Эклектичный подход в действии

Исходя из вышесказанного, можно выделить следующие условия примене­ния эклектичного подхода и отбора:

■ специалисты работают с клиентами в соответствие с профессиональны­ми требованиями и правилами, существующими в службах;

■ руководствуясь этими критериями, они отбирают теории, согласующие­ся с принципами работы их группы, которые также пересматриваются в свете новых теорий;

■ наряду с основной теоретической моделью могут применяться и другие практические концепты из различных теорий; например, при необходи­мости могут быть задействованы концепция кризиса и базовая модель кризисной интервенции. По этой причине в начале каждой главы я выде­ляю главные практические проблемы и концепты, а также стараюсь представить в схематической форме основную модель.

Отбор в действии

Отбор теорий должен осуществляться с учетом следующих моментов:

■ в специализированных службах работа может строиться на основе опре­деленной теории. Так, в кризисном центре для женщин главной теорией будет выступать феминизм. Центр может подбирать работников, у кото­рых уже сложилось представление о феминизме, или же туда приходят специалисты, заинтересованные в развитии своего собственного теоре­тического круга;

■ в службах общей направленности социальные работники могут самостоя­тельно или совместно с коллегами принимать решение о более адекват­ном применении той или иной теории в работе с определенной группой клиентов. Соответственно этот выбор будет подкрепляться наблюдением, поддержкой и обучением;

■ поскольку в настоящее время многие представители социальных служб работают в многопрофильных группах, им необходимо применять или, по крайней мере, знать, какие теории используются другими специа­листами. И наоборот, специалисты смежных профессий должны обладать определенным знанием о теориях социальной работы.

Осторожный, согласованный и планомерный подход должен помочь в пре­одолении проблем, связанных с эклектизмом. Таким образом, мы можем от­бирать теории на основе их соответствия потребностям специалистов и клиен­тов, принимая во внимание диапазон их возможностей, исключая при этом неприемлемые варианты и стремясь к конкретизации идей из общих теорий. Целью этой книги является создание базового ресурса теорий и соответствую­щих литературных источников, который будет способствовать продуманной, а не случайной эклектике.

Понимание процесса, рефлективное, рефлексивное и критическое мышление

Как социальным работникам преодолеть эти сложности и научиться при­менять теорию на практике? В данном случае важно понимание процесса приня­тия решений и формирования позиции. Шепард с соавторами (2000) описывают эмпирическое исследование, в котором специалисты следовали двум процес­сам: вначале давали ситуации критическую оценку, а затем выстраивали по­этапно гипотезы, которые позволили им разработать план дальнейших дей­ствий. Критическая оценка включала выделение главного, критический ана­лиз поступающей информации, а также выявление закономерностей проис­ходящего и поиск адекватных действий (Шепард и Райан, 2003). Гипотезы были нескольких видов: конкретные, затрагивающие отдельные аспекты слу­чая, общие, направленные на анализ общей ситуации, и теоретические, от­ражающие возможные меры, а также необходимые юридические и админист­ративные процедуры. Затем специалисты разрабатывали принципы активных действий.

В последнее время в дискуссиях по этому вопросу особое внимание уделя­ется проблемам критического и рефлективного мышления. Фук (2002, 43), сравнивая два процесса, отмечает, что рефлективное мышление, в частности, означает процесс проработки ситуаций, в то время как рефлексивное мышле­ние связано с рассмотрением как можно большего числа мнений относитель­но ситуации, особенно позиций клиентов и их социального окружения. Кри­тическое мышление подразумевает переосмысление существующего социаль­ного порядка и активную работу по продвижению социальных изменений. Недавно я работал с тяжело больным мужчиной, находящимся в конфликт­ных отношениях со своей женой и обвиняющим ее в неудачах их семейной жизни. Рефлективное мышление помогло мне продумать ситуацию и объяс­нить клиенту возможные причины происходящего. У его жены, однако, было другое мнение. Она считала, что муж проецирует на нее свои собственные установки и поведение (см. гл. 4). Их дети придерживались совершенно проти­воположных взглядов. Поэтому рефлексия была необходима при обсуждении этих позиций и сведении их воедино. Используя критическое мышление, я осознаю, что часть этого конфликта связана с традиционным представлением о тендерных отношениях: то, что раньше принималось моим клиентом за норму, сегодня перестало ею являться. Одна из задач моей работы — обсуждение из­менений тендерных ролей в современном обществе, так чтобы мнение обоих супругов стало единым и муж смог попросить у жены прощения перед своей смертью.

