Проблема 1.Воспитание в детях уважения к родителям

Удивительное и порой страшное явление отмечают специалисты в последнее время. Родители тех детишек, которые родились с теми или иными физическими или психическими нарушениями в развитии, делают все возможное, а подчас невозможное, чтобы компенсировать это нарушение. В то время как некоторые родители вполне здоровых детей «из лучших побуждений» воспитывают своих чад таким образом, что последние заболевают опасной социальной болезнью: неповиновением и неуважением, и в первую очередь – к своим родителям.

Приведу только один пример. Молодая мама, хорошо осведомленная в новейших взглядах на воспитание решила не подавлять индивидуальности своего ребенка, растить его свободным, умеющим делать свой выбор. Средством для этого послужила педагогическая установка, которую кратко можно поименовать как вседозволенность. Ребенку не говорили: нет, нельзя. Мама старалась применять на практике рекомендации специалистов, советовавших в момент конфликтных ситуаций разъяснять ребенку происходящее, чувства, которые управляют его поведением и тот отклик, который вызывает это поведение у окружающих. «Ты сердишься потому, что…». «Тебе трудно сразу сделать это, потому что хочется продолжить игру» и т.п. Результаты не заставили себя ждать. Однажды во время прогулки (ребенку было около 1,5 лет) он начал подбирать с земли и пробовать на вкус далеко не съедобные вещи. Мама, следуя своим принципам, старалась разъяснить далеко идущие последствия столь необдуманных действий, пыталась отвлечь игрушками, сладостями, но ничто не помогало. Тут, как часто случается, вмешалась «общественность», заставляя предпринять какие-либо меры. Маме стало трудно придерживать своих принципов под пристальным внимание окружающих, она не сказала «нет», а просто взяла ребенка на руки. Раздался крик, который не прекращался до тех пор, пока мама не унесла ребенка подальше от «места происшествия».

Удивительно, но вопреки реальности и здравому смыслу, люди иногда склонны очень долго придерживаться тех правил, которые почему-то показались им достойными практической реализации.

Второй раз я увидела этого ребенка, когда ему было 5 лет. Мама, краснея, вела его по улице со свитером на голове. Она не смогла уговорить его ни надеть свитер полностью, ни снять его. Окружающие сочувствующе смотрели на них: сначала на ребенка, думая, что у него травма головы, а потом на маму, когда понимали в чем дело, и представляли, какое прекрасное будущее ожидает ее.

В таких ситуациях мне сразу вспоминается замечательная видеокассета с записью лекций Дж. Добсона, которую я просмотрела еще в студенческие годы. Позднее я познакомилась и с книгами этого автора, в которых даются ответы на многие проблемные вопросы по поводу воспитания детей, которые являются весьма действенными на практике.

Дж. Добсон пишет[1]: «Многие самые благонамеренные специалисты поднимают знамя терпимости и оказываются неспособными предложить решение проблемы неповиновения. Они подчеркивают важность понимания родителями своих детей… Но бывают случаи, когда мы должны показать детям, что им следует понимать своих родителей».

Встречаясь с каким-либо нововведением в области воспитания, невольно возникает вопрос: «Если действительно им удалось открыть такой потрясающий метод воспитания детей, то как случилось, что он никому не пришел в голову до сих пор? Как не могли его заметить 20 миллиардов родителей на протяжении более 5 тысяч лет. Ведь стоит же чего-то соединенный опыт всех этих отцов и матерей?»

Принципы, на которых зиждется отцовство и материнство, являются вечными. Дж. Добсон в своих работах представляет свое понимание христианской концепции воспитания детей, которая руководила миллионами отцов и матерей на протяжении столетий. Эта концепция подтверждает свою жизненность и сейчас. Беда лишь в том, что большинство из современных родителей никогда не слышали об этих испытанных временем идеалах и потому лишены ключа к тем задачам, которые стараются разрешить у себя в семье.

