Позитивные изменения при отсутствии лечения

Если психотерапия является эффективной, то изменения, вы­зываемые ею, должны быть более значительными, чем те, кото­рые могут возникнуть сами по себе (так называемая спонтанная ремиссия). Это тот самый вопрос, который был поднят Айзенком (Eysenck, 1952) еще в 1952 году и который поставил под со­мнение саму ценность психотерапии как способа лечения. Это послужило стимулом к развертыванию множества исследований, в ходе которых постепенно вырабатывалась современная мето­дология изучения эффективности психотерапии. К сожалению, в большинстве ранних эмпирических работ не применялась, на­пример, такая методология исследований, согласно которой пациенты в случайном порядке распределяются на тех, кто будет получать психотерапевтическое лечение, и тех, кто окажется в контрольной группе. В результате оказывается невозможным достоверно сравнить пациентов, проходивших и не проходивших лечение. Последовавшие после сенсационной работы Айзенка исследования, основанные на метаанализе той же литературы, которую использовал Айзенк, а также других источников, свиде­тельствует о том, что реальные показатели улучшения при отсут­ствии психотерапии были существенно ниже, чем указывает Ай­зенк. Исследования Бергина и Ламберта, например, показали, что спонтанная ремиссия возникала примерно у 40 % невротических пациентов (Bergin, Lambert, 1978). В другом исследовании, про­веденном Ховардом с соавт. (Howard et al., 1986) на материале метаанализа отдельных работ, в которых в общей сложности приводились данные по 2431 пациенту, собранные за период около тридцати лет, была выявлена стабильная закономерность, отра­жающая взаимосвязь между количеством психотерапевтических сеансов, полученных пациентом, и степенью его улучшения.

В исследованиях с применением плацебо обнаружено, что со­стояние пациентов, получивших плацебо, улучшается в большей степени, чем состояние пациентов из контрольной группы, не получавших никакой терапии, но пациенты, прошедшие психо­терапию, демонстрируют еще большее улучшение. В любой пси­хотерапии присутствуют внимание, уважение, поддержка, кото­рые оказываются важным лечебным фактором. Разумеется, имеются достаточно убедительные свидетельства того, что резуль­таты даже краткосрочного психотерапевтического вмешательства могут быть стойкими и продолжительными. Так, Николсон и Берман (Nicholson, Berman, 1983) на материале метаанализа шести­десяти семи исследований эффективности психотерапии прихо­дят к выводу, что на начальных этапах психотерапии возникает заметное улучшение, которое на последующих стадиях сохраня­ется и возрастает; оно сохраняется также спустя длительное вре­мя после окончания лечения.

Количество сеансов

Рис. 1. Соотношение между количеством психотерапевтических сеан­сов и числом пациентов (в процентах), состояние которых улучшилось (сплошная линия показывает изменение объективных показателей улуч­шения в конце лечения; пунктирная линия — изменение субъективных показателей по ходу лечения).

Следующий вопрос, заслуживающий подробного рассмот­рения, — это вопрос о том, какая психотерапевтическая техни­ка оказывается наиболее эффективной. В настоящее время в психотерапии наблюдается тенденция к эклектизму или к ин­теграции различных технических и теоретических подходов в единый обширный подход к лечению, для которого характер­но избегание какого-либо строгого правила, выработанного той или иной школой. Тем не менее сохраняется тенденция разли­чать в психотерапии два течения: с одной стороны, это школы и направления, связанные с психодинамическими и гуманис­тическими теориями, а с другой стороны — с поведенческими, когнитивными, экспериментально-психологическими теория­ми и подходами. Это разделение отражается не только на при­меняемых техниках, но и на программах обучения психотера­певтов (акцент на анализе клинических случаев, личном опыте, штудировании теоретических работ или же на научных прин­ципах, экспериментальных данных, «технологиях» терапевти­ческих воздействий). Что касается эффективности обоих этих течений, то недавние сравнительные исследования различных авторов показали, что психотерапевтическая действенность многочисленных разновидностей лечения приблизительно оди­накова. Хотя эти исследования проводились традиционными методами, применение более современной методологии метаанализа данных принесло в целом те же результаты (Bergin, Lambert, 1978; Beutler, 1979; Goldstein, Stein, 1976; Kellner, 1975; Rachman, Wilson, 1980; Luborsky, Singer, Luborsky, 1975; Shapiro, Shapiro, 1982; Nicholson, Berman, 1983).