Рефлективное мышление рассматривается в книге Аргайриса и Шона (Ар-гайрис, Шон, 1974; Шон, 1983, 1987). Здесь показан другой аспект, отражаю­щий применение теоретических знаний специалистами в работе с людьми. В позитивизме (см. гл. 3) доказательства формируются на основе «технической рациональности». Так, в технических профессиях используются природные материалы, сохраняющие схожие свойства в одних и тех же обстоятельствах. Даже в медицине применяются препараты, влияние которых на человеческий организм предсказуемо; это и есть пример технического рационального при­менения знания. В то же время в других аспектах медицины, например при общении с пациентами как в социальной работе, так и в сестринском деле, преподавании и других смежных профессиях, теоретическое знание адаптиру­ется к реалиям ситуации. Аргайрис и Шон полагают, что специалисты имеют в своем распоряжении базовые инструкции и руководства, но приспосаблива­ют их к требованиям практической деятельности. Когда они сталкиваются с новой ситуацией, то проверяют новые методы, проводя «эксперименты на практике», которые затем отражаются в инструкциях. Профессиональная под­готовка поэтому включает обучение распознаванию новизны ситуации и со­здание новых методических руководств на основе практического эксперимен­тирования. Этот подход широко используется и систематически развивается в обучении педагогическим профессиям, сестринскому делу и социальной ра­боте.

Данный подход вызывает несколько критических замечаний. Прежде всего, предполагается, что все разнообразие ситуаций находит отражение в практи­ческих руководствах, согласующихся с социальным порядком. Однако бывает так, что многие ситуации требуют изменения социального порядка или же практические методы не совпадают с теми, которые предполагаются в суще-

ствующем руководстве. Отсюда следует, что профессионал обладает потенци­алом экспериментирования, однако в реальности деятельность специалистов во многом определяется политикой службы и постановлениями правитель­ства. Поэтому важно видеть ситуации, где есть необходимость в более ради­кальных изменениях, а также в дополнительных ресурсах или ресурсах другого рода. Этот подход, в частности, применяется в критической теории (см. гл. 11), которая основана на рефлективном мышлении.

Рефлективная практика означает не только обдумывание самого процесса и рассмотрение всех аспектов ситуации (Пэйн, 2002b). Она предлагает струк­турированную систему мышления для специалиста, либо включенного в си­туацию (Шон называет эту форму «рефлексией в действии»), либо обозрева­ющего результаты применения той или иной техники после события («реф­лексия действия»). В любом случае это осмысление помогает усовершенство­вать последующие действия. На рис. 2.2, созданном на основе работы Джеспер (2003), объединены четыре модели рефлективной практики, включая ее соб­ственную модель, модель Бортона (1970), модель Бауда и Кнайтса (1996), адаптированную Пэйном (2002b), и модель Гиббса (1988). В основе модели

План действий Будут ли действия иными в следующий

Оценка Плюсы и минусы опыта

Рефлективный цикл Гиббса

Вывод

Что еще можно предпринять?

d^

Чувства Что вы думаете и чувствуете?

ОРД по Джеспер

Описание

Каково знание ситуации?

рефлективный процесс по Бауду и Кнайтсу

•»■ рефлективная модель по Бортону

Рис. 2.2. Модель рефлективной практики (по Бортону, 1970; Гиббсу. 1988; Джес­пер, 2003; Бауду и Кнайтсу, 1996; Пэйну, 2002b)

ОРД (Опыт — Рефлексия — Действие), предложенной Джеспер (2003), лежит следующее представление: переживание какого-либо опыта сменяется его реф­лексией, которая затем переходит в определенные действия. В каждой модели рефлективная практика представляется в виде цикла, начинающегося с опи­сания ситуации, затем ее анализа и завершающегося применением аналити­ческих выводов в практических действиях. Бауд и Кнайтс подчеркивают осо­бую важность анализа всех аспектов ситуации. Теории практической реализа­ции социальной работы лежат в области, в которой, согласно Бортону (1970), находятся ответы на вопросы «Что теперь?» и «Что же дальше?» и в которой наши выводы о ситуации превращаются в план действий, построенный с уче­том предыдущей оценки. Здесь проясняется, применима ли та или иная тео­рия к данной ситуации, а также можно ли использовать те или иные методы на практике. Теории мира клиента относятся к правой части рисунка, потому что дают информацию о субъективном мире клиентов и их социальном окру­жении, помогающую в проведении оценки.

