Восхождение в процессе карма-йоги

Самоотречение от привязанности к работе и ее плодам есть начало широкого движения к абсолютной ровности в уме и душе, кото­рая должна стать всеохватывающей, чтобы нам быть совершенными в духе... В этом движении, путем которого душа разделяет себя посте­пенно от затемненного облачения в Эго, есть рост по определенным стадиям. Не только результаты работ принадлежат одному Владыке, но наши труды также должны быть Его, он подлинный Господь нашего действия не менее, чем наших результатов. Это мы должны видеть не только нашим думающим умом, это должно стать всецело истинным для нашего чистого сознания и воли. Садхака должен не только думать и знать, но видеть и чувствовать конкретно, сильно, напряженно, пе­реживать в процессе труда, что его труды вовсе не его, но работа, проходящая через него от Верховного Существования. Он должен всег­да осознавать Силу, Присутствие, Волю, что действует через его инди­видуальную натуру.

При всем этом есть опасность, что садхака может спутать свое собственное замаскированное Эго, или Эго очищенное, или низшую силу с Господом, и принять эти требования за верховные веления. Он может попасть в ловушку этой низшей натуры и извратить свою пред­полагаемую самоотдачу Всевышней Силе в извинение и предлог для преувеличенного и неконтролируемого потворства своей собственной эгоистической воле и даже своим желаниям и страстям. Великая иск­ренность требуется и должна быть наложена не только на сознающий ум, но еще более на неосознанную часть в нас, которая полна спрятан­ных движений. Ибо именно там, особенно в нашей сублиминальной виталической натуре живет неисправимый шарлатан и актер. Садхака сначала должен продвинуться далеко вперед в исключении желания и в твердой ровности своей души ко всем работам и во всех обстоятельст­вах, прежде чем он может вполне возложить ношу его трудов на Все­вышнего. В каждый момент он должен взирать с бдительным оком на хитрости Эго и засады вводящей в заблуждение Силы Мрака, которые всегда представляют себя как единственный источник света и правды и принимают подобия святых форм для того, чтобы увлечь душу искате­ля.

Немедленно он должен совершить дальнейший шаг, отправляя себя в позицию следящего. В стороне от Пракрити, бесперсональный и беспристрастный, он должен следить за исполнительной силой Нату­ры, работающей в нем, и понимать ее действия. Он должен научиться путем этого отделения узнавать действие ее всеобщих сил, различать ее в переплетении света и тьмы, святого и несвятого, обнаруживать ее огромные Силы и Существование, что используют неведающее чело­веческое сознание. Природа работает в нас, говорит Гита, через трой­ное качество Пракрити, качество света и добра, качество страсти и желания, качество мрака и инерции. Искатель должен научиться вы­делять, как беспристрастный и проницательный свидетель, из всего, что происходит внутри царства его натуры, отдельное и соединенное действие этих качеств, он должен проследить работу космических сил в нем через весь лабиринт своих тонких невидимых процессов и знать каждый завиток этой сложной путаницы. По мере того, как он продви­гается в этом знании, он будет в состоянии стать подателем санкций и более не остается в неведении. Сначала он должен склонить Силу Натуры в ее действиях или убедить свои инструменты подчинять рабо­ты двух низших качеств, и привести их в подчинение качеству Света и Добра. После он должен убедить их снова предложить себя так, чтобы все три могли быть трансформированы Высшей Силой в их святые эквиваленты: верховное спокойствие и тишину, святое сияние и бла­женство, вечный святой динамизм, Тапас.

Первая часть этой дисциплины и изменения может быть в основном прочно сделана посредством умственного существа в нас, но полное выполнение и последующая трансформация может быть осуще­ствлена только тогда, когда глубокое душевное существо усиливает свое влияние на натуру и заменяет умственное существо как ее руко­водителя. Когда это произойдет, мы будем готовы это сделать со стрем­лением и намерением - не только начальный и прогрессирующий самоотказ, но динамическую самоотдачу: наиболее интенсивной дея­тельностью, полное отречение от трудов ради Верховной Воли. Посте­пенно наш ум несовершенного человеческого рассудка будет заменен спиритуальным и освещенным умом, и он может в конце выйти в сверх-разумную Правду-Свет. Он более не будет действовать тогда от натуры неведения с ее тремя спутанными формами, но от святой нату­ры спиритуальной тишины, света, силы и блаженства. Он будет дейст­вовать не от смеси неведающего ума и воли с силой еще более неведающего сердца эмоций и желаний виталического существа, по­нуждений и инстинкта плоти, но сначала от спиритуального САМО и натуры, и потом от сверх-разумной Правды-Сознания и его святой Силы Богонатуры.

