Часть 3. Любовь лишь оставляет

Часть 2. Стирая серое

***

Он сидел на пороге ветхого дома и щурился от солнца. Стояла полная тишина. Вокруг него, насколько хватало глаз, протянулись маковые поля. Бесконечное пространство алеющих на солнце маков вместе с глубокой небесной синевой создавали впечатление, что он находится в картине какого-то импрессиониста. Вдруг он заметил, что к нему приближается женская фигура, одетая в длинное черное платье, лицо женщины закрывала вуаль, ярко-рыжие волосы ослепительно блестели на солнце.

— Лили? — прошептал Северус.

Женщина остановилась в паре шагов от него. И тут он с ужасом заметил на ее платье засохшие пятна крови. Вздрогнув всем телом, Северус Снейп проснулся.

Было раннее утро. Затянутое тучами небо предвещало ненастный день. Спать больше не хотелось, а до завтрака оставалось два часа. Северус не придумал ничего лучше, как подняться в библиотеку Фейри-фола.

Само поместье принадлежало давно исчезнувшему старинному магическому роду. Из-за экономических махинаций полвека назад эта земля перешла в собственность какого-то пронырливого магла. Но возвративший свое могущество Темный Лорд решил восстановить историческую справедливость. В итоге, владевший поместьем магл бесследно пропал, и оно перешло к преданному слуге Волдеморта, Северусу Снейпу. Северус отнесся к подарку философски — «бери, пока дают» — и стал жить здесь, признавая, что дикая природа и уединенность влияют на его характер гораздо лучше вечного мрака и сырости подземелий.

Библиотека Фейри-фола по размерам ничем не уступала библиотеке Малфой-мэнора. Конечно, то, что последним хозяином поместья был магл, сказалось на ее содержании не лучшим образом. В самые первые дни после переезда Северус потратил не один час, избавляясь от многочисленных магловских любовных романов, детективов и прочего бесполезного мусора. Однако, к радости нового владельца, зачарованная часть библиотеки осталась нетронутой. И в ней нашлось немало редких экземпляров книг и трактатов по темному искусству и зельеварению.

Оставшееся до завтрака время Северус намеревался посвятить изучению старого магического свитка с рецептами зелий и комментариями к ним. Свиток датировался 1214 годом, и его авторство приписывалось знаменитому алхимику и ученому Домену Хавварду. Память подсказывала Снейпу, что нужную информацию о зелье «Утраченные воспоминания» он может найти именно там.

Оказавшись в библиотеке, он увидел Гермиону, которая сидела в его любимом бархатном кресле, поджав под себя ноги, и увлеченно читала. Каштановые кудри волнами рассыпались по плечам, глаза горели, перебегая от строчки к строчке. Чувствовалось, что она увлечена книгой. Поневоле Снейп залюбовался ею, такой тонкой и хрупкой, с мягкими чертами лица и нежной кожей.

Прошло больше двух недель с тех пор, как Гермиона стала жить в поместье. Ее здоровье полностью восстановилось и больше не вызывало опасения. Она быстро освоилась в доме и пользовалась безоговорочным доверием его домового эльфа, и, как подозревал Северус, это доверие грозило перерасти в преданность. В беседах с Гермионой Снейп все чаще ловил себя на том, что получает удовольствие, просто разговаривая с ней, отвечая на ее вопросы, выслушивая ее рассуждения. Его не удивило, что самым любимым местом в доме для его бывшей ученицы стала библиотека. Вот и сейчас, несмотря на раннее утро, Гермиона находилась тут с очередной книгой в руках.

Она сидела около окна, шторы были распахнуты. Солнечный лучик выглянул из-за туч и упал на Гермиону, озолотив силуэт. Северус замер. Ему почудилось, что он очутился в своем сегодняшнем сне. Девушка в черном платье с яркими рыжими волосами снова предстала перед ним. И так пугающе близко. Но тут солнце пропало, и видение рассеялось. Перед ним сидела Гермиона, невыносимая всезнайка, которая и часу не могла продержаться без книги в руках.

Переведя дыхание, Северус обратился к ней:

— Доброе утро, мисс Грейнджер. Вы рано встали.

Она оторвалась от книги и посмотрела на Снейпа.

— Доброе утро, сэр, — улыбнулась она. — Простите, надеюсь, я вам не мешаю. Я пришла сюда, как только проснулась. Просто чтение книг для меня, видимо, самый лучший способ успокоиться. Северус, если хотите, я спущусь к себе в комнату и продолжу там.

— Не волнуйтесь, вы мне не мешаете. Позвольте узнать, чем вы развлекаете себя сейчас? — спросил Северус, устраиваясь в кресле напротив.

— Эта книга о магических животных.

— Достойный выбор, — ответил Северус серьезно.

— Да, кажется, я люблю животных. — Отчего-то Гермиона смутилась и стала оправдываться. — Мне еще сложно читать некоторые магические книги, но с каждой новой этот мир становится все более понятным для меня. Большое спасибо вам, что снабдили меня таким количеством литературы.

— Мисс Грейнджер, я рад, что угодил вам. Через полтора часа завтрак. А потом мне нужно будет оставить вас одну. Я сегодня целый день веду занятия в Хогвартсе. Поэтому увидимся мы с вами только вечером.

— Северус, вы упоминали, что преподаете студентам зельеварение…

— Да, так и есть.

— Может быть… — замялась Гермиона, — может быть, если у вас будет свободное время, вы покажете мне, как… Научите меня варить зелья, прошу вас! — наконец выпалила она.

Северус был приятно удивлен ее просьбой.

— Гермиона, я собираюсь научить вас использовать свой дар колдуньи не только в приготовлении зелий, но во всех остальных областях магического искусства. Я ждал, пока вы окрепнете и привыкнете, но если вы чувствуете, что готовы к занятиям, мы можем приступить прямо сегодня вечером.

Гермиона просияла. Пробормотав что-то, что отдаленно напоминало спасибо, она вскочила с кресла и покинула библиотеку, одарив напоследок Северуса взглядом полным благодарности. Книгу довольная девушка прихватила с собой.

«Как же мало ей надо для счастья», — мысленно улыбнулся Северус.

Однако было удивительно, что Гермиона вела себя так же, как и когда была студенткой Гриффиндора, но ее поведение не вызывало у Северуса ни неприязни, ни раздражения. Скорее наоборот, ему вдруг стала нравиться ее тяга к знаниям, ее порывистость и открытость. И, наконец, ее смущение. Каждый раз, когда она заговаривала с ним, он чувствовал, что она разрывается между желанием знать и страхом сказать какую-нибудь глупость. Это забавляло и умиляло одновременно.