Необходимый элемент воспитания ребенка – привитие ему уважения к родителям. Чрезвычайно важно, чтобы ребенок научился уважать своего отца и мать, и не только для того, чтобы радовать их лично, но потому, что отношение к родителям станет тем фундаментом, на котором позднее будут строиться его взаимоотношения с другими людьми. Первоначальные воззрения ребенка на родительский авторитет станут краеугольным камнем его будущих взглядов на авторитет школы, представителей власти, работодателей и всех тех, с кем ему придется жить и работать. Отношения между родителями и ребенком представляют собой самое первое и самое важное взаимодействие маленького существа с окружающим миром, и все шероховатости, которые возникают на этом этапе, часто дают себя знать в последующей жизни.

Уважение к родителям следует поддерживать и по другой, не менее важной причине. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок, став подростком, воспринял ваши ценности, вы должны заслужить его уважение в более ранние годы. Если сын или дочь могут без затруднений отказываться повиноваться родителям в первые двенадцать лет жизни, то в их сознании возникает естественное презрение к отцу и матери.

Вопрос об уважении или неуважении со стороны детей пред­ставляется полезным также в качестве критерия, когда нужно дать оценку тем или иным конкретным детским поступкам. Роди­телям следует в первую очередь уяснить для самих себя, является ли тот или иной нежелательный акт со стороны ребенка прямым вызовом авторитету, их родительской власти. Принимаемые ими меры должны находиться в зависимости от ответа на этот воп­рос.

Представим себе, например, что маленький ребенок, расшалив­шись в комнате, толкнул стол и разбил много дорогих фарфоро­вых чашек и другой посуды. Или представим, что девочка потеря­ла велосипед или разломала дорогую куклу. Это все проявление детской безответственности, и именно так к ним сле­дует относиться. Родители могут оставить эти поступки без по­следствий или заставить ребенка каким-то образом компенсиро­вать нанесенный ущерб - это будет зависеть, конечно, от его возраста и степени зрелости.

В то же время в этих действиях нет прямого вызова роди­тельской власти. Они не проистекают из преднамеренного зло­стного неповиновения и потому не должны повлечь за собой се­рьезных дисциплинарных мер. Добсон отмечает: «С моей точки зрения, шлепать ребенка в возрасте от по­лутора до десяти лет следует лишь в том случае, если он вызы­вающе заявляет родителям: "Не хочу!" или "Замолчи!" На подоб­ные проявления бунтарского упрямства вы должны быть готовы среагировать немедленно. Когда возникает прямая конфронтация между вами и вашим ребенком, не время рассуждать о том, что послушание является добродетелью. И это не тот случай, когда его надо отсылать в детскую комнату, где он будет думать в одиночестве. Не стоит откладывать наказание и до той поры, когда вернется с работы ваш усталый супруг».

Вы обозначили известную границу, за которую заходить нельзя, а ваше дитя нарочно переступает через нее своей малень­кой розовой ножкой. Кто здесь одержит верх? У кого окажется больше смелости? И на ком здесь лежит ответственность? Если вы не дадите вашему упрямому ребенку убедительные ответы на эти вопросы, то он не замедлит вовлечь вас в новые битвы, чтобы вновь и вновь поставить те же проблемы. В этом и заключается главный парадокс детства - дети хотят, чтобы ими руково­дили, но настаивают, чтобы родители заслужили право на руко­водство.

Когда же отцы или матери оказываются неспособными дос­тойно ответить на вызов, они создают для себя и своих семей весьма невеселое будущее. Достойное наказание применяется не против любимых сына или дочери, а для них. Когда ребенок, еще будучи дошкольником, начинает бунтовать против власти родителей, они должны сказать: «Мы слишком любим тебя, чтобы позволить тебе вести себя подобным образом».

Маленький ребенок легче воспринимает эту мысль, если ее облечь в словесные образы. Вот история, которую можно рассказать малышам, когда они переступают границы дозволенного. «Знал я одну маленькую птичку, которая жила в гнездышке со своей мамой. Птичка-мама улетала искать червячков на обед и просила малышку не покидать гнезда, пока ее не будет дома. Но маленький птенчик не послушался. Он выпрыгнул из гнезда, упал на землю, и там его поймала большая кошка. И когда я тебе говорю, чтобы ты меня слушался, то это потому, что я знаю, что для тебя будет лучше, так же, как это знала птичка-мама. Если я прошу тебя не выходить за калитку, то это потому, что я не хочу, чтобы ты выбежал на улицу и попал под машину. Я люблю тебя и хочу, чтобы с тобой не случилось ничего плохого. Если ты не будешь меня слушаться, то я накажу тебя, и тогда ты запомнишь, как это важно. Ты понял меня?»

