Портрет Янки и побег от Смерти

Автор: Смеятель, 19.6.2007

Сначала такой простенький сон, в котором я сидела со знакомыми на фундаменте разрушенного дома. После кто‑то предложил поехать к общей знакомой на машине. Знакомая жила где‑то за городом, у нее был деревянныый дом, похожий на корпус детского лагеря. В корпусе стояло несколько кроватей и тумбочек. На тумбочках – незабудки в вазах. Время суток на момент поездки – вечер, закат.

И вот приехали мы туда, и я поняла, что среди нас есть Илья, мой бывший молодой человек. И я подошла к нему, подумав, что он по обыкновению будет ворчать на меня и попросит не трогать, но все равно обняла его, и он неожиданно обнял меня в ответ. На улице началась гроза, а когда она закончилась, наступила ночь. Мне стало скучно, и я спросила у знакомой, к которой мы приехали: "А что у тебя есть интересненького?" Она мне показала странную картинку. Это был кусочек бумаги размером примерно 10х10 см, на котором простым карандашом нарисован вполоборота портрет Янки Дягилевой, которая держит в руках что‑то вроде витража, только с очень простым геометрическим рисунком. Янкино лицо находилось в левом нижнем углу картинки, а вокруг лица было поле, уходящее за горизонт. Небо над полем было окрашено красным карандашом, хотя остальная картинка черно‑белая. Над лицом на картинке было написано: "Весна". И странное ощущение у меня возникло от этого рисуночка, как будто когда‑то и где‑то в одной из прошлых жизней или же в одном из других миров его рисовала я сама.

Тут я услышала, что идут родители девушки, к которой мы приехали. Оборачиваюсь, а в комнате, кроме меня, из гостей никого и нет. Только хозяйка дома сидит испуганная и говорит, что будет плохо, если меня заметят. Я выпрыгнула в окно и убежала. Бегу по дачному поселку и понимаю, что он напоминает какую‑то головоломку или лабиринт и что меня в нем ищут два карлика и белая женщина. Иногда мне удавалось увидеть их, они находились каждый раз на соседнем перекрестке. Но правила лабиринта‑головоломки, как я поняла, были таковы, что, чтобы карлики поймали меня, мы должны были оказаться на одном перекрестке одновременно. Через несколько перекрестков я поняла, что женщины каждый раз разные, но неизменно красивые, бледные и с белыми волосами. Но было ясно, что это все разные воплощения одной и той же женщины. Еще как‑то стало понятно, что она олицетворяет смерть.

Сон закончился неожиданно, просто я стала узнавать места в лабиринте. Он оказался поселком Рассудово, что под Москвой. Там я спряталась на даче подруги и поняла, что там меня не найдут ни карлики, ни Смерть. Получается, прошла лабиринт.

Смерть на картине

Автор: Forest, 23.1.2007

Вспомнился сон раннего детства.

Будто бы я вхожу в комнату бабушки и дедушки. Около двери в их спальне висит небольшая картина (во сне, на самом деле такой картины нет) как раз на уровне моих глаз. На ней изображена еврейская семья с лицами, как на иконах, но не строгие или скорбные, а возвышенные, одухотворенные. Время где‑то с двух до четырех дня (на картине). Посередине просторной темной кухни или столовой около большого деревянного стола стоит мужчина средних лет – глава семьи. Три или четыре его дочери‑подростки в длинных платьях с глиняными кувшинами на голове, наверное, воду к обеду принесли. Где‑то справа (я не вижу, но знаю) хозяйка готовит еду. Я почему‑то решила, что одна девочка еврейка в красном платье моя мама, тем не менее, ее родителей на картине я не отождествляю с бабушкой и дедушкой, ее настоящими родителями. Во сне я знаю, что моя мама давно умерла. Я не испытываю особой грусти, потому что по сну выходит, будто я ее никогда не знала. Выходит, она умерла задолго до моего рождения. И я спрашиваю у бабушки: "Почему моя мама умерла?". Бабушка начинает мне рассказывать, а изображение на картине оживает. Девочка (моя "мать") падает на пол со стоном. Одна из ее сестер подбегает к ней и пытается привести ее в чувство. Вслед за ней подбегает отец и тревожно спрашивает, что с ней. Его дочь что‑то слабо отвечает. Такое впечатление, будто она знала, что должна умереть, и будто другие это знали. В ее голосе слышалось страдание и грустное принятие своей судьбы.

На картине я видела смерть самого близкого человека, но меня это не ужаснула. Эта смерть показалась мне каким‑то таинственным и священным ритуалом. И люди, принявшие смерть были таинственны, как святые на иконах.

Общество Смерти

Автор: Lea, 15.1.2005

Такого ужаса я еще не переживала! Хотелось бы только одного: избавить всех тех людей от этого жестокого и нечеловеческого общества!