Осуществление рефлективной практики представляет собой довольно слож­ный процесс. Гудман (1984, цит. по: Джеспер, 2003) считает, что навыки реф­лективной практики можно развить с помощью трех методов:

■ рефлексии достижения отдельных целей, таких, как согласование прак­тических технологий и политики служб;

■ рефлексии взаимосвязи между принципами и практикой, т.е. той обла­сти, в которой теории практической деятельности становятся интеграль­ной частью практики;

■ рефлексии объединения этических и политических интересов, которые, например, напрямую относятся к критической и феминистской практи­ке и включают понимание основного политического значения всех тео­рий.

В медицинских профессиях рефлективная практика является частью постоян­ного обучения и развития, поскольку такие техники, как ведение медицин­ских карточек и журналов, а также акцент на «критических» или особо значи­мых случаях включают очевидный рефлексивный компонент (Джеспер, 2003, 2004). В исследовании нескольких семей (Мартин, 2000) были продемонстри­рованы варианты применения теоретических подходов, в рамках которых ра­ботали специалисты, к рефлективной практике, учитывая одновременно тео­рии мира клиента и теории практической деятельности. Работа Дарлингтон и Др. (2002) показала, что непосредственное применение теории, в особенно­сти через эффективное наблюдение, значительно совершенствует методы за­щиты прав ребенка.

В 1990-е и 2000-е гг. в рамках рефлективной практики сформировались два направления: рефлексивность и критическое мышление. Особое значение они приобрели в критической и феминистской теориях (см. гл. 11, 12). Рефлексив­ность связана с качественными методами исследования, в частности она ха­рактерна для феминистских исследований. Рефлексивность означает циклив ческий процесс, в котором непосредственно изучается влияние исследуемых объектов на наше собственное мышление и действия. Пэртон и О'Байн (2000)

«

рассматривают рефлексивность как способ реакции на уникальность каждого индивида. Рефлексивность достигается только в том случае, если мы стремим­ся выявить уникальность индивидов, с которыми проводится работа, а также отреагировать на нее. Рефлексивность подсказывает нам, что обобщения должны проверяться в каждом конкретном случае. Следовательно, согласно теории реализма (см. гл. 3), каждое общее утверждение представляет собой контекст для проявления индивидуального случая. Выявляя индивидуальность отдель­ного человека, мы сравниваем его с общим и адаптируем нашу реакцию к своему представлению об общем (теория) и частном (индивид, с которым мы работаем).

Таким образом, если говорить о случае с тяжелобольным клиентом, кото­рый я описывал ранее, то у меня есть мнение (общее утверждение), что люди, находясь в тяжелом физическом состоянии, часто задумываются о прошлом и пытаются наладить отношения с людьми. В данной ситуации индивидуальное переосмысление означает пересмотр социальных ценностей и переосмысле­ние отношений с женой на основе новых представлений. Таким образом, реф­лексивное мышление позволило взглянуть на ситуацию с разных точек зре­ния.

В 1980-е гг. в фокус феминистских исследований попал неизвестный ранее дисбаланс полномочий между исследователями и исследуемыми. Традицион­ные методы исследования предполагали присутствие некоего нейтрального наблюдателя, изучающего социальные ситуации со стороны, хотя, как было показано в главе 1, критики отмечали предвзятое отношение исследователей, связанное с приобретенными ими социальными установками и конструкция­ми. Вслед за исследователями проблем инвалидности, а также в целом вопро­сов здоровья, социальной защиты и различных социальных процессов иссле­дователи проблем феминизма стали использовать такие методы исследова­ния, которые активно вовлекали исследуемых в этот процесс. В этнографиче­ских методах, в которых исследователь являлся наблюдателем событий и ситу­аций, особое внимание уделялось влиянию на него процесса наблюдения, которое отражалось на его поведении. Феминисты и исследователи проблем ограничений здоровья (немощности) стремились развивать единые методы постановки целей, проведения исследований, анализа данных и распростра­нения результатов. Важным элементом таких подходов было формирование межличностных отношений с респондентами, а не сохранение позиции ней­трального наблюдателя, проводящего исследование под руководством пред­ставителей исследуемой группы, а также совместная работа с респондентами (Финлэй и Гог, 2003).