С трудом верилось, но похоже Дамболдор был прав, когда пытался доказать, что Северус относится к гриффиндорцам предвзято, основываясь на старых юношеских обидах. Однако трудно хорошо относиться к людям, которые все семь лет взрывают котлы в его подземельях и портят ингредиенты. Или не могут сидеть спокойно за партой, вечно тянут руку и дружат с Поттером. А гриффиндорцы были виновны во всех вышеперечисленных грехах.

Спустя десять минут Северус уже занял свое любимое кресло и погрузился в чтение труда Хавварда. Рукопись была объемная, но он легко отыскал описание нужного зелья. Прошло около часа, прежде чем Салли позвала хозяина завтракать, но он отказался. Захватив свиток с собой, Снейп перенесся через камин библиотеки в школу.

***

Наступил последний месяц осени. Каждый свободный вечер Северус обучал Гермиону магии. Его ученица оказалась поразительно усидчивой. Он давал Гермионе практические уроки заклинаний и зелий, входивших в школьный курс в Хогвартсе, справедливо предположив, что с теоретической частью она справится сама. Однако то, что любое заклинание обычно давалось ей с первого раза, было для него приятной неожиданностью.

В их первое занятие Северус преподнес девушке ее волшебную палочку, так, как будто имел на это полное право. А она приняла ее с огромной благодарностью в широко распахнутых глазах. Он понимал, что Гермиона доверяет ему. Это радовало, но в то же время он чувствовал смутные уколы совести. Однако это не мешало ему воплощать в жизнь тщательно продуманный план.

Северус все больше привыкал к постоянному присутствию Гермионы. Настолько, что позволил их общению перерасти в дружеское. Он знал ее еще ребенком. С тех пор, как она поступила на первый курс Гриффиндора, разве он испытывал что-то кроме раздражения и неприязни к этой надоедливой подружке Поттера? Но почему же теперь Гермиона так плавно и легко вошла в его жизнь, заполняя ее собой? Она улыбалась мягко и непринужденно, говорила прямо и искренне и всегда незримо присутствовала рядом.

— Гермиона, ты неправильно держишь палочку. Нужно вот так, — сказал Северус, сжимая тонкие девичьи пальчики в своей руке и поворачивая палочку под нужным углом. Ее пальцы чуть подрагивали, словно она боялась его прикосновений.

— Попробуй еще раз.

— Протего! — выкрикнула Гермиона, взмахнув волшебной палочкой.

— Молодец, — с удовольствием проговорил Северус, глядя на мощный защитный купол, окруживший их.

— Северус, ты, наверное, зря меня хвалишь. Мне кажется, что это все я уже делала. И теперь каждый раз просто вспоминаю забытые уроки.

— Ты абсолютно права. Я преподаю тебе все те заклинания, что ты уже изучала, когда была студенткой в Хогвартсе. Но это не умаляет твоих стараний. Не многие волшебники и волшебницы твоего возраста способны так хорошо колдовать.

Гермиона вздохнула. Опустив палочку, она отошла от Северуса и присела на скамейку под тень зеленого дуба. Отсюда открывался вид на небольшой ухоженный сад, где они каждый вечер практиковались в волшебстве.

— Я очень хочу вспомнить то время, когда училась в школе. И не могу. Значит, я была твоей студенткой? Что ж, мне очень повезло. Ты отличный учитель, Северус. Уверена, студенты тебя обожают.

— Спасибо за столь добрые слова, но ты преувеличиваешь мои педагогические способности, — натянуто улыбнулся Северус, некстати вспомнивший парные занятия Гриффиндора и Слизерина.

— Точно так же, как ты мои природные способности к волшебству, — ответила Гермиона и звонко рассмеялась.

Он улыбнулся в ответ. Теперь уже вполне искренне. Северус не хотел себе признаваться, но гордился ее успехами. Так, как будто это была его заслуга. Ее напористость в учебе, желание изучить все до конца теперь не вызывали в нем воспоминаний о всезнайке Грейнджер. Он стал воспринимать ее по-новому. Иногда Северус жалел, что в прошлом она не попала на его факультет. Если бы всё сложилось иначе, то Гермиону ждала бы поистине впечатляющая карьера в магическом мире.

Стало смеркаться. Ветер подхватил золотистые листья и закружил их в танце. Очередное занятие подошло к концу. Пришла пора ужина. Не спеша Северус побрел по тропинке, ведущей к особняку. Гермиона шла чуть позади. Ей хотелось, чтобы он снова взял ее за руку. Хотелось снова почувствовать ту сладкую дрожь, которую она испытывала каждый раз, когда он к ней прикасался. Но Гермиона понимала, что это неправильно, и считала, что не должна мечтать о подобном.

В столовой их ждал легкий ужин. Как всегда еда была превосходной. Гермиона уплетала за обе щеки, радуя Северуса своей непосредственностью. Сам он ел всегда мало, а точнее ровно столько, сколько требовалось для поддержания сил. И большую часть трапезы Северус наблюдал за своей подопечной. Она была необыкновенно мила, и Северус не раз вспоминал слова Люциуса Малфоя, что Гермиона повзрослела и сильно похорошела.

— Северус, ты планируешь, как и вчера, заняться проверкой контрольных работ? — спросила Гермиона, когда с ужином было покончено. Они сидели в уютных креслах, друг против друга, что настраивало на спокойный лад и располагало к дружеской беседе.

Северус удивленно посмотрел на нее, гадая, чем вызван столь странный вопрос.

— Просто... — Ну вот. Опять то же самое. Зачем так смотреть? Гермиона в который раз почувствовала смущение. — Я бы могла помочь тебе проверять задания младших курсов.

— Зачем? — не понял Северус.

— Моих знаний уже достаточно для этого. Я бы помогала тебе, и у тебя бы появилось больше времени для отдыха. А мне это полезно, чтобы закрепить знания. К тому же, так я быстрее вспомню школьные годы, — быстро проговорила Гермиона.

— Хорошо, — ответил Северус, не отводя взгляда от лучистых карих глаз.

Это было странно, но Северус уловил ее желание проводить больше времени с ним вдвоем, желание помочь и еще какое-то смутное желание. Обладая сильными способностями к легилименции, Северус часто позволял себе заглядывать в мысли Гермионы, находя в них немало приятного и лестного для себя. Но сейчас он вдруг отвел взгляд первым, словно испугался того, что может узнать.