Например, в так называемом Шеффилдском проекте (Shapiro, Firth, 1987) когнитивно-бихевиоральная терапия (обозначенная авторами исследования как «предписываю­щая»), включающая техники релаксации и совладания с тре­вогой, рациональное переструктурирование и тренинг социальных навыков, сопоставлялась с терапией (обозначенной как «эксплоративная»), ориентированной на отношения. Клиен­тами были рабочие и служащие, страдавшие от невротической депрессии или тревоги. В исследовании использовался «пере­крестный» экспериментальный дизайн, согласно которому каждая пара «терапевт—пациент» работала по восемь недель (один сеанс в неделю) в одном терапевтическом жанре, после чего ровно столько же времени в другом жанре терапии. Такой дизайн позволяет с высокой степенью надежности контроли­ровать переменные, связанные с личностью пациента и тера­певта, благодаря чему возникает возможность оценить эффект терапевтического воздействия. Результаты показали небольшое преимущество «предписывающей» психотерапии по опрос­никам, оценивающим выраженность симптомов, и по стандартизованному психиатрическому интервью, однако из 30 случаев лишь в 7 различия по эффективности оказались ста­тистически значимыми.

В целом многочисленные отдельные исследования и резуль­таты метаанализа приводят к заключению, что различные тех­ники психосоциальной терапии оказываются приблизительно равными по эффективности. Незначительное преимущество когнитивно-бихевиоральных подходов, которое обнаруживается в большинстве подобных работ, можно объяснить, например, тем, что методы измерения эффективности фиксируют в пер­вую очередь поведенческие изменения у пациентов, а не коли­чество или качество инсайтов, пережитых ими в ходе терапии. Еще одно возможное объяснение: подавляющее большинство подобных исследований проводится психотерапевтами именно когнитивно-бихевиоральной ориентации, так что неудивитель­но, что результаты интерпретируются в пользу «своего» направ­ления.

Однако более интригующим итогом исследований представ­ляется как раз малая степень различий в эффективности столь разных по своим теоретическим и методическим основаниям психотерапевтических школ; для объяснения этого факта пред­лагается три альтернативных гипотезы:

1. Различные психотерапии достигают сходных целей по­средством различных процессов.

2. В действительности имеют место различные исходы тера­пии, которые, однако, не улавливаются применяемыми иссле­довательскими стратегиями.

3. Различные формы терапии включают в себя определенные общие для всех компоненты, которые оказывают лечебное воз­действие, хотя и не занимают центрального места в присущем данной школе теоретическом обосновании психотерапевтичес­кого изменения.

В настоящее время ни одну из этих трех гипотез невозможно ни полностью доказать, ни полностью опровергнуть; пожалуй, наи­большее число сторонников собрала третья гипотеза, предполага­ющая наличие общих факторов, присущих всякому психотерапев­тическому подходу. К ним в первую очередь относятся: теплота и поддержка, внимание к пациенту, надежность психотерапевта, некоторая доля суггестии, ожидание улучшения и запрос на улуч­шение. Среди общих факторов наиболее исследованы так называ­емые «необходимые и достаточные условия» личностного измене­ния пациента, выявленные в рамках центрированного на клиенте подхода (Rogers, 1957): эмпатия, позитивное отношение, ненавязчивая теплота и конгруэнтность психотерапевта. Практически все школы психотерапии признают, что данные характеристики от­ношения терапевта к пациенту важны для достижения улучшения в терапии и являются также фундаментальными в построении тера­певтического альянса. Ламберт и Бергин (Lambert, Bergin, 1994) предлагают следующий перечень общих факторов, сгруппирован­ных в три категории — поддержка, научение, действие, — связан­ные с успешным исходом психотерапии:

