Личность, характер, темперамент Происхождение термина «личность»

Слово personality² и его корень person давно привлекают внимание языковедов. Макс Мюллер, например, с энтузиазмом говорил об их абст­рактности и широкой полезности.

«Давайте возьмем такое слово как персона. Ничего не может быть абст­рактнее. Это не мужчина и не женщина, не молодой, не старый. В ряду су­ществительных оно выражает не больше, чем быть в ряду глаголов. Во фран­цузском языке оно даже может означать "никто". Так, если в Париже мы спросим своего консьержа, не звонил ли нам кто-нибудь во время нашего от­сутствия, он ответит: "Personne, monsieur", что значит: "Ни души, сэр".

Но это слово персона двигается удивительными прыжками, поражая напра­во и налево, порождая новые идеи, вызывая тучи противоречий и до сегодняш­него дня занимая выдающееся место во всех теологических и философских дискуссиях, хотя немногие из использующих это слово знают, откуда оно взя­лось»³.

Понятие personality в английском языке, personalite во французском и Personlichkeit в немецком близки понятию personalitas в средневековой латыни. В классической латыни использовалось только слово persona. Все

¹ Олпорт Г. Становление личности. М.: Смысл, 2002. С. 232-234, 236-241, 362, 370-
382, 386-403.

² Личность (англ.).

³ Muller F. M. Biographies of words. N. Y.: Longmans, Green, 1888. P. 32.

342 Тема 13. Строение личности

филологи соглашаются, что первоначально это слово означало маску. (Этот факт может дать некоторое ощущение комфорта тем, кто предпочитает оп­ределять личность в понятиях внешнего воздействия — ведь в нем подчер­кивается внешняя видимость, а не внутренняя организация.) Но даже в древности слово persona означало и актера за маской, т.е. подлинное соче­тание его внутренних и «масочных» качеств. Оно также означало важного человека (отсюда personage, parson¹). Это понятие также использовалось для обозначения трех ипостасей Троицы. И длительные теологические спо­ры разворачивались вокруг того, были ли эти personae тремя масками од­ного Бога или тремя со-равными лицами. Самое, быть может, известное оп­ределение персоны дал в шестом веке Боэций: Persona est substantia individua rationalis naturae — персона есть индивидуальная субстанция ра­циональной природы. <...>

Определение для этой книги

Не бывает определений правильных или неправильных. Понятия определяются так, как это полезно для заданной цели. Для целей данной книги нам требуется «эссенциалистское» определение личности. Мы бу­дем относиться к личности как к единице, которая находится «вовне» и сама по себе обладает внутренней структурой. Все формулировки полны ловушек, но наше определение (лучше ли, хуже ли) таково:

ЛИЧНОСТЬ — ЭТО ДИНАМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ВНУТРИ ИНДИВИДА ТЕХ ПСИХОФИЗИЧЕСКИХ СИСТЕМ, КОТОРЫЕ ДЕТЕРМИНИРУЮТ ХАРАКТЕРНОЕ ДЛЯ НЕГО ПОВЕДЕНИЕ И МЫШЛЕНИЕ.

Кратко исследуем ключевые понятия этого определения.

Динамическая организация.Мы видели, что определения типа «омнибуса» или «лоскутной сумки» неадекватны. Центральная пробле­ма психологии — психическая организация (формирование паттернов, или иерархии идей и привычек, динамически направляющих деятель­ность). Интеграция и другие организационные процессы необходимы для объяснения развития и структуры личности. Поэтому «организация» должна появиться в определении. Это понятие подразумевает также ре-ципрокный процесс — дезорганизацию, особенно у тех аномальных лич­ностей, которые отмечены прогрессирующим распадом.

Психофизические.Это понятие напоминает нам, что личность не является ни исключительно ментальным, ни исключительно неврологи­ческим (физическим) феноменом. Она организует функционирование и «психики», и «тела» в некотором сложном единстве.

Системы.Система (любая) — это комплекс взаимодействующих эле­ментов. Системами являются привычки, чувства, черты, представления, сти-

¹ Важная персона, священник (англ.).

Олпорт Г. [Теория черт] 343

ли поведения. Эти системы латентно существуют в организме, даже когда они не активны. Системы — это наш «потенциал активности»¹.

