Принцип равенства граждан перед законом и судом

Принцип равенства граждан перед законом и судом закреплен во многих законодатель­ных актах. В Конституции РФ ему посвященаст. 19, где сказано:“1. Все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, проис­хождения, имущественного и должностного положения, места житель­ства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к обществен­ным объединениям, а также других обстоятельств. Запрещаются лю­бые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, ра­совой, национальной, языковой или религиозной принадлежности. Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации”.

Равенство перед законом — это одинаковое применение положе­ний, закрепленных в законодательстве, ко всем организациям, долж­ностным лицам и гражданам. При этом имеются в виду не только пре­доставление прав, их реализация, но и возложение обязанностей, воз­можность применения и реальное применение ответственности в со­ответствии с теми законодательными актами, которые регламентиру­ют осуществление правосудия.

Равенство перед судом не отличается существенно от по­нятия равенства перед законом. Оно означает наделение всех, кто пред­стает перед судом в том или ином качестве, равными процессуальны­ми правами и соответствующими обязанностями. Если, скажем, кто-то вызывается в суд в качестве свидетеля, то это значит, что он, неза­висимо от своего происхождения, социального, должностного и иму­щественного положения, расовой и национальной принадлежности и т.д., обязан явиться и дать правдивые показания. Правила судопроиз­водства во всех судах, уполномоченных осуществлять правосудие, дол­жны быть одинаковыми, независимо от каких-то личных свойств (ска­жем, имущественного достатка или бедности, профессии или занима­емой должности) того, кто привлекается к ответственности, признан потерпевшим, предъявил гражданский иск, является ответчиком по такому иску и т.д.

Закон, вместе с тем, предусматривает некоторые особенности су­допроизводства, которые зависят от принадлежности гражданина к Вооруженным Силам РФ или иным военным структурам. Но эти осо­бенности проявляются лишь в том, что для лиц, состоящих на воен­ной службе, или тех, кто приравнен к ним, установлены свои правила определения подсудности их дел. Рассматриваются такие дела не граж­данскими, а военными судами. Однако при этом должны полностью соблюдаться одинаковые для всех судов (и гражданских, и военных) правила судопроизводства и исключаться какие-то преимущества либо привилегии.

До сравнительно недавнего времени исключения из принципа, зак­репленного в ст. 19 Конституции РФ, были редкостью. Как это приня­то во многих демократических странах мира, российское законодатель­ство устанавливало особый режим привлечения к уголовной ответ­ственности и применения мер принуждения, к которым прибегают при производстве по уголовным делам (арест, обыск, задержание, привод и т. п.), только в отношении главы государства и депутатов законода­тельных (представительных) органов. Например, в ст. 98 Конституции РФ по данному поводу сказано следующее: “1. Члены Совета Федерации и депутаты Государственной Думы обладают неприкосновенностью в течение всего срока их полномо­чий. Они не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыс­ку, кроме случаев задержания на месте преступления, а также подвер­гнуты личному досмотру, за исключением случаев, когда это предус­мотрено федеральным законом для обеспечения безопасности других лиц. Вопрос о лишении неприкосновенности решается по представ­лению Генерального прокурора Российской Федерации соответству­ющей палатой Федерального Собрания”.

Эти конституционные положения существенно уточняются и до­полняются в ч. 1-3, 5 и 6 ст. 19, ч. 1 ст. 20 и ст. 21 Федерального закона “О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Госу­дарственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации” от 8 мая 1994 г.

Приняты, как и в прежние времена, законы, предусмотревшие нечто подобное для членов местных представительных органов и некоторых выборных должностных лиц органов местного самоуправления (см., например, ст. 13 и 15 Федерального закона “Об общих принципах орга­низации законодательных (представительных) и исполнительных ор­ганов государственной власти субъектов Российской Федерации” от 6 октября 1999 г.

Такую законодательную практику можно признать в целом понят­ной и в определенных пределах оправданной. Она отражает стремле­ние иметь дополнительные гарантии законности и обоснованности привлечения к уголовной ответственности и применения весьма ост­рых мер принуждения к лицам, занимающим особое положение по­стольку, поскольку они принимают активное участие в политической жизни. Дополнительные гарантии — средство, ограждающее прежде всего от преследований по политическим мотивам. Как показывает российский и зарубежный опыт, такие гарантии в принципе нужны в любом по-настоящему демократическом государстве.

Вместе с тем в последние годы введение различного рода изъятий из общего правила о равенстве всех перед законом и судом приобре­тает характер нарастающей тенденции. Появились законы, ставящие в особые условия многих должностных и не должностных лиц. В их числе оказались зарегистрированные кандидаты на должность Прези­дента РФ и в депутаты, члены комиссий по проведению выборов и референдумов с правом решающего голоса, судьи всех судов, проку­роры и следователи прокуратуры, адвокаты, сотрудники органов фе­деральных служб охраны, безопасности, внешней разведки, правитель­ственной связи и информации при исполнении ими своих служебных обязанностей, Председатель, заместители Председателя, аудиторы и инспектора Счетной палаты РФ, Уполномоченный по правам челове­ка в РФ и др.