Гермиона удовлетворенно кивнула.

— Правда, сегодня я планировал заняться кое-чем другим, — медленно проговорил Северус. — Это связано с твоими воспоминаниями. Я хотел бы проверить свою догадку, если ты мне позволишь.

Гермиона почувствовала смутную тревогу, но утвердительно кивнула.

— Я бы хотел посмотреть твои сны, — продолжил он.

— Разве это возможно?

— Да, существует специальное заклинание. Оно позволяет проникать в разум человека и просматривать возникающие образы. С его помощью я хочу заглянуть в твои сны и попытаться найти зацепку, которая подскажет, что с тобой произошло.

Изучив все доступные источники информации, в которых так или иначе упоминалось зелье «Утраченные воспоминания», Северус пришел к неутешительному выводу, что не существует проверенного способа вернуть память в изначальное здоровое состояние. Но он нашел несколько упоминаний о том, что воспоминания в искаженном виде проявлялись в сновидениях людей, подвергшихся действию зелья.

Это был маленький, но шанс.

— Северус, позволь задать тебе вопрос? Пообещай, что скажешь правду, — попросила Гермиона. Она стала вдруг необыкновенно серьезной и сосредоточенной.

— Спрашивай, — просто ответил он.

— Ты уже использовал это заклинание со мной?

— Да. Для контроля состояния твоего сознания, — так же спокойно подтвердил Снейп. А про себя раздраженно подумал, что иногда Гермиона ясно дает понять, что она истинная гриффиндорка. Маленькая умная гриффиндорка.

— Понятно, — она покраснела. Но снова обратилась к нему: — Тогда я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что.

— Что именно? — Северус уже подозревал, каким будет ответ.

— Пообещай, что больше никогда не будешь проникать в мое сознание без моего согласия, — сказала Гермиона и, встав с кресла, приблизилась к сидящему мужчине. Она наклонила голову и, не отрывая взгляда от его лица, положила руки ему на плечи. — Прошу тебя, — почти неслышно прошептала она.

Северус мог ответить, что это необходимо для соблюдения предосторожности, или сказать, что иначе может подвергнуть опасности ее здоровье при работе с памятью. В конце концов он мог просто солгать ей. Но глядя в широко распахнутые глаза, ощущая ее теплые руки на своих плечах, он почувствовал, что не может отказать.

— Да, я обещаю, — сказал он неожиданно хриплым голосом.

— Спасибо, — серьезно ответила она и отошла.

— Тогда приступим. — Он поднялся с кресла и встал напротив Гермионы. — Легилименс.

Неясные образы захлестнули его.

Чувство нежности и защищенности, когда тебя обнимает кто-то такой сильный, такой надежный. Кровь на искусанных губах. Опрокинутый кубок. Тролль за контрольную. Тонкая девичья рука с силой захлопывает учебник. Нет, не учебник. За мгновение до того, как поток образов иссяк, Северусу удалось разглядеть, что на обложке книги было написано: «Дневник». Всё.

Он подошел к пошатнувшейся Гермионе.

— Все хорошо? — обеспокоенно спросил он. Это был первый раз, когда он позволил себе открыто вторгнуться в ее сознание . Вполне возможно, что она еще недостаточно окрепла для такого сильного воздействия.

— Да, все в порядке, — Гермиона устало улыбнулась. — Не беспокойся. Просто я не ожидала, что это будет именно так.

— Тогда позволь проводить тебя до твоей комнаты.

Когда они оказались около двери, ведущей в ее покои, Северус протянул ей пузырек с каким-то зельем.

— Это зелье поможет тебе видеть яркие сны, с четкими образами, которые я потом без труда смогу прочесть, — пояснил он на вопросительный взгляд Гермионы.

— Как зелье сна без сновидений, только наоборот? — вымученно попыталась пошутить она.

— Да, ты абсолютно права, маленькая мисс, — улыбнулся ей Северус. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — прошептала в ответ Гермиона.

Когда за Северусом закрылась дверь, она в изнеможении опустилась на кровать. Прикрыв глаза, Гермиона попыталась вновь осознать случившееся. Он может видеть, что творится у нее в голове. Это так стыдно и неприятно. Как будто он увидел ее обнаженной. И все же она чувствовала, что Северус не солгал, когда пообещал, что больше не позволит себе подобного без ее ведома.

«Могу ли я доверять ему? Ведь знаю его только с его же рассказов. А что если он говорит неправду, если меня окружает паутина его лжи?» — вопросы сменяли друг друга, но очевидного ответа Гермиона не видела.

Она слишком привыкла, что Северус все время помогает ей, что он рядом и она может всегда положиться на него. Он был ей необходим, словно воздух. Когда ей снились кошмары и она просыпалась от непонятного страха, то мысленно представляла себя в объятиях Северуса, утешавшего ее. И быстро успокаивалась. Смирившись, что другого выбора, кроме как довериться ему, нет, Гермиона выпила зелье и быстро заснула.

***

— Ого, ты таки почтил нас своим присутствием, — Эйвери склонился в шутливом полупоклоне.

Хозяин дома Люциус был слишком занят разговором с какой-то молодой ведьмочкой, чтобы поприветствовать Северуса. Они стояли чуть вдалеке от остальных гостей, и, как заметил профессиональным взглядом шпиона Снейп, его друг порядком увлекся своей гостьей. Впрочем, она была явно польщена: все время улыбалась, показывая очаровательные белые зубки, и кокетливо поправляла прическу.

Нарциссы Северус поблизости не заметил.

В этот вечер, как и во все другие вечера, встреча приближенных Лорда проходила в Малфой-мэноре. В ожидании прибытия Лорда гости разбрелись по углам широкой гостиной. Вокруг ближнего круга шелестели своими платьями многочисленные колдуньи, желавшие получить себе в любовники влиятельных господ волшебного мира.

«Тихая музыка, мягкий приглушенный свет, — если Лорд не появится здесь в ближайшее время, собрание грозит перерасти в то ли в веселую пьянку, то ли в ночь любви», — усмехнулся про себя Северус, краем глаза наблюдая за Люциусом и щебечущей девчушкой.

— Что, Сев, завидуешь? — нагло ухмыльнулся Эйвери, заметивший, куда скользнул взглядом зельевар.

