А потом была тьма. Спокойная, тихая, ласковая как нежные прикосновения материнских рук.
- Мама...
Красивая молодая женщина с длинными черными волосами, отливающими смолью, смотрит мягко и немного насмешливо. Тянет к нему свои руки, приглашая вновь окунуться в блаженную негу такого родного тепла. И так хорошо в ее объятиях. Так непередаваемо спокойно и... больше ничего не страшно. Больше нет тревог и переживаний. Нет страхов и разочарований. Только огромное сияющее солнце, разрастающееся в груди и прогоняющее мрак.
Слезы душат. Катятся по щекам, опаляя кожу. И вот уже совсем детский всхлип срывается с потрескавшихся губ. А за ним рыдания. Неприкрытые, откровенные, искренние. И плевать, что уже взрослый. Плевать, что подобное поведение не пристало такому "важному" человеку как он. Плевать на все.
- Просыпайся, мой сладкий. - Родной шепот щекочет ухо. Теплые пальцы перебирают длинные пряди. - Просыпайся. Этот кошмар уже позади. Он больше не вернется. Просыпайся, мой хороший. Тебя ждут...
Видение тает, растворяется в мягком свечении, но так не хочется его отпускать. Вот только пальцы, хватающиеся за родной образ, ловят лишь пустоту. Лишь воздух, наполненный запахом лекарств и солнечным светом.
Перед глазами стоит мутная пелена, не позволяющая до конца понять,что это за место. Но мерный писк приборов, да жгучая адская боль во всей левой половине тела, быстро дают ответ на этот вопрос.
Видегрель скривился. От боли, от злости, от бешенства и жуткой тоски. Вся эта гамма чувств отразилась на его лице мерзкой гримасой. А резкая попытка подняться, отозвалась во всем теле нестерпимой болью. Перед глазами поплыло. Заплясали яркие круги. Зашумели ритуальные барабаны в ушах. И кто-то мелькнул в размытом, затянутом туманом помещении. Кто-то, кто, по всей видимости, пришел по его душу.
Когда дыхание немного выровнялось, а боль стала не такой острой, Видегрель приоткрыл глаза и посмотрел в ту сторону, где маячила чья-то фигура.
И, как выяснилось, он не ошибся. За ним и, правда, пришли.
Худой, бесстрастный человек в кресле. Суровое, но красивое лицо. Тяжелый взгляд. Сложенные на коленях руки, в сантиметре от которых пистолет с глушителем.
Как банально...
Только ждать зачем?
- Ну и чего ждешь? - очень тихо и сипло спросил Видегрель, вновь откидываясь на подушку и тяжело вдыхая сгустившийся в палате воздух. Говорить было тяжело. Язык распух и прилипал к небу, из-за чего в горле ужасно першило. - Если пришел убивать, стреляй. Нечего тянуть со всем этим дерьмом.
- Убивать? - мужчина подался вперед, разглядывая Видегреля. - Интересная догадка.
Он хотел было добавить что-то еще, но дверь в палату бесшумно распахнулась и в помещение вошла молоденькая медсестра, которая везла перед собой тележку с медикаментами и шприцами.
- Стой на месте, красавица. - Посоветовал незнакомец и направил на девушку пистолет. Та охнула и застыла, испуганно таращась на внушительный ствол оружия. - Ни звука. Повернись спиной...
Медсестра, что-то тихонько пискнув, подняла руки вверх и сделала так, как ей велели.
- А теперь раздевайся. Медленно. Без резких движений, или я сделаю дырку в твоем очаровательном затылке.
- Пожалуйста... - голос девушки дрожал от страха. - Я просто делаю обход...
- Ничуть в этом не сомневаюсь. - Мужчина поднялся из своего кресла и теперь с интересом наблюдал, как медсестра, скинув халат и кофту, дрожащими пальцами расстегивает молнию на юбке. - Поторопись, у меня нет времени любоваться твоей задницей. Хотя, признаюсь, она очень аппетитная.
Девушка восприняла комплимент как угрозу насилия и тихо запричитала, умоляя не трогать ее.
Мутное как прогнившая вода сознание Видегреля плохо воспринимало происходящее. Палата кружилась перед глазами, к горлу подкатывал сгусток горькой рвоты, а тихоепоскуливание медсестры играло не натянутых нервах ужасно раздражающую мелодию.
- Прекрати уже. – Негромко попросил Видегрель, устало глядя на своего душеприказчика. - Нет у нее ничего.
- Наивность, есть величайший из пороков, присущих людям. - Незнакомец подошел к сотрясающейся от рыданий девушке и, присев перед ней на корточки, провел ладонью по внутренней стороне ее ноги, от колена до бедра, прощупывая тонкий чулок.
Медсестра уже рыдала, не стесняясь, зажав ладонями рот. И со стороны могло действительно показаться, что она боится насилия над своим телом.
Прощупав одну ногу, мужчина принялся прощупывать другую, при этомулыбаясь как бывалый маньяк. Он продвигался все выше и выше, почти к самому сокровенному месту. Кожа девушки при этом покрылась колючими мурашками, что привело незнакомца в восторг.
- Да ей нравится! Эта шаловливая девица, верно, грезила по ночам о встрече с опасным и привлекательным мужчиной.
Он встал, лаская пальцами упругие ягодицы, запустил пальцы под резинку кружевного белья, и проверил под ней. Девушка уже задыхалась и тряслась так, словно по ее телу пропускали мощные разряды тока. Впрочем, и под трусиками не нашлось ничего интересного.