Разве возможно, разве же мыслимо -

Зиму представить и снег?

Утренний холод, ранние сумерки.

Улицы - вымерли, сны мои - умерли...

Начат октябрьский бег.

Ангелы сгинули, сгинули черти.

Видишь - валяется в рваном конверте,

Мятый листок - извещенье о смерти

Нашей с тобою любви...

Ненависть эту любовь перевесила -

Это не страшно, родная, а весело -

Глянь-ка на чувств шутовскую процессию...

Больше меня не зови...

Сердце - не камень и сам - не кремень я -

Помнишь: в любовном, пьяном затмении -

В день я писал все - по стихотворению -

Можно издать целый том?

Сколько извел я души и тетрадей,

Сколько я сжег своих нервов - не глядя,

Сколько раз умирал, воскресения ради! -

Что с нами стало потом? -

Стала терпеть ты меня - через силу;

Все, что не делал, родную - бесило...

Что ж - хорошо хоть простились красиво -

Что б не жалеть ни о чем...

Все вышло так... Не могло быть иначе -

Просто - за все - расплатились без сдачи,

Просто - границы любви обозначил -

Тот, кто стоял за плечом.

Ты уверяла, что безнадежен,

Я, со своей, вечно пьяною, рожей,

С вечной похмельною утренней дрожью

И перебитой душой...

Все мы растратили. Может быть, хватит,

Без толку ставить заплату - к заплате,

Если тебе - сам мой вид неприятен,

Если тебе я - чужой?

Был ли злой рок, или - так, невезение?

В этом ли суть? - Ведь судьба, тем не менее

Все разрулила сама...

И разбросала нас в разные стороны,

И разделяя затмение - поровну -

Просто - свела нас с ума...

Ливнями-буднями - выл я исхлестанный,

Пил - небеса и закусывал - звездами,

Думал бежать… Да, пожалуй, не поздно ли,

Мне догонять свою тень?

В сито двадцатого века, просеянный -

Я - как рассеянный парень с Бассеяной -

Хожу - все мозги - набекрень...

Кто-то - в Финляндии, кто-то в Америке,

Кто-то - прибился, вообще, к тому берегу,

Где несть печалей уже...

Кто тормознулся, застряв в топкой косности,

Кто-то - взорвался звездой в тесном космосе

Всех, на предельной, божественной скорости

"Сделав" на вираже...

Дальше - дорожка скользкая стелится,

Крутится- вертится чертова мельница;

Все мне не верится, что жизнь - безделица,

Что задует ее, как свечу...

Пофигу пройденный нами миллениум,

Ты - все глядишь на меня с сожалением,

Я же - останусь при собственном мнении,

Впрочем, - о том промолчу.

Все отболит и когда-то воскреснет,

Но - по другому... И сложится Песня...

Ты позабудешь меня. Ну, а если

Вспомнишь – то, может, взгрустнёшь.

Или – помянешь, словом недобрым,

Кистенем - по лбу, иль плетью - по ребрам -

Мысленно - ополоснешь...

Но - все смоет дождь, осенний дождь...

Батыр

Решил батыр увидеть мир,

За древнею Стеной.

Берёт с собой кумыс и сыр,

Прощается с женой

Наполнен стрелами колчан

И конь копытом бьёт…

И как стрела, через туман,

Летит батыр вперёд.

Куда отправился, дурак!

Что ждёт тебя, в пути?

Вот, позади родной аймак

И Гоби позади…

Протёрт халат давно, до дыр,

Два дня – не пил, не ел,

Но всё скакал, скакал батыр,

Скакал и песни пел,

О том, что жизнь – якши, якши,

А смерти – вовсе йок.

Сверкали звёзды, как ножи,

И месяца клинок

Вела дорога за собой

Звала к мирам иным…

Потея утренней росой

Сияла степь пред ним…

И пламенел вдали восток,

Под клёкот журавлей,

И путь его был так далёк –

Не хватит жизни всей,

Что бы успеть его пройти,

До самого конца,

Да сохранит тебя в пути

Созвездие стрельца!

Гон монгола, средь степей –

От него бежит вода…

Жизнь уходит, вместе с ней,

Утекает, без следа…

Он в седле – сомкнуть не смочь,

Воспалённые глаза.

Вот, простор покрыла ночь

В небе – месяца слеза

Вот, слезает он с коня.

Стал усталым, сразу – спать.

Будто Будда у огня.

Снятся – сын, жена и мать.

Снится сонных гор гряда,

Снятся тучные стада,

Снятся юрты у реки,

Снится берег Селенги.

Там, монгол идёт на мыс,

Мыслит ясно, пьёт кумыс.

Он Индию видел, Китай и Непал,

Со смертью сражался отважно,

От зноя, от холода он погибал,

Тонул и спасался от жажды.

Дорогой и песнею лишь увлечён –

Моря он увидел и горы,

Был нищим бродягой он и богачём,

Монахом, наёмником, вором…

Он, тысячи помнил названий и лиц,

Сказаний, преданий, поверий,

Он видел рожденье и гибель столиц,

Расцвет и упадок империй

Знал воинов, в пору кровавой грозы

Творивших войну, - как молитвы,

И мутной водой Хуанхе и Янцзы –

Поивших коней после битвы.

И сложат былины об этом потом,

Напишут большие трактаты,

Но где же семья твоя, родина, дом?

Не время ль вернуться обратно?

По собственной воле – всего ты лишен,

Смешон, никому ты не ведом…

Река, за века, - заросла камышом,

И правнук твой – стал давно дедом.

Песчинкой, нас вечность берёт на ладонь,

Подует – и нас уже нету…

Монгол! Ты лишь призрак! И призрак - твой конь!

Вас ветром всё носит по свету…