Постсоветская Центральная Азия в конце XX - начале XXI вв

Характеристика региона Центральной Азии и постсовет­ских режимов, геополитическое точение Центральной Азии после развала СССР место региона Центральной Азии в мировой политике в начале XXI в.

Регион Центральной Азии достигает площади примерно 4 млн. кв. км с населением в 55 млн. человек, включая 5,5 млн. русскоязычных инородцев, переселившихся сюда в разное вре­мя, в основном в 30-60-е тт. XX в. С точки зрения религиозной и этнической принадлежности титульных этносов, все государст­ва являются мусульманско-суннитскими, за исключением па­мирцев, принадлежащих к секте исмаилитов.

В советский период истории экономики этих республик за редким исключением были производителями сырья, которое перерабатывалось в западных республиках СССР, хотя этот ре­гион являлся трудоизбыточным, нуждающимся в новых рабочих местах. Сложные производства здесь не создавались по причине отсутствия квалифицированной рабочей силы, неразвитости энергетики и инфраструктуры, удаленности от вероятных по­требителей конечной продукции, а также по экономическим со­ображениям (отсутствие воды, в связи с сейсмоопасностью, оа­зисным расселением населения).

Несмотря на усилия советских властей по консолидации на­родов и народностей вокруг титульных этносов, ко времени распада Советского Союза этот процесс не завершился и, как показали последующие события, даже коренные этносы оказа­лись гетерогенными - родоплеменные, земляческие, половозра­стные и иные различия до сих пор играют определяющую роль в мотивации поступков человека.

Полученная в 1991 г. независимость стала для государств Центральной Азии неожиданностью, и они оказались к ней не готовы. Ельцинская Россия попросту вытолкнула их из федера­ции, как некую обузу, разорвав с ними все экономические и поли-

тичсские связи. Получение независимости сопровождалось катаст­рофическим падением ВВП в Казахстане (более чем на 30 %), Таджикистане (на 52 %), в Киргизии и Туркмении (на 42 %). В Узбекистане в то время ВВП удалось удержать на уровне 0,5 % от советского периода. Падение ВВП сопровождалось сокраще­нием жизненного уровня огромных масс населения (до 90 %), межнациональными и клановыми конфликтами в Таджикистане и Киргизии. Полностью рухнула социальная сфера, которая в советский период, безусловно, была огромным достижением. Большие массы людей оказались социально незащищёнными и потянулись к традиционным формам социальности, надеясь там получить защиту (род, племя, конфессия, секта, тарикат, земля­ческий клан). Рстрадициопализация была неосознанным спосо­бом самосохранения и саморегуляции. Лишь во второй полови­не 90-х гг. в Казахстане, Узбекистане и Туркмении началисьпроцессы стабилизации общественно-политической жизни. В Таджикистане этот процесс начался лишь с 2001 г., а в Киргизии только в 2011 г.

Политические режимы во всех государствах региона Центра­льной Азии являлись и являются сугубо авторитарными: они варь­ируют между "‘направляемой демократией” Нурсултана Назарбае­ва в Казахстане и классической восточной деспотией Сапармурата Ниязова - Гурбантулы Бердымухамедова в Туркменистане.

Все государства региона после распада СССР повернулись лицом к Западу, надеясь на интерес к ним и поддержку. Однако заинтересованность была выражена лишь к Туркмении и Казах­стану в силу того, что в наследство от СССР им достались раз­витые сырьевые, энергетические либо промышленные отрасли с хорошей инфраструктурой. Энергоносители (нефть, газ), страте­гическое сырье (уран, хром, марганец, медь) интересовали За­пад, но даже в эти отрасли никто не осмелился инвестировать значимые капиталы. В результате надежды на то, что “в десять лет удастся превратить эти государства в Кувейт”, быстро испа­рились и началось болезненное отрешение от нссбывшихся грёз, поиск своего места в мире, в том числе и в системе междуна­родных отношений.