Таким образом делаются возможными последние шаги, вуаль натуры оттягивается и искатель оказывается лицом к лицу с Владыкой всего существования и действий. Он сливается с деятельностью Верхов­ной Энергии, которая чиста, подлинна, совершенна и блаженна наве­ки. Так он может полностью отказаться ради сверх-разумной Шакти от результатов своих трудов так же, как и от своих трудов, и действо­вать только как сознающий инструмент вечного Труженика. Более сам не давая санкций, он будет получать их в Его инструменты и следовать в руках Шакти святому наказу. Более не делая работ, он будет принимать их выполнение через себя посредством неспящей Мощи Шакти. Более не желая выполнения его собственных эмоциональных желаний, он будет слушаться и участвовать во Всемогущей Воле, которая также есть всеведущее Знание, таинственная магическая и неизмеримая Лю­бовь и обширное бездонное море вечного Блаженства Существования. Из “Синтеза Йоги”.

РАБОТА И МЕДИТАЦИЯ

Не полезно вовсе отказаться от работы, а только читать и медитировать. Работа - часть Йоги, и она дает наилучшую возможность для вовлекания виталического существа и его деятельности в присут­ствие Света и Силы. Работа увеличивает также поле и возможность самоотдачи.

Дхиана и работа - обе полезны в этой Йоге для тех, кто может делать и то и другое. Чтение также можно сделать полезным. Вам не следует иметь сомнений о времени, которое вы отдаете действию и творческой работе. Те, кто имеет экспансивное творческое виталическое или виталическое, созданное для действия, всегда будут в наилуч­ших условиях, когда виталическое не удерживается от его движений, и они смогут развиваться быстрее этим путем, чем путем интроспек­тивной медитации. Все, что нужно, это чтобы это действие было посвя­щено, так чтобы они могли расти через него, более и более подготавливаясь следовать Всевышней Силе, когда Она движет ими. Ошибка думать, что жить в интроспективной медитации все время есть неизменно наилучший или единственный путь Йоги.

- Возможно достигнуть высшего состояния осознания в Вашей Йоге только через труды или работа должна быть использована лишь как средство, вплоть до оп­ределенной стадии, и затем оставлена, как говорил Рамакришна в его хорошо известной аналогии о беременной женщине и отпадением ее работы с разреше­нием срока?

Разве я Рамакришна и разве нет различия между моей Йогой и его? Работа сама по себе есть только подготовление, также как и меди­тация сама по себе, но работа, осуществляемая в возрастающем йогическом состоянии сознания есть средство осознания настолько же, насколько и медитация.

- Вы пишете, что работа только подготавливает к пря­мому контакту с глубочайшим...

Я не говорил, что работа только подготавливает. Медитация также подготавливает для прямого контакта. Если бы мы должны были делать работу только как подготовление, и затем становиться недвижи­мыми медитирующими аскетами, тогда все мое спиритуальное учение ложно и нет пользы в сверх-разумном сознании и во всем, кроме того, что было сделано в прошлом.

- Мое собственное впечатление, что работа есть пре­восходное средство, как приготовление, но не похо­же, чтобы главные переживания и познания пришли в совершении трудов.

По твоему, когда время для приготовления прошло, человек будет сидеть неподвижно, никогда не делая никакой работы, поскольку, как ты говоришь, работа и осознание не могут идти вместе. Тогда почему не старая Йога, если работа так противоположна осознанию? Это учение Шанкары. В этом случае я полностью неправ, проповедуя динамическую Йогу. Давайте снова уйдем в пещеры и леса!

Сосредоточенность и медитация не одно и то же. Человек мо­жет быть сосредоточенным в работе, в бхакти так же, как в медита­ции... Если бы я посвящал 9/10 моего времени медитации и нисколько работе, результат был бы неудовлетворительным. Я не прошу стать медитирующим саньяси.

- Разве вы не удалялись на 5 - 6 лет для исключительной и интенсивной медитации?

Я не осведомлен, что я делал так, но биографы знают больше,

чем я сам.

Я не написал историю моей садханы, но если бы я написал, ты бы увидел, что если бы я не делал действия и работы - одни из моих главных средств осознания - тогда не было бы садханы, и не было бы осознания, за исключением, возможно, Нирваны.

- Вы говорили, что 9/10 Вашего времени затрачиваете на корреспонденцию, работу и прочее, в то время как только 1/10 посвящается сосредоточенности.

