Общественно-экономическая формация 1 страница

Культура, понимаемая как информационно-алгоритмическая система, в жизни цивилизованного общества выражает себя в виде общественно-экономической формации.

Общественно-эконо­ми­ческая формация (или в иной терминологии — социально-экономическая система) это — способ существования цивилизации, идущей по пути защиты человека от природной среды созданием искусственной среды обитания, т.е. техносферы.

Общественно-экономическая формация включает в себя:

· людей (таких, каковы они есть, включая и отношение каждого из них к творческому потенциалу — как собственному, так и общества),

· культуру (информационно-алгоритмическую систему, задающую социальную организацию и обслуживающую функционирование общественно-экономической формации во взаимодействии с природной средой и с другими формациями в составе глобальной цивилизации),

· а также — организационно-техноло­ги­ческий комплекс экономики, т.е. производственное оборудование, транспорт и инфраструктуры, технологии, организационные структуры и процедуры (то, что относится к «материально-технической культуре» и субкультурам управления).

Общественно-экономи­чес­кая формация может быть локализована в пределах государства, но и совокупность общественно-экономических формаций нескольких государств также является общественно-экономической формацией.

Рассмотрение общественно-экономической формации в качестве объекта управления предполагает выявление порождаемых ею в ней самой и в природе разнородных явлений и свойственных каждому из явлений причинно-следственных взаимосвязей с другими явлениями как в пределах культурно-своеобразного общества, так и с внешними процессами — иносоциальными (порождаемыми из среды других обществ), транссоциальными (затрагивающими несколько культурно своеобразных обществ одновременно), техносферными и общеприродными.

В рассмотрении этой проблематики, на наш взгляд, наиболее продуктивным является институциональный подход, при котором общественно-экономическая формация предстаёт как:

· совокупность общественных институтов, взаимодействующих друг с другом через посредничество индивидов, составляющих общество и выступающих по отношению к каждому из общественных институтов в тех или иных ролях;

· а также как социальный организм:

Ø взаимодействующий с организационно-технологическим комплексом своей экономики в процессе воспроизводства и развития техносферы;

Ø и с внешней средой (другими культурно-своеобразными обществами, биосферой и объемлющими процессами[159]).

Решению поставленной выше задачи наиболее соответствует следующее определение термина «общественный (социальный) институт»:

Общественный институт[160]— внутриобщественное образование, несущее специфический набор функций общественного в целом уровня значимости, которые другие общественные институты и люди поодиночке не могут выполнять либо вообще, либо с уровнем качества, необходимым для устойчивости общества в преемственности поколений.

По отношению к решению поставленной нами задачи управления переходом к экотехнологической цивилизации интерес представляют специфические функции и взаимодействие друг с другом четырёх общественных институтов: 1) семьи, 2) государственности, 3) на­у­ки и 4) системы образования.

Однако внутрисоциальные образования, порождённые тем или иным вероисповеданием, мы не выделяем в самостоятельный общественный институт под условным названием «церковь», поскольку противостояние науки и религии — это исключительная особенность библейской культуры, не характерная для других культур и вовсе не обязательная по жизни. В других культурах прошлого и современности общественный институт, условно названный нами «церковь», является своего рода оболочкой общественных институтов, которые выше названы «наука» и «система образования». Эта оболочка в чём-то стесняет и извращает деятельность науки и системы образования — тем в большей мере, чем дальше конфессиональное вероучение удалилось от русла Божиего Промысла: это касается как культовых вероучений идеалистического атеизма, так и церквей материалистического атеизма, порождающих идеологии типа марксизма, гитлеризма, чучхе[161] и т.п. наукообразные вероучения, обязательные для признания в качестве НЕУСОМНИТЕЛЬНО[162] истинных в соответствующих обществах и якобы абсолютно всё объясняющих. По отношению же к рассматриваемой нами задаче управления общественно-эко­но­ми­чес­кой формацией во взаимодействии с объемлющими процессами интерес представляют не конфессиональные ограничения на деятельность науки и системы образования, а деятельность самих этих общественных институтов и взаимодействие их друг с другом и обществом.

Средства массовой информации (СМИ) мы не стали выделять в самостоятельный общественный институт, поскольку функционально они представляют собой одну из ветвей системы образования, под воздействием которой люди находятся на протяжении всей жизни. Если СМИ эту образовательную миссию не выполняют, а занимаются манипулированием «общественным мнением»[163], то это — не повод для того, чтобы их представлять самостоятельным общественным институтом («четвёртой властью»).

