Приходского собрания общины храма во имя Успения Прсв.Богородицы

Присутствовало 42 человека.

Председательствовал священник Павел Поваляев.

Для ведения протокола единогласно был выбран Чермошенцев Сергей Николаевич.

10 июня 2007 года в елецком храме Успения Прсв. Богородицы по ул. Успенской (Советской) по благословению преосвященного Никона, епископа Липецкого и Елецкого, состоялось приходское собрание. Перед его началом прозвучала молитва “Царю Небесному”.

Иерей Павел Поваляев, посланный для пасторского попечения в этот храм, предложил объявить кандидатуры тех, кто мог бы и желал потрудиться в храме и с этой целью образовать приходской совет. Были предложены и поимённо проголосованы следующие кандидатуры:

1. Быкова Маргарита Вячеславовна. Принято единогласно.

2. Борисова Наталья Валерьевна. Принято единогласно.

3. Панова Ольга Евгеньевна. Принято единогласно.

4. Назинцев Анатолий Максимович. Принято единогласно.

5. Чермошенцев Сергей Николаевич. Принято единогласно.

6. Трубицын Михаил Васильевич. Принято единогласно.

7. Семенец Татьяна Александровна. Принято единогласно.

8. Атаманова Галина Федоровна. Принято единогласно.

9. Священник Павел Поваляев. Вошел в члены совета по должности как настоятель храма.

Членами ревизионной комиссии избраны:

1. Чермошенцев Сергей Николаевич. Принято единогласно.

2. Быкова Маргарита Вячеславовна. Принято единогласно.

3. Сарычева Ксения Геннадьевна. Принято единогласно.

Казначеем единогласно избрана Атаманова Галина Федоровна.

Был образован попечительский совет в следующем составе:

1. Родионова Мария Викторовна.

2. Повзолова Елена Семёновна.

Председательствующим было предложено съездить в Липецк, представиться епископу Никону и взять благословение на дальнейшую работу. Принято единогласно.

На этом собрание завершило свою работу. Пропели молитву “Достойно есть” и отметили важность для города и особенно его православного населения открытия прихода в Успенском храме.

10 июня 2007 года

Священник Павел Поваляев.

11 июня. Поездка прихожан в епархию и Задонский монастырь (см. фотоальбом №5 “Павел, я и Иисус”). По дороге не в меру экзальтированный бизнесмен-газификатор В.Трубицын щедро делился впечатлениями от пасхального огня. Познакомился с горбатеньким отцом Иовом, редактором “Задонского паломника”. С епископом разминулись.

12 июня. Работалось тяжело, но выдал 2 статьи, а вечером, во время прогулки по парку пришли строки...

ТАК И БУДЕТ

Спешат к Рогатому в объятья

с энтузиазмом колдуны –

и вот старинные заклятья

в день гнева произнесены.

Чуть приоткроется завеса

над входом в Инферналистан –

полки Гермеса и Зевеса,

разя, возникнут средь землян.

Безумцы вспомнят Саваофа,

Аллаха, Кришну и Христа…

Рыдай, оккультная Голгофа:

тебе не избежать креста.

5 августа. Вчера отстоял молебен Почаевской, сегодня ИП (исповедалсяпричастился). Не буду больше блудить! (Но буквально на следующий день Ларка пару раз загадочно улыбнётся – и куда денется твоя решимость, человече?)

19 августа. Яблочный Спас, поездка с отцом Павлом в Архангельское (см. фотоальбом). Солнце, пруды, вкуснейший обед у благочестивой прихожанки…

3 августа. В мобильнике незнакомца – Распятие в небе над Засосной. Скачали, будем делать материал.

07.07.07, Иван Купала. Впервые в истории – День поэзии в бунинской Каменке (инициаторы – супруги-энтузиасты Сафонов и Климова, автобус дал Панов, предгорсовета). Дикая клубника, чабрец, зверобой, антоновские яблоки, пруды, фотолетопись… А вот чтение стихов вышло куцым (см. папку “Бунинская Каменка.7.07.07”).

14 августа. Умер Хренников.

17 августа. Похороны. Множество народа. Панихида в соборе, плачущая Ренита Григорьева, клуб “Муззавод”, куда я вытащил и Ишхана, хоть он и не журналист, кутья и блины с икрой. Потом зашли с энкером на заброшенное еврейское кладбище (а у него в роду были, подозреваю, не только греки – о них он говорил, – но и иудеи), провели фотосессию (см. снимок).

