Система изложения психических явлений
16. В психологии вопрос о системе изложения важнее, чем в других науках, в которых самый предмет своею видимой организацией указывает уже, какова должна быть эта система. В психологии же написать полную систему изложения значит почти то же, что изложить самую науку, так как организация души и есть именно тот вопрос, к решению которого стремится психология.
17. Одни психологи, выработав себе какую-нибудь теорию организации душевных явлений, ставят ее на первых страницах своей книги, подбирая потом и душевные явления, и их объяснения под эту теорию. Таковы германские психологи. Другие психологи, по преимуществу английские, не любят предпосылать теорий своим анализам душевных явлений, но анализируют одно душевное явление за другим в таком порядке, какой кому кажется удобнее. Оба эти способа имеют свои преимущества и свои недостатки. Первый способ, германский, внушает менее доверия читателю, но зато выигрывает в стройности изложения и допускает менее возможности противоречий; при втором способе, английском, читатель может быть доверчивее к писателю, присутствуя сам при его аналитических работах, но зато по окончании чтения не вынесет никакого цельного взгляда на изучаемый предмет и пропустит, быть может, множество противоречий, которых и действительно находится немало у английских психологов, начиная от Локка и оканчивая Бэном и Спенсером. Лучше всего было бы воспользоваться достоинствами обеих этих систем и избежать их недостатков; но при настоящем состоянии психологической науки мы считаем совершенное выполнение такой задачи невозможным; по крайней мере, нам оно положительно не удалось. Тем не менее, не рассчитывая на совершенство, мы будем стараться удерживать средний путь, предпосылая анализ теории,, где это возможно, и гипотезу анализу, где это окажется неизбежным. Так, например, вынуждаемые необходимостью группировать психические явления, мы уже должны допустить отдельный субстрат для них, еще не доказав его, так как он доказывается лишь из анализа тех же самых явлений. В этом случае мы только следуем примеру других опытных наук: не предпосылает ли химик гипотезу атомов и эквивалентов изложению явлений химического сродства, а физик - гипотезу светового эфира изложению явлений света, хотя самому изложению световых явлений предстоит показать, насколько достоверна предпосылаемая им гипотеза. Иногда даже мы позволяем себе принимать в начале наших анализов такие гипотезы, которые в конце их окажутся отвергнутыми. Так, например, в начале нашей психологии везде, где нам приходится говорить о сознании, памяти, воображении, рассудке, чувстве, желании и т. п., мы признаем их за отдельные способности души, хотя впоследствии вынуждены будем самими анализами этих явлений изменить многое в таком взгляде. Но нам кажется лучше везде начинать с общепринятых психологических убеждений и потом уже из наблюдений над явлениями одни из этих убеждений принимать, другие ограничивать, третьи изменять. Таким образом, не будучи в состоянии назвать нашу методу изложения ни вполне догматическою, ни вполне аналитическою, мы назовем ее дидактическою, так как главная цель наша есть ясность в изложении и удобство в обозрении описаний и анализов психических явлений.
18. Вопрос о субстрате душевных явлений считается вопросом не психологическим, а метафизическим. Локк первый вооружился против метафизической психологии *, но он же сам не раз вдается в метафизические вопросы, как это заметил еще Дюгальд Стюарт. Знаменитый логик Милль не без иронии относится к метафизическим вопросам психологии **; но кто со вниманием читал сочинения Милля, тот, без сомнения, заметил, какого миросозерцания держится сам писатель и как он решил для себя главные метафизические вопросы. Бэн тщательно изгоняет метафизику из своей психологии; но метафизические воззрения Бэна проглядывают на каждой странице его книги. Миросозерцание Спенсера слишком открыто, чтобы его не видеть, и для читателя ясно, что Спенсер резко порешил с метафизическими вопросами, но не отказался от их решения. В Германии Тетенс первый, кажется, высказал необходимость заменить метафизическую психологию опытною ***. Кант под влиянием Локка показал до очевидности невозможность метафизической психологии **** и пользу опытной, но сам не пошел по этому пути: это сделали в Германии уже после Канта Гербарт и Бенеке. Однако же и Гербарт и Бенеке, вооружаясь против метафизических умозрений в психологии, построили каждый свои особые метафизические миросозерцания и системы души. Оба эти психолога, которым последователи их приписывают честь основания новой, опытной психологии, хотя и вооружаются против прежней, метафизической, но беспрестанно метафизируют сами. Гербарт высказывает откровенно свои метафизические воззрения, не лишенные высокой поэзии. Бенеке прикрывает их, вынужденный, может быть, необходимостью своего положения; но тем не менее для внимательного читателя метафизическое воззрение Бенеке ясно, и выработка из сил материальной природы первичных душевных сил, из которых все слагается в психологии Бенеке, так ясно высказывается во многих местах бенековской психологии *****, что все усилия Дресслера прикрыть эти места кажутся нам тщетными ******. Из всего этого мы выводим поучительную мысль, давно уже, впрочем, высказанную Кантом, что, как бы ни казались невозможными метафизические теории, человек не перестанет строить их точно так же, как не перестанет дышать воздухом, хотя бы ему сказали, что этот воздух отравлен. Вот почему и мы откровенно будем вдаваться в метафизические воззрения там, где нам невозможно будет избегнуть их, хотя и знаем, что эти воззрения не дадут положительных результатов. Если в конце концов мы путем опытной психологии придем к тому же результату, к какому пришел Кант в своей "Критике чистого разума", а именно, что существо души не может быть постигнуто и что материалистические воззрения на душу так же неосновательны, как и идеалистические, то и такого результата будет для нас достаточно. Не построив своей теории, мы, может быть, разрушим другие, потому что считаем полезным от времени до времени очищать метафизическую атмосферу от накопляющихся в ней миазмов, что особенно важно в области воспитания.
