Изоляция и сенсорное лишение

Среди исследований, показавших существование потребности во внешней стимуляции, необходимо выделить, помимо работ, посвященных исследовательскому поведению, многочисленные работы по изучению изоляции и сенсорного лишения², и особенно материалы симпозиума, опубликованные под редакцией Соломона и др.³ Мы ограничимся сооб­щением об исследовании, осуществленном на человеке в лаборатории Хебба⁴. Экспериментаторы просили испытуемых оставаться в полной не­подвижности. Они лежали в удобной позе на диване в звуконепроницае­мой камере, на них были надеты специальные очки, пропускавшие рас­сеянный свет, но не позволявшие различать предметы. Руки испытуемых были помещены в картонные цилиндры, чтобы свести к минимуму так­тильные ощущения (рис. 5). Была обеспечена возможность удовлетворе­ния физиологических потребностей; кроме того, испытуемые получали за день «безделья» крупную сумму денег (20 долларов). Результаты пока­зывают, что после 12 ч отсутствия контакта с внешним миром у испы­туемых наблюдается ряд психических нарушений; человек начинает ис­пытывать различного рода трудности. Он оказывается не в состоянии правильно думать и поступать, у него наблюдаются даже эмоциональные расстройства. Посредством тестов были обнаружены и нарушения в ин­теллектуальной деятельности, иногда возникают галлюцинации. Одним словом, испытуемый не переносит отсутствия предметов. Студенты, испы­тывавшие потребность в деньгах, предпочитали выполнять тяжелую и скучную работу за 7 долларов в день, чем продолжать этот эксперимент, приносивший им 20 долларов, но лишавший их всего внешнего «мира». Это наводит нас на мысль о существовании очень сильной потребности в контакте с внешним миром. Исследования Спитца и многих других по­казали, что наблюдаемые у детей психические нарушения часто явля-

¹ См.: Montgomery K.C. «Spontaneous alternation» as a function of time between trials
and amount of work // J. Exp. Psychol. 1951. 42. P. 82-93; Montgomery K.C. Exploraory
behavior and its relation to spontaneous alternation in a series of maze exposures // J.
Сотр. Physiol. Psychol. 1952. 45. P.50-57.

² См.: Wexler D. et al. Sensory deprivation // A. M. A. Arch, of Neurol. and Psychiat.
1958. 79. P. 225-233.

³ См.: Solomon P. et al. (Eds.). Sensory deprivation. Cambridge: Harvard Univ. Press,
1961.

⁴ См.: Bexton W.H., Heron W., Scott Т.Н. Effects of decreased variation in the sensory
environment // Canad. J. Psychol. 1954. 8. P. 70-76.

Тема 12. Психология мотивации

Рис. 5. Экспериментальная камера для изучения

перцептивной изоляции (лаборатория Хебба)

На рис. показан вид камеры сверху (потолок отсутствует). Аппарат кон­диционирования воздуха расположен в ногах испытуемого, вытяжной вентилятор — над его головой. Видны микрофон, громкоговоритель и провода для записи электроэнцефалограммы. На отдельных стадиях эк­сперимента голова испытуемого лежала на подушке, имевшей форму U¹

ются прямым следствием отсутствия эмоциональных контактов с чело­веком (см. Социальная мотивация).

Социальная мотивация

Поиски социального контакта

Известно множество различных интерпретаций того факта, что ин­дивид ищет общества себе подобных. Причем такой контакт также мо­жет иметь самые различные формы <...>. Некоторые авторы, например, Мак-Дауголл², ссылались при этом на стадный инстинкт. В настоящее время существует тенденция рассматривать социальные мотивы как про­изводные, обусловленные вторичным подкреплением некоторых физио­логических потребностей. Индивид ищет общества других индивидов, поскольку таким образом он сможет удовлетворить свою потребность в пище. Посредством процесса генерализации связь одного индивида с другим, с помощью которого была удовлетворена его потребность, распро­страняется и на других представителей того же вида.

¹ См.: Sensory Deprivation // A symposium held at Harvard Medical School. Cambridge,
1961. P. 9.

² См.: McDougall W. An introduction to social psychology. L.: Methuen & Co., 1908;
28 ed. 1948.

Нюттен Ж. [Познавательная и социальная мотивации] 125

Такое объяснение подтверждается многими данными. Известно, на­пример, что овца не обязательно в силу врожденного инстинкта следует за бараном или за стадом; если человек будет ухаживать за овцой и кор­мить ее, она привязывается к этому человеку и уже больше не является неотъемлемым членом группы себе подобных. У этологов можно найти многочисленные данные о таких «пусковых механизмах» поведения, а также о времени, когда такие связи устанавливаются (Imprinting).

