Интернет-зависимость и игромания
К числу аддикций, получивших широкое распространение среди подростков, относится также интернет-зависимость. Термин «интернет-зависимость» был предложен в 1995 г. доктором Айвеном Голбергом для описания патологической непреодолимой тяги к использованию Интернета.
Американский психолог Кимберли Янг выделила пять типов интернет-зависимости: навязчивый поиск в Сети (web-серфинг) – бесконечные путешествия по Сети, поиск информации по удаленным базам данных и поисковым сайтам; пристрастие к виртуальным знакомствам (виртуальному общению) – избыточность знакомых и друзей в Сети; навязчивая потребность в Сети – игра в онлайновые азартные игры, многопользовательские сетевые игры, неконтролируемые покупки или постоянное участие в аукционах и т. д.; компьютерная зависимость – навязчивая игра в компьютерные игры; киберсексуальная зависимость – непреодолимое влечение к посещению порносайтов и занятию киберсексом (Young , 1998).
Люди с интернет-зависимостью проводят за компьютером до 18 часов в день, а отказ от Интернета вызывает у них тревогу и эмоциональное возбуждение. Подростки, приобретшие эту зависимость, начинают ограничивать общение с друзьями и родителями и изменяют круг общения, контактируя исключительно с людьми, имеющими те же интересы, что и они. Прежние эмоциональные привязанности перестают для них существовать. Они становятся изворотливыми и лживыми – им приходится скрывать, что ради Интернета они забросили все, что до этого считали важным: учебу, увлечения, спорт, дружбу и т. д. Как правило, интернет-зависимые настолько погружены в виртуальный мир, что забывают даже о личной гигиене и перестают заботиться о своем внешнем виде, выглядя неопрятно и неряшливо. Многие специалисты отмечают, что нередко интернет-зависимость выступает как симптом других серьезных проблем в жизни человека (например, депрессии или трудностей в общении) (Войскунский , 2010). Нередко интернет-зависимые подростки крадут деньги, чтобы иметь возможность материально поддерживать свое увлечение.
Несмотря на то что эта зависимость схожа с увлечением азартными играми, она до сих пор не признана психическим расстройством. Многие специалисты бьют тревогу по этому поводу и проводят исследования, в частности, доказывающие, что для полноценного развития неустойчивой психики подростков интернет-зависимость несомненно представляет угрозу. При этом подчеркивается, что помимо разработки методов лечения уже зависимых людей, большое значение имеет осуществление ранней психолого-педагогической профилактики интернет-зависимости, которая, помимо прочего, должна включать как обучение детей культуре пользования Интернетом, так и повышение психологической грамотности родителей и учителей в вопросах интернет-зависимости.
Справедливости ради следует указать, что многие специалисты считают, что интернет-зависимость отличается от игромании, и по ряду важных параметров интернет-зависимые более сохранны, чем гамблеры (игроманы). На этом основании многие психиатры не рассматривают интернет-зависимость как болезнь. В работе Ф. Г. Щеглова, специализирующегося на лечении игроманов, анализируются различия между гамблерами и геймерами (любителями компьютерных игр). В частности, автор указывает, что первые в отличие от вторых, втягиваясь в зависимость, утрачивают способность распоряжаться деньгами и планировать свой бюджет. «Гамблеров зачастую в магазин за обувью отправить нельзя – проиграют! А даже самого отъявленного геймера – можно!» (Щеглов, 2007, с. 47). У геймеров увлечение компьютером сопровождается ростом специфических способностей «в противовес психической и духовной деградации, прогрессирующей у любителей азартных игр» (там же).
Агрессивность
Агрессивностьюназывается свойство личности, выражающее ее готовность к достижению своих целей посредством насилия и деструкции. Она проявляется в агрессивном поведении, враждебном отношении к людям и чувстве гнева.
Агрессивное поведение– это мотивированное деструктивное поведение, направленное на людей и любые другие объекты окружающей действительности (животных, объекты природы, предметы культуры и быта), которое проявляется в причинении физических и моральных страданий одушевленным объектам или в порче и разрушении неодушевленных. Агрессивное поведение, направленное на самого себя, называется аутоагрессией. Аутоагрессия – это агрессия, направленная индивидом на самого себя и проявляющаяся в склонности к самообвинению, нанесению себе телесных повреждений (вплоть до суицида), психосоматическим заболеваниям и саморазрушительному поведению (алкоголизму, наркомании, выбору экстремальных видов спорта и профессий, сопряженных с опасностью и риском для здоровья и жизни).