Представление о том, какие конкретно изъятия из конституцион­ного принципа равенства всех перед законом и судом предусматрива­ются для названных лиц, можно получить при ознакомлении, напри­мер, со следующими актами:

· ч. 6 ст. 42 Федерального закона “О выборах Президента Российской Федерации” от 10 января 2003 г.;

· ч. 18 ст. 29 и ч. 4 ст. 41 Федерального закона “Об основных га­рантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граж­дан Российской Федерации” от 12 июня 2002 г.;

· ч. 3 ст. 47 Федерального закона “О выборах депутатов Государ­ственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации” от 20 декабря 2002 г.;

· ст. 16 Закона о статусе судей;

· ст. 42 Закона о прокуратуре;

· ч. 4 ст. 17 Федерального закона “О федеральной службе безо­пасности” от 3 апреля 1995 г.;

· ч. 1-3 ст. 29 Федерального закона “О Счетной палате Россий­ской Федерации" от 11 января 1995 г.;

· ч. 8 ст. 40 Федерального закона “Об общих принципах организа­ции местного самоуправления в Российской Федерации” от 6 октября 2003 г.;

· ч. 1 ст. 12 Федерального конституционного закона “Об Уполно­моченном по правам человека в Российской Федерации” от 26 февра­ля 1997 г.

· ст. 447-452 УПК;

· ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатской деятельности и адвокатуре.

Принцип законности

Законность - это соблюдение и исполне­ние предписаний Конституции РФ, законов и соответствующих им иных правовых актов всеми государственными и негосударственны­ми учреждениями и организациями, их служащими и должностными лицами, гражданами, иными лицами, находящимися на территории Российской Федерации.

Основные положения данного принципа закреплены в ч. 2 ст. 15 Конституции РФ, где сказано: “Органы государственной власти, орга­ны местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объе­динения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы”. К законам относятся фе­деральные законы и федеральные конституционные законы, а также принимаемые в субъектах РФ конституции и уставы, другие законо­дательные акты. Все они должны соответствовать предписаниям Кон­ституции РФ. Акты, которые противоречат Конституции РФ или за­кону, применяться не могут.

Федеральные законы обязательны к исполнению на всей терри­тории Российской Федерации. Соответственно законодательные акты, издаваемые органами субъекта РФ, действуют на территории данного субъекта. Если федеральный суд при разбирательстве конкретного дела установит, что какой-то из таких актов или любой иной правовой акт, в том числе изданный органом любого уровня, противоречит феде­ральному закону, то он вправе принять решение, руководствуясь не этим актом, а федеральным законом.

Особенностью современного понимания принципа законности яв­ляется то, что оно допускает при определенных условиях возможность неприменения судами также федеральных законов. Пределы такого неприменения сформулированы в постановлении Пленума Верховно­го Суда РФ “О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия” от 31 октяб­ря 1995 г. № 8, где дается разъяснение:
“Согласно ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации Кон­ституция имеет высшую юридическую силу, прямое действие и при­меняется на всей территории Российской Федерации. В соответствии с этим конституционным положением судам при рассмотрении дел следует оценивать содержание закона или иного нормативного право­вого акта, регулирующего рассматриваемые судом правоотношения, и во всех необходимых случаях применять Конституцию Российской Федерации в качества акта прямого действия.
Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия феде­рального закона, регулирующего права, свободы, обязанности чело­века и гражданина и другие положения;
б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовав­ший на территории Российской Федерации до вступления в силу Кон­ституции Российской Федерации, противоречит ей;
в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, приня­тый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Консти­туции;
г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, ко­торый должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует...

Нормативные указы Президента Российской Федерации как гла­вы государства подлежат применению судами при разрешении конк­ретных судебных дел, если они не противоречат Конституции Россий­ской Федерации и федеральным законам (ч. 3 ст. 90 Конституции Рос­сийской Федерации)”.

Другими словами, в соответствии с данным разъяснением суды не всегда обязаны безоговорочно следовать предписаниям законов, ука­зов, правительственных постановлений. Прежде чем применять акты даже столь высокого уровня, они должны проверять, насколько акты такого рода соответствуют Конституции РФ.