Детерминировать.Личность является чем-то и делает что-то. Ла­тентные психофизические системы, запускаемые действием, либо мотиви­руют, либо направляют специфическую деятельность и мысль. Все систе­мы, составляющие личность, должны рассматриваться в качестве детер­минирующих тенденций. Они оказывают руководящее влияние на все приспособительные и экспрессивные поступки, через которые личность познается.

Характерное.Все акты поведения и все мысли характерны и уни­кальны <...> для данного человека. Даже поступки и представления, ко­торые у нас явно общи с другими, в своей глубине индивидуальны, идио­матичны. Правда, некоторые поступки и представления более идиосинк-ратичны, чем другие, но нельзя найти ничего, что не имело бы личного оттенка. Следовательно, в некотором смысле, понятие «характерные» в нашем определении — лишнее. Однако избыточность — не обязательно плохо, она помогает добраться до сути.

Поведение и мышление.Этими двумя понятиями покрывается все, что может делать индивид. Его основное занятие — приспособление к своему окружению. Но в определении личности через одно лишь приспо­собление не было бы мудрости. Мы не только приспосабливаемся к на­шему окружению, мы размышляем о нем. Мы также стремимся господ­ствовать над ним и иногда добиваемся успеха. Следовательно, поведение и мышление ведут к выживанию и развитию. Это способы приспособле­ния и выхода за границы ситуации, в которой мы находимся, всегда от­бираемые, направляемые психофизическими системами, составляющими нашу личность.

Можно спросить, обладают ли личностью, согласно этому определе­нию, животные. Ответом будет осторожное «да». Несомненно, у животных есть рудиментарные (зачаточные) формы наследуемых и приобретаемых путем научения психофизических систем, ведущих к характерной (уни­кальной) активности. (Об их мышлении мы ничего не знаем.) Но эта уступ­ка не заводит нас слишком далеко. Психофизическая индивидуальность низших животных чрезвычайно примитивна и не может служить полез­ным прототипом человеческой личности. Осмелюсь утверждать, что разли­чие между любыми двумя видами млекопитающих (до человека) не так велико, как различие между двумя людьми. Огромная сложность челове­ческого мозга, в противоположность более простому мозгу других живот­ных, видимо, подкрепляет это утверждение. <...>

¹ См.: Sears R. R. A theoretical framework for personality and social behavior // American Psychologist. 1951. Vol. 6. P. 476-483.

В афоризме P.P. Сирса много привлекательного, но нет необходимого критерия орга­низации. У нейрона есть потенциал для развития, но мы не можем рассматривать такую изолированную структуру как обладающую личностью.

344 Тема 13. Строение личности

Характер

Понятие «характер» не менее интересно, чем понятие «личность». Этими понятиями часто пользуются как взаимозаменяемыми, хотя пер­вое имеет латинское происхождение, а второе — греческое. Характер (гравировка) — это как бы примета человека, паттерн его черт или его жизненный стиль. Наиболее известным человеком, употреблявшим это понятие еще в Древней Греции, был Теофраст, ученик Аристотеля. Он со­здал множество тонких письменных зарисовок характеров, из которых со­хранилось 30.

Мы уже сказали, что сегодня эти два понятия часто используются как синонимы. Однако европейские психологи предпочитают «характер», а американские более склоняются к «личности». На то есть интересная причина. Persona первоначально означала маску, х^аР^ак'^1:Ар — чекан. Первое понятие предполагает внешность, видимое поведение, поверхнос­тные качества; второе предполагает глубокие (возможно, врожденные), фиксированные и базовые структуры. Сейчас американская психология отдает предпочтение изучению воздействий внешней среды, и эти бихе­виористские наклонности приводят ее к подчеркиванию внешнего дви­жения, видимого действия. Европейская же психология имеет тенденцию подчеркивать врожденное, природное в человеке, то, что глубоко «выгра­вировано» («вычеканено») и относительно неизменно. Фрейд, например, часто говорит о структуре характера, и редко — о личности. Понятие «характерология» широко используется в Европе, но редко в Америке. Американские психологи написали очень много книг под названием «Личность» и только несколько под названием «Характер». Так с помо­щью древнего различия в оттенках двух понятий можно объяснить се­годняшние региональные различия в их предпочтении¹.