В этой связи в науке и среди действующих политиков Рос-

сии и этих стран начались дискуссии о геостратегическом зна­чении этого обширного региона, о его месте в мировой эконо­мике и политике. Одна из таких дискуссий развернулась в сере­дине 2003 г.. в ней приняли участие почти все востоковеды и ряд известных специалистов по геополитике. Её сутью стало стремление определить, насколько Центральная Азия является “центром” мировой политики, а если это так, то что из этого следует и как это затрагивает национальные интересы и нацио­нальную безопасность России. В ходе дискуссрш многие из её участников соглашались с тем, что новая “центральность” Цен­тральной Азии обусловлена четырьмя факторами:

- открытием в Каспийском море огромных запасов угле­водородов и превращением Каспия в третий (после Сау­довской Аравии и Западной Сибири) район их концен­трации. из которого нефть через территорию Афгани­стана, Ирана и Ирака могла транспортироваться на ми­ровой рынок в обход России;

- формированием коридора “Север - Юг”, который соеди­нил бы порты Балтии и Северных морей с побережьем Индийского океана. Планировалось, что, наряду с шоссей­ными и железными дорогами, Иран через свою террито­рию пророст канал, соединяющий Каспий с Персидским заливом. Этот коммуникационный комплекс обеспечит значительное ускорение и удешевление транспортиро­вок грузов и станет вторым после эпохи Великих гео­графических открытий переворотом в мировой торгов­ле, в системе интермодальных коммуникаций;

~ появлением в странах Центральной Азии военных баз и воинских контингентов США, что меняет характер по­литического контроля над территорией региона Цен­тральной Азии;

- появлением в этом регионе влиятельных международ­ных организаций.

Эти факторы вызвали появление огромного количества ста­тей в научных журналах, ряда крупных работ, авторы которых высказали интересные соображения как позитивного для России характера, так и негативного, угрожающего полным выдав л ива-

110нием её из этого региона и утратой того влияния, которым она пока ещё пользуется. Анализ этих работ позволяет сконструиро­вать модель мира начала XXI в. и места в нём Центральной Азии и России, как она представляется современным специали­стам по данному региону.

Система международных отношений в том виде, как она сло­жилась после Второй мировой войны, была разрушена после раз­вала СССР. Это очевидная истина, не вызывающая ни у кого воз­ражения. Вместе с тем, главный вопрос сегодня не столько в том, что исчезла биполярная или многополярная картина мира, а в при­нципиальном изменении правил международных отношений.

Суть поведения великих держав после Второй мировой вой­ны заключалась в согласовании между собой тех действий, ко­торые затрагивали интересы других государств. Если они не могли договориться между собой, в действие вступая СБ ООН После распада СССР США сочли возможным действовать, не согласовывая свои поступки через дипломатические каналы. С их точки зрения, мир XX] в. будет развиваться вокруг одного цивилизованного центра - США, и должен стать абсолютно управляемым этим центром. Управляемый мир имеет многосту­пенчатый характер государств, которые сами “доросли" до доб­ровольной управляемости со стороны США (члены НАТО, НАФТА, ЕС) могут рассчитывать и даже гарантируют себе пра­во на согласование интересов. Взамен, разумеется, они делеги­руют часть своего суверенитета в пользу наднациональной бю­рократии (семёрки), а точнее США.

Второй уровень составляют государства, “недозревшие” до добровольной управляемости. К ним принадлежит и Россия. Над ними, с точки зрения цивилизованного центра, нужен жёст­кий контроль, ускоряющий их дозревание. Контроль включает в себя сочетание экономических, финансовых, информационных, технологических и иных способов давления, не допускающих формирования из такого рода государств центров силы.