— Чему? Сомнительному удовольствию затащить к себе в постель молоденькую чистокровку, чтобы потом еще год откупаться от нее и ее всевозможных родственников? Бестолковая трата времени и сил. Но тебе, как истинному аристократу, это простительно. Правда, несмотря на впечатляющее количество молодых особ, я пока не вижу ни одной рядом с тобой. Может, пора бы тебе сходить на омолаживающие процедуры к мадам Боунс, так как твоего богатства явно не хватает, чтобы привлечь их внимание.

— Полукровка, — процедил сквозь зубы Эйвери, изменившись в лице.

— Из твоих уст это звучит как комплимент.

— Не тебе меня тыкать носом, любитель грязнокровок. Сколько раз ты уже трахнул эту магловскую шлюшку?

Глаза Северуса вспыхнули холодной яростью, рука непроизвольно нащупала палочку в кармане мантии, когда рядом неожиданно появился Люциус. С неизменной улыбкой он положил руку на плечо Северуса и, повернувшись к Эйвери, спокойно произнес:

— Господа, прошу вас! Не нужно портить гостям такой прекрасный вечер! И как хозяин дома я не позволю превращать мою гостиную в поле битвы. У вас нет недостатка в возможности покалечить друг друга, так что воспользуетесь удобным случаем в следующий раз, —после чего обратился к Снейпу: — Северус, пойдем, мне нужно с тобой поболтать в кабинете.

Снейп молча последовал за Люциусом, мысленно пообещав себе, что в ближайшем будущем сварит для Эйвери особенно изысканный яд.

— Ты слишком остро реагируешь на его слова, — сказал Люциус, усевшись в кресло, и взмахом волшебной палочки наполнил два бокала коньяком.

— Это он слишком остро реагирует на правду, — заметил Северус, взяв свой бокал.

— Трудно реагировать по-другому, когда эта правда звучит из твоих уст, — усмехнулся Люциус, залпом осушив свою порцию коньяка. — Пей, сразу повеселеешь.

— Ты когда-нибудь видел меня веселым? — Снейп удивленно приподнял правую бровь.

— Видел, но так давно, что я уже и не уверен, что это было на самом деле.

— Я и сам не уверен.

Оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. В камине потрескивало пламя. За окном на вечернем небе показалась молодая луна, зажглись первые звезды. В эту часть имения не проникали звуки из гостиной, поэтому казалось, что дом утонул в тишине.

Наконец Люциус потянулся к бутылке с коньяком, наполнил их стаканы уже без помощи волшебства и, протянув один из них Северусу, взял в руки второй.

— За утраченную молодость! — произнес Малфой.

— Не тебе за это пить, ты так же молод и прекрасен, — Северус поднял свой бокал: — За хозяина дома, сэра Люциуса Малфоя, любимца женщин и удачи!

Выпив вторую порцию коньяка, Северус почувствовал, как тепло разливается по его телу, согревая замерзшее сердце. Почему-то вспомнилось, как сегодня за завтраком Грейнджер нечаянно опрокинула на него стакан тыквенного сока и до смешного долго извинялась. А он слишком спешил на занятия, чтобы принять ее извинения.

— Думаешь о девчонке? — неожиданно спросил Люциус.

— Да, та блондиночка в гостиной была невероятно мила. Познакомишь нас?

— Непременно. Она сочтет за честь провести время в компании самого Северуса Снейпа. И стоит это недорого, — ответил Люциус. — Но я имел в виду другую девчонку.

— Это ты у нас любитель девчонок. Мне одной за вечер вполне хватит.

— Я про Грейнджер, — Люциус был настроен на серьезный разговор. — Твоя реакция на слова Эйвери была слишком заметной. Ты спишь с ней?

— Люц, что за глупости! Она вдвое младше меня, она гриффиндорка, к тому же она фактически моя пленница.

— Так я и думал! Уж лучше бы ты с ней спал! — Люциус замолчал, следя за игрой света в пустом бокале.

— Я люблю молоденькие симпатичные мордашки, флирт и секс без обязательств, я знаю, что такое страсть, когда женщина вызывает в тебе звериную жажду и желание. Но Северус, я всегда, слышишь, всегда утоляю свой голод, наслаждаюсь обладанием раз за разом, пока чувство не притупляется и сердце не охладевает. Именно поэтому Нарцисса все еще моя жена. Она прекрасно понимает эту игру чувств. Но ты… Ты либо не замечаешь женщин вовсе, либо начинаешь их обожествлять, словно они неземные существа и твое прикосновение может их испачкать. Лучше переспи с Грейнджер. Трахай ее до изнеможения. Пока не отпустит. Слышишь?! Иначе, клянусь тебе, ничем хорошим эта история не закончится.

Северус молчал, устало прикрыв глаза. Он знал Люциуса давно и мог простить ему по старой дружбе эту попытку глубокого психоанализа. Но продолжать разговор в заданном русле не хотелось. Поэтому он просто ждал, пока Люциус заговорит первым, задавая тот самый вопрос, ради которого позвал его в кабинет. Малфой вздохнул. Он прекрасно понимал, на что рассчитывает Северус, отмалчиваясь.

— Так что, есть какие-нибудь новости? — спросил наконец Люциус.

— Есть маленькая зацепка. Совсем маленькая. Грейнджер часто видит в своих снах личный дневник. Вполне возможно, что нужная информация содержится в нем.

— И где он находится? — поинтересовался Люциус.

— Пока трудно сказать. Проникновение в сны сильно отличается от проникновения в сознание. Образы зыбкие, трудно понять, что именно скрывается под тем или иным.

— Лорд может потерять терпение. Ты знаешь, что ее ждет тогда, — медленно проговорил Люциус, отводя взгляд от Снейпа.

— Знаю, — согласился Северус и подумал, что не допустит такого исхода.

Дверь в комнату медленно отворилась, в темном проходе была заметна женская фигура, застывшая у порога, словно в нерешительности.

— Нарси, дорогая! Рад видеть, заходи. Мы с Северусом как раз обсуждали, какой сегодня приятный вечер. Надеюсь, с нашими гостями все в порядке?

— Он не придет, — просто ответила Нарцисса. Она вошла в кабинет и, кивнув в знак приветствия Северусу, грациозно опустилась на подлокотник кресла мужа.

— Белла только что сказала. Что-то случилось, и он не придет. Он получил какое-то известие и сразу аппарировал из их дома.

Северус с Люциусом переглянулись. Судя по всему, известие было важным. Их обоих беспокоило то, что они не могут угадать, что же это. Сюрпризы, связанные с Лордом, приятными не бывали.

