культуры), можно рассматривать как «объективно необходимую форму защиты (своеобразные «сдержки и противовесы» природы против культуры) «естественного» (вне человека и в нем самом) от опасностей и угроз «искусственного» (опасности тоталитаризма, глобальной ядерной и эколо- гической катастрофы)».