Помимо первоначального значения (чекана) понятие «характер» приобретает особое дополнительное значение. Говоря, что у человека «хо­роший характер», мы акцентируем его моральную высоту. (Если мы го­ворим, что у него «хорошая личность», то просто имеем в виду, что он социально эффективен.) Таким образом, говоря о характере, мы обычно подразумеваем моральные стандарты и высказываем ценностное сужде­ние. Этот нюанс беспокоит тех психологов, которые хотят уберечь струк­туру и функционирование личности от вторжения моральных оценок. Именно по этой причине в данной книге выбран термин «личность». (Проницательный читатель может сказать: «Подчеркиваемая вами внут­ренняя структура хорошо соответствует тому, что древние греки имели в виду под характером». Так и есть, но именно опасность ценностных суждений заставляет нас отказаться от использования этого термина.)

¹ Подробнее об этом см.: Allport G.W. European and American theories of personality // Perspectives in personality theory / Ed. by H.P. David, H. von Bracken. N. Y.: Basic Books, 1957. Ch. 1.

Олпорт Г. [Теория черт] 345

Относительно личности (всей целиком или любой ее части) тоже, ко­нечно, можно высказать ценностное суждение, например: «Он — благород­ный человек» или «У нее много привлекательных качеств». В обоих слу­чаях мы говорим, что обсуждаемый человек обладает чертами, желатель­ными с точки зрения каких-то внешних социальных или моральных стандартов. Сырой психологический факт состоит в том, что качества чело­века — это просто то, что у него есть. Некоторые наблюдатели (и некото­рые культуры) могут находить эти качества благородными и привлекатель­ными, другие — нет. По этой причине и в соответствии с нашим собствен­ным определением мы предпочитаем трактовать характер как оцененную личность, а личность, если хотите, как лишенный оценки характер.

Понятие «характерный» — птица другого полета. Мы использовали его в нашем определении личности, ибо, к счастью, оно лишено оценочной ауры, окружающей слово «характер», и не обращается к моральным сужде­ниям. Так как понятие «характерный» близко к первоначальному (чеканно­му) значению характера, мы считаем его полезным. Оно послужит для ох­вата привычек, черт, установок и интересов — любых примет, высеченных на человеке. Забавно, что в производном слове сохранилось первичное значение, тогда как его корневая форма сильно обросла этическим мхом.

Прежде чем оставить этот вопрос, обратимся еще к одной (дополни­тельной) области применения понятия «характер». Так, один исследователь определяет его как «степень этически эффективной организации всех сил индивидуума»¹. Другой — как «прочную психологическую диспозицию сдерживать импульсы в соответствии с регулятивным принципом»². Было опубликовано несколько работ под заголовками «Изучение характера» и «Измерения характера»³. Их авторы исследовали честность, самоконтроль, заботу о других и религиозную убежденность у детей.

Наличие у ребенка (или взрослого) моральных идеалов, совести и ре­лигиозных убеждений — очень важный факт для изучения его личности, так как это черты его внутренней структуры. Важно также знать, обла­дает ли человек «диспозицией сдерживать импульсы в соответствии с регулятивным принципом». Но все эти тенденции находятся внутри лич­ности. То, что они благосклонно воспринимаются и оцениваются, не ме­няет дела. И потому мы предпочитаем не рассматривать характер в ка­честве какой-то особой области личности. Мы можем придерживаться простого определения характера как оцененной личности. Этическая те­ория — важная ветвь философии, но ее не следует смешивать с психоло­гией личности.

¹ Taylor W. S. Character and abnormal psychology // Journal of Abnormal and Social Psychology.
1926. Vol. 21. P. 86.

² Robach A. A. The psychology of character. N. Y.: Harcourt, Brace, 1927. P. 450.

³ См.: Hartshorne H., May M. A., Shuttleworth F. K. Studies in the organization of
character. N. Y.: Macmillan, 1930; Ligon E. M. Dimensions of character. N. Y.: Macmillan,
1956.

346 Тема 13. Строение личности

Темперамент

Из древних времен до нас дошла доктрина, что темперамент чело­века детерминируется в основном «жидкостями» (секретами желез) тела. Термин «темперамент» пришел в английский язык в средние века вмес­те с доктриной четырех жидкостей. Он означал тогда и означает сейчас «конституцию (склад) ума, особенно зависящую от физической консти­туции (или связанную с ней)». Исследования темперамента сегодня час­то ведутся под названием «конституциональная психология».