6 июня. Пушкинский день. Илья сдал русский на 5.

10 августа. Илья поступил в техникум. Выставка П.Весёлкина, визит в мастерскую художника-авангардиста Б.Голощапова (см. снимки).

3 сентября. Сфоткал Ильку стриженного (с хипповатой шевелюрой ему было лучше). Дитятко мое… Предложил съездить на зимних каникулах в Питер, а он не хочет.

23 сентября. Подарил пацану старые барабаны (тысяча карбованцiв плюс такси) – это вместо путешествия. Хай вiн будэ сверхновiйшей зiркой альтернатiвна рiка!

18 августа. Расплевался с генеральным, даже хотел уволиться, – но куда бедному крестьянину податься?

1 сентября. Разболелось левое колено (а сколько пчел было на него посажено!).

4 сентября. Начинается переезд на Советскую, 99 (окончательно перебрались 6-го). Новое помещение мэр дал в обмен на лояльность.

2 октября. Уволился, отработав 2 недели и не получив ни гроша, весельчак Амед. В рукописной части Приложения – его анализ редакционной ситуации. Не удержусь, процитирую: "Профессионалы за гроши не работают. Журналисты не должны получать прожиточный минимум, как посудомойки, дворники и уборщицы. В коллективе нервная, напряжённая обстановка, что существенно влияет на производительность. Сотрудники не могут найти общего языка с руководством. Текучесть кадров снижает рейтинг газеты".

30 сентября. Вера-Надежда-Любовь. С утра – в храм, потом к Колядову (журналист, писатель, приятель) на Пасеку, в его загородный особняк. Костёр, сычуг, жареные сардельки, беседа 2 умных людей.

4 октября. Кончилось бабье лето…

9 октября. Вчера указом Путина Елец прославлен как город воинской славы. А я в этот день неожиданно стал исполняющим обязанности алтарника. Устал. Дома, чтобы отвлечься и развлечься, позвонил одной из своих новых знакомых, толстухе Танюхе, а она возьми и скажи: хочу тебя! Как мушкетёр, мчался по Пушкарской сквозь ночь к своей Констанции Бонасье… Впрочем, секс не впечатлил, тем более она всё время трепалась по мобиле со своим зоновским любовничком.

Соснуть удалось всего часок, потом рванул в 11-ю гимназию на Книжкин праздник. И до чего ж эти дети шумные!

13 сентября. Перцев сам предложил опубликовать мою подборку к юбилею (правда, вошло в неё всего два стихотворения).

11 октября. Ночью не спал до часу, всё лезли мысли, как бы не ударить в грязь лицом на корпоративной пирушке в мою честь. Но всё обошлось: и напитков хватило, и закусок. Сидели с 14 до 5-ти. Гвоздём мероприятия стало внезапное явление Коновала с толстой пачкой “Литературного Липецка” (газетон такой), поместившего подборку моих новых творений вкупе со старой колядовской статьёй обо мне любимом (см. начало 3-й главы).

Потом, подхватив Жанку Малахову (бухгалтер “Красного знамени”, см.фото), отчалил в “Прожектор” (местный историко-культ.центр, бывший кинотеатр) на продолжение торжества. От Семенюты получил чудо-букет белых хризантем, от Лапиной – иконку “Взыскание погибших”. Впрочем, самый лучший подарок был от Ильи: он бросил курить – не знаю, надолго ли. Дал ему “штуку” на тарелки-барабаны. Кучу снимков см. в папке «Праздники».

13 октября, мои именины. У Любки в прежнем составе собралось наше трио духовных искателей. Но нельзя 2жды войти в одну реку…

22 октября. Запись на радио. Через некоторое время в рубрике “Творческая мастерская” прозвучат трубицынские нетленки вкупе с глубокомысленными размышлениями о пройденном пути.

ЛИЧНОЕ

Аккурат к Покрову подошли к логическому завершению мой “великий пост” и не менее великая борьба с блудной страстью. 13 октября (хм, на именины!) по объявлению позвонила некая Нина, 49-летняя бабушка-Скорпион. Думаю, это подарок всё же не к именинам (мой небесный патрон, Михаил Киевский, при жизни был епископом и блуд вряд ли одобрял), а, хоть и с некоторым запозданием, к юбилею: ведь новая пассия живёт как раз на Юбилейной. J Но кто бы ты ни был, гран мерси тебе, о Гран Юморист!

