Иоганн Генрих Песталоцци
Иоганн Генрих Песталоцци(1746— 1827) — один из крупнейших представителей мировой демократической педагогики. Большой заслугой Песталоцци является создание теории элементарного образования, которая предусматривала гармоническое развитие всех сил и способностей человека. Воспитание, по Песталоцци, должно быть природосообразным, т. е. строиться в соответствии с законами развития ребенка. На основе элементарного образования Песталоцци разработал методику начального обучения детей речи, счету, измерению. Эту методику он стремился сделать такой простой, чтобы ею могла пользоваться каждая крестьянка.
В 1802 году вышла его книга «Как Гертруда учит своих детей», а в 1803 году— «Книга матерей, или Руководство для матерей, как им научить своих детей наблюдать и говорить» . В них Песталоцци определил содержание первого круга представлений маленьких детей, развитие в единстве восприятия, способности синтеза и анализа математических представлений и речи на реальных предметах.
Педагогические идеи И.Г. Песталоцци неотделимы от его практической деятельности по обучению и воспитанию детей, которой он занимался в течение всей своей жизни.
Песталоцци впервые задался целью разработать такую систему первоначального образования, которая была бы тесно связана с жизнью, с опытом ребенка, сделал бы его способным мыслить. Большую роль в развитии логического мышления он отводил слову, развитию речи ребенка.
Говоря в целом о значении речи в развитии человека,Песталоцци указывал, что эту важную для формирования мыслительных способностей человеческую способность к речи следует рассматривать главным образом как вспомогательную силу человеческой природы, предназначенную помочь нам плодотворно усвоить знания, приобретенные путем чувственного восприятия (4, т. 3, с. 350).
«Язык, — писал Песталоцци, — является искусством — необъятным искусством, или, вернее, совокупностью всех искусств, которыми овладел род человеческий». И далее: «Дар речи сам по себе беспределен и благодаря все возрастающему совершенствованию языка, с каждым днем становится все беспредельней. Язык дает ребенку в короткое мгновение то, что человек получил от природы за тысячелетия» (4, т. 2, с. 302). Наряду с подлинным созерцанием природы Песталоцци считал для человека язык важнейшим средством познания.В языке, по его мнению, отразились результаты всего человеческого прогресса.
Он считал, что еще до того, как ребенок издаст свой первый членораздельный звук, он уже обладает разносторонним сознанием всех чувственных реальностей, которое создалось в результате воздействия предназначенного ему для этого опыта. Ребенок чувствует, например, что кремень имеет свойство, отличное от дерева, а дерево — иные, чем стекло. Для того чтобы смутное сознание стало отчетливым, ребенку необходим язык, ему нужно дать названия различным вещам и их свойствам.
Обращаясь к матери ребенка, Песталоцци указывал, что ребенок должен достигать большего, чем просто опознание звуков. Величайшая тонкость слуха в различении звуков и величайшее искусство в подражании им еще не развивают ребенка в собственно человеческом смысле. Только обучение речи дает ему специфическое человеческое развитие, или, вернее, только оно определяет момент, с которого образование человеческого рода становится специфически человеческим (4, т. 2, с. 459 — 460).
Таким образом, первоначальное восприятие ребенка носит, по мнению Песталоцци, животный характер, но в нем заложен росток всех человеческих восприятий; и от матери зависит, утвердятся ли в ребенке эти животные восприятия, или они спокойно и в неискаженном виде перейдут в человеческие. Средствами же для осуществления этой цели являются прежде всего язык матери и ее любовь. Каждое чувственное впечатление, которое определяется через язык, является человеческим впечатлением. То, что дерево называется деревом; то, что слова корень, ствол, сук, ветвь и т. д. являются названиями, обозначающими часть дерева; далее то, что зеленое, голое, цветущее, засохшее — слова, обозначающие свойства дерева,— все это входит в человеческое восприятие дерева (4, т. 2, с. 460).
Развитие способности к речи,учил Песталоцци, должно идти у ребенка с самой колыбели в ногу с развитием способности к наблюдению. Ребенок очень рано ощущает в себе способность воспроизводить слышимые им звуки, и она, как и всякая другая способность человека, оживляется в нем присущим ему внутренним стремлением к ее использованию и применению. Причем применение ее по-настоящему и реально укрепляет органы речи ребенка, постепенно и незаметно, но изо дня в день (4, т. 3, с. 385).
Исходя из сказанного, Песталлоцци приходит к убеждению, что «час рождения ребенка является первым часом его обучения» (4, т. 2, с. 218). Уже с колыбели, до того как ребенку минет год, нужно ежедневно произносить в его присутствии простые слоги, а не предоставлять всецело развитие органов речи случаю, что обычно ведет к запозданию. Взрослые должны помогать ребенку при помощи искусного, психологически обоснованного расположения рядов звуков и хорошо разработанных приемов. При этом стремиться к тому, чтобы такое произнесение звуков доставляло ребенку удовольствие (4, т. 2, с. 189).