Что касается человека, то тот факт, что ребенок удовлетворяет свои многочисленные потребности благодаря взрослому, создает меж­ду ребенком и взрослым совершенно особые аффективные отноше­ния. Тем не менее факты говорят о том, что объяснение социальных тенденций удовлетворением первичных потребностей едва ли право­мерно. Известно, что начиная с определенного возраста ребенок ищет не столько общества взрослых, сколько товарищей в игре, которые не способствуют ему в удовлетворении его органических потребностей. Андерсон¹ и другие подчеркивали, что в этом случае необходимо ис­кать иные факторы. После периода, когда ребенок играет один с ка­кими-то предметами, наступает период, когда ему хочется «делать что-либо» вместе с другими. Он явно ищет общества других с целью со­вместной реализации того или иного игрового замысла, сложность которого увеличивается с возрастом².

Кроме того, систематические наблюдения Спитца³ показывают, что удовлетворение органических потребностей не является, видимо, доста­точным условием для формирования социальных контактов ребенка. Несмотря на то что в условиях больницы ребенок получает со стороны взрослых все необходимое для удовлетворения его «первичных» потреб­ностей, отсутствие матери отрицательно сказывается на эмоциональном и социальном контактах ребенка и даже на его интеллектуальном и физическом развитии. Таким образом, для нормального развития ре­бенка необходима, видимо, сложная сеть человеческих взаимоотноше­ний, которая представляет собой самостоятельную ценность. (Критичес­кие замечания к работам Спитца см. в статье Пинно⁴; см. также ответ Спитца⁵.)

¹ См.: Anderson H. Social development // Cartnichael L. (Ed.). Manual of child psychology.
1954. P. 1162-1215.

² См. также: Murphy L.B. Social behavior and child personality. N. Y.: Columbia Univ.
Press, 1937.

³ См.: Spitz RA. Hospitalism. An inquiry into the genesis of psychiatric conditions in
early childhood // Psychoanal. Stud. Child. 1945. 1. P. 53-74.

⁴ См.: Plnneau S.R. The infantile disorders of hospialism and anaclitic depression //
Psychol. Bull. 1955. 52. P. 429-452.

⁵ См.: Spitz RA. Reply to Dr. Pinneau // Psychol. Bull. 1955. 52. P. 453-459.

126 Тема 12. Психология мотивации

2. Аффективное значение человеческого лица

Эту ценность и особое значение человеческих контактов, не связан­ных с удовлетворением физиологических потребностей, еще более нагляд­но показало изучение первых аффективных реакций ребенка на челове­ческое лицо. Конкретным примером такой эмоциональной реакции яв­ляется первая социальная улыбка ребенка (в отличие от гастрической улыбки, описанной Гезеллом) в двухмесячном возрасте.

Некоторые авторы пытались объяснить эту первую аффективную реакцию образованием условных связей на основе удовлетворения пер­вичных потребностей или физического контакта¹. Напротив, К. Бюлер², исследовавший вместе со своими многочисленными сотрудницами эту проблему, считает социальную улыбку специфической и первичной ре­акцией на человеческое лицо. Деннис³ пытался решить эту проблему, установив безусловный раздражитель, вызывающий социальную улыбку. С этой целью он провел наблюдение за двумя близнецами в строго экспе­риментальных условиях и был вынужден прийти к выводу, что не суще­ствует более первичного раздражителя, чем присутствие человека. Спит-цу и Вольфу⁴ удалось даже определить те части человеческого лица, ко­торые являются особенно важными и вызывают реакцию ребенка.

Несмотря на отрицательные результаты, Деннис продолжал считать, что ребенок улыбается при виде человеческого лица потому, что воспри­нимает его как сигнал, предвещающий удовлетворение той или иной физиологической потребности. Однако все попытки заставить ребенка улыбнуться при виде соски, из которой он регулярно получал пищу, окончились неудачей⁵. С точки зрения Бюлера, человеческое лицо имеет для ребенка особое значение. Можно говорить, вероятно, о специфичес­кой восприимчивости у человека, лежащей в основе некой первичной по­требности в социальном контакте. Как показал Спитц, исчезновение лица человека сопровождается у ребенка реакциями неудовольствия.