Выделяются следующие виды агрессии : физическая и вербальная, активная и пассивная, прямая и косвенная (скрытая), враждебная и инструментальная.
К физическим агрессивным действиям относятся: нападение, нанесение ударов (руками, ногами и различными предметами), укусы, царапанье ногтями, дерганье за волосы, избиение, воздействия с помощью средств устрашения и уничтожения (оружия и проч.), пытки. К вербальным – оскорбления, угрозы, злобные шутки, проклятия, сплетни, клевета, сарказмы, интриги, придирки, обвинения, споры, пререкания, критика, упрямство, негативизм, несогласие.
Активная агрессия – причинение вреда посредством физических или вербальных действий. Пассивная агрессия – это агрессия, не выраженная в активной форме, которая либо направляется на других людей в социально приемлемых формах, обусловленных особенностями воспитания (споры, несогласие, упрямство, недовольство, критика, негативизм, презрение, отказ от контакта), либо на себя самого (аутоагрессия). Пассивная агрессия формируется по преимуществу в семьях, где наложен запрет на выражение агрессии и/или чувств вообще. Часто пассивную агрессию порождает желание отомстить.
Прямая агрессия представляет собой непосредственное причинение человеку физических или моральных страданий посредством либо нападения на него, либо вербальных оскорблений и/или угрожающих действий: крика, топанья ногами, битья кулаками по столу и т. п. Косвенная агрессия направлена на принесение какого-нибудь ущерба другому человеку посредством либо физических действий, например, порчи или кражи личных вещей, либо непрямых вербальных воздействий в виде сплетен, доносов, клеветы и интриг.
Враждебная агрессия направлена на причинение человеку вреда; инструментальная агрессия является средством достижения какой-либо цели, например, защиты женщины от нападения хулиганов.
По классификации Эриха Фромма, агрессивность делится на два вида : биологически адаптивная доброкачественная агрессия и биологически неадаптивная злокачественная агрессивность. Биологически адаптивная доброкачественная агрессия заложена в филогенезе, свойственна как животным, так и людям, носит взрывной характер, возникает спонтанно как реакция на угрозу и проявляется в действиях нападения или бегства. Ее следствие – устранение самой угрозы либо ее причины. Она направлена на защиту жизни, здоровья, свободы или собственности (если человек живет в обществе, где частная собственность является значимой ценностью). В отличие от животных человек обладает способностью к прогнозированию угроз. Такое предвидение помогает ему успешно устранять их, в то же время мнимые прогнозы и, что еще хуже, манипуляции других людей, включая и политиков, занимающихся «промыванием мозгов» в интересах отдельных социальных групп, часто осложняют или даже разрушают его жизнь (Фромм, 2007).
Агрессивность не следует путать с псевдоагрессией. Псевдоагрессия – это непреднамеренная агрессия (например, случайное ранение человека во время охоты), игровая агрессия (возникает в ходе спортивных тренировок и соревнований и не сопряжена с деструкцией и желанием убить и насладиться страданиями человека) и агрессия как самоутверждение (продвижение к цели без промедления, без страха и сомнения – решительно, настойчиво и неустрашимо).
Биологически неадаптивная злокачественная агрессивность не заложена в филогенезе, специфична только для человека, приносит биологический вред и социальное разрушение. Она проявляется в абсолютной и неограниченной жажде власти над живым существом, жестоких истязаниях жертвы ради получения удовольствия от ее мучений, воспринимаемых как абсолютная зависимость от мучителя, и в трусости, проявляющейся в готовности беспрекословно подчиняться силе и власти.