— Люциус, Нарцисса, спасибо за прекрасный вечер, — Северус не видел больше смысла оставаться в Малфой-мэноре.

— Спасибо, что почтил нас своим присутствием, Северус, — улыбнулась Нарцисса.

— Надеюсь, не в последний раз, — добавил Люциус со смешком.

Северус шел по коридору третьего этажа, направляясь к лестнице, ведущей в сад поместья. Этот путь выводил из дома, минуя гостиную, что позволяло избежать любопытных взглядов и ненужных встреч. Когда он подошел к лестнице, то услышал приглушенные голоса, затем брань и резкий женский выкрик. Северус быстро поднялся на этаж выше и, держа волшебную палочку наготове, стал тихо продвигаться по направлению к раздававшемуся шуму. К его удивлению, коридор вывел его в темницу Сибиллы.

— Мерзкая тварь, так тебе и надо, — повторял подвыпивший молодой парень, один из новеньких, прислонившись к решетке камеры. Кажется, родня Блейкам по материнской линии, заметил Снейп. Дежуривший охранник был оглушен и лежал у противоположной стены.

— Что здесь происходит? — холодно произнес Снейп.

— Круцио, — мгновенно собрался парень, направляя свою палочку на Северуса.

— Экспеллиармус!

Палочка вылетела из рук молодого Пожирателя.

— Ах ты!.. — выругался он и попытался ударить Снейпа кулаком в лицо.

— Ступефай! — Северус поморщился, когда оцепеневший парень со стуком упал к его ногам.

— Северус, что случилось? — Малфой, как всегда, появился вовремя и теперь стоял, рассматривая детали неожиданной стычки. Его взгляд скользнул по обезоруженному и окаменевшему противнику Снейпа, неподвижному охраннику и вернулся к Северусу.

— Я услышал шум и поднялся проверить, — ответил Снейп. — Судя по всему, мальчишка успел здесь поработать. Приведи охранника в чувство.

Люциус наклонился над неподвижным телом. Пара беззвучных заклинаний — и охранник пришел в себя. Увидев склонившегося над ним Малфоя, охранник охнул и стал беспорядочно оглядываться, словно искал что-то. Наконец,разглядев обездвиженного молодого Пожирателя, он успокоено вздохнул и прекратил дергаться.

— Сэмюэль, что случилось? — Люциус почувствовал, что начинает повторяться.

— Этот придурок, молодой Фолкс, заявился сюда с полчаса назад. Предложил сыграть в карты, так как внизу, по его словам, одни чистоплюи. Он был сильно пьян, а я на посту. Нельзя мне, вот я и отказался. А он разозлился. Тут еще эта влезла со своими предсказаниями. Говорит ему: «Погибнешь от руки Темного Лорда не далее как завтра». Ну он как завопит, что она старая карга и он ее сейчас сам к праотцам отправит. Я его попытался остановить, но не смог, — Сэмиэль втянул голову в плечи и сокрушенно вздохнул.

— Сибилла! — позвал Северус.

Ответом ему была тишина.

— Успел заметить, какое заклятие он применил? — спросил Малфой охранника, пока возился с замком от камеры.

— Куда уж мне, он как заклятием в меня попал, так я и отключился.

Дверь наконец-то открылась. Недалеко от проема лежало неподвижное тело предсказательницы. Было понятно, что Сибилла мертва.

— Дерьмо! — выругался Снейп.

— Пресвятой Мерлин! Сегодня пятница, смерть от лап зверя… Чуть не помер… Спаси, сохрани… — пробормотал охранник.

***

«Гермиона...» — шептали волны, набегая на берег.

«Гермиона...» — шелестел ветер в высокой траве.

«Гермиона...» — позвал глубокий мужской голос, и сильные руки обняли ее.

Она открыла глаза. Вокруг стояла глубокая темнота. Гермиона лежала в своей постели и слушала ночные звуки. Было тихо, лишь за окном шумела листва. Гермиона прикрыла глаза и попыталась вспомнить свой сон. После того, как она стала принимать зелье для сновидений, ей каждую ночь снились разные сны. Некоторые страшные, некоторые приятные, но всегда яркие и запоминающиеся. Сегодняшний сон стал особенным, он как будто целиком состоял из чувств: тоски и сожаления, и желания прижаться к кому-то. Но образы размывались, единственное, что ей запомнилось, — крепкие и теплые объятия.

Тишина заполнила дом, и почему-то Гермиона сразу поняла, что хозяина нет. Словно что-то внутри нее научилось чувствовать его присутствие. Она встала с постели и подошла к зеркалу — это стало для нее ежедневным ритуалом. Гермиона заглядывала в зеркальную поверхность с надеждой найти там знакомое лицо. Раз за разом она пристально изучала свое личико, тело, волосы, но проходили минуты, а на нее все так же смотрела молодая девушка, уже привычная, но не родная.

Сейчас в зеркальном отражении, освещенная лунным светом, в полутьме комнаты, Гермиона казалась самой себе призраком, исчезнувшим в давние времена и по нелепой случайности вновь появившимся в подлунном мире.

«Может быть, я на самом деле давно исчезла», — подумала Гермиона.

Время замедлило свой ход, а она, завороженная, все стояла у зеркала, словно оно было волшебным.

Через некоторое время Гермиона ощутила, что атмосфера в доме неуловимо изменилась. Словно дом вздохнул с облегчением, когда долгожданный хозяин вернулся.

«Северус пришел», — поняла она.

Ей вдруг очень захотелось увидеть его. Она быстро накинула на себя мантию и осторожно, стараясь не потревожить ночную тишину, спустилась в холл.

Северус сидел на диване напротив камина. Он не разделся, оставаясь в наглухо застегнутой темной мантии. Гермиона сразу поняла: что-то произошло. Она так же осторожно и тихо подошла к нему и присела на краешек дивана.

— Почему ты не спишь? — глухо спросил он, не оборачиваясь.

— Не знаю. Я проснулась, вот и все. Что произошло?

— Ничего, я был в гостях у Малфоя.

— Что там случилось?

— Я же сказал — ничего. Ложись спать.

— Северус, — тихо проговорила Гермиона и мягко коснулась его руки.

Он вздрогнул как от удара, но не убрал свою руку, а повернулся лицом к Гермионе, прожигая ее взглядом. Этого взгляда удостоился однажды Невилл Лонгботтом, когда на втором курсе взорвал на уроке три котла подряд. Потом до конца учебного года Невилл при виде профессора съеживался и начинал заикаться.