Финлэй (2003) выделяет следующие способы рефлексивного действия:

■ интроспекцию — погружение в свое внутреннее «Я», проработку соб­ственных мыслей и причин их возникновения;

■ интерсубъективную рефлексию — совместную рефлексию;

■ взаимное сотрудничество в поиске и согласовании вариантов изменения мышления;

■ использование рефлексивности как социальной критики, которая кри­тикует тех, кто ее избегает;

■ использование рефлексивности как иронической деконструкции — про­цесс совместного размышления, приводящий к пониманию, что сила и власть в отношениях трансформируют их. В этом процессе подвергаются сомнению изначальные модели совместного восприятия, например прояв­ления власти в повседневных супружеских отношениях.

Тэйлор и Уайт (2000) обсуждают результаты нескольких исследований, посвященных вопросам здоровья и социальной защиты, в которых эти мето­ды используются для раскрытия поведенческих систем и которые обычно не затрагиваются при описании практических технологий. Например, они по­казывают, как в процессе интервью клиенты постепенно проникаются дове­рием, размышляют о работе специалистов, рассуждают о моральной сторо­не вопроса и в ходе детального обсуждения делают свои истории аутентич­ными. На основе таких результатов можно дать определенные рекомендации относительно того, как использовать теорию в практической деятельности. Например, в теории кризисной интервенции утверждается, что специалис­ты должны выявлять у клиентов прежние свойственные им способы преодо­ления кризиса. Однако, заметив подобное намерение, клиенты могут начать демонстрировать собственную компетентность и адекватность, показывая, что они вполне справлялись с прошлыми неудачами. Специалист должен строить отношения с потенциальным клиентом с учетом того, как после­дний воспримет тот или иной теоретический подход, пояснив в данном слу­чае, что прошлый опыт влияет на наше поведение в кризисной ситуации в настоящий момент. С этим также могут быть связаны возможные трудности применения теории.

В исследовании Секер (1993), в котором изучались варианты применения теории студентами — будущими социальными работниками, была показана значимость рефлексивного подхода. Студенты средних и старших курсов ак­тивно пользовались теоретическими знаниями. Большинство испытывали слож­ность в интеграции теории и практики, видели противоречивость различных теорий, а также проблематичность связей между академическим вариантом теории и неофициальными ее интерпретациями. Только немногие студенты смогли эффективно применить теорию в практической деятельности. Они от­личались особыми социальными навыками, умели внимательно слушать и стре­мились связать различные концепции с рассказами клиентов. Эти студенты смогли создать новые представления на основе знаний, полученных в рамках нескольких курсов, а также увидеть взаимосвязь между ними. Кроме того, они обсуждали свои идеи с клиентами и таким образом убеждались в том, что их можно применять на практике. Вместо того чтобы держать свои мысли при себе, они сверяли свои идеи с представлениями клиентов, спрашивая, на­пример: «Как вы думаете, признает ли ваш муж вину за свое собственное поведение, говоря вам, что вы тоже по-своему виноваты?» В данном случае они избегали употребления профессионального термина «проекция», но пред­полагали при этом, что подобное могло иметь место, и помогали клиентке понять, что же происходит в их отношениях с мужем. Следовательно, вполне вероятно, что эффективное применение теории требует наличия социальных и межличностных навыков, а также способности к рефлексии и обсуждению идей совместно с клиентами. Кроуфорд и др. (2002) продемонстрировали воз-

можности рефлексии в студенческих группах вместе с преподавателями, от­ветственными за практику (супервизорами практики), при обсуждении взаи­мосвязи теории, практики и рефлексии.

Гарднер (2003) предложил методику критической рефлексии в ситуациях, характерных для работы в малых социальных группах, которая содержит не­сколько принципов:

■ акцент на субъективных историях и рассказах участников;

■ привлечение наименее активных членов малой социальной группы;

■ помощь участникам в понимании зависимости их личного опыта от струк­турных проблем общества;

■ феминистская перспектива (см. гл. 12);

■ внимание к процессу работы и к ее результатам.

Для того чтобы подобные методики могли себя оправдать, необходимо вовлекать в рефлексивный процесс клиентов, пользователей услуг и членов малых социальных групп, а также специалистов смежных профессий. Только при условии активной рефлексии деятельность может считаться профессио­нальной социальной работой. Сами клиенты также могут являться источни­ком обмена знаниями и опытом.