Можно сказать, что темперамент, подобно интеллекту и телосло­жению, обозначает разновидность «сырья», из которого формируется лич­ность. Все три фактора прочно опираются на генную детерминацию и, сле­довательно, являются аспектами личности, наиболее зависящими от на­следственности. Темперамент относится к «химическому климату» («внутренней погоде»), в котором развивается личность. Чем сильнее дис­позиция закреплена в природной конституционной почве, тем вероятнее о ней будут говорить как о темпераменте. «Ее природный темперамент отличается живостью». «У него медлительный и вялый темперамент».

Есть авторы (в частности в Великобритании), иногда применяющие понятие «темперамент» как эквивалент личности: они говорят «тесты на темперамент» вместо «личностные тесты». Но это исключение, причем ред­кое. Некоторые авторы, работающие по проблеме темперамента, ошибочно употребляют в названиях своих книг более широкие термины, например: «Железы, регулирующие личность», «Телосложение и характер», «Биологи­ческие основания личности». Во всех этих случаях тематике книг более точно соответствовало бы понятие «темперамент».

Для достижения необходимого прогресса в изучении темперамента надо проводить гораздо больше исследований в области человеческой гене­тики, биохимии, неврологии, эндокринологии и физической антропологии. Мы знаем, что личность в значительной степени обусловлена темперамен­том, но у нас нет точного знания об источниках самого темперамента.

Что составляет темперамент? Ясный ответ невозможен. Когда мы говорим, что кто-то легко пугается, обладает сильными или слабыми по­буждениями, имеет «ужасный нрав», по природе своей медлителен и сон­лив или возбудим, энергичен или имеет «мрачную диспозицию», мы опи­сываем темперамент. Делались различные попытки проанализировать наши базовые измерения темперамента с помощью психологических тес­тов, но окончательное согласие до сих пор не достигнуто.

Возможно, основной фактор действительно относится к влечению и силе в противоположность апатии. Конституции, характеризующиеся мощным влечением и силой, могут обладать высокой скоростью метабо­лизма и сильным функционированием щитовидной железы¹. Но наши

¹ См.: Adcock С. J. The differentiation of temperament from personality // Journal of General Psychology. 1957. Vol. 57. P. 103-112.

Олпорт Г. [Теория черт] 347

знания о физической основе еще ненадежны, и мы не знаем, сколько до­полнительных параметров нужно для классификации основных форм темперамента¹.

Не имея более точных знаний о предмете, мы предлагаем следую­щее определение как достаточно представляющее нынешнее психологи­ческое употребление понятия и адекватное целям этой книги.

Под темпераментом понимаются характерные феномены эмоцио­нальной природы индивидуума, включая его подверженность эмоциональ­ной стимуляции, его обычную силу и скорость реакции, превалирующее настроение и все особенности колебаний и интенсивности настроения. Эти явления рассматриваются как зависящие от конституционального строе­ния, следовательно, в основном как имеющие наследственную природу.

В данном определении не подразумевается, что темперамент неизме­нен с рождения до смерти. Подобно телосложению и интеллекту, темпера­мент может меняться (в некоторых пределах) посредством медицинских, хирургических и диетических вмешательств, а также в ходе обучения и приобретения жизненного опыта. Темперамент может меняться с развити­ем личности. Однако остается тот факт, что в наших природных способно­стях, начиная с рождения, существуют конституциональные, химические, метаболические, нейронные уровни, устанавливающие нам определенные рамки. Изменение возможно, но не безгранично.

Резюме

Вольтер однажды написал: «Если вы собираетесь разговаривать со мной, сначала определите свои термины». Такие высоко абстрактные сло­ва, как личность, характер и темперамент особенно требуют определе­ния, чтобы разговор о них приносил пользу.