Третий уровень составляют государства, далёкие от состоя­ния внутренней добровольности управляемости. По тем или иным причинам их без насилия нельзя привести к управлению, К ним принадлежит значительная часть африканских государств и исламский мир, к которому относится Центральная Азия. В отношении этих государств центр силы применяет “зачистки”, в ходе которых старые политические элиты сменяются на новые, зависимые от Запада. В контексте этой концепции международ­ных отношений и следует рассматривать Центральную Азию и всё, что там происходит. В этой связи, упомянутые выше четыре фактора, обусловливающие “центральность” Центральной Азии, обрастают частоколом доводов, начинающихся с вводного обо­рота “вместе с тем”.

Что касается первого фактора “центральности”, то после рас­пада СССР правящие кланы бывших советских республик, а те­перь независимых государств, опубликовали бывшие ранее засек­реченными сведения о геологических изысканиях, в соответствии с которыми они выглядели нефтяными, газовыми и иными “Эльдо­радо”. Так. например, было объявлено, что запасы нефти Каспия составляют 30 млрд. т и лишь на 5 млрд. уступают аравийским. Особенно широко об этом писалось и говорилось кланами Алиева (Азербайджан), Назарбаева (Казахстан), Ниязова (Туркменистан). Под эти фантастические запасы углеводородов стали заключаться контракты, создаваться консорциумы по добыче и доставке на за­падные рынки в обход России нефти и газа, строиться планы пре­вращения Азербайджана, Казахстана. Туркмении за 10 лет в “но­вые Кувейты” Однако когда дело дошло до изучения этих запасов экспертами западных нефтяных компаний, оказалось, что офици­альные оценки многократно завышены и доказанные запасы со­ставляю не более 5 млрд. т (максимум - 7). Причём они концен­трируются на севере Каспия, в Казахстане, в необустроенных районах, и доставка нефти в обход России требует создания до­рогостоящей сети трубопроводов. Нет слов, открытые месторо­ждения весьма значительные, они вдвое превосходят запасы Се­верного моря, но это только 2-5 % от общемировых. Может ли каспийская нефть таких объёмов быть фактором мировой полити­ки? Вероятно, да, но это не абсолютный фактор. Пока здесь добы­вается только 50 млн. т. из которых только 10 % (т.е. 5 млн. т) идёт на внешний рынок. Американские и западноевропейские компа­нии не торопятся вкладывать деньги в реальные проекты, хотя и оказывают дипломатическую и информационную поддержку 112ангироссийским планам транспортировки нефти, в том число по построенному в 90-е гг. трубопроводу Баку Джейхан.

Сдерживающим западные инвестиции в каспийскую нефть фактором является отсутствие соглашений о разделе акватории Каспийского моря между прикаспийскими государствами. Пра­вопреемниками правовых актов о разделе акватории Каспия, заключённых ранее между СССР и Ираном, являются Россия и Иран. Все остальные прикаспийские государства могут обосно­ванно претендовать на двухсотмильную экономическую зону. Что же касается акватории Каспия, выходящую за эту зону, то она до сих пор не разделена, и попытки её использования лю­бым государством рассматриваются другими как посяг ательство на их национальные интересы.

Весьма проблематичным является создание транспортных коридоров к портам Аравийского моря и Персидского залива. Для этого требуется либо продвижение к власти в государствах Центральной и Южной Азии предсказуемых стабильных режи­мов, либо установление прямого контроля Запада над населени­ем таких стран, как Ирак, Иран. Афганистан и Пакистан. Доста­точной ресурсной базой для реализации этой задачи обладают только США, которые приступили к её выполнению в конце ушедшего - начале текущего века, свергнув режим Саддама Ху­сейна в Ираке и отстранив от власти “талибов” в Афганистане, где у власти американцы посадили своего ставленника Хамида Карзая. Однако, при относительной лёгкости решения этой за­дачи, США столкнулись с огромными трудностями при попытке установления контроля над населением этих стран. В Афгани­стане они оказались запертыми на своих базах, а режим Хамида Карзая имеет влияние на население ещё меньшее, чем в своё время просоветские режимы. Прошло уже более 10 лет, а глав­ные объявленные при начале войны с “талибами” цели так и не достигнуты. Афганистан был и остается крупнейшим произво­дителем и поставщиком наркотиков в Западное полушарие. Ес­ли до свержения режима “талибов” Афганистан производил 4500 т героина и его производных, то спустя 10 лет после его свержения он производит более 5000 т. “Аль-Каида” как была, так и осталась олицетворением военизированного течения ис- дамского фундаментализма и международного терроризма. Са­мо движение “Талибан” также возродилось и ведёт успешную войну против так называемой Международной коалиции, основу которой составляют спсцподразделсния США и других стран НАТО численностью около 50 тыс. человек,

