Отечественные исследования: развитие групп

Для отечественной науки также характерен переход от традиционно негативной интерпретации конфликтов как «болезни коллектива» к более объективному интересу к роли противоречий в существовании и развитии социального целого.

Диалектический закон развития через возникновение и разрешение противоре­чий в полной мере относится к социальным образованиям, что может быть проиллюстрировано примерами из практики внутригруппового взаимодействия. Например, студенты-первокурсники поначалу образуют чисто номинальную группу, объе-

диненную по формальному принципу. Их первые контакты осуществляются на дос­таточно поверхностном уровне, межличностный выбор обусловлен внешними или случайными причинами. Однако постепенно отсутствие отношений между ними при­ходит в противоречие с потребностью в этих отношениях, которая обусловлена как эмоциональным стремлением к формированию более устойчивых межличностных связей, так и инструментальной необходимостью в информационном обмене, взаи­мопомощи, связанной с проблемами учебного процесса, и т. д. Постепенно столь же очевидной становится потребность в наличии у группы «официальных представителей», могущих отстаивать ее интересы, представлять ее во внешних инстанциях т. д. Начинает формироваться функционально-ролевая структура группы и т. д.

Теоретическое понимание роли противоречий в общей динамике развития груп­пы может быть дополнено результатами экспериментальных исследований. Так, при изучении процессов коллективообразования во временных юношеских группах были выявлены противоречия между возрастающими потенциальными возможнос­тями группы и ее актуальной деятельностью, а также между растущим стремлени­ем членов группы к самореализации и самоутверждению и одновременно усилива­ющимися тенденциями включения личности в групповую структуру. При этом было выявлено, что развитие группы имеет скачкообразный характер: в результат обострения противоречий и их последующего разрешения происходит переход группы с одного уровня развития на другой (Кричевский, Дубовская, 1991, с. 61). В сущности, тот факт, что именно благодаря внутригрупповым противоречиям осуществляется развитие группы и ее переход на более высокий уровень функционирования, и является достаточно убедительным подтверждением конструктивных; возможностей конфликта (там же, с. 146).

Очевидная значимость проблематики внутригрупповых конфликтов явно контрастирует с недостатком их эмпирических исследований. Кроме уже упоминав­шейся проблемы нечеткой очерченности понятия внутригруппового конфликта (преимущественное сведение его к межличностной или межгрупповой форме), традиционны ссылки на методические трудности в его изучении (например, на уровне методических решений, как мы увидим далее, внутригрупповая конфликтность фактически сводится к сумме межличностных напряженностей).

Т. Полозова, автор ряда работ по проблемам внутригрупповых отношений и кон­фликтов, считает, что конфликтообразующие факторы делятся на две категории: 1) несовместимость индивидуально-прагматических намерений, характеризую­щая поверхностный слой эмоциональных непосредственных отношений в группе, и 2) противоречивость сложной системы предметно-деятельностных взаимосвязей, характеризующая глубинные слои активности в группе» (Полозова, 1981, с. 98). Автором было выделено два вида внутригрупповых конфликтов — предметно-деловые и личностно-прагматические. Чем выше уровень развития группы, тем реже личностно-прагматические интересы являются причиной конфликтов внутри группы. И напротив, наиболее частыми причинами конфликтов становятся предметно-деловые разногласия. Кроме того, в высокоразвитых и эффективных группах имеет место более конструктивное протекание конфликтов, они менее осложнены негативными эмоциональными компонентами.

Хотя различение двух видов конфликтов — деловых и личных — является вольно традиционным, при решении практических задач по урегулированию и раз-

решению конкретного конфликта мы, как правило, имеем дело со сплавом делового и личного. Переход одного вида конфликтов в другой подтверждается данными спе­циальных исследований. Н. И. Фрыгина изучала когнитивные конфликты, возника­ющие в процессе коллективной творческой деятельности. В этом случае противо­поставления и столкновения различных точек зрения считаются не только есте­ственным компонентом выработки коллективных решений, но и их важным факто­ром. При этом подобные противоречия могут переходить из предметной плоскости в эмоциональную, что ведет к разрушению эффективного творческого процесса (Фрыгина, 1980, с. 161). Аналогичные процессы происходят и в научных коллекти­вах. Разногласия, возникающие в предметно-научной сфере, часто воспринимают­ся как личные противоречия.

В исследовании А. С. Морозова (1972) использовалась ситуация конфликта мнений. При этом было обнаружено, что замерявшиеся объективными методами эмоци­ональные реакции испытуемых на конфликтную ситуацию были интенсивнее при конфликте со значимыми для них партнерами, с которыми имелась выраженная симпатия или антипатия, чем при несовпадении мнений с безразличным партнером.