Садисты характеризуются душевной импотенцией и отсутствием целеустремленной наступательности. По мнению Э. Фромма, они формируются в обществе, основанном на эксплуатации и неравенстве, и в обстоятельствах, которые этому способствуют. К таким обстоятельствам относится все, что вызывает страх, например, наказания, они не имеют никакого отношения к проступку, а выбираются произвольно в соответствии с садистскими наклонностями власть имущего. Страх наказания доминирует при выборе мотивов и выступает преградой на пути развития жизненных сил личности. Другим обстоятельством, приводящим к их утрате, является семейная ситуация атмосферы черствости и душевной глухоты, порождающая душевное обнищание, когда нет никого, кто бы мог ответить на вопросы ребенка или хотя бы выслушать его. И тогда душа наполняется чувством отчаяния и полного бессилия. В таких условиях целеустремленная наступательность не развивается и компенсируется стремлением к приобретению власти над другими людьми. Это, по Фромму, – превращение немощи в иллюзию всемогущества или религия духовных уродов.
Практик и отмечают, что, как правило, жестокость и садизм проявляются по отношению к более слабым: детям, младшим по возрасту или уступающим в физической силе; дедушкам и бабушкам, а также животным.
Как показывают результаты современных исследований, у лиц, склонных к агрессивному поведению, враждебное отношение к людям проявляется в недоброжелательности, неприязни и ненависти. У них сильно развита эмоция гнева, в то время как все другие эмоции развиты недостаточно. В частности, у них плохо развита эмпатия, вследствие чего они не понимают переживаний других людей и не испытывают к ним жалости. Они считают, что все люди относятся друг к другу враждебно, и действия других рассматривают лишь как угрозу или злобный выпад в свой адрес.
Установлено, что агрессивность чаще всего формируется под влиянием родителей, проявляющих в отношениях со своими детьми такие негативные качества, как безразличие, равнодушие, враждебность, авторитарность, жестокость, непоследовательность и непредсказуемость воспитательных воздействий. Такое поведение родителей постоянно вызывает у детей состояние фрустрации[7], а ее кумулятивный эффект является благодатной почвой для возникновения агрессивности или других негативных свойств и состояний.
Например, бабушка заметила, что ее двенадцатилетняя внучка несколько раз исподтишка с силой ударяла в живот любимую кошку. Анализ семейного воспитания и личностных особенностей девочки показал, что родители налагали слишком много запретов на поведение своей дочери, веселой, живой, развитой девочки. Один из них был для нее просто невыносим – ей запретили выходить на улицу, поскольку родители с какого-то момента стали бояться, что на нее могут напасть «местные хулиганы». В результате по-человечески понятного, но психологически неправильного поведения родителей у девочки возникло состояние фрустрации, приведшее к образованию патологической реакции жестокости. В то же время при благоприятных условиях воспитания и развития личности агрессия на фрустрацию у детей не возникает (Берковиц , 2001).
Еще одним фактором, объясняющим возникновение агрессивности, является пример родителей. Известно, что уподобление и имитация являются важными механизмами формирования личностных свойств. При идентификации ребенка с агрессором агрессивность сформируется тем быстрее, чем чаще авторитетные взрослые поощряют ее проявление.
Следует также помнить, что агрессивность может возникать при некоторых заболеваниях головного мозга и нервной системы. Разумеется, в этом случае требуется медикаментозное лечение.
Виктимное поведение
Виктимность– предрасположенность человека в определенных ситуациях стать жертвой, обусловленная значительной выраженностью ряда личностных свойств. К таким свойствам относятся пассивность, неумение или нежелание отстаивать собственную позицию и брать на себя ответственность, установка на подчинение, несамостоятельность, трусость, чрезмерная доверчивость, неосмотрительность, легкомыслие, наивность, недостаточность опыта, низкая самооценка и чувство вины и т. д.
Как известно, в середине 70-х гг. прошлого века исследования феномена виктимности были подвергнуты резкой критике со стороны феминисток, которые с помощью проводимых ими эмпирических исследований, направленных на изучение особенностей жертв изнасилований и преступников, доказывали, что «провокативные» свойства жертвы существуют только в воображении преступников, и ставить жертву в положение, при котором на нее возлагается хотя бы частичная ответственность за то, что совершил преступник, означает оправдание его преступления.