Остаётся крайне неустойчивым положение в Ираке. Во вре­мя войны против Саддама Хусейна американцы перекупили его генералов и свергли его режим, изловив и поспешно казнив его. Им удалось заручиться поддержкой курдов, выделив иракский Курдистан с центром в г, Эрбилс в фактически независимый анклав, формально являющийся субъектом федерации государства Ирак. Президентом федерации является Джсляль Талабани - лидер Патриотического союза Курдистана. В самом же Курди­стане власть сосредоточена в руках представителя второго авто­ритетного курдского клана - Масуда Барзапи, который фактиче­ски распоряжается нефтяными ресурсами Мосула и Киркука.

Американцам удалось перетянуть на свою сторону шиитов Ирака, представитель которых Нури аль-Малики возглавил пра­вительство федерации Ирак, одновременно занимая посты ми­нистра обороны, министра внутренних дел и министра юстиции. Как только США к 18 декабря 2011 г. вывели свои войска из Ирака на базы стран Персидского залива, Нури аль-Малики на­чал изгнание из властных структур представителей общины суннитов, что тут же вызвало волну террористических актов со стороны вооруженных организаций суннитов. Стремление Нури аль-Малики к диктаторским методам управления Ираком само по ссбс несет мощный заряд конфликтности.

Высокой является также вероятность конфликта между Ба­гдадом и Эрбилем из-за раздела доходов от продажи нефти. Курдская автономия стремится оставить большую часть дохо­дов себе, что не нравится Багдаду. Кроме того. Багдад вполне обосновано считает, что правящая элита Курдистана значитель­ную часть добываемой нефти утаивает и сбывает её контрабанд­ным путём через территорию Турции. Таким образом, вне зави­симости от того, кто будет находиться у власти в Багдаде - шииты или сунниты - причины напряжённости и конфликтно­сти между двумя частями иракской федерации будут сохранять-

114ся. До снятия этих причин конфликтности ни Ирак, ни Афгани­стан не могут рассматриваться в качестве транспортных кори­доров для поставки сырья, в том числе и нефти из постсоветских республик на мировой рынок.

Ещё менее вероятностными коридорами могут рассматри­ваться Иран и Пакистан в силу характера власти в Иране и от­ношения к ней США и крайней политической нестабильности государственных институтов Пакистана.

Несомненно, богатства каспийского бассейна будут востре­бованы мировой экономикой, но думать, что они сейчас играют решающую роль в мировой политике, нет оснований. Если это так, а это гак, возникает вопрос, почему же всё-гаки США прояв­ляют столь высокий интерес к постсоветским Центрально-азиат­ским государствам? Ряд специалистов по этому региону мира счи­тает, что под нефтяной ширмой скрывается более важная цель — контроль над исламским миром, прежде всего - над откровенно антиамерикански настроенной его шиитской частью.