Но Гермиона только улыбнулась, и, глядя в ее ясные глаза, Северус почувствовал, как легко утонуть в их глубине.

— Не хочу спать. Можно я посижу с тобой?

— Хорошо, — помолчав, ответил он.

Гермиона устроилась на диване поудобнее — Северусу ничего не оставалось, как развернуться к ней. В отсветах каминного пламени ее лицо, обрамленное длинными вьющимися волосами, походило на лицо древней богини.

«Богиня возмездия, — подумал Северус, — с яркими рыжими волосами и пятнами крови на губах».

Но вдруг его богиня широко зевнула и сладко потянулась, рассеяв морок.

— Для девушки, которой не спится, ты слишком сонная, — усмехнулся Северус.

— Для человека, у которого ничего не случилось и все нормально, ты слишком сердитый и язвительный.

— Для девушки, которой позволили остаться по доброте душевной, ты слишком много себе позволяешь.

— Для мужчины, которому хотелось побыть в одиночестве, ты слишком много говоришь.

Оба рассмеялись, глядя друг на друга. И в этот миг Северус понял, что неприятные события этого вечера больше не давят на него, ему стало легче дышать. С благодарностью он погладил Гермиону по голове.

— Почему ты настолько доверчива, настолько добра? — едва слышно прошептал он. — Неужели тебе не приходило в голову, что я могу тебя обмануть? Что я не такой, каким ты меня видишь?

— Ты думаешь, я вижу тебя таким, каким ты хочешь себя показать? Боюсь, я вижу тебя таким, каким ты сам себя не видишь, — ответила Гермиона, наслаждаясь его прикосновением. — К тому же, Северус, я просто не могу иначе, — тихо проговорила она, не отрывая глаз от его лица.

Стало тихо. Северус хотел бы накричать на нее, рассердиться или просто выгнать, чтобы не испытывать, заглушить это чувство внезапно нахлынувшей вины. Но просто не нашел в себе подобных эмоций. Что бы он ни пытался себе доказать, присутствие Гермионы действовало на него словно бокал крепкого молодого вина. Он пьянел от ее молодости, женственности, от ее звонкого голоса и ярких карих глаз. Поэтому он просто обнял ее и прижал к себе. Гермиона молчала. Она закрыла глаза, наслаждаясь этими внезапными объятиями, и быстро уснула. Северус сидел, боясь пошевелиться и потревожить ее сон. Наконец он сумел устроиться на диване поудобнее и заснул с прижавшейся к его груди Гермионой.

Северус проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Успев подумать, что сейчас накажет наглеца, он открыл глаза и увидел склонившееся над собой обеспокоенное лицо Гермионы. Северус резко сел на диване.

— Сон, я видела сон, — быстро проговорила она.

Северус мгновенно все понял. Выхватив волшебную палочку, он направил ее на Гермиону и произнес невербальное заклинание, выхватив из темноты памяти яркие кусочки прошлых событий, увиденных ею во сне.

Тонкая девичья рука заканчивает последнее предложение, произносится заклинание, и поверхность бумаги словно поддергивается мелкой рябью. Зябко поежившись, Гермиона неуверенно оглядывается, слушая приближающиеся из-за деревьев голоса. Вот она осторожно прячет дневник у корней старого дуба и, удостоверившись, что его не видно, убегает в противоположную сторону от ищущих ее людей…

***

Люциус Малфой тяжело вздохнул и подумал, что всегда прав. Как он и предполагал, ситуация с Грейнджер ничем хорошим не закончилась. По крайней мере, для него. После срочного вызова Северуса, Малфою пришлось отправиться с ним в лес — искать спрятанный девчонкой дневник. Они уже полдня потратили на поиски, обшарив все кусты и деревья около того места, где авроры наткнулись на Гермиону. Но до сих пор не обнаружили нужного дерева. Ко всему прочему погода стояла отвратительная. С самого утра зарядил мелкий дождь и без перерыва моросил, погружая все вокруг во влажный туман. Несмотря на водоотталкивающее заклинание, оба вымокли и замерзли. Люциус с тоской вспоминал свой хранящийся в теплом кабинете коньяк столетней выдержки, теплую ванную и новую мантию из китайского шелка. Вздохнув еще раз, он попытался отряхнуть свой сапог от комьев налипшей грязи, вызвав у Северуса усмешку.

— Люциус, не трать напрасно силы. Пять минут, и твои сапоги снова будут в грязи, — сказал Снейп.

— Это Грейнджер виновата, она назло вспомнила свой сон именно сегодня. Наверняка надеется, что мы утонем, пока ищем ее дневник, — отозвался Малфой.

— Не говори глупостей — ответил Северус.

Они углубились в высокие заросли кустарника. Листва пропиталась влагой, одно неловкое движение — и человек попадал под холодный душ. Северус свернул по тропинке направо, в самую гущу. Люциус выругался, но последовал за ним.

— Почему ты думаешь, что мы движемся в правильном направлении? — спросил Малфой.

— Ее воспоминания живут в моей голове. Я точно знаю, как выглядит дерево, в корнях которого спрятан дневник.

Воспоминания Гермионы действительно словно ожили в его сознании. Северусу казалось, что он может рассказать, как в воздухе стоял запах уходящего лета, как сильно припекало солнце в тот день, какая твердая и теплая кора была у дуба, где Гермиона дописывала последние строчки.

Какое-то время оба волшебника молча шли по тропинке. В такую погоду не хотелось даже разговаривать.

— Когда ты последний раз видел Темного Лорда? — наконец обратился Северус к Малфою.

— За день до прошлого собрания, — Глаза Люциуса сузились. — После того, как он аппарировал из имения Лейстранджей, с ним никто не может связаться.

Северус задумался. Последнее время Темный Лорд постоянно находился в родовом имении Лейстранджей. Было непонятно, что именно его там удерживает. Кто-то предполагал, что сильная родовая магия одной из самых чистокровных семей Британии увеличивает могущество Волдеморта. Однако Люциус считал, что все дело в настойчивых просьбах Беллатрикс.

«Трудно отказать женщине, особенно Белле», — как-то сказал он Северусу.

В ответ тот только хмыкнул. Беллатрикс умела давить на мозги — в этом убедились все приближенные к Темному Лорду.