Уважение к родителям не даст нужного результата, если бу­дет носить односторонний характер. Уважение должно проявлять­ся с обеих сторон. Родители не могут требовать, чтобы дети от­носились к ним с почтением, если не будут со своей стороны вести себя соответствующим образом. Они должны чрезвычайно бережно относиться к личности ребенка, никогда не унижать его, не ставить сына или дочь в неловкое положение в присутствии их друзей. Дисциплину следует, как правило, утверждать вдали от злорадных и любопытных посторонних глаз. Не нужно смеяться над детьми, если им это не по душе. Их чувства и запросы, даже если они и кажутся глуповатыми, должны быть доброжелательно поняты. Дети нуждаются в ощущении, что родителям «действи­тельно есть до меня дело». Самооценка – самая хрупкая часть человеческой натуры. Ее можно разрушить в результате мельчай­шего инцидента, а восстановление обычно сопряжено с большим трудом.

Поэтому отец, злоупотребляющий сарказмом и едкостью в своих критических замечаниях в адрес детей, не может рассчиты­вать, что ответом будет чувство уважения к нему. Возможно, его отпрыски достаточно боятся его, чтобы затаивать свое презрение. Но они будут искать отмщения, когда станут подростками. Поэтому язвительный и невоздержан­ный на язык папаша, может быть, и сумеет на какое-то время запугать своих домашних, но, если он не будет проявлять к ним уважения, они отплатят ему, как только достигнут безопасного взрослого возраста.

Воспитание уважения к родителям начинается с того изумительного периода жизни, который носит название раннего детства. Он начинается в возрасте около полутора лет с громом и треском, под звуки разбитых ламп или фарфоровых ваз и протекает бурно и трудно до третьего дня рождения. В это время ребенок выступает как самый ярый про­тивник законности и порядка и бывает искренне убежден, что вся Вселенная вращается именно вокруг него. Дитя, проходящее этот небольшой и прелестный отрезок своего жизненного пути, бывает любопытным и обворожительным, забавным, милым, занятным. И оно же бывает себялюбивым и требовательным, бунтарем и раз­рушителем.

Дети в возрасте от восемнадцати месяцев до трех лет не хо­тят мириться ни с какими ограничениями их свободы и вовсе не склонны скрывать свое мнение. Они отвергают каждый намек на необходимость поспать, и время отхода ко сну каждый вечер превращается в хождение по мукам. Им хочется играть со всем, что находится в пределах их досягаемости, в особенности с хруп­кими и дорогими украшениями. Они считают, что штанишки вполне заменяют горшочек, и настаивают на том, чтобы есть ру­ками. И само собой разумеется, что большая часть предметов, которые они тянут в рот, непригодны для пищи. Ворвавшись в магазин, они носятся по нему со скоростью, какую только позво­ляют развивать их маленькие пухлые ножки. Они хватают кошку за уши и отчаянно вопят, когда она их царапает. Они требуют, чтобы мамочка не удалялась больше чем на метр, и при этом желательно, чтобы она не занималась ничем, а только играла с ними. Воистину они бывают настоящими сорванцами.

Даже те родители, которые воспитывают эти драгоценные су­щества строго по правилам, находят, что ими чрезвычайно труд­но управлять. Поэтому мамы и папы не должны надеяться на то, что их двухлетки будут вести себя, как дети более старшего воз­раста. Терпеливо направляющая рука в конце концов приведет к порядку маленького анархиста, но, вероятно, это случится не раньше, чем он достигнет возраста между тремя и четырьмя го­дами. К несчастью, однако, отношение ребенка к авторитету ро­дителей может оказаться серьезно деформированным в эти годы раннего детства. Родители, обожающие это очаровательное вере­тено настолько, что не рискуют перечить ему, могут навсегда утратить власть над своим дитятей. Это как раз то время, когда они должны мягко, но настойчиво утверждаться в роли руково­дителей, с которыми следует считаться.