¹ См.: Watson J.B. Behaviorism. N. Y.: People's Inst. Publ. Co., 1924.

² См.: Biihler С Die ersten sozialen Verhaltungsweisen des Kindes // Soziologische und
psychologische Studien ilber das erste Lebensjahr (Quellen und Studien zur Jugendkunde,
№ 5). Jena: Fischer, 1927. P. 1-102; Biihler C. The social behavior children // Murchison С
(Ed.). Handbook of child psychology. Worcester: Clark Univ. Press, 1933. P. 374-416.

³ См.: Dennis W. A comparison of the rat's first and second exploration of a maze unit /
/ Amer. J. Psychol. 1935. 47. P. 488-490.

⁴ См.: Spitz RA., Wolf KM. The smiling response // Genet. Psychol. Monogr. 1946. 34.
P. 57-125.

⁵ См.: Dennis W. A comparison of the rat's first and second exploration of a maze unit
// Amer. J. Psychol. 1935. 47. P. 220.

X. Хекхаузен

[ИССЛЕДОВАНИЯ МОТИВОВ АФФИЛЯЦИИ, ВЛАСТИ, ПОМОЩИ И АГРЕССИИ]¹

Мотив аффиляции

Мюррей в 1938 г. описывал мотив (потребность) аффиляции следу­ющим образом:

«Заводить дружбу и испытывать привязанность. Радоваться другим лю­дям и жить вместе с ними. Сотрудничать и общаться с ними. Любить. Присо­единяться к группам»².

Завязывание и поддержание отношений с другими людьми могут преследовать весьма различные цели, такие, как «произвести впечатле­ние», «властвовать над другими», «получить или оказывать помощь». Под аффиляцией (контактом, общением) мы подразумеваем определен­ный класс социальных взаимодействий, имеющих повседневный и в то же время фундаментальный характер. Содержание их заключается в общении с другими людьми (в том числе с людьми незнакомыми или малознакомыми) и такое его поддержание, которое приносит удовлетво­рение, увлекает и обогащает обе стороны.

Степень, в которой это достигается, зависит не только от стремящего­ся к аффиляции, но также и от его партнера. Человек, стремящийся к аф­филяции, должен добиться многого. Прежде всего он должен дать понять о своем желании вступить в контакт, сообщив этому контакту привлека­тельность в глазах предполагаемого партнера. Он должен сделать очевид­ным для партнера, что рассматривает его как равного себе и предлагает ему отношения полностью взаимные, т.е. он не только «стремится к аффиля-

¹ Хекхаузен X. Мотивация и деятельность: В 2 т. М.: Педагогика, 1986. Т.1. С. 289-292,
307, 317-320, 322-323, 338-346, 365-366, 376-388.

² Murray НЛ. Explorations in personality. N.Y., 1938. P. 83.

128 Тема 12. Психология мотивации

ции», но и одновременно выступает партнером по аффиляции для соответ­ствующей потребности человека, с которым он вступает в контакт. Несим­метричность в распределении ролей или далеко идущие желания превра­тить партнера в средство удовлетворения своих потребностей (например, потребностей в независимости или зависимости, в превосходстве или уни­чижении, в силе или слабости, в предоставлении или получении помощи) наносят ущерб аффиляции как таковой или даже совсем разрушают ее. Наконец, человек, стремящийся к аффиляции, должен добиться определен­ного созвучия своих переживаний переживаниям партнера, что побужда­ло бы обе стороны к взаимодействию и ощущалось бы ими как нечто при­ятное, приносящее удовлетворение и поддерживающее чувство собственной ценности. Цель аффиляции с точки зрения стремящегося к ней можно было бы определить как поиск если и не любви со стороны партнера по аффиляции, то, по крайней мере, приятия, желанности себя, дружеской под­держки и симпатии. Однако подобное определение подчеркивает в отноше­ниях аффиляции лишь одну ее сторону, а именно получение, и пренебрега­ет другой, отдачей. Вот почему гораздо точнее определить цель мотива аф­филяции как взаимную и доверительную связь, где каждый из партнеров если и не любит другого, то относится к нему приязненно, принимает его, дружески поддерживает и симпатизирует ему. Для достижения и сохране­ния такого рода отношений существует много как вербальных, так и невер­бальных способов поведения; их можно наблюдать, в частности, при вступ­лении в контакт с незнакомыми людьми. О мотивированности поведения стремлением к аффиляции можно судить по количеству и позитивному содержанию речевых высказываний, по дружелюбному выражению лица, длительности контакта глаз, частоте киваний головой, по позе и жестику­ляции и т.д.¹