Песталоцци в своих педагогических советах уделяет много внимания развитию заложенной в ребенке способности к речи. При этом он прослеживает и определенные закономерности в последовательном овладении речью.Крик, по его мнению, которому не приходится учиться ребенку, это первое проявление способности ребенка к речи. За криком следуют звуки, еще не имеющие никакой связи с членораздельностью человеческой речи. Они скорее схожи со звуками, издаваемыми различными животными, проистекают из чисто животного побуждения органов к саморазвитию, вне всякой связи со звуками человеческих слов.
Лишь месяцы спустя эти звуки постепенно начинают заметно походить на гласные и согласные и приближаться к звучанию некоторых слогов и слов, часто повторяемых ребенку (4, т. 3, с. 385).
Чтобы научить ребенка говорить, мать должна, указывал Песталоцци, позволить самой природе воздействовать на ребенка всей прелестью, которую имеет для его органов возможность слышать, видеть, осязать и т. д. Но мере того, как в ребенке пробудится сознание того, что он видит, слышит, осязает, обоняет и ощущает на вкус, у него все сильнее будет проявляться, желание узнать слова, выражающие эти впечатления, и уметь ими пользоваться. Иными словами, у него все сильнее станет проявляться желание научиться об этом говорить и будет возрастать его способность овладеть этим умением. Для этой цели мать должна использовать и заманчивость звуков, должна доводить до слуха ребенка звуки речи то громко, то тихо, то нараспев, то со смехом и т. д., всякий раз по-разному, живо и весело, да так, чтобы ребенок непременно почувствовал охоту лепетать, повторяя вслед за матерью (4, т. 3, с. 351).
Вначале ребенок лепетно повторяет вслед за матерью легкие звуки, которым она хочет его научить. С каждым днем ему становится все легче и приятней учиться говорить, и его успехи в развитии речи всегда связаны с успехами формирования способности наблюдения. Как указывалось, младенец слышит в своем окружении много звуков, слов, смысла которых он вначале вовсе не понимает. Многие из них часто повторяются, он воспринимает их слухом, они становятся знакомыми, и он даже привыкает воспроизводить их, совершенно не понимая их значения. Однако это предварительное смутное знакомство с ними на слух и беглость в их воспроизведении служит существенно полезной подготовительной ступенью для реального формирования способности к речи. Понятию о предмете предшествует навык в произнесении звука, его обозначающего. Поэтому само понятие, по мнению Песталоцци, этого обозначенного звуком предмета с момента, когда он через чувственное восприятие узнал сам предмет, связанный со звуком, неизгладимо запечатлевается ребенком. В усвоении же ребенком слов, обозначающих предметы, мать должна продвигаться вперед лишь в той мере, в какой у ребенка созрело впечатление, полученное через чувственное восприятие этих предметов.
Песталоцци указывает, что для формирования способности к речи очень благоприятные условия создаются там, где ребенок с колыбели живет в такой среде, где достаточно много и о многом говорят, особенно о предметах ближайшего окружения ребенка, связанного с жизнью семьи. То есть на формирование всех элементов речи, по его мнению, у ребенка исключительно сильно и разносторонне имеют влияние механические подготовительные средства слушания чужой речи. Слушая, как говорят другие, ребенок не только заучивает номенклатуру родного языка в очень широком объеме, почти не сознавая при этом, что он чему-то учится; он еще чисто мнемонически и обобщенно упражняется в применении форм склонения и спряжения со всеми их изменениями (4, т. 3, с. 385 — 387).
Изучение ребенком родного языка, по мнению Песталоцци, последовательно начинается с впечатления от объектов, чувственно познаваемых им при наблюдении и названия которых сделались при этом знакомыми его слуху и привычными его устам. Научившись узнавать эти объекты и произносить их названия, ребенок постепенно, хотя и медленно, но научается узнавать и выражать словами их свойства и действия, т. е. использовать относящиеся к ним имена прилагательные и глаголы. Переход в усвоении речи от объектов к прилагательным, а от них к глаголам, отмечал Песталоцци, отнюдь не является последовательным во времени.
Младенец слышит название объекта, прилагательные и глаголы не в какой-то последовательности во времени и не обособленно друг от друга. Он усваивает их так, как их слышит, — тесно связанными между собой во фразах.