Организационно-технологический комплекс хозяйственной системы, будучи порождением общества и являясь частью техносферы, не является общественным институтом в указанном смысле, хотя он не может функционировать без участия людей. Он находится во взаимодействии как с каждым из названных институтов, обществом в целом, иными обществами, так и с природной средой.

Кроме того во многом аналогичные друг другу[164] организационно-технологические комплексы могут обеспечивать жизнь обществ с разным характером каждого из общественных институтов и при разном характере их взаимодействия друг с другом. В частности, как показывает история, все участники второй мировой войны ХХ века[165] в своей политике опирались в общем-то на одну и ту же науку, почти на один и тот же набор технологий, организационные структуры их армий и флотов были во многом похожи[166], хотя социальная организация — т.е. функции каждого из общественных институтов, характер их взаимодействия друг с другом и с организационно-техноло­ги­чес­ким комплексом в каждом из государств обладали тем или иным своеобразием, не характерным для других государств в ту же эпоху. Обособленность организационно-технологического комплекса от общественных институтов можно проследить и в другие эпохи исторического периода не завершённой глобализации.

Общество, рассматриваемое как совокупность общественных институтов, вместе с организационно-технологическим комплексом его хозяйства (экономики)[167] — это и есть общественно-эконо­мическая формация (социально-экономическая система), необходимость управления развитием которой в гармоничном взаимодействии с Природой становится всё более актуальной на протяжении, как минимум, двух последних столетий.

Если рассматривать вопрос об общественно-экономической формации, как об объекте управления, взаимодействующей с природной средой, то встаёт ряд вопросов.

Вопрос первый: Чем характеризуется жизнь общества, т.е. чем характеризуется жизнь общественно-экономической формации в процессе взаимодействия с природной средой?

Ответ: Разнородными статистиками и их взаимосвязями.

Вопрос второй: Чем характеризуются изменения в жизни общества?

Ответ: Изменениями статистик и их взаимосвязей.

Вопрос третий: Что такое практическая политика?

Ответ: Это — целеполагание в отношении желательного изменения статистик в обозримой перспективе и воплощение намеченных изменений жизнь в результате осуществления выработанных целесообразных действий и их текущей коррекции в соответствии с конкретикой обстоятельств.

Вопрос четвёртый: Могут ли единичные факты заменить собой статистику или набор статистик разного рода в качестве характеристик (показателей) жизни общества?

Ответ: Нет, не могут, поскольку одним и тем же единичным фактам в жизни общества неизбежно сопутствует множество других единичных фактов и именно все они в совокупности образуют статистику, которая действительно характеризует ту или иную сторону жизни общества. Иначе говоря, одним и тем же единичным данным в жизни могут соответствовать разные статистики, и потому единичные факты, не образующие собой репрезентативную выборку[168], не могут заменить ни какую-либо одну статистику, ни набор разнородных статистик.

Отступление от темы:
Как соображать слово «статистика»

Приходится констатировать, что для подавляющего большинства людей слово «статистика» — не определённое по смыслу: оно не вызывает в их психике никаких общих для них образов, которые они могли бы соотнести с жизненными явлениями. Удручающее впечатление производит то обстоятельство, что слово «статистика» не вызывает адекватных образов даже у тех, кто в своё время прослушал в вузе курс «теория вероятностей и математическая статисти­ка» и получил по нему вполне приличную оценку: как только дело доходит до практического применения в жизни некогда полученных знаний, в подавляющем большинстве случаев оказывается, что знания — сами по себе, а жизнь — сама по себе, вследствие чего её характеристика статистиками оказывается для индивида с одной стороны — невозможной, а при предоставлении ему статистик, — статистики оказываются непонятыми.

Поэтому внесём ясность в вопрос о том, что следует видеть за словом «статистика» в приведённой выше подборке вопросов и ответов. Обратимся к рис. 18‑1.

Рис. 18‑1. Графическое отображение статистик

На рис. 18‑1 показана система координат 0xy:

· По горизонтали — ось абсцисс x. По оси x откладываются значения параметра, по которому распределено рассматриваемое множество.

· По вертикали — ось ординат y. По оси y откладываются значения функций плотности распределения φ(x) и интегральной функции распределения Ф(x).

Параллельно оси абсцисс на уровне максимально возможного значения интегральной функции распределения y = Ф(x) = 1 проведена горизонтальная шкала, дублирующая ось x. Она может быть полезной (для удобства) в некоторых случаях при работе со статистическими данными, представленными в такой графической форме.

Кроме того, параллельно оси y размещены ещё две шкалы: № 1, № 2. Обе эти шкалы — процентные, но встречной направленности, поскольку в одних задачах необходим отсчёт доли статистики, включающей в себя максимум значения рассматриваемого параметра; а в других задачах необходим отсчёт доли статистики, включающей в себя минимум значения рассматриваемого параметра. Как ими пользоваться, видно из самого рис. 18‑1:

· Широкая чёрная полоса вдоль шкалы № 1 отмечает долю статистики, в которой значение анализируемого параметра меньше, чем значение «а», отмеченное на верхней шкале изменений аргумента.

· Широкая чёрная полоса вдоль шкалы № 2 отмечает долю статистики, в которой значение анализируемого параметра выше, чем значение «б», отмеченное на верхней шкале изменений аргумента.

Кроме того в осях 0xy показаны:

· Столбиковая диаграмма «А». Высота каждого столбика в масштабе оси y равна доле статистики, попадающей в диапазон значений аргумента x, который лежит в основании каждого из столбцов.

· Если сделать более мелкое разделение диапазонов, то дискретная плотность распределения «А» может быть аппроксимирована непрерывной плотностью распределения φ(x), что в ряде задач может быть более удобным.

· Если плотность распределения φ(x) существует (в жизни встречаются распределения, для которых функция плотности распределения не существует) и её проинтегрировать, то получим кривую Ф(x) , с масштабом отображения которой по оси y связаны шкалы № 1 и № 2.

· Дискретный аналог кривой Ф(x) не показан, чтобы не загромождать рисунок. Его можно получить, если к высоте каждого из столбиков диаграммы «А» добавить сумму высот всех столбиков, находящихся слева от него по оси x.

· Кривая Ф(x) (и её не построенный дискретный аналог) вместе со шкалами № 1 и № 2 показывает статистическое распределение анализируемого множества по рассматриваемому параметру x.

Представление в такой форме разного рода статистик (в том числе и нескольких статистик в одних и тех же осях) нам представляется удобным.

Современная оргтехника позволяет демонстрировать управленцу и заинтересованной аудитории в ходе выступлений всевозможные иллюстрации, включая и отображение статистических данных в наглядной форме рис. 18‑1, которым может сопутствовать некая «цифирь», позволяющая метрологически состоятельно (см. раздел 1.3 — том 1 настоящего курса) соотнести одну статистику с другой.

Если в этой форме представлена социальная статистика, то в осях 0xy единицей измерения численности населения в разных статистических группах является общая численность населения: в масштабе оси y она равна 1. А каждая выделенная социальная группа, на которую приходится некая доля статистического распределения по рассматриваемому параметру x, — доля от этой единицы. Шкалы № 1, и № 2 по своей смысловой нагрузке аналогичны оси y, с тою лишь разницей, что они оразмерены в более предпочтительной для многих людей процентной мере.

Горизонтальные шкалы аргумента x могут быть как размерными, так и обезразмеренными по тем или иным характеристическим показателям, которые характерны для той или иной теории подобия (см. раздел 6.10), привлекаемой к анализу и проектированию статистических характеристик соответствующего объекта (системы).

В этой форме может быть отображена любая по содержанию статистика, из некоторого набора статистик, которыми характеризуется общественно-экономическая формация в процессе её взаимодействия с природной средой.

Далее продолжение основного текста.

* *
*

Соответственно постановка задачи управления развитием общественно-экономической формации в процессе взаимодействия с природной средой приводит к вопросу о наборе статистик (выступающих в процессе управления в качестве контрольных параметров), которыми характеризуется процесс. По сути это вопрос о характеристиках экологической обстановки и критериях экологической — биосферно-социально-экономической — безопасности. В силу развития глобальной цивилизации по техносферному пути и воспроизводства техносферы на основе экономической деятельности это проблематика обеспечения экономической безопасности общества и государств в самом широком смысле.

Нежелание относить проблематику экологии и демографии к тематике обеспечения экономической безопасности общества и государства, фактически свойственное многим зарубежным и отечественным научным школам экономики, не только не оправдано, но и жизненно опасно. Это нежелание проистекает из узости кругозора учёных-экономистов, замкнувшихся в финансово-счётном подходе к хозяйственной деятельности, господствующем в экономической науке со времён победы наследников меркантилистов над физиократами. И это противоречит не только сути явления экономической безопасности в широком смысле этого термина, но и структуре человеческого миропонимания. Дело в том, что слова «экология» и «экономика» — изначально однокоренные, так как восходят к древнегреческому слову «экос»[169] — дом. А дом не может существовать без населяющих его и заботящихся о нём людей. И поскольку хозяйственная деятельность, которую изучает экономическая наука, оказывает воздействие на экологию регионов и планеты в целом, то экономическая наука не в праве уклоняться от анализа последствий воздействия хозяйственной деятельности на экологию и выработки методов управления не только хозяйственной деятельностью как таковой, но и методов управления экологическими последствиями хозяйственной деятельности.

Соответственно изложенному, комплекс критериев[170] «экономической безопасности общества и государства в широком смысле» должен включать в себя три группы параметров:

· Физико-географические, характеризующие устойчивость ландшафтов и биоценозов, биосферы в целом и тенденции их эволюции.

· Демографические, характеризующие динамику изменения численности и распределения населения по территории государства, качество населения (в аспекте медико-биоло­гичес­кого здоровья и социокультурной состоятельности) и количественно-качественные демографические тенденции.

· Сугубо экономические, характеризующие производственно-потре­би­тель­скую систему государства в целом и её элементы (отрасли, предприятия, населённые пункты, социальные группы и т.п.) и финансовую систему государства в процессе их взаимодействия с внешними хозяйствующими субъектами, то есть характеризующие экономическую безопасность в узком смысле[171]. Она включает в себя два аспекта: 1) устойчивое функционирование многоотраслевой производственно-потре­би­тельской системы, 2) её способность производить спектр продукции, который признаётся соответствующим критериям потребительской безопасности общества и задачам экономического обеспечения политики государства. При этом обеспечение экономической безопасности в узком смысле в каждом из аспектов нуждается в своём специфическом научно-методо­ло­ги­чес­ком обеспечении, а устойчивое функционирование производственно-потребительской системы является объективно необходимой предпосылкой к её дальнейшему развитию с целью обеспечения второго[172].

Практически это означает, что «экономическая безопасность общества и государства» в узком смысле может обеспечиваться как в случае жизненно-состоятельной, так и в случае самоубийственной по своим последствиям политики, проводимой государством. Но самоубийственная политика неизбежно приведёт к потере экономической безопасности в широком смысле в более или менее отдалённом будущем, что будет выражаться в падении показателей здоровья и культурной состоятельности населения и разрушении биосферы. Это при интенсификации глобализации может затронуть и другие общества, а также и всё человечество.

———————

Но в любом варианте политики организационно-технологи­чес­кий комплекс и хозяйственная деятельность всегда являются следствием функционирования общественных институтов. И для благополучного развития общества каждый из названных составных элементов общественно-экономической формации должен выполнять характерные для него функции во взаимосвязи с другими элементами. Сбои или извращения функций в работе одного из них оказывают негативное воздействие и на другие компоненты общественно-экономической формации, и соответственно — на жизнь общества в целом. Поэтому необходимо определиться в функциях, которые выражают суть этих институтов, и в общественно необходимом характере их взаимодействия друг с другом и организационно-технологическим комплексом хозяйственной системы. Объективно необходимые характеристические функции и взаимосвязи выше названных общественных институтов друг с другом сведены нами в таблицу 18-1.

Таблица 18-1. Объективно необходимые
характеристические функции и взаимосвязи
общественных институтов

	Общественные институты как источники благ
Семья даёт	Государ­ственность обеспечивает	Наука обеспечивает	Система образования обеспечивает
Общественные институты как получатели благ	Семье	1. Продолже­ние рода. 2. Непосред­ствен­ную заботу друг о друге членов семьи.	Социальную защищёность и фа­к­то­ры, обу­славлива­ю­щие качество жизни семьи и личности.	Кругозор подраста­ю­щих по­колений и взрос­лых сверх обя­за­тель­­но­го образовательного ми­ни­му­ма, принятого в обществе.	Стартовый уровень образованности и профессионализма всту­пающих в жизнь новых поколений, как основу для их интеграции в жизнь общества.
Государ­ст­вен­ности	1. Людские ресурсы. 2. Нравствен­ность. 3. Этику. 4. Основы культур­ного единства общества.	1. Организа­цию сис­темы управления. 2. Воспроизводство субкультуры уп­­ра­в­ления на про­фес­си­ональной основе в преемственности поколений.	Научно-мето­до­ло­гическое обеспечение текущего государственного упра­вления и выработки политического ку­рса на будущее.	1. Основы культур­но-полити­чес­ко­го единства общества. 2. Кадры професси­о­налов-управ­лен­­цев.
Общественные институты как получатели благ	Науке	1. Людские ресурсы. 2. Нравствен­ность. 3. Этику. 4. Основы культур­ного единства общества.	1. Организа­цию си­с­темы. 2. Поддержку фундаменталь­ной науки. 3. Постановку исследователь­ских за­дач в интересах осуществления политики.	Воспроизводство субкультуры науч­ных иссле­до­ва­ний и решения при­клад­ных задач.	Кадры профессионалов-иссле­до­­ва­те­лей и разработчиков.
Системе образования	1. Людские ресурсы. 2. Нравствен­ность. 3. Этику. 4. Основы культур­ного единства общества.	1. Организа­цию си­стемы. 2. Постановку образователь­ных задач.	1. Методоло­гию по­знания и творчества. 2. Миропони­мание (т.е. тематику и содержание образователь­ных стандартов). 3. Кадры професси­о­налов-препо­дава­те­лей.	Кадры профессио­налов-препо­дава­телей.

На основе таблицы 18‑1 модель взаимодействия общественных институтов друг с другом при выполнении характеристических функций каждого из них может быть развёрнута до необходимой степени детальности. Но игнорировать в политике и бизнесе тот минимум, который отображён в таблице 18-1, — значит разрушать общество, калечить телесно и психически множество людей и сживать их со свету.

Кроме того, поскольку культура (будучи информационно-алгоритмической системой) вторична по отношению к концепции управления, под властью которой живёт общество, то концепция управления в большей или меньшей мере выражает себя в функционировании каждого из общественных институтов и в их взаимосвязях.

Теперь перейдём к рассмотрению каждого из общественных институтов.

Глава 18 в редакции от 12.03.2016 г.

Общественные институты

Семья

СЕМЬЯ, образно говоря, это — «зёрнышко», из которого вырастает всё будущее общество (общество будущего), т.е. прямо или опосредованно в ходе развития культуры все прочие общественные институты вырастают из института семьи[173]; и под воздействием процессов, протекающих в институте семьи, все прочие успевшие сложиться общественные институты модифицируются. И соответственно:

Задаче обеспечения функционирования института семьи — в системе общественных отношений должны быть подчинены все прочие общественные институты и функционирование организационно-технологического комплекса.

В обществах на всех стадиях их развития именно институт семьи решает две основные задачи:

· воспроизводство новых поколений;

· интеграция в общество каждого новорождённого в процессе его взросления.

И в решении этих задач семью многих поколений, живущих совместно, не способен полноценно заменить никакой другой общественный институт, поскольку только в ней ребёнок видит все предстоящие ему возрасты жизни сразу и перенимает в повседневности у взрослых множество жизненных навыков, большей частью неосознанно (во многом на основе импринтинга), что во многих случаях вносит решающий вклад в формирование его личности и характера[174].

Ещё в относительно недавнем историческом прошлом (в эпоху ранее конца XIX — начала ХХ веков) задача воспитания детей (в смысле выработки у них определённых нравственно-эти­чес­ких качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и навыки взаимодействия с другими людьми) почти что в полном объёме решалась институтом семьи.

Образование (в смысле освоения знаний и профессиональных навыков, позволяющих заниматься той или иной трудовой деятельностью в общественном объединении специализированного профессионального труда)[175] для подавляющего большинства населения также было делом внутрисемейным.

Образование было внутрисемейным по сути даже в тех случаях, когда профессиональная деятельность членов семьи протекала вне их собственного семейного хозяйства. Если члены одной семьи работали на каком-либо предприятии по найму, то семейные отношения оказывали своё влияние и на технологический процесс и на профессиональное обучение по месту работы новых поколений. И это было характерно не только для мелкой, но и для крупной промышленности, когда на заводах работали целыми семьями из поколения в поколение. Если ребёнка отдавали в чужую семью для обучения какому-либо ремеслу (как Ваньку Жукова[176] в семью сапожника), то семейный характер образования был тем же, как и при обучении ремеслу в своей родной семье.