Я даю личности «эссенциалистское» определение. Личность — это то, чем человек «реально является» вне зависимости от того, как другие люди воспринимают его качества и какими методами мы их исследуем. Наше восприятие и наши методы могут быть ошибочны так же, как аст­роном может потерпеть неудачу в изучении состава звезды. Но звезда находится все там же и по-прежнему интригует исследователя. Мое оп-

¹ С. Даймонд придерживается мнения, что исследование животных и факторный ана­лиз человеческого темперамента содержат устойчивые подтверждения важности диспо­зиций к аффилятивному, агрессивному, пугливому и контролируемому (или импульсив­ному) поведению (см.: Diamond S. Personality and temperament. N. Y.: Harper, 1957). Многие цитируемые им авторы используют, конечно, разные термины, но Даймонд уверен, что все они указывают на одни и те же базовые измерения темперамента. Моя критика исходит из того, что эти термины предполагают черты личности, а не конституциональ­ные диспозиции (истинный темперамент), однако могут существовать базовые физиоло­гические диспозиции, поддерживающие эту (или какие-то подобные ей) классификацию тенденций темперамента. Необходимы дальнейшие исследования.

348 Тема 13. Строение личности

ределение, конечно, не отрицает, что человек изменчив и его поведение мо­жет меняться от ситуации к ситуации. Оно просто гласит, что у человека есть внутренняя структура и диапазон характеристик (конечно, изменчи­вых, но поддающихся установлению), и мы надеемся изучить именно эту структуру.

Характер — термин, без которого мы в основном можем обойтись, так как он относится (по нашему определению) к оценке личности. С другой стороны, понятие «характерный» сохраняет свое первоначальное значение чекана (уникально выгравированные черты) и, следовательно, полезно для наших целей.

Темперамент, подобно интеллекту и телосложению, относится к «сырью», из которого сформирована личность. Природные основы темпе­рамента не остаются неизменными, хотя они устанавливают ограничения на развитие личности. <...>

Теория общих черт

Едва ли кто-нибудь усомнится в существовании черт как существен­ных единиц личности. Они включены в обыденную речь. Мы говорим, что этот мужчина грубоват и застенчив, но прилежный работник, а та жен­щина брезглива, болтлива и язвительна. Психологи также общаются с помощью этих терминов. Один психолог недавно написал рекомендатель­ное письмо для бывшего студента, характеризуя его как амбициозного, дружелюбного, увлеченного учителя, но обладающего вспыльчивым нра­вом. Даже в своих специальных работах по изучению личности большин­ство исследователей используют какую-нибудь теорию черт <...>*. В то же время психологам известно, что здравый смысл — плохой ориентир, а вопрос о чертах личности — одна из областей исследования, где здравый смысл, даже если он верен в своей основе, требует критической проверки и уточнения.

Аргументы против черт

Начнем с того, что названия черт, вроде тех, которые приведены в предыдущем абзаце, подразумевают слишком многое. Молодой учитель не всегда «дружелюбен», он не одинаково «амбициозен» по всем на­правлениям, его «увлеченность», конечно, зависит от того, кого и чему он обучает.

В ходе второй мировой войны Управление стратегических служб учредило Диагностический Центр, где экзаменовались кандидаты на сек­ретную работу за рубежом. После того, как кандидата в течение несколь­ких дней тестировали и обучали, несколько психологов должны были

Олпорт Г. [Теория черт] 349

попытаться определить его характерные черты и предсказать, будут ли они способствовать или препятствовать ему при исполнении секретного задания. Исследователи нашли эту задачу чрезвычайно трудной, а сооб­ражения, которые они привели, могут быть восприняты как классическое утверждение об ограниченности любой доктрины черт:

«Легко точно предсказать результат соединения одного известного хими­ческого реактива с другим известным химическим реактивом в безукориз­ненно чистой пробирке. Но где тот химик, который может предсказать, что случится с известным химическим реактивом, если он соприкасается с неиз­вестным химическим веществом в неизвестном сосуде? Как тогда может пси­холог предсказать с какой-либо степенью точности результат будущих встреч одной едва знакомой личности с сотнями других неизвестных личностей в да­леких неопределенных городах, деревнях, полях и джунглях, переполненных никому не ведомыми потенциальными неприятностями и выгодами?»¹.