Если руководствоваться моделью «ожидаемой ценности», то очерчен­ная выше цель мотива аффиляции выступит перед нами как некоторая положительная ценность. Результаты действия, ведущего к ее достижению, будут обладать положительной привлекательностью. Индивидуальные раз­личия в ее величине представляют собой один из детерминантов моти­вации аффиляции. Ей противостоит, в качестве второго детерминанта, от­рицательная привлекательность неудачной аффиляции, которой также свойственны индивидуальные различия. В зависимости от соотношения обобщенных положительной и отрицательной привлекательности мотив аффиляции индивида может быть охарактеризован как преимущественно связанный либо с надеждой на аффиляцию (НА), либо со страхом отверже­ния (СО).

Как и в случае других мотивов (например, мотива достижения), ха­рактеристика ожидаемого успешного или неуспешного исхода действия

¹ О способах невербальной коммуникации см.: Mehrabian A. Nonverbal communication. Chicago, 1972.

Хекхаузен X. [Исследования мотивов аффиляции...] 129

аффиляции не исчерпывается одной только положительной или отрица­тельной привлекательностью определенной величины. Каждый из аль­тернативных результатов действия также заранее ожидается с некоторой определенной вероятностью. Таким образом, каждый человек на основе своего прошлого опыта в сфере общения обладает обобщенными ожи­даниями относительно того, удастся ли ему установить отношения аф­филяции с незнакомым человеком или нет, т.е. обобщенными ожидани­ями аффиляции и отвержения. Эти ожидания не только определяют, вкупе с соответствующими значениями привлекательности, величину мо­тивации аффиляции (расширяя, таким, образом, область применения мо­дели «ожидаемой ценности»). Нередко они непосредственно проявля­ются в процессе направленного на достижение аффиляции поведения, приводя к тому, что завязывание и поддержание контакта происходит непринужденно, дружелюбно и адекватно ситуации или же, напротив, неуверенно, робко и неловко.

Тесная связь между ожиданием и поведением не только выделяет мотив аффиляции среди прочих мотивов, подобных мотиву достижения. Она оказывает также своеобразное обратное действие, приводящее к тес­ной ковариации ожидания и привлекательности аффиляции в случаях, когда партнером выступает незнакомый человек: чем сильнее ожидание успеха, тем выше положительная привлекательность, и наоборот, чем сильнее ожидание неуспеха, тем выше отрицательная привлекатель­ность. Более детально цепь обратной связи можно представить себе сле­дующим образом: ожидание оказывает влияние на ход действия, ход действия — на его результат, повторяющиеся успехи и неудачи форми­руют соответствующие ожидания, которые, в свою очередь, порождают различия в протекании действия, предопределяющие благоприятный или неблагоприятный результат аффиляции. Таким образом, привлекатель­ность удачной или неудачной аффиляции становится в конце концов ве­личиной постоянной, что и задает индивидуальный профиль соотноше­ния обобщенной положительной и отрицательной привлекательности, т.е. надежды на аффиляцию и страха отвержения.

Так возникает (в случае, когда объектом аффиляции является не­знакомый человек) ковариация между ожиданием и привлекатель­ностью для индивидуального мотива аффиляции, а также соответст­вующей ситуационной мотивацией: чем в большей степени обобщенное ожидание успеха преобладает над ожиданием неудачи, тем значительнее положительная привлекательность превышает отрицательную, и наобо­рот. Такое соотношение ожидания и привлекательности отличает мотив аффиляции от мотива достижения, характеризующегося прямо противо­положным соотношением этих параметров: чем выше вероятность ус­пеха и, следовательно, легкость задания, тем меньше привлекательность успеха, и чем выше вероятность неудачи, т.е. трудность задания, тем значительнее привлекательность успеха.