То, что Лорд так долго отсутствовал, не предупредив сподвижников о своих планах, настораживало. Все происшествия, связанные с Темным Лордом, для которых у Снейпа не было четкого и ясного объяснения, настораживали. Он мог предположить, что отсутствие повелителя связано с новостями о пропавшем спасителе магического мира, но знать наверняка — дело другое. В такие минуты Северус с тоской вспоминал свои ежедневные беседы с Дамболдором. Хотя старик был хитер и скрытен, но некоторые его идеи относительно Волдеморта оказывались на поверку правдивыми и позволяли Северусу вести игру на два хода вперед.

Время приближалось к трем пополудни. Высокая трава и кустарник постепенно редели, и тропинка вывела их на небольшую прогалину, посередине которой возвышался старый могучий дуб. Северус резко остановился, словно столкнулся с невидимой стеной.

— Здесь? — спросил Люциус, оглядываясь по сторонам.

Местность была дикая. Окружавший прогалину лес расступался на востоке, обнажая перед путниками пологий спуск в долину.

— Кажется, — Северус двинулся прямо к дубу.

Он остановился напротив большой старой трещины в коре, где из-под земли высовывался, словно покалеченная рука, толстый корень. Пригнувшись к земле, Снейп стал шарить среди жухлых листьев. Секунда, другая — и его рот изогнулся в победной усмешке. Люциус быстро подошел к склонившемуся Северусу и выхватил из его руки потрепанный дневник в коричневой обложке, на которой красовались инициалы «Г.Г». Быстро открыв находку, Малфой пролистал первые несколько страниц и разочарованно выдохнул.

— Обычные девчачьи бредни, — взглянув на Северуса, сказал он.

Снейп спокойно поднялся и развернулся к приятелю.

— Он наверняка зачарован. Отдай мне, я проверю.

Люциус направил на дневник волшебную палочку и прошептал заклятие.

Страницы дневника зашелестели, но больше ничего не произошло.

— С первого взгляда незаметно, — обратился он к Снейпу, по-прежнему сжимая дневник.

Северус удивленно нахмурился. Но вдруг оба скривились от внезапной боли. Левые предплечья словно охватило пламя. Вызову нельзя было противиться, и все остальное вмиг стало второстепенным. Волшебники аппарировали по первому зову хозяина.

Через несколько секунд, показавшихся вечностью, они оказались в широком зале, погруженном в полутьму. Посередине зала, освещенный десятками свечей, возвышался высокий силуэт. Оглядевшись, Северус решил, что они находятся в какой-то части дома Лейстранджей. Чуть поодаль от стоявших рядом Северуса и Люциуса находились остальные члены Ближнего круга. Хлопок аппарации — и последний прибывший занял свое место в почетном кругу.

Волдеморт молчал. Молчали и его слуги. Малфой бросил обеспокоенный взгляд на Северуса и склонился перед повелителем в почтительном поклоне. Все собравшиеся ощутили, что Темный Лорд кипит от ярости. И чем дольше тянулась тишина, тем страшнее им становилось.

— Мои верные слуги, — голос их повелителя походил на змеиное шипение, — я собрал вас здесь, чтобы сообщить, что время почти на исходе.

Никто не шелохнулся. Люди словно окаменели, завороженные вкрадчивым голосом Темного Лорда.

— Время, для того чтобы покончить с самым главным нашим врагом, Гарри Поттером, настало, — имя Лорд выговорил, словно сплюнул. — Мальчишка обнаглел настолько, что проник в банковский сейф моих верных помощников Лейстранджей.

Пожиратели зашептались между собой. Большинство уже знали об ограблении, но для некоторых это стало неожиданной новостью. Тем более никто не думал, что грабителем был Гарри Поттер.

«Если только в этом сейфе не хранилось что-то важное для Волдеморта», — мысль тонкой струйкой холода пробежала по позвоночнику Северуса. Он стал понимать, что большая часть дальнейшего действа развернется непосредственно для него.

— Повелитель, мы поймаем мерзкого мальчишку! — выкрикнула Белла под одобрительный шум собравшихся людей.

— О да, моя девочка. Мы поймаем мерзкого гаденыша. Но среди вас, мои верные слуги, есть те, кто уже несколько недель выполняет мое задание и добывает необходимые сведения. Северус, Люциус, прошу вас, расскажите нам, что вы смогли узнать.

Все взоры Пожирателей обратились к двум мужчинам, продолжавшим стоять в почтительном поклоне. Выпрямившись, Северус с непроницаемым выражением лица произнес:

— Благодарю вас, мой Лорд, за оказанное доверие. Покопавшись в памяти Грейнджер, я нашел воспоминание о личном дневнике грязнокровки, который она вела все время до самой поимки. Сегодня мы с Люциусом отыскали этот дневник. Сведения, содержащиеся в нем, должны помочь поймать Гарри Поттера и его сторонников.

— Северус, мой верный слуга, дай мне его.

Северус едва заметно кивнул Малфою, тот приблизился к Темному Лорду и с поклоном вручил ему дневник.

Волдеморт взял дневник в руки. Он направил на книгу волшебную палочку, быстро пролистывая страницы. Прошло несколько секунд. Лицо Темного Лорда исказилось от гнева.

— Здесь ничего нет! — прошипел он.

— Мой Лорд, он заколдован. Нужно подождать, и я раскрою его секрет, — Снейп лихорадочно соображал, что еще сказать, чтобы оттянуть время. Он чувствовал, что сейчас повелитель примет решение, и от этого решения будет зависеть судьба Гермионы.

— Ты истратил достаточно нашего времени, — глаза Волдеморта загорелись багровым пламенем. — Я разрешил тебе поиграться с грязнокровкой, но время игр кончилось. Гарри Поттер должен быть схвачен!

С этими словами Темный Лорд швырнул бесполезный дневник на пол.

— Люциус, мой скользкий друг, — обратился Темный Лорд к Малфою, — поручаю тебе доставить грязнокровку в наш замок. Сегодня. А завтра, мои дорогие друзья, мы устроим публичную казнь. Гарри Поттер дорожит этой девчонкой, не правда ли, Люциус?

— Вы как всегда правы, мой Лорд, — ответил тот, не поднимая взгляда.

— Всему магическому миру должно стать известно, что завтра вечером состоится публичная казнь государственной преступницы. Поттер придет за ней, и я убью его!

— Позвольте мне изучить дневник, и я найду вам Поттера. Мой Лорд, он может скрываться в том месте, где до него не дойдет эта весть, — Северус как всегда сохранял спокойный холодный тон, но внутри у него все кипело.

