Таким же образом мы учили девятую песнь "Одиссеи" Гомера. Это было еще круче - как-никак гекзаметр.
К берегу близкому скоро пристав с кораблем, мы открыли
В дальнем, у самого моря стоящем утесе пещеру
Густо увитую лавром, где простирался мелкий во множестве скот...
Вера, стоя "на лобном месте", делала все, что могла, напевно растягивая "пещеру", на которой, по всему видать, прочно застряла: ...пеще-е-е-е-еру... Лешка между тем, пытаясь изобразить пещеру, густо увитую лавром, и страшно довольный своей идеей, схватил со стула куртку, натянул ее на голову, руки обмотал рукавами и завис над портфелем... Вера взглянула на Лешу и безмятежно продолжила:
Густо одетую куртками...
Хохоту было!
В школьной газете, которую пятиклассники выпустили-таки к концу года, были такие рубрики: "Самое страшное", "Самое смешное", "Самое поучительное", "Самое удивительное", "Самое серьезное", "Самое любопытное" из того, что произошло за год. Так вот, удивительно то, что одна фраза умудрилась попасть во все эти, казалось бы, такие разные рубрики. Вот она: "Как Никита с Марией Владимировной показывали телом Одиссея".
Вокруг школы с гекзаметром
Как я уже упомянула выше, процедура медленного чтения рассказана В.М. Букатовым в газете "Первое сентября". Этого же самого Гомера и мы читали медленно. Один из этапов был такой.
Дети объединяются в пары: один - медленный чтец, другой - эксперт по медленному чтению. Каждой паре нужно обойти вокруг школы. Чтец за это время как можно медленнее, но при этом сохраняя смысловой рисунок, произносит (с бумажки, разумеется) четыре строчки "Илиады", представляющие собой одно-единственное предложение. Вроде бы немного, но не то что запомнить - читать трудно, потому что, во-первых, это гекзаметр, а во-вторых, инверсии на каждом шагу.
П
Ары стартуют одновременно у крыльца школы. У каждого в руках листочек с текстом. А у эксперта еще и часы. Эксперт идет рядом с чтецом и проверяет, во-первых, не порвалась ли фраза, не утрачен ли смысл, оправданы ли паузы; во-вторых, точность слов, произнесенных чтецом (все неточности и разрывы фиксируются экспертом на бумажке с текстом). И, в-третьих, эксперт засекает, на каком месте человек все же сломался и закончил чтение, хотя до крыльца школы еще далеко.
А что делает в это время учитель? Он остается один в классе и может расслабиться: перекусить яблочком, попить чайку, поглазеть в окно. Или, наоборот, эффективно использовать это время, чтобы проверить тетрадки, заполнить журнал или подготовиться к следующему уроку. Дети приходят парами и с горящими глазами докладывают о результате. Знай только слушай с неподдельным интересом, с любопытством. И отметки в журнал проставляй - те, что назовут эксперты, конечно. Ведь им-то виднее.
А результаты - самые разные. Кто-то не прошел и половины пути, как длинное предложение закончилось. Кто-то остановился вон у того-то дерева, а кто-то у того вон окна... Были и совсем невероятные истории, ставшие впоследствии легендой. У Сани, например, на момент возврата в исходную точку маршрута - под крыльцо - даже парочка слов осталась в загашнике, и эксперт Ваня вроде бы утверждал, что все Санины паузы были оправданны.
Потом обсуждали, почему у кого что получилось и почему не получилось. И смеху тоже было разного много. Настя слишком быстро пошла (чтобы текста хватило!), у нее появилась одышка, она не смогла тянуть гласные и поэтому стала слишком быстро читать. У Мишки, оказывается, разорвалась фраза, потому что он споткнулся. А Веру напугала овчарка из окна первого этажа...
И не надо давать домашнее задание "выучить наизусть". Нет ни одного человека в классе, кто бы уже не запомнил эти четыре строчки гекзаметра. Запомнил так, между делом. Или вернее, между самыми разнообразными совместными делами. Вот что ценно!
Критерии оценки
Если уж принимать (проверять) домашнее задание "выучить наизусть", то не поточным методом и... не учителю. Попробуйте доверить это дело самим детям.
Представьте: сидят ученики по группкам-компаниям, и в каждой компании одновременно идет несуетная работа. Ребята по очереди (как жребий выпал или как договорятся) рассказывают друг другу наизусть стихи. Конечно, повезло тому, кто будет рассказывать в группе последним: ведь пока выслушаешь троих (четверых, пятерых, а то и шестерых), пока обсудишь все нюансы, разумеется, стихотворение не только укладывается в голове, но и отшлифовывается.
Итак, один рассказывает, остальные слушают (причем могут, если захотят, смотреть в текст - это нормально). Слушают внимательно, поскольку им предстоит посовещаться, какую оценку поставить чтецу. Судят, между прочим, придирчиво, дотошно, обсуждая множество деталей. Иногда, пожалуй, даже строже, чем учитель. Пяти баллов явно не хватает. Попадается и четыре с двумя минусами, и три с двумя плюсами. Учителю остается занести "детские" отметки в журнал.
Каковы же критерии оценки чтения наизусть? Они могут быть самыми разными. Например, насколько чтецу удается не делать в стихотворных строчках равновеликих ударений (скандировать). Или: всегда ли он ставит интонационную точку в конце предложения. Эти параметры обычно складываются по ходу работы с текстами. Их может задавать группам учитель. Но можно доверить детям самим договориться о параметрах оценки. Чем плох, например, такой: чтобы чтец ни разу не запнулся.
Учитель же, отдавший первую роль, а потому свободный и от "конвейера", и от выяснения отношений с учениками по поводу оценки, может побродить между группами, понаблюдать. Очень интересно бывает. Если ученики в действительности заняты делом, то они не замечают учителя - работают себе и работают. Учитель же, уйдя, по выражению В. Букатова, в свето-теневую позицию, только тогда и начинает по-настоящему видеть своих учеников.