9 Зак. 1662

130 Тема 12. Психология мотивации

От обобщенных ожиданий следует отличать ожидания частные, связанные с определенным человеком, которого вступающий в аффиляцию субъект уже хорошо знает. В этом случае ожидание и привлекательность могут варьировать независимо друг от друга. Так, релевантная мотиву аф-филяции привлекательность контакта с каким-либо хорошо знакомым человеком может быть весьма небольшой, но сопровождаться при этом высоким ожиданием легкого и быстрого установления контакта, или на­оборот. Подобная ситуация складывается и в тех случаях, когда человек хотя и не знаком лично с предполагаемым партнером по аффиляции, но имеющиеся у него сведения позволяют прогнозировать трудность или лег­кость вступления в контакт. Например, партнер может обладать более вы­соким социальным статусом, чем стремящийся к аффиляции субъект. В этом случае у последнего, даже если его обобщенные ожидания успеха в принципе высоки, может снизиться уверенность в том, что старший по ста­тусу позитивно отзовется на его усилия по установлению отношений аффи­ляции. К тому же он может опасаться (в силу малых шансов на успех) сво­ей большей, чем обычно, скованности и напряженности, что приведет к по­тере привлекательности контакта с ним со стороны партнера, и, следовательно, субъект сам будет способствовать снижению шансов на ус­пех при высокой положительной привлекательности контакта.

Устойчивость ковариации ожидания и привлекательности в случае мотивации аффиляции, направленной на незнакомого человека, до сих пор не проверена эмпирически. Примечательно, однако, что она молчали­во предполагается рядом исследователей, прежде всего Бирном, Мак-До­нальдом и Микавой. Они пишут:

«Представляется правомерным утверждение, что накапливаемый на протя­жении жизни опыт общения с другими людьми ведет к обобщенным ожида­ниям встретить в них источник поощрения или наказания. Если доминируют ожидания первого рода, то субъект будет стремиться к другим людям и ис­кать в них товарищей, будет доверять им и высоко их ценить. Если же доми­нируют противоположные ожидания, то субъект будет избегать других людей, относиться к ним с подозрением и низко их оценивать. Индивид, опыт кото­рого носит смешанный характер и у которого, в силу этого, высоки ожидания обоих родов, будет находиться в сфере межличностных отношений в состоянии практически постоянного конфликта. А человек, у которого оба вида ожида­ний низки, будет проявлять в ситуациях межличностного общения безразли­чие и незаинтересованность.

Люди, в опыте которых преобладают успешные межличностные взаимодей­ствия, должны отличаться, во-первых, сильно развитыми мотивами сближения в ответ на связанные с аффиляцией ключевые стимулы; во-вторых, убеж­дением в том, что будущие ситуации межличностного взаимодействия дадут то же количество подкрепляющих взаимодействий; в-третьих, стремлением интерпретировать релевантные аффиляции стимулы в терминах собственного прошлого опыта и своих ожиданий»¹.

¹ Byrne D., McDonald D.R., Mlkawa J. Approach and avoidance affiliation motives // Journal of Personality. 1963. 31. P. 34-35.

Хекхаузен X. [Исследования мотивов аффиляции...]

По мнению этих авторов, индивидуальный профиль мотива аф­филяции определяется исключительно складывающимися в опыте обоб­щенными ожиданиями положительного и отрицательного подкрепления (вознаграждения или наказания), так что в конечном счете для объяс­нения индивидуальных различий соответствующей мотивации привлека­тельность результата оказывается излишней. Ибо она представляет собой либо константу, либо эквивалентную ожиданию переменную, причем в последнем случае привлекательность принимает то же значение, что и ожидание.

Еще отчетливее о такой взаимозаменимости говорится в работе Мехрабяна и Ксензкого¹, представляющей собой наиболее разработанную попытку создания теории мотивации аффиляции. Эти авторы выделяют две тенденции мотива аффиляции: а) ожидание с надеждой на аффиля-цию и Ь) ожидание со страхом отвержения — и обозначают их соответ­ственно Rj и R₂ (сокращение от reinforcement — «подкрепление», термин, указывающий не на ожидание, а на валентность). Такое ожидание, од­нако, относится только к случаям, когда партнер по аффиляции незна­ком или мало знаком. В других случаях решающую роль приобретают не обобщенные ожидания R_t и R₂, а специфические ожидания, обознача­емые Мехрабяном и Ксензким как специфическая привлекательность (r_t и г₂). Мы еще вернемся к этому вопросу.

Бирн и его соавторы, как видно из приведенной цитаты, предлага­ют перекрестную классификацию мотивов аффиляции, выделяя четыре типа возможных мотивов (эту классификацию приняли также Мехрабян и Ксензкий²). Если ожидание успеха относительно высоко, а ожидание неудачи невелико, мы получаем мотив аффиляции первого типа (НА выше СО), обратное соотношение этих ожидании дает нам мотив второ­го типа (НА ниже СО). Третий тип представлен испытуемыми с конф­ликтной мотивацией (оба ожидания высоки), четвертый — испытуемы­ми со слабым мотивом аффиляции (оба ожидания низки). Как и в слу­чае мотива достижения, исследователи, предпринявшие в начале 50-х гг. первые попытки измерения мотива аффиляции, исходили из существова­ния двух отличных друг от друга тенденций — стремления к контакту и его избегания. Однако раздельная фиксация этих тенденций с помо­щью разработанных на базе ТАТ методик удалась, как и в случае моти­ва достижения, не сразу. <...>

См.: Mehrabian A., Ksionzky S. A Theory of Affiliation. Lexington. Mass. 1974. '■ См. там же.

^32 Тема 12. Психология мотивации

Мотив власти Определения мотива власти

<...> Остановимся вначале на точке зрения Мюррея, который еще в 1938 г. дал следующее определение мотива власти, назвав этот мотив потребностью в доминировании.

«Желания и эффекты. Контролировать свое социальное окружение. По­средством совета, обольщения, убеждения или приказания воздействовать на поведение других людей и направлять его. Отговаривать, сдерживать и зап­рещать. Побуждать других поступать в соответствии со своими потребностя­ми и чувствами, добиваться их сотрудничества. Убеждать других в своей пра­воте...

Действия (общие). Влиять, склонять, вести, убеждать, уговаривать, направ­лять, регулировать, организовывать, руководить, управлять, надзирать. Подчи­нять, править, властвовать, попирать, диктовать условия. Судить, устанавливать законы, вводить нормы, составлять правила поведения, принимать решения, разрешать конфликты. Запрещать, ограничивать, оказывать сопротивление, от­говаривать, наказывать, лишать свободы, заключать в тюрьму. Очаровывать, покорять, заставлять других прислушиваться к себе, приобретать подражателей и последователей, устанавливать моду...»¹.

Определение Вероффа

Следующее определение принадлежит Вероффу, разработавшему, в отличие от Мюррея, не опросник, а первую основанную на ТАТ методику измерения мотива власти. Это приводимое ниже весьма краткое опреде­ление он дополняет важными указаниями по категориям анализа содер­жания, устанавливающими, какие высказывания следует относить к теме власти:

«...Под мотивацией власти мы будем подразумевать диспозицию, направ­ляющую поведение на достижение того удовлетворения, которое доставляет контроль над средствами оказание влияния на других людей»².

«Тема власти: ...(а)... Эмоциональные переживания по поводу достижения или удержания контроля над средствами влияния на кого-либо. Персонаж может ощущать удовлетворение, победив в споре, или же испытывать недоволь­ство, когда ему не удалось поступить по-своему... Эмоциональные пережива­ния этого рода можно обнаружить также в утверждениях, выражающих же­лание не проявлять слабость. Примерами могут служить оскорбление челове­ка с высоким статусом, стыд за неспособность настоять на своем или достичь

¹ Murray НА. Explorations in personality. N.Y., 1938. P. 152.

² Veroff J. Development and validation of a projective measure of power motivation //
Journal of Abnormal and Social Psychology. 1957. 54. P. 1.

Хекхаузен X. [Исследования мотивов аффиляции...] 133

господства, обида при подчинении другому и желание преодолеть его влияние ...(Ь)... некто, совершающий действия по поддержанию или достижению конт­роля над средствами влияния... Персонаж может добиваться определенного положения, доказывать что-либо, чего-то требовать, кого-то заставлять ...(с)... межличностные отношения, которые при их осуществлении определяются в данной культуре по типу: некто, вышестоящий по контролю за средствами влияния на подчиненное лицо...»¹.

Бросается в глаза, что обсуждение мотива власти Вероффом все время ведется вокруг приобретения источников власти, обладания ими, страха их потерять, а также страха перед ответным использованием власти. <...> В стороне остаются такие параметры, как способности, мо­ральность цели и предпочтение тех или иных сфер. Сами действия вла­сти оказываются в тени, а на первый план выходят их следствия и со­провождающие их эмоциональные явления. Что касается источников власти, то анализируются следующие из них: власть принуждения, нор­мативная власть, информационная и отчасти власть знатока. В целом складывается впечатление, что Верофф воспринимает власть в основ­ном глазами человека, который, боясь потери своих источников власти, не столько сам ее применяет, сколько подвергается действиям власти другого. (Как мы увидим ниже, ситуация актуализации, созданная Ве­роффом при валидации категорий анализа, благоприятствует его пони­манию мотива власти.)