Появились также предписания, требующие от должностных лиц правоохранительных органов, чтобы они не применяли те федераль­ные законы, которые противоречат (разумеется, по их мнению) каким-то другим федеральным законам. Например, ч. 1 ст. 7 УПК предус­матривает правило: “Суд, прокурор, следователь, орган дознания и дознаватель не вправе применять федеральный закон, противореча­щий настоящему Кодексу”. Другими словами, к примеру, дознаватель (работник милиции, которому начальник поручил произвести рассле­дование уголовных дел), руководствуясь приведенным правилом, дол­жен попросту игнорировать, скажем, содержащееся в п. 4 ч. 1 ст. 49 Закона РСФСР “О средствах массовой информации” от 27 декабря 1991 г, положение об обязанности журналиста ’’сохранять конфиден­циальность информации и (или) ее источника”, поскольку в УПК, ко­торым ему (дознавателю) надлежит руководствоваться при расследо­вании уголовных дел, нет предписания, запрещающего допрос журна­листа. А это значит, что такой дознаватель может позволить себе выз­вать на допрос журналиста и потребовать от него, чтобы он дал пока­зания и сказал только правду, в том числе раскрыл имеющуюся у него информацию и ее источник.

В современных условиях понятие законности как правового прин­ципа приобрело своеобразие еще и в связи с тем, что Конституция РФ (см. ч. 4 ст. 15) признала особую роль в российской правовой системе международных договоров Российской Федерации. При определенных условиях законы, противоречащие таким договорам, тоже могут не применяться судами. И осуществление данного конституционного по­ложения — уже реальность. Об этом свидетельствует тот факт, что суды все решительнее применяют напрямую положения международ­ного договора, если какой-то российский закон противоречит ему или не согласуется с ним.

Принцип законности вполне обоснованно считается одним из наибо­лее важных и универсальных правовых принципов, имеющих суще­ственное значение для всех отраслей права. Его последовательное про­ведение в жизнь — непременное условие нормального функциониро­вания всего государственного механизма.

Для правосудия данный принцип имеет особое значение в силу того, что этот вид государственной деятельности, как отмечено выше при определении его понятия, тесно связан с неуклонным соблюдени­ем требований закона и установленного им порядка разбирательства конкретных судебных дел. Там, где нет соблюдения закона, нельзя го­ворить о правосудии. Это, скорее, будет произвол. Такое “правосудие” не в состоянии выполнять свою социальную функцию.

72. Принципы осуществления правосудия в РФ: их общее понятие и значение

Принципы (демократические основы) правосудия — это общие руководящие, исходные идеи, положения, определяющие наиболее су­щественные стороны данного вида государственной деятельности. Такие исходные идеи, положения являются основополагающими для решения всех вопросов организации и осуществления правосудия, оп­ределения его роли и места в государственном механизме и полити­ческой системе общества.

В совокупности принципы образуют тот каркас, который служит опорой для всех конкретных правовых предписаний, регулирующих правосудие. Предписания такого рода не могут противоречить прин­ципам, поскольку последние в большинстве своем закреплены в зако­нах, имеющих достаточно высокую юридическую силу, — в Консти­туции РФ, конституционных и других федеральных законах.

В отличие от конкретных законодательных предписаний специфика положений, именуемых принципами (основами), состоит также в том, чтосодержащиеся в них правила являются обязательными не только для граждан, должностных лиц и органов, призванных соблюдать и исполнять законы, но и для законодательных органов, которые, со­здавая новые законы или корректируя их, должны считаться с суще­ствующими демократическими требованиями или традициями в той или иной сфере, в частности, в сфере организации и деятельности пра­восудия.

Существенной особенностью принципов является их относитель­ная стабильность. Они подвержены конъюнктурным, сиюминутным веяниям в меньшей мере, чем конкретные правовые предписания, в том числе установленные законами. Объясняется это тем, что прин­ципы формулируются, как отмечено выше, преимущественно в таких правовых актах, как Конституция РФ и международные договоры. А акты этой категории изменить, дополнить или как-то иначе откор­ректировать значительно сложнее, чем федеральные законы, в том чис­ле конституционные, и тем более акты Президента РФ, Правительства РФ либо ведомственные инструкции, приказы и т. д.

Стабильность правовых положений, именуемых принципами пра­восудия, — один из факторов, придающих устойчивость этому направ­лению правоохранительной деятельности и, в известной мере, ограж­дающих его от случайных и не продуманных глубоко “нововведений”.

К принципам правосудия относятся:

1. Законность.

2. Обеспечение прав и свобод человека и гражданина при осуществлении правосудия.

3. Осуществление правосудия только судом.

4. Обеспечение законности, компетентности и беспристрастности суда.

5. Самостоятельность судов, независимость судей и заседателей.

6. Осуществление правосудия на началах равенства всех перед законом и судом.

7. Обеспечение права граждан на судебную защиту.

8. Состязательность и равноправие сторон.

9. Обеспечение подозреваемому, обвиняемому и подсудимому права на защиту.

10. Презумпция невиновности.

11. Открытое разбирательство дел во всех судах.

12. Обеспечение возможности пользования в суде родным языком.