Впоследствии за рубежом в рамках данной проблемы появился термин «обвинение жертвы», в настоящее время выделяются два подхода: один ориентирован на обвинение жертвы, другой – на ее защиту. Так, одни специалисты доказывают, что есть люди, предрасположенные к тому, чтобы в их отношении было совершено преступление, другие утверждают, что подобные рассуждения являются выдумками тех, кому выгодна точка зрения, согласно которой жертва «спровоцировала» преступника. В рамках последнего, помимо прочего, осуществляется «разоблачение» мифов, искажающих восприятие действительности. Подобные исследования проводятся и в нашей стране. Так, в работе Л. М. Моховой, исполнительного директора центра «Сестры», рассматриваются мифы о сексуальном насилии и приводятся реальные факты, опровергающие их. Например, согласно одному из мифов, насильник – это чаще всего незнакомец подозрительной внешности и поведения или «лицо кавказской национальности». При этом женщины исходят из того, что они легко распознают его. «Однако как минимум 45,6 % потерпевших были ранее знакомы с насильником и доверяли ему. В 15 % случаев сексуальное насилие совершают родственники или партнеры жертвы, и лишь менее чем в 4 % случаев насилие совершается лицами «кавказской национальности» (Мохова , 2011, с. 18).
Таким образом, понятие «виктимизация» имеет два значения: 1) превращение лица в жертву преступления с момента его начала; 2) повышение уровня виктимности личности. В качестве субъекта и объекта виктимизации рассматриваются как отдельные индивиды, так и социальные группы. Виктимизация является предметом изучения междисциплинарной науки, получившей название виктимология.
Проблема взаимоотношений жертвы и насильника стала предметом изучения в области психологии буллинга.
Буллинг
Термин «буллинг»происходит от глагола to bully (англ.) – грозить, запугивать, стращать. Bulling – запугивание, травля. Психологический термин «буллинг», по И. С. Кону, обозначает «запугивание, физический или психологический террор, направленный на то, чтобы вызвать у другого страх и тем самым подчинить его себе» (Кон , 2006, с. 15). Буллинг определяется по нескольким признакам: это агрессивное и негативное поведение, которое осуществляется регулярно и всегда направлено на одно и то же лицо. Происходит в отношениях, участники которых обладают неодинаковой властью (субъект буллинга превосходит объект по таким параметрам, как физическая сила, моральная сила, положение в группе). Это поведение является умышленным.
Выделяется несколько видов буллинга: буллинг в школе; буллинг на рабочем месте; буллинг в армии («дедовщина»); кибербуллинг (насилие в информационном пространстве) (Ожиева , 2008). Школьный буллинг проявляется в виде физического (толчки, удары, пинки, и др.) и психического (оскорбления, угрозы, запугивание; распространение клеветнических слухов, оскорбительные жесты, бойкоты, вымогательство и грабеж) насилия, а также в виде оскорблений и унижений с помощью мобильных телефонов и Интернета (пересылка неоднозначных изображений и фотографий, распространение слухов и др.). Мальчики чаще прибегают к физическому насилию, девочки предпочитают моральную травлю (слухи, изоляция жертвы).
Есть много убедительных примеров, показывающих, что школьный буллинг – явление глобальное и массовое, которое в последние 20 лет затронуло школьные учреждения многих стран мира (Кон , 2006).
Так, в книге норвежского психолога Дана Ольвеуса «Буллинг в школе: что мы знаем и что мы можем сделать?» (Olweus , 1993) автор отмечает, что буллинг характерен для среднего детства и для младших подростков. Буллеры стремятся к господству и подчинению себе других учеников. Они импульсивны, легко приходят в ярость и часто ведут себя агрессивно по отношению к взрослым, включая родителей и учителей. Сочувствия к своим жертвам буллеры не испытывают. Они имеют нормальный уровень самоуважения и достаточно уверены в себе.
Жертвы буллинга также имеют свои отличительные особенности: они пугливы, чувствительны, замкнуты, застенчивы, не уверены в себе, несчастны и имеют низкий уровень самоуважения. Они склонны к депрессии, нередко думают о самоубийстве, часто не имеют ни одного близкого друга среди сверстников и успешнее общаются со взрослыми. Перечисленные выше взаимодополняющие свойства насильников и жертв, по мнению И. С. Кона, отчасти являются причиной, а отчасти – следствием буллинга. Его жертвами становятся также и дети, испытывающие трудности в учебе, с расстройствами внимания и повышенной возбудимостью.