Ещё менее существенным является второй фактор - форми­рование транспортного коридора Север - Юг. Конечно, как го­ворили ранее на Руси, “буде возможно это сделать, было бы зе­ло борзо”. Однако способны ли Россия и Иран осуществить этот проект, особенно Иран, который должен прорыть судоходный канал? После смерти айяголлы Хомейни в 1989 г. Иран медлен­но стал отходить от режима жесточайшей диктатуры мулл и становиться на путь реформ в области экономики. К началу XXI

в. он добился существенных успехов, но весьма отстаёт ещё по темпам экономического роста от своих соседей, не удалось пока отодвинуть от власти мулл. Новый президент Ирана М. Ахма­динежад, находящийся у власти с середины 2005 г., опять резко развернул Иран в сторону исламского фундаментализма. Он яв­ляется ставленником духовного лидера Али Хаменаи, который возглавляет Национальный исламский совет - надправительег- венный орган, в руках которого находятся все силовые структу­ры и прежде всего элита армии - Корпус стражей исламской революции. С приходом к власти М. Ахмадинежада, сторонника создания ядерного оружия, отношения Ирана с США резко ухудшились. Россия, ранее поддерживавшая Иран, в 2010 г. про-

голосовала в СБ ООН за введение против него экономических санкций, что привело к резкому осложнению её отношений с Ираном. Кроме указанных трудностей, возникает вопрос, а за­хочет ли Западная Европа перемещать транспортировку своих грузов в этот коридор, подводя под банкротство свои транс­портные компании и обогащая Россию и Иран? Поэтому считать этот пока мифический коридор одним из факторов, усиливаю­щих геополитическую значимость Центральной Азии, представ­ляется преждевременным, а после антиизраильс-ких выпадов президента Ирана есть основания полагать, что проект транс­портного коридора будет похоронен. Иранское духовенство в

2011 г. сосредоточило все усилия на подготовке к отражению военного удара, которым грозят ему Израиль, США и их союз­ники по НАТО.

Объёмы торговли России с Индией и Ираном как были, так и остались весьма скромными: в пределах 1 млрд. с Индией и 1,5 млрд. долл. с Ираном. Притом львиная доля торговли прихо­дится на поставки оружия (Индия) и реализацию программы атомной энергетики Ирана, который, по мнению ряда экспертов Запада, под её прикрытием создаёт атомную бомбу.

Самым дискуссионным является третий фактор, усиливаю­щий геополитическое значение Центральной Азии - присутст­вие там баз и контингентов войск НАТО. Как известно, они поя­вились в Таджикистане (две), Узбекистане и Киргизии (по од­ной) с согласия России во время подготовки военной операции против талибов, начавшейся 7 октября 2001 г., и по срокам должны были быть закрыты, как только будут уничтожены базы “Аль-Каиды” - якобы основного организационного ядра между­народного терроризма, совершившего 11 сентября 2001 г. теракт против США.

Согласие России на проведение США операции против та­либов Афганистана несомненно было оправданным. Американ­цы устранили угрозу безопасности России, исходившую от Аф­ганистана. Россия сама неспособна была не только устранить её, но и ограничить. Она нарастала год от года и заключалась не столько в том. что Афганистан стал основным поставщиком парко гиков. Болсс существенной была угроза разрушения тср-

116риториальной целостности России, которую подтачивал ислам­ский экстремизм, проявлявшийся во множестве внешне без­обидных факторов; попыток перехода с кириллицы на латиницу в Татарии, фотографии в головном платке мусульманских женщин в паспорте, росте численности исламских учебных заведений, фи­нансируемых из-за рубежа и так далее. Американцы разгромили режим талибов, но не движение “Талибан”. Оно распалось, децен­трализовалось на множество мелких самостоятельных групп, кото­рые сейчас ведут' войну и прошв американцев и против их став­ленника - Хамида Карзая. В 2008 г. США провели через СБ ООН резолюцию о передаче Афганистана под контроль сил НАТО, что позволило облегчить их собственное бремя и переложить часть ответственности на других союзников по НАТО.