14 октября, Покров: покрой землю снежком, а меня – женишком! В 22:22 вернулся от новой протеже.

– первая койка. После этого пошли ежедневные сю-сю-звонки, что меня, как всех мужчин, напрягает и утомляет.

18 октября. Снова секс, на этот раз на полу. Домой шёл пешком, в магазине “Фэн-шуй” познакомился с продвинутой продавщицей-симороншей Светланой (её уже давно отрекомендовал мне В.Черных). Объект дуже странный, но интересный, ставим на очередь… (Не успел: замуж вышла, родила.)

3 ноября. Впервые ночевал у Жанки. Как всегда, без траха L. Нинка, пся крев, ревнует.

4 ноября. Впервые ночевал у Нины.

8 ноября. Нинель внезапно исчезла, что подвигло меня на сочинение недоуменного стиша:

ЖЕНЩИНАМ

Мы не с разных планет, но – другие:

холм и облако, шепот и крик…

Я люблю вас, мои дорогие,

и учу, как китайский язык.

Пусть порой уязвляет жестоко

жар, который касался сердец

Соломона, Ромео и Блока,

никогда не воскликну:

“Писец!

Ухожу в монастырь на Афоне

поклоняться бесполым богам!” –

но за ваши глаза и ладони

и свободу, и душу отдам.

Сочиню эпопею про Трою,

обезумев, порву струны лир –

всё равно никогда не открою

пониманье, согласье и мир.

______________

Как китайский язык, изучаю

белым днем и в полночной тиши –

но, похоже, вовек не узнаю

всех особинок женской души.

12 ноября, понедельник. Ночевал у Нины. Секс – сказка, но моя милая, как теперь очевидно – алкоголик. Всю эту неделю была в запое…

15 ноября. Явился к зазнобе – дверь не открывают. Не ухожу. Появляется Кристина (внучка), впускает меня, а на кровати спит краса ненаглядная, разбудить которую не удается даже совместными усилиями. Бли-ин!.. Погладил по попе, плюнул и пошёл восвояси.

16 ноября. “Слишком женатый таксист” в “Бенефисе” – чудо! Смеялся до колик…

17 ноября. В редакции – свадьба Ксюхи и Кости. Воодушевлённый Бахусом, зашел к старой знакомой, Валюхе-толстухе (вдове Толика Чукардина, брата моей одноклассницы Гали Цыганковой. Давно собирался), и – свершилось! Завтра в три – рандеву.

18 ноября. Отныне моя “половинка” – Валентина Борисовна Лашутина, 47-летняя бездетная “купчиха Семижопова”; по звёздам, как и моя сестра Надя, Дево-Крыса. Но совсем не похожи. Кстати, и леди М тоже Дево-Крыса... Никогда не возбуждали тучницы, но всё лучше, чем дрочить. (Почему-то и Оля М-ва дико раздалась вширь. И Нинка-запойная значительно выходит за рамки классических форм. И Жанка – хотя вот Жанет как раз смогла взять себя в руки и похудеть.)

Ещё сегодня воронежцы вручили мне – в числе прочих ельчан – писательский билет. (Первичку Союза писателей “Воинское содружество” мы учредили месяц назад, а 27 октября я как зампред побывал в Воронеже на тусовке сей достопочтенной организации. В январе Колядов охает Дёмина – елецкого предводителя Союза – в “Лип.известиях”.) См. также “ЕВ” №80/298 от 26 октября, с.14 и №88/306 от 23 ноября, с.2.

22 ноября. Выступил со своими стихами во 2-й школе (см. фото).

2 декабря. Живу я, похоже, уже не дома, а на хатке у Свиноматки (Советская, 115 “а” – в двух шагах от редакции!), завтра отдам ей получку. Как спутница на остатнюю жизнь сия плебейка мене, патрицию духа, решительно не подходит, но пережить свой трудный период рядом с ней – лучше и придумать нельзя. Хотя, конечно, наличие водопровода и канализации могло, могло бы улучшить общую картину нашего почти семейного счастия…

ИСХОД

Ближе к концу осени стало ясно, что Тимур увольняется. Кто придёт вместо него? Мне, например, не хотелось бы, да Шеф меня и не ценит столь высоко. Ответ на злободневный вопрос ненавязчиво проявился в понедельник 12 ноября: аж сам Коновалов (в дальнейшем К-л)! В тот же день произошла моя первая стычка с ним. Её подтекст таков: я попробовал поставить себя более-менее на равных с новым начальством (его, в конце концов, официально никто ещё не отрекомендовал, а мы давно знакомы), что этого корифея пера, паче чаяния, задело. Видимо, в его правилах сразу же “ставить подчинённых на место”. Впоследствии он на полном серьёзе выдал кредо: “Я – начальник, ты – дурак!”.