— Ну что же, — мерзко улыбнулся Волдеморт, не отрывая взгляда от непроницаемого лица Снейпа, — если он не придет, ты продолжишь изучать дневник. А мы ничего не теряем — одной грязнокровкой больше, одной меньше.

Северус внутренне содрогнулся, но выдержал взгляд Темного Лорда и с поклоном ответствовал:

— Как вам будет угодно, Повелитель.

В темноте зала послышался смех Беллатрикс. Темный Лорд снова повернулся к Малфою и приказал:

— Отправляйся!

— Я пойду с тобой и помогу, — тихо сказал Северус.

— Нет. — Серые глаза, словно две льдинки в океане, смотрели серьезно и спокойно. — Оставайся здесь. Так будет лучше.

Северус промолчал. Он пристально изучал лицо Люциуса, словно надеясь отыскать ответ на вопрос: «Почему, почему сейчас?»

— Все свободны. Празднуйте, друзья. Грядет наша окончательная победа, — голос Волдеморта заполнил пространство, и по залу прокатился вздох облегчения.

Его приближенные соратники поняли, что на сегодня их испытания закончились, — пытки и казни на вечер не запланированы — и разбрелись в темноте. Послышались хлопки аппарации. Люциус скрылся где-то по правую сторону от Северуса. Снейп наугад двинулся по залу. Ему нужно было успеть поговорить с Малфоем до того, как тот отправится на задание. Теперь сам Северус не мог вернуться в поместье, чувствуя на себе насмешливые взгляды Беллы и других Пожирателей. Аппарировав сейчас, он сделает еще хуже. Но где этот чертов блондин?!

Наконец он заметил мелькнувшего в углу Малфоя. Подойдя ближе, он вплотную столкнулся с ним, незаметным, словно застывшим в своей неподвижности.

— Люциус, я… — тихо начал Снейп.

Но тот не дал ему закончить. Он направил на Северуса палочку, беззвучно прошептав заклинание. Снейп выругался про себя, почувствовав, что не может двигаться.

— Так будет лучше, — повторил Люциус, на секунду застыв рядом с Северусом. — Я прослежу, она не будет мучиться, — одними губами произнес он и аппарировал. Но перед этим вложил что-то в неподвижную руку приятеля.

«Дневник», — понял Северус.

Часть 3. Любовь лишь оставляет

В доме было тихо. Погруженный в ночную тьму, он спал, пустой и одинокий. Словно кто-то дорогой и близкий покинул его навсегда, оставив после себя тишину и ночь.

Ее нет — это первое, что почувствовал Северус, когда аппарировал к себе. Он вдыхал прохладный осенний воздух и чувствовал, как задыхается. Как будто снова оказался в одном из своих ночных кошмаров. Только проснуться не получалось.

Он прошел в гостиную. Тихо, словно и сам был посторонним в этом доме, вором, позарившимся на чужое богатство. Присел на диван. Зажег палочкой свечи на столе, их свет выхватил из темноты большое зеркало, висящее на стене напротив. Отражения подрагивали, надсмехаясь над ним. А Северус все смотрел вглубь зеркала и не мог оторваться, будто бы пытался прочитать в лице отражения то, что не получалось понять самому. Тихий плач раздался в темном углу.

— Салли, — устало прошептал он. И тут же холодно приказал домовухе: — Салли, покажись.

Эльф приблизилась к Северусу, ее огромные, как блюдца, глаза были полны слез, она не переставая шмыгала носом.

— Расскажи, что здесь произошло, — попросил Северус неожиданно хриплым голосом.

— Ма-але-енькая ми-и-исс, — протянула, заикаясь, эльфийка и запричитала: — Пришли люди, злые люди забрали маленькую мисс. Ее связали и забрали. Это Салли виновата, не смогла защитить.

Она проворно подскочила к стене и стала биться об нее головой.

— Хватит! — рявкнул Северус.

Салли остановилась, преданно смотря на него, и попросила:

— Спасите маленькую мисс. Она такая добрая. Спасите ее, хозяин.

Северус скрипнул зубами.

— Уйди, — приказал он, — и не показывайся мне на глаза.

Салли бесшумно исчезла, оставив Северуса в одиночестве. На столе, повинуясь беззвучному приказу, появилась бутылка огневиски. Наполнив стакан до краев, Северус заглянул в зеркало. На него холодным и непроницаемым взглядом смотрел бледный черноволосый мужчина. Жесткая усмешка на губах. Застывшее, как восковая маска, лицо. А сердце? Сердце — кусок гранита. Чертов кусок чертова гранита.

Северус залпом осушил стакан.

«Опять. Почему все получилось именно так?» — подумал он.

«А ты думал, что все кончится по-другому?» — правая бровь отражения удивленно приподнялась.

«Она не должна была пострадать!»

«Ты должен был привыкнуть к этому — все люди, которые дороги тебе, страдают и умирают».

«Нет. Только не она».

«А чем она отличается от остальных? Чем отличается от Дамблдора, от твоей матери, от Лили? Не кривись. Всё то же самое. Ты всех приводишь к гибели. А сам напиваешься, пытаясь заглушить свои муки. Отсиживаешься в стороне. Предатель».

«Нет!»

«Да. Трус и предатель. Поттер был прав. Он видел твою истинную натуру. Разве сегодня ты не мог плюнуть на все и отправиться сразу вслед за Люциусом? Почему ты не остановил его? Почему, если она тебе так дорога?»

«Нет толку в бессмысленной храбрости и самопожертвовании».

«Все трусы так говорят», — жестко усмехнулся мужчина в зеркале.

Северус выпил один за другим еще три бокала. Голова начала кружиться, и стало немного подташнивать. Прикрыв глаза, он откинулся на спинку дивана и нащупал рукой какой-то твердый предмет. Твердая обложка дневника была теплой и шершавой. Сглотнув горький комок в горле, Северус бережно провел пальцами по дневнику, пытаясь уловить тепло рук его хозяйки.

Он закрыл глаза, и перед ним появился образ Гермионы.

Белое легкое платье ниспадало до самого пола. Талия охвачена широким белым поясом. Девушка радостно улыбалась и протягивала к Северусу руки.

Он открыл глаза. Это было странно. Как будто не сотканный воображением образ, а воспоминание. Яркое, четкое. Но еще более странно было то, что дневник, казалось, потеплел в его руках.

Северус открыл первую страницу. К его удивлению, текст, названный Люциусом девчачьим бредом, вдруг размылся, и лист стал чистым. Через мгновение на нем проступили слова: