Глава 4 западная европа. V-xvi вв

После распада Римской империи в истории Цен­тральной, Западной и Южной Европы начался новый период, условно называемый средневековым. Для это­го периода было характерным преобладание феодаль­ных общественных отношений.

Феодальный строй в Западной Европе прошел 3 стадии. Первая стадия феодализма (с V по X — XI вв.) — раннее Средневековье. Переход от античного мира к Средневековью был связан на первых порах с глубо­ким экономическим и культурным упадком. Преобла­дало натуральное хозяйство. В течение ряда веков от­мечался упадок науки.

Во второй стадии феодализма (XI — XV вв.) — раз­витого Средневековья — с ростом производительных сил росли города — центры ремесла и торговли. Ре­месленники в городах объединялись в цехи, развитие которых характерно для данной стадии. Наряду с на­туральным хозяйством получило развитие меновое хозяйство. Крепли товарно-денежные отношения. Развивалась и росла торговля внутри отдельных стран и между ними.

Третья стадия феодализма (XVI —XVII вв.) — была периодом его упадка и разложения. Этот период ха­рактеризуется сравнительно быстрым развитием то­варно-денежного хозяйства и затем зарождением в недрах феодализма капиталистических отношений и буржуазного общества, представляя, таким образом, переход к следующей общественно экономической формации —капитализму.

Эпоха феодализма унаследовала от Римской им­перии христианскую религию в ее западной разно­видности, известной с 1054 г. под названием католи­цизма.

Христианская церковь стала главной идеологичес­кой силой европейского феодализма, и все развитие культуры и науки в период Средневековья протекало в русле религиозной идеологии.

Доминирующей формой философии этого периода стала схоластика. Схоластика исходила из того поло­жения, что все возможные знания уже даны либо в Священном Писании, либо в творениях отцов церкви. Античная культура, философия, литература, педагоги­ческое и медицинское наследие подвергались гонению и предавались забвению.

Реалистическим представлениям противопоставля­лись религиозные, мистические фантазии о человеке как носителе «первородного» греха. Естественные по­требности человека рассматривались как проявление греховного начала.

Нормы семейных отношений, семейной педагоги­ки нашли отражение в памятниках церковной литера­туры — Правилах апостолов, в Писаниях отцов церк­ви, таких как сочинение Иоанна Златоуста «О воспи­тании детей», Блаженного Иеронима «Письмо к Лете», где воспевается аскетический идеал, который достига­ется постоянными молитвами, постами, воздержанием, смирением, покорностью.

Средневековая церковь категорически отрицала почти все наследие античного мира в области культу­ры, но необходимость пользоваться богослужебными книгами на латинском языке заставляла заботиться об обучении будущего духовенства хотя бы элементарной грамоте. Латинский язык сделался языком европейской об­разованности того времени, на нем были написаны ос­новные произведения церковной литературы. Связь средневековой культуры с христианской религией и латинским языком обусловили возникновение своеоб­разного типа школы, содержание обучения в которой черпалось из религии, а языком обучения стал латинский язык, чуждый для большинства европейских на­родов.

Эти школы содержались церковью. Они были не­скольких типов: монастырские (при монастырях), ка­федральные (при кафедре епископа), приходские (при приходских церквях). В большинстве из них образова­ние детей ограничивалось преподаванием граммати­ки, риторики и диалектики (тривиум). В крупных шко­лах еще обучали арифметике, геометрии, астрономии и музыке (квадриум). Совокупность этих двух циклов предметов была известна под названием «семи свобод­ных искусств».

Обучение в средневековых школах строилось пре­имущественно на запоминании текстов Священного Писания и комментариев к ним. Метод обучения был схоластическим. Учащиеся обычно заучивали готовые определения в схоластической вопросно-ответной форме.

В качестве примера приводим фрагмент из учеб­ника Алкуина¹, написанного для Пипина — сына Кар­ла Великого. Пипин задает вопросы, Алкуин отвечает.

П.Что такое письмо? А. Страж истории

П. Что такое речь? А. Толкователь души

П. Что создает речь? А. Язык

П. Что такое язык? А. Воздушный бич

П. Что такое человек? А. Раб смерти, переходящий с места на место путешественник,

гость в своем жилище

П. На что похож человек? А. На плодовое дерево

А. Подобно фонарю,

П. Как помещен человек? выставленному на ветер

Другой пример: «Беседа между учителем и учени­ками». Из учебника Эльфрика (X — XI вв.) — одного из монахов-учителей.