Не удивительно поэтому, что ряд полученных с помощью методики Вероффа данных выявляет различные аспекты отсутствия власти у субъекта и страха перед властью другого². Так, Верофф и его коллеги в ходе общенационального исследования 1957 г. установили повышенную мотивацию власти у людей с минимальными доходами, низким образо­вательным уровнем, выросших в распавшихся семьях, у цветных, а так­же у вдовцов старше 50 лет³. Имеются также попытки измерения на ос­нове анализа хрестоматийных рассказов национального индекса мотива власти (по Вероффу)⁴. Высокий национальный индекс (в США) мотива власти в период 1944—1950 гг. коррелировал с повышением уровня по­литических волнений и насилия в период 1955—1960 гг.⁵

¹ Ibid. P. 3-4.

² См.: Veroff J., Veroff J.B. Reconsideration of a measure of power motivation //
Psychological Bulletin, 1972. 78.

³ См.: Veroff J., Atkinson J.W., Feld S.C., Gurin G. The use of thematic apperception to
assess motivation in a nationwide interview study // Psychological Monographs. 1960. 74;
Veroff J., Feld S.C. Marriage and work in America. N.Y., 1970.

⁴ См.: McCleland D.C. The Achieving Society. Prinseton. N.J., 1961.

⁵ См.: Southwood K.E. Some sources of political disorder: A cross-national analysis.
Неопубликованная диссертация. University of Michigan, 1969.

134 Тема 12. Психология мотивации

Определение Юлимана

Следующее определение, которое мы рассмотрим, принадлежит Юли-ману¹. В работе 1972 г. он переименовал измеряемый конструкт из «пот­ребности во власти» (need power) в «потребность во влиянии» (need in­fluence). Юлиман не дает развернутого определения мотива власти, однако из разработанных им категорий анализа содержания становится ясно, что «оборонительному», акцентирующему страх власти пониманию этого моти­ва Вероффом он предпочитает «наступательное» его понимание. Об этом свидетельствуют следующие выдержки из его работы:

«...Сторона 1 (С 1) действует в отношении стороны 2 (С2) таким образом, что заставляет С2 реагировать... Действие первой стороны может быть явным и преднамеренным или произвольным. — ...высокий социальный статус, или пре­стиж. В число индикаторов престижа входят слава, богатство и положение. — ... организация или член организации... —...отсутствие осуждения, унижения, замешательства, принижения какой-либо участвующей в ситуации влияния стороны... — ...отсутствие мыслей о прошлом... — ...отсутствие страха, бояз­ни и опасений... — ... последовательность действий — реакция... стороны пла­нируют некоторую дальнейшую активность или ищут ...совета...— ...одна из сторон совершает действие, угрожающее важным интересам другой стороны, которая отвечает действием, направленным на нейтрализацию угрозы. — ... энергичный отход одной стороны от другой...»².

На первом плане здесь стоят действия власти, понимаемые как энергичное, создающее взаимные угрозы взаимодействие, не допускающее никакого страха и требующее мужества от обеих сторон. Ни один из остальных выделенных нами параметров не учитывается (возможным исключением является способность «планировать дальнейшую актив­ность»). Из источников власти выделяются власть вознаграждения и нормативная власть. Ниже мы увидим, что условия побуждения мотива в валидизирующем эксперименте также вполне отвечают избранному автором пониманию власти.

Определение Уинтера

После ряда усовершенствований своей также основанной на ТАТ методики Уинтер опубликовал окончательный ее вариант, в котором ча­стично использовал категории анализа содержания Вероффа и Юлимана. Коэффициент корреляции с ними категорий Уинтера колеблется от 0,39

¹ См.: Uleman J.S. A new TAT measure of the need for power. Неопубликованные
тезисы диссертации. Harvard University. 1966; Uleman J.S. Dyadic influence in an «ESP
study» and TAT measures of the need for influence and power // Journal of Personality
Assessment. 1972. 35.

² См.: Uleman J.S. Dyadic influence in an «ESP study» and TAT measures of the need
for influence and power // Journal of Personality Assessment. 1972. 35. P. 171-172.

Хекхаузен X. [Исследования мотивов аффиляции...] 135

до 0,47. Ниже приводится сначала общее определение Уинтером мотива власти, а далее выдержки из его категорий анализа содержания:

«...Социальная власть есть способность производить ...желаемые эффекты в поведении или переживаниях другого человека»¹.