Нередко буллинг обусловливается экономическим и социальным неравенством детей, а также этническими и культурными факторами.
В целом школьный класс относится к жертвам и агрессорам негативно. Первых, молчунов, не любят за отчужденное отношение к интересам и делам коллектива, вторых – за агрессивность. В таких случаях часто главным действующим лицом в буллинге фактически выступает коллектив, а агрессор является всего лишь исполнителем групповой воли, хотя, конечно, эта роль доставляет ему злорадное удовольствие, питающее его садистическую потребность в бесконечной власти над другим человеком.
Центром внимания отечественных психологов являются, во-первых, дети-изгои, психологическая помощь им и профилактика отверженности (Кравцова, 2005), во-вторых, профилактика агрессивности и методы диагностики и технологии снижения агрессивности у подростков (Абдулова, 2008; Можгинский, 2008).
Выученная беспомощность
Часто у подростков отсутствуют какие-либо интересы и жизненные планы. Они не только не имеют представления об отсроченных перспективах, но и не умеют планировать текущее время. Их поведение можно назвать полевым. Утром они не знают, что будут делать днем, а днем – что будут делать вечером. Все определяется стихийно, в зависимости от настроений, возникающих в их компании в течение суток. Разговоры о необходимости планирования своей жизни вызывают у них смех, они демонстрируют полное непонимание того, о чем говорит собеседник. Если у таких подростков наблюдаются акцентуации характера и при этом нарушены взаимоотношения с родителями, то вероятность риска пополнить ряды лиц с асоциальным поведением у них резко возрастает.
Чаще всего причиной такого неблагополучия подростков является выученная беспомощность(англ. learned helplessness) – состояние человека или животного, при котором индивид не пытается улучшить свое положение, несмотря на то что может это сделать. Поведение индивида характеризуется пассивностью, бездеятельностью, нежеланием реагировать на негативные воздействия, даже когда у него появляется такая возможность. Первооткрывателем феномена является М. Селигман (Seligman, 1975).
В настоящее время выделяются два вида выученной беспомощности: ситуативная и личностная (Циринг, 2005). Ситуативная беспомощность возникает у человека как временная реакция на травмирующие неподконтрольные ему события. Личностная беспомощность – это генерализованное сложное состояние, характеризующееся прижизненно выработанными установками неудачника (например: «У меня все равно ничего не получится», «Я ни на что не способен», «Я – лузер»), отсутствием активности, направленной на устранение негативных воздействий, и совокупностью психических особенностей, порождающих пассивность и бездействие, таких как подавленность, апатия, депрессия, пессимизм и др.
М. Селигман выделяет три основные источника беспомощности: 1) опыт переживания неблагоприятных событий, стрессов (травм и потерь в раннем детстве), т. е. опыт отсутствия возможности контролировать события собственной жизни (происходящее); 2) опыт наблюдения беспомощных моделей; 3) опыт отсутствия самостоятельности в детстве.
Т. О. Гордеева (2006) отмечает, что выученная беспомощность формируется у ребенка к восьми годам. Опыт отсутствия самостоятельности в детстве часто формируется родителями, у которых не хватает терпения и выдержки давать возможность своим детям сделать что-либо самостоятельно (например, помыть посуду, собрать конструктор, решить пазл, разобраться в правилах настольной игры и играть в соответствии с ними). Взрослым хочется одним махом решить все задачи и заняться своими делами, поэтому они часто предпочитают делать все за детей – ведь так же быстрее! А дети – экспериментаторы. Ребенок не просто моет посуду. Он заодно исследует свойства мыла, губки, воды и т. д. и посуду моет плохо, но если мыть за него, ему уже никогда не захочется ее мыть – другой делает это лучше его, а он не способен на эту работу. В результате такого воспитания ребенок ничем не интересуется и ничего не хочет делать. Родители приводят его к психологу и просят помочь справиться с этой непреодолимой ленью.