M. (мальчики). Наставник, мы, дети, просим вас учить нас говорить правильно, ибо мы необразованны и говорим испорченным языком.

Н. (Наставник). Что вы хотите сказать? М. Мы стремимся к тому, чтобы наша речь была правильна и чтобы мы говорили то, что полезно, и чтобы мы не говорили по-старушечьи или неправильно.

Характерным для Средневековья является рас­пространение «богоугодных заведений» — благотво­рительных закрытых учреждений для призрения де­тей. Они возникли еще в Римской империи в связи с усилением обнищания населения и повальными эпи­демиями. Общественное обслуживание детей нищен­ствующих родителей, сирот, подкидышей в период раннего феодализма взяла на себя христианская цер­ковь. Так, в IV в. в Италии появляются дома для под­кидышей и сирот при монастырях, сиротские дома при домах пилигримов и госпиталях. Позже, в VIII — IX вв. появились дома призрения внебрачных детей в крупных городах при епископских кафедрах; в IX — XIV вв.— дома призрения внебрачных детей, учреж­даемые сельскими и городскими приходами, воспита­тельные дома, организуемые гильдиями, цехами и бла­готворительными обществами в городах Центральной Европы.

В XV—XVI вв. в ряде стран Западной и Цент­ральной Европы начали складываться буржуазная идеология и культура, обусловленные зарождением капиталистического способа производства. (Началась эпоха, известная в истории под названием «Возрож­дения».)

Появление первых признаков новых социальных отношений имело своим следствием возникновение нового взгляда на мир и человека в противовес сред­невековому религиозно-догмагическому мировоззре­нию. Средневековый аскетизм с его отрицанием радо­стей земной жизни и проповедью подготовки к загроб­ному, вечному существованию постепенно вытесняется идеями гуманизма, противопоставившего теологии светскую науку, выдвинувшего идеал жизнерадостного, сильного духом и телом человека. Передовые мыслители этого периода особое внимание стали уделять изучению богатой литературы Древнего мира, забытой в предыдущие столетия.

Идеи гуманизма нашли свое отражение во взгля­дах передовых мыслителей на воспитание. Гуманисты выступили с требованием изучать в школах культур­ное наследие античного мира, а также реальные пред­меты окружающего мира; настаивали на использова­нии активных методов обучения, развивающих мыш­ление детей.

Острой критике подвергаются феодальное семей­ное воспитание, средневековая школа, схоластические методы обучения.

В работах французских, английских, немецких гу­манистов по-новому ставятся вопросы физического воспитания, развития речи; в противовес средневеко­вой муштре, выдвигается требование использования игр, забав, развития наблюдательности. Уважение к личности ребенка, наглядный метод обучения, реаль­ное содержание образования стали ведущими пробле­мами времени.

Педагогические идеи эпохи гуманизма представ­лены высказываниями целого ряда выдающихся мыс­лителей. Среди них: Франсуа Рабле, Мишель Монтень, Томас Мор и др.

Франсуа Рабле

Франсуа Рабле(1494— 1553) — один из наиболее ярких представителей французского гуманизма и пе­дагогической мысли эпохи Возрождения. Священник, врач и профессор анатомии, он получил широкую известность как автор романа «Гаргантюа и Пантагрю­эль», представляющего собой сатиру на феодальный строй и весь образ жизни того времени.

В своем романе ряд страниц Рабле посвятил во­просам воспитания и образования. Подвергнув острой сатирической критике схоластическую ученость, Раб­ле выступил провозвестником нового, гуманистическо­го воспитания, защитником реальных, практически полезных знаний, активных и наглядных методов обу­чения. Он сторонник гармонического развития детей, которое может, быть, достигнуто путем вооружения их научными знаниями и практическими умениями в со­четании с нравственным, физическим и эстетическим воспитанием.

Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» дает художе­ственно яркое представление о воспитательных идеа­лах Рабле.

В главе XXIII Рабле пишет «о методе, применяв­шемся Панократом, благодаря которому у Гаргантюа не пропадало зря ни одного часа».

Увидев, какой неправильный образ жизни ведет Гаргантюа, Панократ решился обучать его наукам иначе... Чтобы у него лучше пошло дело, Панократ очистил с помощью специального снадобья мозг Гар­гантюа «от всякой скверны» и заставил забыть все, чему его научили прежние воспитатели...

Затем он составил план занятий таким образом, что Гаргантюа не терял зря ни часу: все его время уходило на приобретение полезных знаний.