Передавая контроль над Афганистаном НАТО, США вовсе не закрывали базы в Центрально-азиатских государствах. Ещё в декабре 2001 г. помощник госсекретаря США заявил, что у США есть долгосрочные интересы в отношении Центральной Азии. Формальным обоснованием пролонгирования сроков их пребывания служила незавершённость борьбы против “Аль- Каиды” и сё лидера Усамы бен Ладена. 2 мая 2011 г. американ­ский спецназ в ходе спсцоперации застрелил Усаму бен Ладена в бункере ст о дома в курортном городке Пакистана Абботад. На

2012 г. намечен вывод американских войск из Афганистана, одна­ко никаких сообщений о закрытии американских баз, либо о нача­ле переговоров о сокращении их числа не поступало. Базы нужны США не только для контроля над государствами Центральной Азии, но и в качестве плацдарма в противостоянии с набирающим силу Китаем и Пакистаном, отходящим от политики США.

Американское присутствие в Центральной Азии во многом зиждется на своеобразном отношении к нему правящих элит, на их стремлении продлить его как можно дольше и сделать более широким. Их откровенный американизм вызван двумя фактора­ми. Во-первых, американское присутствие рассматривается ими как фактор укрепления суверенитета, независимости от России, защищённости от посягательств соседей. Поэтому эти элиты до недавнего времени делали всё необходимое и сверх того, чтобы американцы остались па территориях этих стран как можно доль-

шс. Во-вторых, военные базы США дают ощутимый доход, посту­пающий в виде арендных платежей. Базы предоставляют хорошо оплачиваемую работу определенной части местных жителей.

Первой международной организацией, возникшей на про­странстве Центральной Азии, стала Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Начало её возникновению было поло­жено в апреле 1996 г. подписанием российско-китайского со­глашения о мерах доверия в зоне границы. В 1997 г. Россия, Ки­тай, Казахстан, Киргизия и Таджикистан подписали соглашение

о взаимном сокращении вооружённых сил в районе границы. Лидеры этих государств договорились периодически встречать­ся по примеру “клуба 7”. Так возник Шанхайский форум.

16 июля 2001 г. в Москве был подписан сроком на 20 лет российско-китайский договор о добрососедстве, дружбе и со­трудничестве. Этот обширный документ вызвал в мире широ­кий резонанс. Он создавал основу, типичную для договоров союзнического характера. Лидеры Центрально-азиатских го­сударств, напуганные “гуманитарными интервенциями” НА­ТО против неугодных США режимов, сочли за лучшее примкнуть к формирующемуся политическому союзу. Летом 2002 г. на саммите Шанхайского форума в Санкт-Петербурге был принят устав Шанхайской организации сотрудничества. В рамках этой организации в столице Киргизии Бишкеке соз­давался антитеррористический центр. Штаб-квартира секре­тариата ШОС разместилась в Пекине, исполнительный секре­тарь назначается на основе ротации сроком на три года Сове­том глав государств-членов ШОС. Рабочими языками ШОС являются китайский и русский.

Порядок работы всех органов ШОС (Совета глав госу­дарств, Совета глав правительств, Совета министров иностран­ных дел. Совещания руководителей министерств и/или ве­домств, Секретариата, Совета национальных координаторов, Региональной антитеррористнческой структуры) был оконча­тельно разработан и принят в 2003 г., и все эти структуры при­ступили к работе е января 2004 г., после чего данное объедине­ние признано полноценной международной организацией.

Стран ы-у частницы ШОС	ГЪсударства-наблюдатели	Партнёры ШОС по диачогу
Казахстан Киргизия Китай Россия Таджикистан Узбекистан	Индия Иран Монголия Пакистан	Беларусь Шри-Ланка