Если родители отступают в первых маленьких ссорах, им становится все труднее настоять на своем в последующих конф­ликтах. Отцы и матери, которые слишком слабы, слишком уста­лы или заняты, чтобы добиваться победы, совершают ошибку, и она дорого им обойдется, когда ребенок станет подростком. Если вы не можете заставить пятилетнего малыша убрать свои игруш­ки, то вряд ли сумеете осуществлять больший контроль над ним, когда он вступит в свои самые бунтарские годы.

Важно понять, что подростковый возраст в сжатом виде есть результат всего воспитания и поведения за предыдущие годы. Все, чему не удалось найти правильное решение за двенадцать лет, теперь выплеснется наружу. Эту бомбу замедленного действия надо разряжать как раз в течение тех лет, которые предшествуют взрыву.

К сожалению, родители часто не замечают, когда они уступают в первый раз, когда начинают терять часть своей власти. Мама на прогулке старательно повязывает годовалому ребенку платочек на голову, стремясь оградить чадо от надоедливых насекомых. Ребеночку почему-то не нравится гулять в головном уборе. Он срывает платок. Мама, объясняя, почему нельзя быть без платка вновь его надевает, но ребенок тут же срывает его с головы. Так повторяется несколько раз. И мама уступает: она использует платок в качестве опахала, отгоняя комаров над головой любимого чада, что, во-первых, значительно затрудняет ее передвижение, а, во-вторых, показывает «кто тут главный».

Однако иногда непослушание по своему происхож­дению в принципе отличается от описанного выше «вызывающе­го» неповиновения. Антагонизм ребенка и упрямое нежелание принимать действительность могут происходить от разочарования, чувства покинутости, опустошенности и должны интерпретиро­ваться как предупреждения, к которым следует относиться со всем вниманием. Может быть, в этом и заключается самое труд­ное в воспитании детей - уметь увидеть различие между мотива­ми, побуждающими к непослушанию.

В неповиновении ребенка всегда заложен адресованный родителям сигнал, который они должны расшифровать, прежде чем реагировать. Если этот сигнал перевести в слова, то он будет часто звучать так: «Кто здесь главный – ты или я?» И нужен со­вершенно четкий ответ, чтобы предотвратить все попытки в бу­дущем свергнуть в доме «конституционное правительство». Но с другой стороны, непослушание малыша может выражать следую­щее: «Мне кажется, что меня никто не любит, и поэтому меня заставляют нянчить этого вечно вопящего младшего брата. Рань­ше мама заботилась обо мне, а теперь я никому не нужен, и я всех ненавижу». Когда за детским бунтарством кроется подобная причина, то нужно немедленно принимать меры.

Наибольший успех сопутствует тем родителям, которые умеют смотреть на мир глазами своего ребенка, видеть то, что видит он, думать так, как думает он, чувствовать то, что чувствует он. Например, когда двухлетний маленький человек рыдает, ложась в постель, нужно обязательно выяснить, что он хочет нам сооб­щить. И если окажется, что он действительно боится темноты, то реакция должна быть совершенно иной, чем если ему просто не хочется спать. Искусство воспитания включает в себя умение правильно распознать, что именно кроется за поведением ребенка.

В тех случаях, когда родители интуитивно знают свое дитя, они всегда смогут разглядеть и понять, что происходит в его ма­ленькой головке. Ребенок всегда – словом или другими средства­ми – скажет им, о чем он думает, если только они научатся вни­мательно его слушать. Не овладев же этой способностью, отцы и матери всегда будут блуждать в темноте в поисках ответа.

Возвращаясь к самому началу, повторим, что приучая сына или дочь к дисциплине, нужно видеть свою главную цель в том, чтобы завоевать и сохранить его (ее) уважение. Когда же родите­лям это не удается, их жизнь становится поистине незавидной.