Критическое мышление

Рефлексивность на практике приобретает форму критического мышления. Данный термин имеет два значения. Первое связано с логическим мышлени­ем и его языковым выражением. В центре исследований этого направления — анализ языка, а также прикладной риторики и логики (Бауэл и Кемп, 2002). Второе — с использованием критических подходов в социальных науках к обсуждению практики социальной работы. Бречин (2000) выделяет два основ­ных принципа критической практики: уважение точки зрения другого и от­крытость, отсутствие шаблонов. В данном подходе анализируются основные рефлексивные принципы: формирование эффективных отношений, в кото­рых специалисты могут апеллировать к разнообразным позициям и точкам зрения, стремление к активизации клиентов путем раскрытия их возможно­стей и подчеркивания изменений к лучшему. В книге Пэйна и его соавторов (2002) анализируется критическая перспектива в социальных науках и под­черкиваются следующие принципы критической практики;

■ определение открытости и неопределенности как возможности для творческой практики;

■ поиск вариантов перехода от личностного роста к коллективным отно­шениям и социальным изменениям;

■ внимание к языку;

■ внимание к властным отношением;

■ изучение содержания, а также методов оценки и критического обсужде­ния;

■ критическое переосмысление идеологического значения принимаемых решений и оказываемых услуг;

■ детализация различных точек зрения ,на ситуацию;

■ понимание контекста, а также теоретической и ценностной позиции;

■ создание у каждого участника общего представления о процессе и со­бытиях;

■ формирование единого понимания выбранного подхода и соответству­ющего контекста.

Ранее в своей работе (Пэйн, 19966) я обсуждал конкретные варианты при­менения критической практики. Благодаря этому в каждой главе данной кни­ги делается акцент на критической практике. Идеи затем проверяются на от­дельных примерах, что ведет к более тщательной рефлексии. Кроме того, каж­дая теория сравнивается с другими теориями, которые также привлекаются для ее оценки. Таким образом, к рефлексивным принципам относятся:

■ дуалистический подход. Многие концепты, особенно ценностные, содер­жат анализ противоположных точек зрения. Например, когда проблема связана с конфиденциальностью, мы задаемся вопросом: «Какие слож­ности вызывает необходимость соблюдать конфиденциальность?» Или же, когда нас волнует проблема самоактуализации, мы задаем вопрос: «Ка­ких правил нужно придерживаться, если клиент стремится к самоактуа­лизации?» Берлин (1990) утверждает, что такое дихотомическое мышле­ние является полезным, однако в данном случае слишком акцентируют­ся экстремальные позиции, а проблемы реальной жизни кажутся эле­ментарными. Теоретики критического и феминистского подходов (см. гл. 11, 12) высказывают сомнения в ценности дихотомического мышления, поскольку оно упрощает события и рассматривает их в оппозиции друг к другу. Важно использовать дуалистический подход, в котором альтерна­тивные решения не исключают друг друга, а сосуществуют;

■ рационально-эмоциональный подход. Рациональное восприятие проблем характерно для целевого подхода в работе со случаем, а также для когни­тивно-поведенческой работы. В психодинамическом и гуманистическом подходах, напротив, делается акцент на эмоциональную мотивацию. В практической деятельности важно осознавать, с какой точки зрения анализируются проблемы, связываются ли они с мыслительными про­цессами или с восприятием, эмоциями, волевыми процессами. Когда по­ставлен тот или иной акцент, то важно задаться вопросом: «Какие эмо­ции (представления) выражаются в данном случае?» Фактически это яв­ляется частным случаем дуалистического подхода;

■ анализ властных отношений. Анализ проявлений властных отношений помо­гает учитывать политический контекст любой ситуации. Профессиональ­ное взаимодействие обусловливается совокупностью политических фак­торов, таких, как прошлый опыт клиента и специалиста, а также осо­бенности социальной службы и ситуации (Пэйн, 1993);

альтернативный подход. В главе 1 было отмечено, что социальная работа конструируется с точки зрения трех различных подходов. Однако в от­ношении к любой ситуации эти подходы применяются в той или иной степени и имеют определенное значение как метод анализа. Например, можно стремиться к выполнению правил, принятых в социальной служ­бе, пытаясь подстроить под них работу с клиентами (индивидуал-рефор­мистский подход), можно ставить вопрос об изменении сложившейся ситуации (социалистически-коллективистский подход) или же опреде­лять способность клиента к личностному росту (рефлексивно-терапевти­ческий подход). Таким образом, ситуация рассматривается с точки зре­ния различных перспектив.

ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ

Семья Берманов

Мистер Берман недавно стал стационарным клиентом дома престарелых, по­скольку из-за болезни Альцгеймера он стал излишне беспокойным и агрессив­ным и миссис Берман не могла больше справляться с ним в домашних условиях. Она навещает его каждый день и подолгу остается рядом с ним, однако теперь не может помогать своей дочери. Ее дочь после развода с насильником-мужем в одиночку воспитывает трех маленьких детей. Брату миссис Берман недавно ампутировали ногу вследствие тяжелой болезни, связанной с нарушением цир­куляции крови и курением, и в настоящее время он выздоравливает дома, вы­ражая крайнюю нетерпимость к другим. Его супруга находится в подавленном состоянии, ей также важна поддержка миссис Берман. Коллеги мистера Берма-на, который возглавлял ранее одну из местных организаций, поинтересовались у социального работника миссис Берман, как можно ей помочь.

Кто из участников ситуации будет включен в рефлексивный процесс? Какие их чувства и какие события нуждаются в рефлексии? Как влияет прежний опыт участников на их восприятие данной ситуации?

Вывод

В этой главе было показано, что теория имеет прикладное значение и что необходимо анализировать возможности ее практического применения. Кри­тическое и рефлексивное мышление играет большую роль в практике соци­альной работы. Выявление существующих между теориями взаимосвязей и про­тиворечий позволяет сравнить их прикладную ценность, а также соотнести их с социальным контекстом. Однако мой анализ значения рефлексии, рефлек­тивности и критичности для применения различных теорий на практике не позволяет принять окончательное решение о том, какая из этих теорий отве­чает в большей степени требованиям современной социальной работы и явля­ется более эффективной. Данному вопросу посвящена глава 3.

Глава 3. ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ПРАКТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ

О чем повествует эта глава

Целью этой главы является анализ дискуссионных вопросов по теории со­циальной работы, в частности вопроса о том, какие теории имеют преимуще­ственное значение. Я предлагаю обзор тех теорий практической деятельности, которые известны в настоящее время. Пытаясь оценить их значимость, мы обращаемся к области эпистемологии (науке о познании. — Примеч. науч. ред.) и к вопросу о том, достаточно ли обосновано то знание, которое лежит в основе практических теорий.

ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ

> Основу теорий практической социальной работы составляет большой спектр тео­ретических представлений.

> В рамках этих теорий разработаны разнообразные приложения к работе с инди­видуальным случаем, групповой работе, работе в малых социальных группах и социальной работе на макроуровне.

> Теории семейной терапии и стационарного обслуживания являются частью общей теории социальной работы.

> Данные исследований, проведенных в 1950—1960-х гг., стали источником дискус­сий о соответствии результатов практики социальной работы теоретическим описаниям; исследования последних лет свидетельствуют о том, что структури­рованные и ориентированные на конкретную цель действия в большинстве случа­ев являются эффективными.

> Вместе с тем исследования, проводимые в настоящее время, ставят своей зада­чей в основном изучение конкретных форм работы и технологий, так что исследо­вательская оценка теорий в них довольно ограниченна.

>• Позитивистский подход и понимающая традиция представляют собой два различ­ных направления, анализирующих происхождение теорий и свойственный им спо­соб описания окружающего мира.

* Роль знания в теориях практической деятельности рассматривается через при­зму четырех различных подходов, оказавших влияние на практику, среди кото­рых — оценка эффективности, социальный конструктивизм, активизация и реа­лизм.

Современные дебаты о теории социальной работы

Большинство специалистов-практиков далеки от теоретических вопросов. Их внимание приковано, главным образом, к конкретным формам реализа-

ции задач, которые ставят перед ними администраторы социальных служб и руководящие инстанции. Появляются новые проекты и услуги, но изменения в практической деятельности происходят довольно медленно. Время от време­ни случаются новые открытия. Так, в начале 2000-х гг. основным нововведени­ем стала теория социального конструктивизма, которая была применена к социальной работе (см. гл. 8).