10 октября 2000 г. в Астане Россия, Казахстан. Беларусь, Киргизия и Таджикистан подписали договор об образовании Ев­разийского экономического пространства (ЕврАзЭс). С идеей создания такого объединения еще в 1994 г. выступил Нурсултан Назарбаев. В мае 2002 г. к этому союзу в качестве наблюдателей присоединились Украина и Молдавия. Целью этой организации было объявлено создание единого экономического сообщества. Однако эффективность созданной организации оказалась крайне низкой в силу разнонаправлешюсти векторов внешней полити­ки, взаимных споров и даже конфликтов между отдельными её членами, непрочностью режимов в Киргизии и Таджикистане. Поэтому 1 июля 2010 г. Россия, Беларусь и Казахстан подписали соглашение о Таможенном союзе с целью формирования единой таможенной территории, в пределах которой не применяются таможенные пошлины и ограничения экономического характе­ра, за исключением специальных защитных, антидемпинговых и компенсационных мер. В ноябре 2011 г. президенты России, Беларуси и Казахстана: Д. Медведев, А. Лукашенко и Н. Назар­баев - подписали Декларацию о евразийской экономической интеграции и договор о Евразийской экономической комиссии (ЕЭК). С 1 июня 2011 1'. таможенные органы трёх государств прекратили контроль на внутренних границах Таможенного союза, а с 1 января 2012 г. приступила к работе ЕЭК. Основной задачей ЕЭК является обеспечение свободы перемещения това­ров, услуг, капиталов и рабочей силы государств-учасгников таможенного союза и создание предпосылок для превращения к 2015 г. Таможенного союза в Экономический союз.

В '2003 г. на пространстве Центральной Азии возникла ещё одна международная структура Организация договора коллек­тивной безопасности, выросшая из Ташкентского договора, подпи­санного бывшими советскими республиками в мае 1992 г. вскоре после создания СНГ. Из этого договора ко времени создания ОДКБ вышли Азербайджан, Грузия, Узбекистан. В апреле 2003 г. участ­ники ОДКБ (Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Таджики­стан и Россия) приняли решение о создании постоянно действую­щего секретариата, объединенного штаба и ‘‘коллективных сил быстрого реагирования”, в состав которых каждый из членов вы­делял по одному батальону. В 2006 г. в состав ОДКБ вернулся Уз­бекистан, однако в июне 2012 г. он опять заявил о своём выходе из этой организации. Россия поставляет вооружение и боеприпасы, а базой коллективных сил стал аэропорт Кант в Киргизии. Объеди­ненный штаб ОДКБ разместился в Москве, а сто начальник назна­чается по принципу ротации. Высшим должностным лицом ОДКБ является Генеральный секретарь, назначаемый решением Совета коллективной безопасности. ОДКБ является военно-политическим союзом регионального характера, призванным реагировать на по­тенциальные вызовы и угрозы.

Необходимо отметить, что не все члены ОДКБ выполняют свои обязательства. Их периодически игнорировали Амомали Рахмонов и Александр Лукашенко - президенты Таджикистана и Беларуси, бывшие президенты Киргизии - Курманбек Бакиев, Роза Атунбаева, а также нынешний президент Азизбек Атамба- ев. Президент Узбекистана Ислам Каримов вывел свою страну из ОДКБ, и с 1999 по 2005 г. Узбекистан входил в ГУАМ (Орга­низацию за демократию и экономическое развитие), имевшую плохо скрываемую антироссийскую направленность. Тем не менее к началу второго десятилетия XXI в. ОДКБ окрепла и стала при­знанной международной организацией.

Таким образом, страны Центральной Азии после распада СССР оказались широко вовлечёнными в мировую политику. Даже Туркменистан, покойный президент которого Сапармурат Ниязов следовал курсу изоляционизма, после прихода к власти Гурбангулы Бердымухамедова подключается к решению общих для Центральной Азии проблем.

Коитролъные вопросы:

1. Состояние экономик стран Центральной Аши после распада СССР.

2. Факторы “центральности” Центральной Аши.

3. Каспийская нефть в мировой политике.

4. Проблема доставки каспийской нефти на мировые рынки,

5. Транспортный коридор Север - Юг, реальность и миф.

6. Американские базы в странах Центральной Азии.

7. Что такое ШОС и история её создания.

8. ЕврАзЭс: состав и основные документы.

9. ОДКБ, его структура и задачи.