Этот критический разбор настолько верен и настолько убедителен, что мы должны сразу признать, что никакая теория черт не может быть доброкачественной, если она не принимает во внимание и не объясняет изменчивость человеческого поведения. Давление со стороны окружающей среды, люди, с которыми человек общается, и противоречия самой личнос­ти могут задержать, усилить, исказить или полностью подавить поведение, которого мы могли бы ожидать в норме как проявления характерных черт человека. (Мы уже обсуждали «ситуационизм» [ранее].)

Все это правда, но в потоке человеческой деятельности кроме измен­чивой части есть также часть постоянная, и эту постоянную часть мы стремимся определить с помощью концепции черт.

Основной принцип поведения — его непрерывное течение. Каждое последующее действие — это мобилизация значительной энергии для достижения конкретной цели. В каждый момент времени имеет место только одно интегрированное действие, и это действие — результат кон­вергенции энергий и напряжений, имеющих отношение к данной цели. Другими словами, данное действие есть результат взаимодействия мно­гих детерминирующих сил, лишь одной из которых являются черты.

Действие — единственное, что мы можем наблюдать, но нет тако­го действия, в котором проявлялась бы только одна черта. Когда вы пи­шете письмо, в вашем поведении могут участвовать всевозможные детер­минирующие факторы: чувство долга, некоторая тоска по вашему другу, просьба, с которой вы хотите к нему обратиться, тот факт, что у вас на­шлось сейчас время написать, наличие ручки и бумаги, так же как нали­чие воспоминаний, эмоций, ассоциаций, связанных с этим действием. Та­кая сложная конвергенция детерминирующих свойств не позволяет нам сказать, что каждое отдельное действие оказывается исключительно ре-

¹ Assessment of men, OSS Assessment Staff. N. Y.: Holt, Rinehart and Winston, 1948. P. 8.

350 Тема 13. Строение личности

зультатом одной или более черт. Черты — это только один из факторов, которые детерминируют данное действие и делают его «характерным» для человека, но они никогда не бывают единственным определяющим фактором.

В отличие от «способностей» или «сил» (фигурировавших в ранней психологии), черты не могут быть уподоблены «маленькому человечку в груди», дергающему за ниточки нашего поведения. Черты — это свойства более гибкие, каждое проявление черты слегка отлично, поскольку оно со­провождается иными детерминирующимися условиями. К тому же после того, как действие произошло, возникает «обратная связь» с нервной систе­мой, и в дальнейшем черта никогда не будет точно такой же, какой она была прежде. Таким образом, непрерывное течение поведения — факт пер­востепенного значения. Однако мы знаем, что черты существуют, посколь­ку, несмотря на непрерывное течение и изменения, в образе действия чело­века есть большое постоянство. Можно сказать, что определенные действия являются характеристикой человека. Черты лежат в основе «характерно­го» поведения.

Черты: истина или вымысел?

В начале любого обсуждения черт встает один метафизический воп­рос, который (если ему позволить) может исказить всю проблему. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше. Коротко говоря, вопрос заклю­чается в следующем: являются ли черты подлинными, истинными дис­позициями? Термин истинный в философии обозначает, что объект, под­вергаемый обсуждению, действительно там есть. Таким образом, черта, если она истинна, соответствует некоторой нейропсихологической систе­ме. Или, с другой стороны, черты являются быть может всего лишь номи­нальной фикцией — словами, удобно сгруппированными для обозначения множества разрозненных действий?

Процитируем два определения, авторы которых признают истин­ность черт:

«Черта — это постоянная направляющая психическая сила, которая определяет активное или реактивное поведение человека»¹.

«Черта — это измерение или аспект личности, состоящий из груп­пы согласованных и связанных реакций, которые характеризуют типич­ную для человека приспособляемость»².

Номиналистический взгляд на черты выразил более столетия назад Иеремия Вентам, который всегда боролся с подменой реальных сущнос­тей вымышленными:

¹ Baumgarten F. Character qualities // British Journal of Psychology. 1936. Vol. 26. P. 290.

² Shaffer L. F., Shoben E. J. The psychology of adjustment. (Rev. ed.) Boston: Houghton
Mifflin, 1956. P. 317.

Олпорт Г. [Теория черт] 351

«В настоящее время диспозиция (черта) является вымышленной сущностью, выдуманной для удобства рассуждений, для того, чтобы выра­зить то, что мнится постоянным в человеческом настроении»¹.

