Русский композитор Евстигней Ипатович Фомин (1761—1800)

В творчестве русских композиторов основное место сразу заня­ла опера, и только уже потом — русский романс и инструменталь­ная музыка. Огромное значение в развитии всех этих форм полу­чила народная песня как главная основа мелодии, как источник для создания национального искусства.

Для ранней русской оперы очень важной датой является 1779 год, когда возникли и были поставлены три яркие, комедий­но-бытовые оперы: «Мельник-колдун, обманщик и сват» (текст Александра Онисимовича Аблесимова, музыка Михаила Матвеевича Соколовского, во второй редакции — Евстигнея Ипатьевича Фоми­на) — в Москве: «Санкт-Петербургский гостиный двор» (текст и музыка Михаила Алексеевича Матинского) и «Несчастье от кареты» (текст Якова Борисовича Княжнина, музыка Василия Алексеевича Пашкевича) — в Петербурге.

Все три произведения имели большой успех у широкой публики и быстро стали популярными. По своему типу — это диалогические оперы, в которых разговор­ные диалоги без музыки перемежаются песнями, куплетами, хо­рами.

В отношении сюжетов — это несложные, широко доступные комедии из русского быта: крестьянского — в «Мельнике», купе­ческого, сатирически показанного — в «Гостином дворе», дворян­ского — тоже не без сатирического освещения — в «Несчастьи от кареты».

Работая над текстом «Мельника-колдуна», Александр Онисимович Аблесимов сам указывал на те мелодии народных песен, которые следовало положить в основу музыкальных номеров этой пьесы.

Скрипач Московского театра Михаил Матвеевич Соколовский подобрал и очень просто обра­ботал эти мелодии. И только позже Евстигней Ипатьевич Фомин, уже как композитор-профессионал, заново переработал музыку оперы и написал к ней увертюру.

В редакции Евстигнея Ипатьевича Фомина «Мельник-колдун» был популярен даже в начале XIX века, и знаменитый русский критик Виссарион Григорьевич Белинский вспоминает, что отец его ещё исполнял в любительском спектакле одну из партий этой оперы.

Таким образом, музыка первой зна­чительной русской оперы представляла собой, прежде всего, об­работку песенных мелодий. В дальнейшем композиторы более са­мостоятельно использовали материал русских песен, свободно переплавляя его в своей музыке. Начало этому было положено тем же Евстигнеем Ипатьевичем Фоминым, несомненно крупнейшим из русских компози­торов XVIII века.

Помимо обработки «Мельника-колдуна», Евстигнею Ипатьевичу Фомину принадлежат оперы «Новгородский богатырь Болеславович» (1786), «Ямщики на подставе» (1787), «Американцы» (1800, текст Ивана Андреевича Крылова и Александра Ивановича Клушина), мелодрама «Орфей и Эвридика» и другие.

В «Мельнике-колдуне» Михаила Матвеевича Соколовского—Евстигнея Ипатьевича Фомина действуют такие лица, как лукавый и умный мельник («сельский колдун»), старый упрямый крестьянин и сварливая дворянка — его жена, молодая девушка — дочь их Анюта и её жених, однодворец Филимон.

Литературный язык оперы, намеренно подражавший народному говору, вызывал возмущение со стороны аристократический публики. Поражала новизной и песенная музыка оперы, сразу обеспе­чившая ей популярность далеко за пределами узкого круга про­свещенных любителей.

В «Мельнике-колдуне» мы встречаем на­родные мелодии различного характера, а также подражание на­родной песне в отдельных ариях и хорах: здесь и протяжная, широкая, распевная песня самого мельника («Как вечор у нас со полуночи»), и разудалая, бойкая, вроде частушки, песня моло­дого парня («Вот спою такую песню: ходил молодец на Пресню»), и жалостная, трогательная песня девушки («Кабы я млада уверена была»), и задорные, на скороговорке с балалаечным сопровождением куплеты хитреца-мельника («Уж как шли старик со старухой из лесочка»).

Опера исполнялась не профессиональными певцами, а умеющими петь драматическими актёрами, которые одновременно в тот же вечер выступали в комедиях или драмах без пения. Проста, небогата и не хитра была постановочная часть такого спектакля.

Очень рано, с первых же шагов русской оперы, в ней с осо­бенной охотой воспроизводились русские обычаи и обряды. В «Мельнике-колдуне» Евстигнея Ипатьевича Фомина очень хороши девичьи свадебные хоры; в «Санкт-Петербургском гостином дворе» Михаила Алексеевича Матинского поч­ти целое действие занято сценами девичника с его обрядами и песнями, среди которых выделяются женские хоры подлинно-народного склада — «Во саду зегзелюшка кликала» и «Гусли мои, гусельцы».