Фразы помогают ему замечать, догадываться, постепенно со всевозрастающей ясностью понимать и постигать значение отдельных слов и характер их взаимосвязи во всем, что он слышит и сам говорит. Каждое отдельное слово какой-нибудь фразы благодаря взаимосвязи выражаемых в ней понятий поясняет другие слова, связанные с ним этой фразой. Поэтому-то фраза в целом легче запоминается, чем отдельное слово. Значение этого обстоятельства для формирования речи у ребенка явно бросается в глаза.
Большие преимущества влияния природы при изучении родной речи Песталоцци видел и в том, что, начиная с первых исходных начал своего воздействия, такое обучение затрагивает все главные части речи и тысячекратным повторением делает их познавание ясным для ребенка, а применение — привычным.
По его мнению, не вызывает сомнений, что ребенок, воспитываемый по предлагаемому элементарному принципу, не только сознает, пусть случайно, но твердо, сущность главных частей речи. Более того, изменения, претерпеваемые каждым существительным, прилагательным, местоимением, т. е. изменения каждой склоняемой части речи, словно сами собой усваиваются ребенком и становятся для него привычными. В такой же мере это происходит со всеми изменениями глагола, которые требуются и допускаются спряжением.
Другие части любого языка, хотя сами по себе они неизменяемые, замечал Песталоцци, благодаря своему влиянию в силу вечных законов подвергают самым разнообразным изменениям позицию слов во фразеологическом отношении. Это наречия, предлоги, союзы, междометия. С помощью построенных на психологической основе последовательных рядов примеров своеобразия их влияния на формирование речи закрепляются в достаточно высокой степени у ребенка. Тренировка навыков в их применении облегчает ребенку развитие способности к речи, что недостижимо, если он предоставлен только самому себе.
Важная задача идеи элементарного образования, сторонником которой был Песталоцци, состоит в том, чтобы всеми средствами своего педагогического искусства содействовать и помогать ходу природы в развитии способности ребенка к речи посредством последовательных рядов примеров, психологически и мнемонически способствующих образованию ребенка. Благодаря частому повторению этих примеров они бессознательно для ребенка, почти механически внедряются в сознание и приучают ребенка к применению каждой отдельной части речи во всем объеме и значении. За время такого обучения дети ни слова не слышат ни о синтаксисе, ни о грамматике. Но, практически усвоив до известной степени этим безыскусным путем свой родной язык и бегло овладев речью, они в состоянии соблюдать все грамматические правила, образуемые естественным ходом обучения языку, и соответствующую чистоту произношения.
Каждый ребенок, природосообразно обучаемый языку таким путем, достигает того, что благодаря упражнениям навсегда усваивает всю совокупность выражений для своих приобретенных чувственным восприятием познаний. Таким образом, он может с величайшей точностью и беглостью дать выражение своим знаниям на родном языке в очень широком объеме (4, т. 3, с. 394-396).
Называя первым элементарным средством обучения детей речи звук, Песталоцци определял три средства обучения речи:
1)обучение звуку, или средства развития органов речи;
2) обучение словам, или средства ознакомления с отдельными предметами;
3) обучение речи, или средства научиться ясно выражаться о предметах, ставших нам известными, и обо всем, что мы в состоянии о них узнать.
В отношении звуков речи Песталоцци считал, что нельзя предоставлять случаю решение вопроса о том, дойдут ли они до ушей ребенка рано или поздно, в обильном или скудном количестве. Важно, чтобы звуки речи стали ему известны во всем своем объеме и по возможности рано. Знакомство ребенка с ними должно быть завершено еще до того, как у него разовьется способность произносить. В свою очередь, умение легко повторять вслед за кем-нибудь все звуки должно окончательно сложиться еще до того, как ребенку покажут буквы и начнут с ним первые упражнения в чтении (4, т. 2, с. 283).
При обучении словам или названиям Песталоцци рекомендовал матерям знакомить детей с определенными названиями предметов и сделать их для детей привычными. Благодаря этому дети уже с самого раннего возраста подготавливаются к обучению названиям, т. е. ко второму специальному средству обучения, выведенному из способности произносить звуки. Обучение названиям заключается в изучении рядов названий важнейших предметов из всех разделов царства природы, истории и географии, человеческих профессий и отношений (4, т. 2, с. 289).
Для того чтобы определить формы обучения языку, или, вернее, различные формы, посредством которых может быть достигнута цель этого обучения, чтобы научить детей определенно и правильно выражаться о предметах, ставших им известными, и обо всем том, что дети должны быть в состоянии о них узнать, необходимо знать, в чем заключается для человека главная цель языка, каковы средства и каков последовательный путь, по которому, как считал Песталоцци, нас к этой цели ведет сама природа при постепенном развитии языка.