Более современное изложение той же точки зрения таково:

«Черты — это исключительно вымышленные названия, данные ти­пам или качествам поведения, обладающим общими элементами. Это не психологические объекты, а скорее категории для классификации при­вычек»².

Эта последняя цитата соответствует «доктрине специфичности». При­вычки реальны сами по себе, черты же существуют не в самом человеке, а лишь во взгляде наблюдателя. На самом деле, это любопытная пози­ция. Фактически она утверждает, что малые единицы поведения (привыч­ки) истинны, а более обширные диспозиции (черты) вымышлены.

[Ранее] мы уже обсуждали истинные и номинальные определения личности. Существует ли личность в действительности или она сконст­руирована взглядами и разумом наблюдателя? Теперь мы спрашиваем, существуют ли черты «в действительности», или это только категория для упорядоченного описания поведения (упорядоченного для наблюда­теля).

Вот кратко изложенные аргументы в пользу номиналистической позиции: 1) Никто никогда не видел черты ни одного человека; мы не можем также доказать, что черты соответствуют нейрофизиологической структуре. 2) Весь язык, включая названия, которые мы даем чертам, является номинальным. Слова обозначают социальные, а не природные категории. Как мы увидим далее в этой главе, в английском языке су­ществует около 18 000 терминов, описывающих так называемые черты, но эти термины суть классификационные ярлычки, они обладают соци­альной полезностью, но нельзя доказать их происхождение от существу­ющего в природе разделения на черты. 3) Всем нравится излишне уп­рощать свои представления и суждения о людях. Например, кто-то мо­жет считать, что негры (все негры) ленивы, невежественны и суеверны. В этом случае чрезмерное обобщение явно лишено смысла³. Столь гру­бый способ приписывания черт всегда приводит нас к затруднениям. А кроме того, мы склонны классифицировать людей (как индивидов, так и группы) с помощью некоторого количества названий. Никто не обла­дает такой простой и жесткой структурой, какую предполагают наши ярлычки.

¹ Bentham J■ Principles of morals and legislation. Oxford: Clarendon, 1879. P. 131.

² May M. Problems of measuring character and personality // Journal of Social Psychology.
1932. Vol. 3. P. 133. Этот аргумент был рассмотрен и обоснованно отвергнут в предыду­
щей главе.

³ См.: Allport G. W. The nature of prejudice. Cambridge (Mass.): Addison-Wesley, 1954.
Ch. 10, 11.

352 Тема 13. Строение личности

И вот все эти аргументы прозвучали, но они не доказывают, что люди лишены черт. Они доказывают только то, что мы должны бороть­ся с нашей склонностью упрощать структуру другой личности (личности другого человека). Мы предупреждены, что слова, которые мы использу­ем, не точно соответствуют тем психологическим единицам, которые мы пытаемся назвать. В конце концов, эти аргументы говорят нам о том, что нужны хорошие методы для установления существования черт другого, поскольку мы никогда не можем наблюдать их напрямую.

Правда, что никто никогда не видел черты, но такая же правда, что никто никогда не видел структур и процессов, с которыми психологам не­избежно приходится иметь дело (влечения, привычки, ожидания, отноше­ния, категории). Было внесено предложение говорить о «гипотетическом конструкте» в тех случаях, когда нам требуется допустить существование истинной диспозиции для объяснения наблюдаемой деятельности¹. Против этого возражений нет при условии, что мы не будем путать «гипотетичес­кий конструкт» с простым «вымыслом». Сейчас нам не избежать вывода о том, что черта является гипотетическим конструктом, но когда-нибудь она возможно будет продемонстрирована непосредственно. В свое время планета Плутон или скромный атом считались «гипотетическими конст­руктами». В один прекрасный день наука смогла показать их напрямую. Мы надеемся, что однажды нейрофизиология прямо покажет нам процес­сы интеграции, входной селекции и чередования фаз, которые соответству­ют нашему гипотетическому конструкту².

В настоящее время наше доказательство существования черт про­истекает из согласованности отдельных наблюдаемых действий. По терми­нологии Стегнера, отдельные действия являются «индикаторами» черт. На­пример, в качестве индикаторов черты изолированности у Джона он от­метил такие действия: отказ от приглашения на вечеринку; переход на другую сторону улицы, чтобы избежать встречи с недавним знакомым; планирование дня таким образом, чтобы сделать социальные контакты маловероятными³.