Вставал Гаргантюа около четырех часов утра. В то время как его растирали, он должен был прослушать несколько страниц из Священного Писания, которое ему читали громко и внятно, с особым выражением, для каковой цели был нанят юный паж по имени Анагност.

Затем Гаргантюа отправлялся в одно место, дабы извергнуть из себя экскременты. Там наставник повто­рял с ним прочитанное и разъяснял все, что было ему непонятно и трудно.

На возвратном пути они беседовали на астрономи­ческие темы, наблюдая состояние небесной сферы.

После этого Гаргантюа одевали, причесывали, за­вивали, наряжали, опрыскивали духами и в течение всего этого времени повторяли с ним заданные нака­нуне уроки. Он отвечал их наизусть и тут же старался применить к каким-либо случаям из жизни; продолжа­лось это часа два-три и обыкновенно кончалось к тому времени, когда он был одет.

Затем три часа он слушал чтение.

После этого выходили на воздух и, по дороге об­суждая содержание прочитанного, отправлялись зани­маться гимнастикой и играми.

В ожидании обеда они внятно и с выражением читали наизусть изречения, запомнившиеся им из се­годняшнего урока.

В начале обеда читалась вслух какая-нибудь зани­мательная повесть о славных делах старины,— чита­лась до тех пор, пока Гаргантюа не принимался за вино. Попутно Гаргантюа выучил в короткий срок соответ­ствующие места из греческих и римских классиков. Чтобы проверить себя, сотрапезники часто во время таких бесед клали перед собой на стол книги этих авторов.

Далее разговор возвращался к утреннему уроку, а потом, закусив вареньем из айвы, Гаргантюа чистил зубы, ополаскивал глаза холодной водой, после чего благодарил бога в прекрасных песнопениях, прослав­лявших благоутробие его и милосердие. Затем он за­нимался арифметикой, геометрией, астрономией, ма­тематикой, музыкой.

Потом они пели, разбившись на четыре или пять голосов, или же это было что-нибудь сольное, прият­ное для исполнения.

На подобные упражнения тратили около часа; за это время процесс пищеварения подходил к концу, и Гаргантюа шел облегчить желудок, а затем часа на три, если не больше, садился за главные свои занятия, т. е. повторял утренний урок чтения, читал дальше и учил­ся красиво и правильно писать буквы античные и новые римские.

По окончании занятий Гаргантюа брал уроки вер­ховой езды, военного искусства, плавал, играл, выпол­нял различные физические упражнения и пр.

Чтобы развить грудную клетку и легкие, он кри­чал, как сто чертей.

После подобных занятий, возвращаясь, он наблю­дал природу, сравнивал и собирал растения...

Придя домой, они, пока готовили ужин, повторяли некоторые места из прочитанного, а затем садились за стол.

За ужином возобновлялся обеденный урок, и длил­ся он, пока не надоедало; остальное время посвяща­лось ученой беседе, приятной и полезной.

Прочтя благодарственную молитву, пели, играли на музыкальных инструментах, принимали участие в разных забавах, иногда посещали общество ученых или путешественников, коим довелось побывать в чужих странах.

Темной ночью, перед сном, смотрели на небо, на­блюдали кометы, расположение светил.

Затем Гаргантюа в кратких словах рассказывал... наставнику все, что он прочитал, увидел, узнал, сделал, услышал за нынешний день.

Кроме того, иногда они ходили на публичные лек­ции, на торжественные акты, на состязания в искус­стве риторики, ходили слушать знаменитых адвокатов и евангелических проповедников.

Так воспитывался Гаргантюа, с каждым днем по­казывая все большие успехи и, понятное дело, извле­кая из постоянных упражнений всю ту пользу, какую может извлечь юноша в меру своего возраста.

Как видно из изложенного, Франсуа Рабле, несмот­ря на гротеск и остро сатирическую направленность своего романа, касается здесь довольно широкого кру­га вопросов общего, гармонического воспитания свое­го героя, и в частности формирования у него необхо­димо правильной речи. Здесь и слушание образцов чтения, выступлений, риторических споров; и беседы, оттачивающие мастерство красноречия; и ответы уро­ков наизусть, пение, чтение вслух, тренировка пись­менной речи; и развитие грудной клетки и легких для развития голоса и пр.

Фактически Франсуа Рабле предлагает целую си­стему развития речи вкупе с интеллектуальным и физическим воспитанием.