В начале XXI в. теория социальной работы приобрела иную форму, появи­лись новые модели и популярные концепции, однако существенных измене­ний не произошло. Помимо инноваций, связанных с конструктивистской прак­тикой, значительному совершенствованию подверглись еще три области: ког­нитивно-поведенческая и критическая практика, а также теоретические воп­росы духовности. В последнем случае широко обсуждаются проблемы культур­ной и этнической сензитивности, так как восприятие духовности тесно связа­но с культурным своеобразием и играет важную роль в культурных конфлик­тах. Сохраняется повышенный интерес к когнитивно-поведенческой практи­ке, поскольку ее эффективность доказуема эмпирическим путем, кроме того, появляются новые техники и методики, основанные на поведенческих и по­знавательных шкалах, а также новые способы их применения на практике. Распространение этих методов в смежных профессиях означает, что соци­альные работники имеют возможность наблюдать и содействовать развитию узкоспециализированных техник. Поскольку эффективность данных методов легко подтверждается, то, как правило, они пользуются и административной поддержкой. В рамках критической практики также появились инновационные творческие модели практической работы, которые заинтересовали многих специалистов и оказались продуктивными.

Другие, традиционно популярные, области также подтверждают свое пра­во на существование и развитие. Практически все главы этой книги были об­новлены и дополнены моделями разных авторов, представляющими все воз­можные теоретические позиции. Следовательно, для социальных работников они обладают высокой ценностью и потенциалом развития.

Главным вопросом, который обсуждался социальными работниками на рубеже 1990 —2000-х гг., был эпистемологический вопрос, раскрывающий наше восприятие и способ организации знания, лежащего в основе теории. По мне­нию Вебба (2001), эта проблема находится в центре философских дебатов с XVIII в. Долгое время противоречия между различными теориями не обсужда­лись. В начале 1990-х гг. отдельные теории подверглись резкой критике. По­следовавшие затем дебаты по поводу эклектизма свидетельствовали о том, что социальные работники пытались скомбинировать концепции разных теорий и найти соответствия между противоречивыми представлениями. В результате тео­ретических конфликтов 1970-х гг. появились различные представления о сущно­сти теории социальной работы, кроме того, они привели к определенной кон­куренции между ними. Сегодня это противостояние практически сошло на нет, поскольку, согласно Эплгейт (2000), постмодернистское представление о раз­личных теориях заключается в восприятии их как альтернативных «историй» или репрезентаций деятельности под названием «социальная работа».

Многие специалисты в социальной работе руководствуются прагматизмом и выбирают те представления, которые соответствуют их интересам и целям. В данной книге отражен именно такой подход. В каждой главе описываются

основные практические концепции, которые представляют интерес для со­циальных работников. Такое частичное описание характерно для специали­стов, работающих в узкоспециализированных службах, в которых акцент де­лается на определенной теории. В Великобритании, например, решением пра­вительства повсеместно были введены бригады кризисного реагирования в службах психического здоровья, поэтому кризисная интервенция получила широкое распространение.

Причины такой популярности этой практической концепции, скорее все­го, лежат не в достоинствах теории или в эмпирических доказательствах ее эффективности, хотя они и существуют, а в позиции соответствующих служб и членов малых социальных групп, согласно которой необходимо эффективно реагировать на проблемы людей с острыми психическими нарушениями. По­этому специалистам важно было найти теоретическое обоснование своим дей­ствиям. В медицинских учреждениях, где ведется психотерапевтическая и кон­сультативная работа с людьми, имеющими тяжелые психические наруше­ния, психодинамическая теория, а также другие концепции социальной и психологической терапии продолжают быть востребованными.

Анализ теорий социальной работы

Специалисты, практикующие индивидуально или в группах, имеют в сво­ем распоряжении большой выбор теорий, которые полезны и обладают срав­нительно одинаковой ценностью. В части II этой книги содержится анализ различных теорий, раскрывающий их значение и область применения, что облегчает процесс отбора и сочетания этих теорий. Ряд авторов полагают, что подобный обзор не приносит большой пользы. Соломон (1976), например, считает, что теории и модели социальной работы несопоставимы, поскольку, как правило, затрагивают совершенно разные аспекты (к примеру, функции практики, процесс изменений, последовательность техник, существо про­блем). Некоторые теории, по ее мнению, основаны на конкретных методах воздействия, другие же раскрывают такие формы терапии, которые выходят за пределы социальной работы. Подобная критика показывает необходимость внимательного отношения к отбору и сочетанию теорий.