Только на корреспонденцию. У меня нет времени, остающегося для работы и прочего. Моя сосредоточенность - для специальной ра­боты, она не для медитации, оторванной от жизни. Когда я сосредото­чиваюсь, я работаю на других, на мир, на игру сил. Я хочу сказать, что тратить все время читая и отвечая на письма недостаточно для успеха.

- Если сам сверх-разумный святой делает различие между работой и сосредоточенностью и находит труд­ным излучать свою силу одновременно со своей рабо­той по корреспонденции, что же до несвятых и ниже-разумных, как мы?

Есть различие между сосредоточенностью на одной корреспон­денции и полной многосторонней работой. Если я должен помочь ко­му-то отразить атаку, я не могу сделать этого только путем написания записки, я должен послать ему некоторую силу, или еще сосредото­читься и сделать работу для него. Так же я не могу спустить сверх-разумное просто искусным писанием об этом к людям. Я не прошу о совсем свободном времени, чтобы медитировать на досуге в блаженной лености. Я сказал тебе вполне ясно, я нуждаюсь во времени для сосре­доточенности на другой, более важной работе, чем корреспонденция. Это не означает, что я теряю высшее сознание, пока делаю работу по корреспонденции. Если бы я это делал, я бы не только бы не был сверх-разумным, но был бы очень далеко даже от полного йогического сознания.

- Какой вид трудовой деятельности выбрать?

Любой вид работы может стать полем для практики в духе Гиты.

Шри Ауробиндо сказал о выборе трудов: “Если разделение трудов должно быть сделано, оно между теми, что ближе всего к сердцу священного пламени, и теми, что дальше и едва лишь тронуты и осве­щены им, поскольку они более на расстоянии. Иначе, выбор должен быть сделан между топливом, что горит сильно, ярко, и слишком толстыми поленьями. Если даже нагромоздить их на алтарь, они могут мешать жару огня своей сыростью, тяжестью и разбросанным изобили­ем”.

- Чему это соответствует психологически в нашей жиз­ни?

Для каждого это различно. Каждый должен найти деятель­ность, которая увеличивает его стремление, его сознание, его глубокое знание вещей, в отличие от той, что напротив, механизирует и спуска­ет вниз, снижает его стремление до чисто материального отношения с объектами. Однако не само дело важно, но манера, в которой оно делается. Что до работы, совершаемой по соображениям чисто меркан­тильным и личным поводам, вроде зарабатывания средств к жизни, она может совершенно верно быть сравнимой с сырыми поленьями, кото­рые наложены слишком плотно, чтобы позволить пламени сильно раз­гореться. Оно имеет в себе что-то сырое и заглушающее.

- В течение вечерней медитации я желал узнать, почему я не в состоянии найти расу* в этой жизни?

*Раса - вкус, интерес и симпатия к какому-либо виду деятельности

Раса поэзии, живописи или физической работы не есть вещь, за которой надо идти. То, что делает интерес в Йоге есть раса ко Всевышнему, верховному сознанию, которое означает расу Мира, мол­чания, внутреннего света и блаженства, роста внутреннего знания, усиления внутренней силы, святой силы, блаженства, безграничных полей переживания, которые открываются человеку с открытием внут­реннего сознания. Действительная раса любой деятельности приходит только тогда, когда эта деятельность становится частью работы Все­вышней Силы в вас и вы чувствуете, что такое есть это, и Оно сущест­вует в вас в радости от вашей работы.

- Если садхаку просят предлагать себя через работу, к которой у него есть естественная симпатия, предло­жение становится радостным, и поэтому легким. Это сама раса Всевышнего, для которой мы все здесь, не так ли? Но как найти расу в работе, которая не наша и нам не нравится?

Это не есть вопрос симпатии, но способности, хотя обычно - но не всегда - симпатия идет в соединении со способностью. Но спо­собность может быть развита, и симпатия может быть развита, или даже раса, о которой вы говорите. В этой Йоге о человеке нельзя сказать, что он в полном йогическом сознании, если он не может при­нимать с готовностью любую данную ему работу, как подношение Всевышнему.

Чтобы вы знали, та работа, которая интересует вас более, чем другие, открывает перед вами путь к совершенству. Это может быть нечто очень скромное по видимости, но не эта видимость работы дает ей ценность для Йоги.

- Можно учиться ради Всевышнего?

Да, если вы учитесь с чувством, что вы должны развить себя, чтобы стать инструментом Всевышнего. Когда человек хочет принять глубокие законы жизни, хочет получать любое послание, какое бы ни было послано Всевышним, если человек хочет быть способным постигнуть секреты проявления, все это требует развитого ума, поэтому че­ловек учится с этим намерением.