Думается, специалистам в области психологии воспитания еще предстоит соотнести понятия «выученная беспомощность», «лень» и «безволие». А пока с каждой жалобой на лень ребенка приходится разбираться конкретно. На леность детей родители жалуются и при синдроме выученной беспомощности, и при снижении работоспособности у подростков в период повышенной физиологической утомляемости (организм бросает все силы на половое созревание, и резерва для трудоемкой работы психики не остается). В этот период снижается успеваемость, дети много спят, становятся вялыми и в то же время легко возбудимыми. Лень может быть и демонстративной и всего лишь выражать протест подростка против чрезмерной регламентации родителями его поведения, чрезмерного контроля за выполнением навязываемого взрослыми образа жизни и мыслей и авторитарности старших. В этом случае родите ли должны изменить свое отношение к ребенку и перейти на равноправные, партнерские, а не менторские отношения с ним.
Нередки случаи, когда подростки не готовят домашние задания, не отвечают у доски, не пишут контрольные работы в знак протеста против поведения «несправедливого» учителя. Каждый такой случай должен анализироваться. Иногда действительно виноват учитель. Однако поведение подростка может обусловливаться и его капризом, поскольку он привык к тому, что в семье потакают всем его прихотям и родители слишком болезненно реагируют на его обиды. Например, ученик пере стает заниматься после того, как учительница, сделав ему не сколько замечаний, пересаживает его за отдельную парту, чтобы он не списывал диктант у своего соседа.
Подобные инциденты достаточно быстро исчерпываются, если учитель реагирует на капризы детей спокойно и родите ли не усматривают в его действиях профессиональной некомпетентности, а вместе с ним относятся к сложившейся ситуации с пониманием и, еще лучше, с юмором. В практике школьного психолога встречаются случаи, когда родители жалуются на патологическую лень ребенка, которая в действительности обусловлена депрессией.
Ко мне обратился отец 13-летней девочки, которая перестала ходить в школу. Большую часть времени она проводила, лежа на диване, не делая уроков, не помогая по хозяйству. Лежала, отвернувшись лицом к стенке, и на все вопросы отвечала одной фразой: «Не хочется». Отец просил избавить дочку от лени и вернуть в школу.
Познакомившись с девочкой, я обнаружила, что в 13 лет она выглядит на 15–16. Ее история такова. Полгода назад за ней стал ухаживать 18-летний парень. Однажды она не пришла домой ночевать, за что отец ее сильно избил и запретил встречаться с парнем. Тем не менее она продолжала встречаться тайком, и помогала ей в этом ее близкая подруга. Около месяца назад у них произошла ссора с подругой, которая, пользуясь зависимостью девочки от нее, потребовала, чтобы она стала ей во всем беспрекословно подчиняться. Девочка не согласилась, и подруга рассказала ее историю одноклассницам, которые начали ее высмеивать.
С этого момента девочке расхотелось жить. Субъективно она действительно ничего не хотела и не могла делать, пребывая в состоянии полуоцепенения. Лежа на диване, она рассуждала: «Зачем люди живут на свете? Наверное, чтобы быть счастливы ми, веселиться, радоваться жизни. Но ведь жизнь приносит толь ко одни несчастья. Как жить со зверем-отцом? Почему я должна тайком встречаться с единственным человеком, который меня понимает и любит? Почему на свете есть такие подлые люди, как моя бывшая подруга? Почему я должна постоянно опасаться того, что вдруг сделаю что-нибудь не так? Не лучше ли уйти из жизни?»
Таким образом, отказ ребенка от активности может определяться как выученной беспомощностью, так и другими причинами, которые устанавливаются в процессе психологического обследования.
Депрессии
Депрессия(от лат. depressio – подавление) – аффективное расстройство, проявляющееся в резком снижении настроения, переживаниях тоски, подавленности и отчаяния, ухудшении интеллектуальных способностей (памяти, внимания, мыслительной деятельности), утрате жизненных интересов, торможении физической активности, появлении некоторых соматоневрологических симптомов.
При депрессиях наблюдаются также переживания тревоги, безысходности, никчемности, ненужности, одиночества, вины, пустоты, скуки и самоуничижения, пессимистический взгляд на действительность, утрата способности радоваться, пессимизм, мысли о самоубийстве.