Эти две функции семьи (воспитание и образование) породили государственность, поскольку именно в семейном воспитании и образовании один отец учил своего сына быть пахарем или охотником, а другой — руководителем, а по мере расширения подвластной территории, наращивания полномочий и сферы ответственности — государем.

В большинстве стран, в том числе и в так называемых «развитых», в тот период системы всеобщего обязательного образования не было. Та система внесемейного образования, осуществляемого профессиональными учителями, которая успела сложиться к тому времени, была платной и доступной только «элите»; а так же — и претендентам в «элиту», достаточно состоятельным, чтобы оплатить образование из своих доходов и накоплений, но при условии, что в обществе не было сословно-кастовых ограничений на доступ к образованию, аналогичных российскому «указу о кухаркиных детях» (1887 г.) времён правления Александра III, который и стал одной из главных скрытых причин краха империи, пребывавшей под властью неадекватного «вызовам времени» управленческого корпуса[177].

С того времени в жизни многое изменилось. И главное изменение в том, что вся информация и алгоритмика, которая накоплена в культуре, уже не может быть загружена в индивидуальную психику во всей её полноте и детальности. Поэтому успех дальнейшего развития обусловлен построением системы воспитания и системы образования, которые бы адекватно отвечали «вызовам времени».

Суть жизненно состоятельного ответа на эти «вызовы времени» состоит в том, что необходимо воспитание поколений, которым были бы не свойственны лживость и коварство, поскольку лживость и коварство людей приводят в условиях, когда одни индивид не способен вместить в свою психику всю культуру, к тому, что культура становится не средством объединения людей, а средством их разобщения, поскольку на информацию, полученную от других людей, никто не может полагаться как на достоверную — вне зависимости от того солгал другой умышленно либо по неведению ретранслировал чужую ложь далее. Вследствие такой массовой утраты доверия людей к другим людям и к культуре культурная общность людей рассыпается.

Наряду с этим приходится признать, что к середине 1960‑х гг. семья во многом утратила функцию воспитания детей в указанном ранее смысле выработки у детей определённых нравственно-этических качеств, на основе которых строятся навыки поведения в обществе и навыки взаимодействия с другими людьми. Произошло это во многом потому, что семья многих поколений, живущих одним хозяйством, перестала быть статистически преобладающим типом семьи под воздействием, главным образом, трудовой миграции, сопровождавшей развитие науки и промышленности со второй половины XIX века. В СССР (и это унаследовано Россией) это было усугублено массовым строительством «хрущёвок», вытеснившим из жизни нормальный семейный дом.

Ниже на рис. 19.1‑1 пред­ставлена фотогра­фия до­ма серии 1‑335А-2, наиболее мас­совой серии в застройке городов, а иногда и сёл в СССР (за исключением Москвы, Ле­нин­града и столиц союзных республик, где боль­шинство домов были построены по другим проектам) со второй половины 1960‑х гг., и план 4-комнат­ной квартиры в таком доме. Ширина стеновых панелей вдоль дома: 2,6 м — подъезды и узкие комнаты, 3,2 м — гостиные и широкие комнаты, высота потолков — 2,54 м; ширина здания — 11,6 м.

Соседней с 4-комнатной квартирой была как бы 3-комнатная квартира. Её план можно построить самостоятельно, если на место комнаты площадью 8,4 кв. м на плане 4‑комнатной квартиры сместить кухню (6,0 кв. м) и санблок. Фактически такая «трёхкомнатная» квартира представляла собой однокомнатную, в которой общая комната разделена лёгкими перегородками, «межкомнатные» проходы в которых закрывались картонными (на деревянном каркасе) дверями, не прилегавшими по всему периметру к дверному проёму (порога не было), со стеклянными вставками. Вследствие этого все три комнаты были фактически одной, поскольку звукоизоляция ни одной из них от других не была обеспечена. Т.е. это было государственно организованное издевательство над семьями, которым достались такие «трёхкомнатные» квартиры; для правящей «элиты» в то же самое время дома строились по другим проектам, где всё было более или менее приспособлено для комфортной жизни по стандартам тех времён. Также обратим внимание на то, что в целях улучшения отчётных статистических показателей строительной отрасли, уве­личения объёма сбора квартирной платы и «улучшения» в отчётности характеристик жилья, площадь кухни и большой комнаты (гостиной) как бы увеличена приблизительно на 1 кв. м (каждого помещения) за счёт переноса входных дверей кухни и гостиной в прихожую.