Элементы умственного обучения состоят из изучения предме­та, приобретения полной, точной информации, тренировки в логиче­ском мышлении, рассмотрения бесстрастно всех сторон вопроса, отвержения поспешных и ложных заключений и выводов, приобрете­ния умения смотреть на все ясно и в целом... Логика не есть все в размышлении. Наблюдения, интуиция, взаимное понимание, много­сторонность более важны.

Затем человек входит в состояние, в котором все, что бы ни происходило, он принимает как возможность учиться, подготавливать себя для Всевышней Работы, и все становится интересным. Но тогда человеку более не нужно обучаться, ибо все - не имеет значения, что именно, пусть малейшее обстоятельство в жизни - становится учите­лем, который может вас учить чему-то, учить вас, как думать и дейст­вовать. Даже рефлексия несведущего ребенка может помочь вам понять что-то, чего вы не знали до этого.

- Как совмещать садхану и умственное развитие? Как быть с чтением?

Для того, кто хочет практиковать садхану, садхана должна идти первой, чтение и умственное развитие могут быть только подчи­ненными вещами.

Садхана, а не умственное развитие, есть цель занимающегося. Но если у садхаки есть свободное время, те из них, у кого есть умствен­ные способности, естественно, будут тратить его на чтение и учебу какого-либо вида.

Умственная работа подобна физической, она может быть сде­лана частью садханы, но не как соперник садханы или как другая деятельность с такими же правами, как и поиски Всевышнего.

Умственное развитие может помогать или не помогать садхане. Если ум слишком интеллектуально развит в некоторых рационалисти­ческих границах, он может быть помехой... Однако полезность этой работы - кристаллизация умственной силы, организация вашей моз­говой способности.

Читают ради идей, знания, стимулирования ума всем тем, что мир мирского придумал или думает. Я никогда не читал для того, чтобы писать. По мере того, как моя Йога усиливалась, я читал все меньше, поскольку, когда все идеи в мире приходят к вам толпой, нет большой надобности в книжной пище. Самая большая польза от чтения - де­ржать себя информированным о том, что творится в мире, но это не пища для своего собственного видения правды и мира явления.

Предполагают, что я философ, но я никогда не изучал филосо­фию - все, что я написал, пришло от йогического переживания, зна­ния и вдохновения.

- Можно сделать преподавательскую работу частью садханы?

Действительно, хорошие учителя и преподаватели способны совершить внутренний прогресс бесперсонализации, устранения свое­го эгоизма, управления своими движениями. Они способны иметь ясный взгляд, понимание других людей и терпение, которое никогда не изменяет.

Давать уроки было бы для такого человека наилучшим средст­вом дисциплинировать себя, изучить наилучшим образом то, что он должен преподавать и добиться внутреннего совершенства, которого бы он никогда не имел, если бы не был учителем.

Учителя, которые не владеют совершенной тишиной, неисчер­паемым терпением, непоколебимым спокойствием, которые полны са­момнения и тщеславия, ничего не достигнут. Человек должен быть святым и героем, чтобы стать хорошим учителем. Человек должен быть великим йогом, чтобы стать замечательным, хорошим учителем.

- Может литературная деятельность быть предпринята, как часть своей садханы?

Любой вид деятельности может быть предпринят как часть садханы, если она предлагается Всевышнему или делается с сознанием и верой, что это делается Всевышней Силой. Именно это важный мо­мент.

Я не возражаю против написания книг, поэм и прочего творче­ства в садхане. Но эта тотальная поглощенность работой была не хоро­ша для вашего спиритуального состояния. Меньшая вещь оказалась помещенной впереди, даже занимала весь фронт сознания больше вре­мени, вместо того, чтобы быть на соответствующем ей месте в общей спиритуальной гармонии.

- Имеет ли писательская работа какую-либо спиритуальную ценность?

Нет никакой настоящей спиритуальной ценности. Она может иметь умственную ценность. То же самое с любой работой - она имеет ценность моральной тренировки, дисциплины, послушания, принятия работы для Матери. Спиритуальная ценность и результат приходят впоследствии, когда в виталическом сознание раскрывается вверх. То же самое с умственной работой. Это подготовка. Если вы не можете еще делать это с подлинным спиритуальным сознанием, эти работы должны быть совершаемы с правильным умственным или виталическим наме­рением в них.

- А физическая работа?

Одно время я был абсолютно неспособен ни к какой физической работе и питал интерес только к умственной, но я старательно и тща­тельно тренировал себя в исполнении физических дел, так чтобы пре­одолеть этот грубый дефект в моем существе и сделать телесный инструмент годным и сознающим.

Только если человек немощен и слишком физически слаб, фи­зическая работа может быть совсем отложена.