Помимо депрессий (больших депрессий), выделяются так называемые субдепрессии (малые депрессии), характеризующиеся тем, что в поведении человека выражены не все компоненты, необходимые для постановки диагноза. Например, человек не утрачивает интеллектуальной работоспособности, но его ничто не радует, и он постоянно испытывает ощущение тоски и скуки.
Существует много разновидностей депрессий, и среди них наиболее часто встречается маскированная или скрытая депрессия. В таких случаях основные признаки расстройства либо не заметны, либо отсутствуют. Пациент, как правило, не осознает своего состояния, считает, что у него соматическое заболевание, и нередко длительное время безуспешно лечится от него. У подростков маскированные депрессии могут проявляться через головные боли, энурез, нарушения сна, язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки, бронхиальную астму, экзему и т. д. Наблюдаются также поведенческие расстройства в виде грубости, раздражительности, аутоагрессии, сексуальной распущенности, делинквентного поведения.
В подростковом возрасте наблюдаются все три компонента, характеризующие депрессии взрослых людей: расстройство аффективной сферы, ухудшение интеллектуальной деятельности, снижение физической активности. Вместе с тем подростки, особенно младшие, более ситуативны, чем взрослые, и нередко их реакции на значимые раздражители, тяга к радостям жизни и физическая активность частично или полностью сохраняются, поэтому подростковые депрессии иногда называют «улыбающимися». Такое же поведение демонстрируют дети доподросткового возраста, страдающие от депрессий. После пятнадцати лет все три компонента депрессивного расстройства у подростков выражены лучше.
Выделяют психогенные, экзогенные, невротические и эндогенные депрессии. Психогенные депрессии порождаются неблагоприятными воздействиями среды; экзогенные депрессии имеют органическое происхождение (например, при заболеваниях эндокринной системы); депрессии, сопровождающие астеническую, истерическую, ипохондрическую, тревожно-фобическую симптоматику, называются невротическими ; эндогенныедепрессии возникают при психических заболеваниях или патологических изменениях характера.
Возникновению депрессий у подростков способствуют следующие причины:
глубокие, сильно истощающие, длительные размышления о смысле жизни, других людях и себе, ставшие возможными в результате появления формально-логического интеллекта, формирующегося к 15 годам;
уход из жизни близкого человека;
негативные воздействия дисфункциональной семьи;
развод родителей;
появление в семье отчима или мачехи;
отвержение со стороны сверстников;
отвержение или предательство со стороны любимого или значимого человека;
неудовлетворенность академической успеваемостью;
сильная неудовлетворенность своей внешностью;
инцесты и изнасилования;
суицидальное поведение близкого человека;
неизлечимые заболевания;
обострение чувства одиночества.
На последней причине следует остановиться отдельно, поскольку психологи уделяют много внимания ее изучению. С нашей точки зрения, одиночество – негативное состояние, проявляющееся в подавленном настроении, фрустрации потребностей – в общении, разделении чувств и понимании значимыми людьми, уверенности в собственной никчемности, ненужности и изолированности. По мнению специалистов, в большинстве случаев переживаемое подростками одиночество способствует развитию рефлексии и размышлениям о себе (Ремшмидт, 1994; Обухова, 1995; Рождественская, 1998).
Следует различать одиночество и переживание уединения, которое рассматривается как окрашенное легкой грустью позитивное переживание, характеризующееся сосредоточенностью на своих мыслях, чувствах, планах и мечтах. Одна из трудностей изучения переживания уединения состоит в том, что многие люди, в том числе и подростки, называют одиночеством переживание уединения. Фактически одним и тем же словом обозначаются два понятия. Исследования показывают, что у подростков до 15 лет переживание одиночества встречается чаще, чем переживание уединения, которое по преимуществу присуще старшим подросткам и часто является этапом выхода из состояния одиночества (Ким, 2005; Малышева, 2003). После 15 лет одиночество чаще встречается у мальчиков и переживается подростками тяжело и болезненно (там же).