13 ноября. К-л произнёс тронную речь, охаял газету, раскритиковал всех, включая хозяина. Но шеф стоически стерпел, ведь новая метла обещает сделать “Вестник” прибыльным. По мотивам выступления Танька с присущим ей радикализмом родила мысль, что можно и забастовать, а Иван даже написал заявление по собственному (на этот раз не отпустили, однако). Стачка так и не состоится, но Танюха уйдёт, позже.

14 ноября. ГлавВред постепенно входит в разум, начиная отличать реальность от своих маниловских глюков. Не блеща креативом, планирует превратить “ЕВ” в подобие становлянской районки, где во время Оно работал ответсекретарем. Взял корреспондентом девицу из Станового (как не порадеть родному человечку?). Хотел установить сотрудничество и с собкором “Липецкой газеты” Дементьевым, но нафиг это Сан Санычу?

26 ноября. Сначала Старпер прочил меня в отв.секретари, потом уговорил на более подходящую должность – зав.отделом информации, причём в отделе я буду один-одинёшенек (непонятно, кем при таком раскладе заведовать?). А зарплата у зава будет аж три тышши – вместо 5ти у просто кора! Штифанову, как она ни отбивалась языком и конечностями, сосватал в отдел писем (а кто, интересно, нам письма писать будет? Мабуть, сами себе). Что ж, журналюгам состряпать заявления о переходе на новыя должностя – как 2 пальца... Потом всё это оказалось блефом; просто «дать новые чины» тем же лицам – глупо даже для Коновала, планировалось, видимо, привлечение новых сотрудников, но Генеральный расширение штатов не благословил.

17 декабря. Под утро видел сон, что кончается моё пребывание в “ЕВ”.Через несколько часов К-л лишил меня гонорара в пользу “Добрыни”-Макарова, я возмутился (“Мало того, что оклад снизили, еще и кровной гонореи лишаете!”), он попёр в старосоветскую дурь, что “зарплата включает в себя ещё и работу с авторами, и общественную активность корреспондента, а вы, Михаил Васильевич, плохо воспитаны и не умеете общаться со старшими” (на 11 лет – это “старший”?).

- Я больше не буду давать вам заданий!

- Отлично, я сам буду выбирать темы и делать материалы, которые поднимут тираж.

- Ах, так? Тогда, Юрий Николаевич, выбирайте: или я, или Трубицын!

- Это моя газета, и добровольно я из неё не уйду!

Кстати, ни одного гонорара за ноябрь я вообще не получил.

…Наезды К-ла на меня имели место и раньше; в основном товаришша волновало, что поэт-борзота не шибко лестно отзывался об ём в кругу сослуживцев и за пределами оного. Больное самолюбие, однако. Оно и понятно, ведь К-л – единственный из собкоров областной газеты за всю её историю, уволенный за несоответствие… (в трудовой, вестимо, написали “по собственному”). Да и в СРП влез лишь со второй попытки (сколько маней ему это стоило, навеки останется тайной…). Душевные раны у великого пИсателя свербят, заставляя его самоутверждаться где только и как только можно.

24 декабря. Устав от жизни такой, впервые взял больничный, о чём по мобильному тут же доложил непоср.начальству (разговор длился 29 секунд), но эта тетеря, как выяснилось впоследствии, ничего не слышала (уши не моет?). За “недонесение” получил выговор, хотя не было ничего легче, чем узнать о причинах моего исчезновения по телефону. Но истина уже никого не интересует: неугодного журналистика надо выжить.

Минувший год Свиньи был ко мне милостив: интересная работа, достаток, пять новых женщин (личный рекорд!)… Год Крысы встречаю с добрейшей толстенной Крысой и перспективой безработицы. Как-то пойдёт игра? Пока что 2 недели – больничный и новогодние каникулы – спасался в храме. Отрастил бороду, научился разжигать кадило; с января хотелось уволиться и продолжить служение на постоянной основе, но батюшка не благословил: “Я и сам тут на птичьих правах…” (как в воду глядел!).