Ведь в какой‑то мере сон – это отражение другой реальности…

Все началось с того, что меня с подругой схватили за то, что мы подсматривали за двумя обнаженными женщинами (они из общества, далее объясню, из какого), которые собирались совершить какой‑то обряд. Кажется, в этот обряд входило и совокупление. Они сидели на асфальте, прямо на дороге.

Больше я подругу не видела.

Меня посадили в клетку (как для льва) на кладбище. Бескрайнем и бесконечном Черной кладбище – оно так и называлось. Я каким‑то образом сбежала, но я знала, что меня достанут, где угодно и не пощадят. Помню, пряталась на кладбище.

Долго выбиралась из огромного высокого здания из богатого дерева. Помню, иду по улице. Набережная. Навстречу девица в панаме из джинсы. Сзади идут 2 женщины. Я вспоминаю, что они из того общества. Одну из них, этакую роковую и жестокую хладнокровную красотку зовут Миранда (у нее еще было второе имя, но я его не помню). Красивая, с рыжиной в коротких волосах, крепкая, сильная, но не мужеподобная, а довольно стройная. Точеная, даже. Я поворачиваюсь, иду в другую сторону. Пытаясь быть спокойной, прохожу мимо этих женщин. Те, видимо, не узнали меня. Только Миранда сказала своей подруге, почти негритянке:

– Долго до нее доходило.

Типа какая я дура, что только сейчас догадалась, что нужно идти в другую сторону.

Я пришла к какому‑то мужику и тетке, на которых я решила положиться, но я еще не рассказала им, что со мной произошло. Вдруг звонок в дверь. Первая моя мысль – не доверять. Те, из общества, способны на все. Мужчина открыл – там женщина с ребенком. Испуганная. Но я узнаю в ней Миранду. Она пшикнула в мужчину чем‑то, и тот свалился в дверях. Хотела так же отключить меня, но я задержала дыхание, только потемнело в глазах.

Ребенок был естественно не настоящим. Женщина, живущая вместе с бессознательным уже мужчиной, тоже куда‑то исчезла.

И в этот раз мне удалось сбежать.

Наконец, когда меня схватили в последний раз, помню, меня старушка какая‑то хочет отвести к "тем, из общества", как она сказала. Я не иду. Входит Миранда с торжествующим видом. Одевает мне наручники за спиной. Помню, что‑то говорит.

Я оказываюсь в белой комнате со стулом и диваном (все белое). Меня развязали. Я кокетничаю с тем, кто меня развязывает – грубым и злым симпатичным парнем.

– Ты мне нравишься таким… Придешь?

– Потом, – и уходит.

Я поворачиваюсь к своему соседу по камере.

– Ну что, давай знакомиться.

Он протягивает руку.

– Го… с.

– Юля. Прости, я просто не расслышала твое имя.

– Голос, – он печально рассказывает свою историю.

Кажется, он был в этом обществе когда‑то, но решил уйти.

– Развлекался в детстве тем, что представлялся не тем, кто я есть. В транспорте царственно спрашивал билеты у дамочек, а те царственно мне отвечали, что есть кондуктор. Потом пошел в это общество, но убежал оттуда. Уехал сразу же в самый далекий город. Думал, не найдут. Но вот нашли. Я все убегал от них, а они все же схватили. Только вчера у стены казнили при мне 2000 заложников, таких, как я.

"Неужели никак нельзя выбраться отсюда нормально?" – подумала я.

– Есть только один способ.

"Убить их всех", – предположила я после Голоса.

Помню, я стою на Черном кладбище и смотрю на могильные плиты убитых (некоторые так просто засыпаны землей, без могилы и без плиты, но это ближе к концу, хотя конца‑то как раз и не видно. Черная земля, будто сожженная, будто зола). К каждой плите приколота бумажка. Например:

Имя имя жертвы

Убийца имя убийцы

Орудие нож

Сколько раз 5000 (ударов)

Дальше комментарии, что было особенного, кричал или нет, что сказал, где‑то вообще с иронией описывается, сколько времени умирал человек.

Добираюсь до могилы с бумажкой, на которой написано имя моего сокурсника.

Имя Коля

Убийца…

Орудие нож

Сколько раз 2000

: Черный был! Черный, как… (не помню, как что)

Мне становится так плохо! Я понимаю, что это мой сокурсник! Становится просто омерзительно! Я переполняюсь ненавистью ко всем "людям" этого общества. И к счастью, а может и к несчастью просыпаюсь.

Я хочу спасти всех тех людей от этого общества! Как это ужасно!

(Такое впечатление, что Сталинские времена переместились из небытия в то измерение, которое я как раз и видела в этом сне…)