По мнению Песталоцци, главная цель и значение языка заключаются в том, чтобы вести человека от смутных чувственных восприятий к четким понятиям. Средства, при помощи которых мы приходим к этой цели, находятся в такой последовательности:
а) мы познаем какой-либо предмет в целом и называем его как нечто целое — как предмет;
б) мы постепенно знакомимся с его отличительными
признаками и учимся их называть;
в) посредством языка приобретаем способность точнее определять свойства предметов, используя глаголы и наречия; определять изменения в состоянии предметов, изменяя при этом как сами слова,
так и их сочетания (4, т. 2, с. 290 — 291).
Природосообразность изучения родного языка и любого иного языка, по мнению Песталоцци, связана со знаниями, приобретенными через чувственное восприятие. Овладение родным языком как в отношении органов речи, так и в отношении усвоения самого языка происходит медленно и постепенно. Ребенок не умеет говорить до тех пор, пока не разовьются его органы речи. Но в самом начале жизни он ведь, собственно, ничего и не знает, и, следовательно, не может испытывать желания о чем либо говорить.
Желание и способность говорить развиваются в нем лишь по мере роста его познаний, приобретаемых им постепенно путем чувственного восприятия. Природа не знает иного пути, каким можно научить младенца говорить, и искусство воспитания, помогая достижению той же цели, должно вместе с ребенком также медленно идти этим путем. Воспитание должно сопровождаться при этом всем тем, что может быть заманчиво для ребенка, и всем тем, что может поощрить его.
Песталоцци много писал о значении чувства слухав системе развития речи у ребенка. Он указывал, что первым до слуха ребенка доходит его собственный голос и голос матери, который он слышит как следствие своего голоса. Ребенок кричит, и мать отвечает ему, он слышит голос отца и голоса членов семьи; он слышит звук, который испускает птица, поющая в комнате; звук, который производит кошка, мяукающая под столом, собака, лающая за дверью, корова, мычащая в стойле; звуки, которые производят двери комнаты, когда они открываются и закрываются. Однако, все эти впечатления в тот момент, когда они впервые через слух доходят до сознания ребенка, представляют для него лишь звуки, о которых он ничего не знает — ни их причины, ни причины их различения. Но время это скоро проходит. Ребенок постепенно учится устанавливать связь звуков с их причиной, и это происходит в том же порядке, в котором они доходили до его сознания.
Первое ощущение связи звука с предметом, который его произвел, это ощущение связи голоса матери с нею самой. Мать является тем первым и чистым средством, которое использует природа в великой задаче развития ее ребенка. Она выступает здесь как посредница между природой и ребенком. Таким образом, ее поведение при руководстве первыми впечатлениями ребенка, которые доходят до его сознания через его пять чувств, оказываются решающими в том, получит ли ребенок правильное первоначальное развитие ума и чувств или же с самого начала окажется запущенным.
Поэтому как только ребенок научится связывать голос матери с нею самой, круг его познаний, по мнению Песталоцци, начинает все более расширяться: он постепенно начинает понимать связь птичьего пения с птицей, лая с собакой, жужжания с веретеном. Короче говоря, ребенок начинает устанавливать связь всякого происходящего в кругу его чувственного опыта действия — шевеления, хождения, падения, стука и т. д. — с теми предметами, которые ходят, падают и стучат. Так в ребенке развивается через чувство слуха общее понятие каждого тина звука как такового, т. е. того определенного и особенного, что присуще шуршанию, воркованию, разговору, пению (4, т. 2, с. 456 — 458).
В дальнейшем ребенок должен научиться узнавать и применять в качестве выражения своего самосознания и впечатлений своих органов чувств словесные знаки, которыми люди выражают осознанные ими результаты их внутреннего созерцания, а также впечатления, которые сознание получает от внешнего мира. Он должен научиться понимать не только связь между звоном колокола и самим колоколом, но и связь слова колокол с предметом, называемым колоколом, связь слова звон со звуком, называемым звоном.
Таким образом, подводя итоги сказанному выше о взглядах Песталоцци на проблему развития речи у маленьких детей, следует констатировать широкий круг вопросов, которых он при этом касается. Здесь находят отражение его взгляды на значение речи в общем развитии человека и, в частности, его познавательных способностей, его сознания; последовательность развития речи у маленького ребенка, его доречевое развитие, роль слухового восприятия и «опознание звуков» (фонематического слуха) в формировании звучной речи, средства развития слухового восприятия; необходимость обучения ребенка речи, когда, как и в какой последовательности необходимо его обучать речи; роль упражнений в обучении правильной речи; закономерности в овладении ребенком речью, роль сенсорного воспитания и речевой окружающей среды в развитии детской речи. Песталоцци определяет цель и значение языка, средства и формы обучения языку маленьких детей.