Если подросток боится остаться один, то юноша начинает ценить уединение. Вероятно, это связано с тем, что вхождение в мир взрослых, индивидуализация и сепарация от родителей предполагают физическое уединение в качестве одного из условий этих процессов (Дубровина , 1987; Кле , 1991), затягивающихся у некоторых людей на долгие годы. Причин этого много, и одна из них – неизжитое чувство одиночества, которое надолго погружает подростков в «мир переживаний». Э. Эриксон, например, считает, что это происходит, если подростку не удается успешно пройти более ранние стадии развития, в результате чего остаются неразрешенными возрастные психические кризисы предшествующих этапов онтогенеза (Эриксон , 1996а).
Исследования многих авторов показывают, что большая часть подростков не испытывает сильных негативных переживаний одиночества. По нашим данным, с одиночеством сталкивается каждый третий или шестой подросток (данные расходятся, так как получены на разных выборках, с помощью разных диагностических процедур и, по-видимому, при разной мере доверия исследователю со стороны респондентов) (Ким , 2005; Малышева , 2003; Рождественская , 2004).
На основе изучения философской, психологической, художественной и публицистической литературы мы выделили ряд причин, обусловливающих возникновение чувства одиночества у подростков.
Первая из них связана с осознанием себя уникальной, неповторимой, ни на кого не похожей личностью. И. С. Кон отмечает, что отрочество и юность являются самым коллективным, общительным и одновременно самым психологически одиноким возрастом жизни (1986). Переживание уникальности порождает мысли о том, что в принципе люди не могут до конца понять друг друга, в силу чего каждый человек обречен на одиночество.
Вторая причина обусловлена отсутствием у подростка достаточного количества межличностных контактов со сверстниками и/ или негативным опытом общения с ними (Божович , 1968).
Третья причина, приводящая к обострению чувства одиночества в подростковом возрасте, связана с экзистенциальным подростковым кризисом «смысла жизни», описанным как в трудах психологов, так и в литературных произведениях (Достоевский , 1957; Кле , 1991; Эльконин , 1989). По Н. Бердяеву, осознание глубокого смысла своего бытия происходит в тишине собственной души человека (Бердяев , 1990). Как правило, мысли о смысле жизни наводят на человека тоску, печаль, тревожность. Такое экзистенциальное явление присуще всем людям, но наиболее остро оно воспринимается тонкими натурами (Буянов , 1988).
«После полусознательного детства, когда никакие вопросы не встают в воображении, – вспоминала Т. Л. Сухотина-Толстая, – передо мной вдруг раскрылась необъятная область мысли, до тех пор от меня скрытая. Поднялись вопросы, никогда не приходившие в голову ребенка, каким я была до сих пор. Вопрос жизни и смерти, отношение к религии, к родине, к родителям, братьям и сестрам, к прислуге; вопрос денег, искусства, отношения полов – во всем этом приходилось разбираться. И разбираться самой, одной. Чужой опыт мне был не нужен… В ранней молодости чувствуешь себя всесильной и в своей гордой самонадеянности не хочешь ничьих советов и указаний, хочешь все решить самостоятельно. Не хочется верить в то, что человеческий разум ограничен, а в конце концов упираешься в непроходимую стену и приходишь в отчаяние, ищешь, не веря в то, чтобы не было ответов на поставленные вопросы… А когда убеждаешься в этом, теряешь всякую охоту продолжать эту нелепую жизнь, смысла которой не видишь. Приходит мысль о самоубийстве, и если не приводишь эту мысль в исполнение, то только из трусости или из смутной надежды, что какое-нибудь разрешение существует и, может быть, мне посчастливится его найти…» (Сухотина-Толстая , 1981, с. 159).
Удивительно, что такие слова принадлежат дочери Л. Н. Толстого, знатока человеческих душ, прекрасно описавшего свои переживания в отроческие годы. Лев Николаевич не мог облегчить искания своей дочери не по тому, что не хотел этого сделать, и не потому, что не замечал ее душевных мук. Просто в определенные моменты жизни сближение взрослых с подростками оказывается весьма трудным де лом из-за определенных особенностей психики последних.
В-четвертых, принудительное удержание подростков в каких-либо группах также может обострять одиночество (Хараш , 2002; Литвак , 2001). Этот феномен наблюдал известный психолог А. А. Бодалев в детских домах. Наблюдаемые им дети не имели возможности оставаться наедине с собой, и поэтому неудовлетворенная потребность в уединении порож<