Вовлеченность члена группы во внутригрупповые конфликты может определять­ся его позицией. Так, Р. Кан и его коллеги, рассматривая ролевые конфликты в орга­низациях, нашли, что степень объективного конфликта, испытываемого субъектом, зависит от позиции, которую он занимает в организации. Наибольшей конфликтно­стью характеризуются позиции у границ организации; меньшей интенсивностью, но большей частотой возникновения конфликтов, — позиции у внутриорганизационных границ (Katz,Kahn, 1967, p. 192).

В отечественной психологии многие проблемы группы разрабатывались в русле создания психологической теории коллектива; отсюда имеющиеся эмпирические данные о связи конфликтности в группах с уровнем ее развития.

Связь конфликтности и ее характера с уровнем развития группы была подтверж­дена с помощью исследования семантического поля понятия «конфликте. Оказа­лось, что оно отличается значительным своеобразием в группах разного уровня раз­вития. В группах высокого уровня развития понятие конфликта имело синоними­ческий ряд слабой эмоциональной нагруженности, а сами конфликтные ситуации описывались в рамках социальной нормы. В группах низкого уровня развития сино­нимы понятия «конфликт» имели сильную эмоциональную нагруженность, а конф­ликтные ситуации выходили за пределы социальной нормы (Тащева, 1980).

При изучении групповых реакций на конфликтные ситуации (конфликтная ситу­ация создавалась за счет введения разнообразных помех в групповую деятельность на гомеостате) сравнивались группы разного уровня развития и группы, составленные из лиц с аномалиями развития. Было обнаружено, что в группах-коллективах в ответ на вводимые помехи возникали компенсаторные реакции, тогда как для остальных были характерны агрессивные реакции, рассогласованность и т. д. Серия проведенных исследований позволила прийти к выводу о том, что между реакцией группы на стрессовую ситуацию и уровнем ее развития существует определенная зависимость. Группы высокого уровня развития отвечают на подобные ситуации высокой сопротивляемостью и повышением эффективности своей деятельности. Группы среднего уровня развития адаптируются к ситуациям, не снижая эффективности. В груп­пах низкого уровня развития наблюдаются дезорганизация, агрессивные реакции, резко снижается эффективность (Акатов и др., 1971).

В экспериментальных исследованиях В. С. Агеева (1990) группы ставились в изначально неравные условия межгруппового взаимодействия. При этом были зафиксированы разные виды влияния этой ситуации на внутреннюю атмосферу и меж­личностные отношения в группах. В ряде случаев наблюдались позитивные эффек­ты: усиление внутригрупповой солидарности и сплоченности, укрепление межличностных отношений и повышение удовлетворенности от принадлежности к группе. Однако, по свидетельству Агеева, чаще происходило обратное: удовлетворенность от пребывания в группе уменьшалась, внутригрупповые связи ослабевали или разрушались, увеличивалась внутригрупповая конфликтность, усиливалось стремле­ние покинуть группу и т. д. Разнообразие возможных реакций группы на конфликтные, фрустрирующие, стрессовые ситуации подтверждается данными московский психологов, занимавшихся исследованием уровня развития групп и его влияния на их психологические особенности.

Среди исследователей, изучавших связь конфликтности и уровня развития груп­пы, достаточно общепризнано, что группы разного уровня развития обнаруживают разный тип реакции на конфликтные или стрессовые ситуации. Общая тенденция состоит в том, что высокоразвитые группы реагируют по преимуществу мобилиза­цией усилий на преодоление возникших трудностей, а группы низкого уровня раз­вития — внутренней дезорганизацией. Кроме того, в группах низкого уровня разви­тия больше вероятность возникновения внутренних конфликтов из-за отсутствия единой сформировавшейся системы общих целей и ориентации. Теоретически, исходя из представлений о групповой сплоченности как о ценностно-ориентационном единстве, можно прогнозировать уровень потенциальной конфликтности за счет несовпадения индивидуальных и групповых установок. Вообще, представление отом, что «зрелая группа… способна разрешать свои внутренние конфликты» (Беннис, Шепард, 1984, с. 142), довольно распространено.

Другое направление исследований, традиционное для отечественной психоло­гии, связано с изучением зависимости социально-психологических явлений от деятельности группы. Полученные данные позволили А. И. Донцову сделать вывод, что «внешне наблюдаемые проявления межличностного конфликта — напряженность эмоциональных связей, сопровождающуюся совокупностью конфликтных действий, — можно проинтерпретировать как своеобразное преломление во взаимоот­ношениях тех реальных противоречий, которые определяют динамику развития пред­метной активности в группе». Вывод, что «такой, казалось бы, "чисто" эмоциональный феномен, как межличностный конфликт, вне анализа деятельностных взаимосвязей конфликтующих сторон, понят быть не может», предполагает, что «необходи­мым моментом исследования механизмов возникновения внутригруппового конфликта становится изучение системы предметных взаимосвязей индивидов, основой которых служит социально обусловленное проблемно-целевое содержание совместной деятельности» (Донцов, 1984, с, 141).