Конечно, трех индикаторов недостаточно. Все они указывают на черту изолированности, но могут также объясняться деловитостью Джона или временным настроением. Но когда не три, а десятки, сотни или даже тыся­чи действий демонстрируют регулярную зависимость и согласованность, мы ощущаем твердую почву под ногами, говоря, что Джон должен быть пар­нем, склонным к уединению. (И тут мы сделаем паузу, чтобы напомнить себе, что никогда нельзя ждать совершенной согласованности.)

¹ См.: MacCorquodale К., Meehl P.E. On a distinction between hypothetical constructs
and intervening variables // Psychological Review. 1948. Vol. 55. P. 95-107.

² О возможном нейрофизиологическом паттерне, лежащем в основе черт, см.: НеЬЬ D.O.
The organization of behavior. N. Y.: Wiley, 1949.

³ См.: StagnerR. Psychology of personality. N. Y.: McGraw-Hill, 1948. P. 151. (Rev. ed.,
1961).

Олпорт Г. [Теория черт] 353

Природа общих черт

Мы проголосовали в поддержку взгляда на черты как истинные. Мы полагаем, что любая черта представляет собой обширную систему сходных тенденций к действию, существующих у человека, которого мы исследуем. «Сходными тенденциями к действию» являются те тенденции, которые исследователь, наблюдающий за ними с точки зрения действую­щего лица, может подвести под одну смысловую рубрику.

Но мы принимаем этот взгляд на черты с определенными оговор­ками. Во-первых, нам известно, что вербальные или математические яр­лыки, которые мы клеим, берут начало в нашем собственном восприятии поведения других, а категоризация наших ощущений страдает пороком упрощения. Нам также известно, что мы насильно втискиваем наблюда­емое в имеющиеся у нас социальные или математические категории (та­кие, как агрессивный или пылкий, или факторы А, В, С).

Надо добавить еще одну важную оговорку. Мы делаем шаг в сторо­ну от концепции истинности, когда пытаемся насильно приписать Джо­ну единообразный набор черт, который мы стараемся приложить ко всем людям, включая Джона. Я сейчас продемонстрирую, что это же происхо­дит при применении любого личностного теста, любой оценочной шкалы.

Предположим, что мы интересуемся чертой, которую можно назвать доминирование — подчинение (или влияние, или лидерство). Мы хотим протестировать силу этой черты у Джона. Мы можем осуществить это, только сравнивая его с другими людьми по одним и тем же измерени­ям. Поэтому мы разрабатываем шкалу, возможно, задавая вопросы сле­дующего типа¹:

Некто пытается втиснуться перед вами в очереди. Вы уже стоите долго и больше ждать не можете. Предположим, что нахал того же пола, что и вы, тог­да вы обычно

- увещеваете нахала;

- «пронзаете нахала взглядом» или отпускаете ясно слышимые коммента­
рии, обращаясь к соседу;

- решаете не ждать и уходите;

- ничего не делаете.

Испытываете ли вы смущение в присутствии начальства в академическом или деловом мире?

- отчетливо;

- до некоторой степени;

- вовсе нет.

Некое ваше имущество ремонтируется в мастерской. Вы приходите за ним в назначенное время, но мастер говорит вам, что «только что начал работу над вашим заказом». Ваша обычная реакция?

- вы упрекаете его;

- вы мягко выражаете неудовольствие;

- вы полностью гасите ваше чувство.

¹ См.: Allport G. W., Allport F. H. The A-S Reaction Study. Boston: Houghton Mifflin, 1928.

23 Зак. 1662

354 Тема 13. Строение личности

Теперь мы просим множество людей из нашей «выборки стандар­тизации» ответить на тест и определяем средний уровень для группы. Затем мы сравниваем Джона с этой нормой и делаем заключение о том, что в сравнении с другими людьми он — парень уступчивый и податли­вый. Мы обнаружили, что он относится к низшим 10 % совокупности и, таким образом, приходим к заключению, что у него сильна черта «под­чинения».

Теперь у нас есть хорошие логические основания для того, чтобы принять существование общих черт и оценивать данную личность вмес­те с другими людьм