«...Человек или группа людей ...заботятся об установлении, поддержании или восстановлении своей власти (т. е. о влиянии, управлении или контроле) над другим человеком, группой людей или миром в целом... 1. Человек про­являет свою заботу о власти в действиях... (а) активные насильственные дей­ствия, направленные на другого человека, например нападение... (Ь) оказание помощи, совет, поддержка, содействие без какой-либо просьбы со стороны дру­гого человека... (с) попытка управлять другим человеком, либо прямо воздей­ствуя на его поведение или условия жизни, либо стараясь найти соответству­ющую информацию... (d) попытка повлиять, убедить, уговорить, подкупить... пока не достигается согласие... (е) попытка произвести впечатление на друго­го человека или на мир в целом... 2. Человек делает нечто, возбуждающее в других людях сильные положительные или отрицательные эмоции... 3. Не­кто... заботится о своей репутации или положении...»².

«Страх власти...: (а) связанная с властью цель достигается ради непосред­ственной или косвенной пользы другого человека... (Ь) субъект сомневается в своей способности влиять, управлять или производить впечатление.., (с) автор рассказа считает, что власть обманчива или что у нее есть свои изъяны...»³.

Усовершенствованные категории анализа Уинтера охватывают го­раздо больше феноменов и параметров действий власти, чем категории Вероффа и Юлимана. В них выделяются приобретение источников влас­ти (конкретные виды не рассматриваются) и действия власти (главным образом создание впечатления). Неявно учитывается и способность, ибо действие власти может строиться на различных мотивационных осно­ваниях, в частности на оказании помощи и поддержки другому челове­ку. Кроме того, обращается внимание на моральность цели как в поло­жительном, так и в негативном отношении. Впрочем, действия власти, направленные на общественное благо, своеобразно связываются со стра­хом власти (точнее, со страхом перед безуспешностью своего воздей­ствия и моральной сомнительностью использования власти). Предпочи­таемые сферы применения власти не выделяются.

Шнакерс и Кляйнбек, работавшие с переведенными на немецкий язык и валидизованными категориями Уинтера, определяют мотив власти как

«...стремление... проводить в жизнь свои намерения и решения, используя свои возможности контроля над происходящим в социальных ситуациях, пред­полагающих различные установки, планы и способы действия. Как правило, все это влияет на поведение и судьбу других людей»⁴.

¹ Winter D.J. The Power Motive. N.Y., 1973. P. 5.

² Ibid. P. 251-254.

³ Ibid. P. 261-262.

⁴ Schnackers V., Kleinbeck U. Machtmotiv und machtthematisch.es Verhalten in einem
Verhandlungsspiel // Archiv fur Psychologie. 1975. 127. P. 301.

Тема 12. Психология мотивации

Это определение еще точнее задает условия действия власти. А именно применение источников власти (впрочем, их приобретение не рас­сматривается, предполагается, что субъект уже обладает ими) и необ­ходимость свободы действий обеих участвующих в социальном взаимо­действии сторон, при этом неявно указывается также на доступность мотивационной основы и аспект способностей. Моральность цели, страх перед последствиями применения власти и предпочитаемые сферы ее использования не учитываются.

Особенности способностей и моральных установок, благоприятству­ющих при социальном взаимодействии овладению ситуацией, главным образом в «ситуациях с переговорами», проанализировали Кристи и Гейс¹ при валидизации так называемой шкалы макиавеллизма. Поскольку к их работе мы еще вернемся, отметим пока яркую выраженность у макиавел­листов в относительно неструктурированных и эмоциональных социаль­ных ситуациях не «мягкости обращения» (soft touch), а «синдрома спо­койствия» (cool syndrom). Они не позволяют себе поддаваться эмоциям и чуждым влияниям, не теряют самообладания и быстро схватывают си­туационные возможности воздействия. В такого рода обстоятельствах они сохраняют ориентацию не на личность, а на задачу, захватывают инициа­тиву и в большей степени, чем их партнеры и противники, контролиру­ют и направляют происходящее в нужную для себя сторону. Эти способ­ности сочетаются с несколько циничным отношением к другим людям, как к марионеткам. Однако остается неясным, служат ли все эти призна­ки показателями сомнительных в моральном отношении базовых уста­новок или большей по сравнению с другими людьми готовности к выра­жению социально неодобряемых мнений.

Резюме

Подводя итоги критическому анализу определений мотива власти, следует сказать, что мотивация власти представляет собой гораздо более сложное явление, чем мотивация достижения или аффиляции, тем более что в стремление чувствовать себя сильным или оказывать влияние на других с об