______________________
* Locke's Works. V. I. Of hum. Underst. B. I. Ch. I. P. 128.
** Mill's Logik. V. I. P. 69, 82 et cet.
*** Tetens. Philosophische Versuche, 1777.
**** Kant's Kritik der Rein. Vernunft. Ed. Hart, 1853. Zw. B. S. 293 - 311.
***** Lehrbuch der Psychol. § 24.
****** 1st Benecke Materialist? Berlin, 1862.
______________________
19. Признавая гипотетически особенный субстрат душевных явлений, мы также должны разделить эти явления, чтобы дать какой-нибудь порядок их исследованию. Для этой цели мы избираем общепринятое деление, которое имеет уже тот авторитет, что оно создано не одним каким-нибудь психологом, а выработано всем человечеством. Разделение психических явлений на явления сознания, чувства и воли есть деление не научное, а общечеловеческое, которое только перешло в психологию и оставалось в ней до тех пор, пока Гербарт, а за ним Бенеке не попытались заменить его новою теорией. Самый анализ этих явлений покажет нам, насколько право было общечеловеческое сознание и насколько - научная теория.
20. Всякий, наблюдая над собственными своими психическими явлениями, удобно разделит их на три рода: на явления сознания, чувства и воли. Всякий замечает над собою, что видеть цветок еще не значит любоваться им и любоваться цветком еще не значит желать сорвать его. Видеть картину горя еще не значит испытывать горе, а чувствовать горе еще не значит желать от него избавиться. Конечно, все эти три рода психических явлений весьма часто соединяются между собой: желание избавиться от страданий непременно предполагает чувство таких страданий, а чувство страданий непременно предполагает сознание страданий, но не наоборот: мы можем смотреть на цветок, не ощущая при этом ни удовольствия, ни ни неудовольствия, и можем ощущать удовольствие, не желая продолжать его, так как ничто и не угрожает нам его прекращением. Из этого мы выводим, что явления сознания проще и независимее явлений чувства, а явления чувства проще и независимее явлений воли. Поэтому, не вдаваясь покуда в метафизические умозрения, которые заставили, например, Шопенгауэра поставить явления воли в основание всех прочих психических явлений *; не вдаваясь также и в психологические тонкости, которые заставили, например, Гербарта признать одни явления сознания самостоятельными и вывести чувство и желание как необходимые последствия из явления сознания **, мы разделим покудова нашу психологию на три главных отдела: в первом изложим явления сознания, во втором - явления внутреннего, или сердечного, чувства (в отличие от пяти внешних чувств, орудий сознания) и в третьем - явления воли, или желания. Сознавать, чувствовать и хотеть - вот три главных психических акта, которые мы рассмотрим один за другим.
_____________________
* Ober den Willen in der Natur. Franc, 1854. S. 2 и 3.
** Lehrbuch zur Psychologie.
_____________________
21. Но для нашей дидактической цели и этого разделения мало. Чтобы не быть вынужденным излагать сложные психические явления наравне с простыми и объяснять сложные, прежде чем будут объяснены простые, мы введем еще одно разделение, которого в психологиях обыкновенно не бывает, но которое, как нам кажется, может иметь место в антропологии, а именно: мы выделим из психических явлений те, которые, судя по аналогии наших действий с действиями животных, свойственны только одному человеку. Для этих явлений мы назначим особый последний отдел под названием явлений духовных в отличие от явлений душевных, общих и человеку и животному, сколько можно судить по аналогии. В этом случае слову "дух", не пускаясь в философские умозрения, мы придадим в отличие от слова "душа" только значение собирательного имени для всех психических явлений, свойственных одному человеку.
22. Таким образом, мы будем иметь в нашей антропологии три главных отдела: отдел первый, посвященный явлениям телесного организма, мы уже окончили; ко второму отделу, посвященному душевным явлениям, приступаем теперь; а третьим отделом, отделом явлений духовных, закончим нашу психологию. Связь и отношение этих явлений выразятся при самом изложении.
23. Приступая теперь к отделу явлений сознания, мы можем начать или с того, что зададимся вопросом: что такое сознание? - или можем, изучив сначала различные проявления сознания, потом вывести из этих явлений характеристику самого деятеля. Мы предпочитаем второй путь первому: но только не будем откладывать наших выводов до конца отдела, а станем излагать тот или другой вывод, как только найдем, что можно уже это сделать, предоставляя себе дополнить или исправить его, если новые наблюдения того потребуют. Пусть читатель, присутствуя с нами при анализах различных проявлений сознания, будет потом компетентным судьею правильности или неправильности наших выводов. Мы не имеем причины опасаться, что, говоря о проявлениях сознания, мы будем говорить о чем-то не известном читателю. "Сознание, - говорит Мюллер, - есть акт, имя которого уже заключает в себе его объяснение и который нельзя определить точно так же, как нельзя определить, что такое звук, синий цвет, горький или сладкий вкус" *. Этого непосредственного чувства сознания достаточно для нас, чтобы приступить прямо к изучению его проявлений.
_____________________
* Manuel de Physiologie. Т. II. P. 493.
_____________________
24. Сознание проявляется в различных душевных процессах, каждому знакомых: в процессе внимания, памяти, воображения и рассудка, и мы станем теперь анализировать эти процессы один за другим. Мы начнем с процесса внимания, потому что без внимания впечатление, полученное нервной системой из внешнего мира, не может перейти в ощущение, а ощущениями начинается и из ощущений строится вся психическая жизнь человека. Затем мы перейдем к процессу воспоминания, потом - к процессу воображения и заключим рассудочным процессом как самым сложным из всех процессов, в которых работает наше сознание.
А. Сознание