Поддержка Научение Действие

Катарсис Информация Поведенческая регуляция

Идентификация с Аффективные Когнитивное совладание

психотерапевтом переживания Совладание со страхом

Уменьшение Ассимиляция Принятие риска

изолированности проблематичного опыта Подражание

Позитивные отношения Изменения ожиданий в Упражнение

Снятие напряжения области собственной Проверка реальности

Терапевтический альянс эффективности Опыт переживания

Активное участие во Когнитивное научение успеха

взаимодействии Корректирующий Проработка

Компетентность эмоциональный опыт

психотерапевта Исследование внутренних

Теплота, уважение, принятие, фреймов

эмпатия, конгруэнтность Обратная связь

терапевта Инсайт

Доверие Принципы

В последнее время становится также все более очевидно, что определенные личностные качества пациента играют су­щественную роль в формировании терапевтических отноше­ний и, соответственно, влияют на исход терапии. Страпп (Strupp, 1980а, 1980b, 1980с, 1980d) сообщает о четырех сериях исследований, в каждой из которых два пациента проходили краткосрочную терапию у одного и того же психотерапевта, причем один из пациентов демонстрировал значительный про­гресс, а терапия второго пациента была оценена как неудач­ная. Эти сообщения являются частью обширного исследования с использованием различных методов оценки эффективности психотерапии и анализа взаимодействий между пациентом и терапевтом. Во всех упомянутых случаях пациентами были студенты колледжа (мужчины), страдавшие от тревожности, депрессии, социальной отстраненности. Все терапевты, при­нимавшие участие в исследовании, обладали достаточно хоро­шими профессиональными навыками, однако межличностные отношения с каждым из двух пациентов существенно разли­чались. В восьми полученных отчетах (по два от каждого тера­певта) пациент, достигший значительного успеха, характери­зовался как более ориентированный на построение значимых отношений с терапевтом и действительно сумевший это сде­лать, тогда как «неуспешный» пациент не сформировал отно­шений с терапевтом и был склонен взаимодействовать на бо­лее поверхностном уровне.

Благодаря исследовательскому дизайну вклад психотерапев­та в обоих случаях можно было считать более или менее констант­ным, что позволяло приписать различия в результатах терапии переменным, привнесенным пациентами. Сюда можно отнести такие факторы, как организация Эго пациента, зрелось, мотива­ция, способность активно включиться в предлагаемый межлич­ностный процесс. Страпп подчеркивает, что опыт прошлых меж­личностных отношений пациента играет важную роль для достижения им значимых изменений в ходе терапевтического взаимодействия. К сходным результатам приходят также Люборски (Luborsky et al., 1979), Кросс и Шихэн (Cross, Sheehan, 1982), Моррис и Сакермэн (Morris, Suckerman, 1974a, 1974b, 1975) и ряд других авторов. В последние годы проявляется тенденция к сопоставлению не столько эффективности различных психотерапевтических на­правлений в целом, сколько к рассмотрению возможного воз­действия конкретной терапевтической техники на конкретное психическое нарушение независимо от исходного общетеоре­тического направления. В результате этих исследований, с од­ной стороны, подтверждается ведущая роль «неспецифических» компонентов психотерапии; с другой стороны, удается обнару­жить некоторые специфичные факторы; например, в случае ле­чения депрессии в контексте когнитивно-бихевиорального на­правления важным моментом является новый способ описания проблемы, предлагаемый терапевтом, а также постоянная «об­ратная связь» от терапевта к пациенту относительно продвиже­ния последнего и т. п.

В целом изучение эффективности психотерапии позволяет прийти к ряду выводов, имеющих значение для теории и прак­тики психотерапии, а также для дальнейшего развития иссле­дований:

1. Многие из изученных видов психотерапии оказывают оче­видное влияние на пациентов различного типа, причем это вли­яние является не только статистически значимым, но и клини­чески продуктивным. Психотерапия способствует снятию симптомов, ускоряя естественный процесс выздоровления и обеспечивая расширение стратегий совладания с жизненны­ми трудностями.

2. Результаты психотерапии, как правило, оказываются до­статочно пролонгированными; хотя некоторые проблемы, как, например, наркотическая зависимость, имеют тенден­цию возникать снова и снова; многие из новообразований, достигнутых в ходе психотерапии, сохраняются в течение дол­гого времени. Это объясняется отчасти тем, что многие виды психотерапии направлены на создание постоянно функцио­нирующих изменений, а не исключительно на снятие симп­томов.

3. Различия в эффективности тех или иных форм психоте­рапии значительно менее выражены, чем можно было бы ожи­дать: когнитивно-бихевиоральные техники демонстрируют не­которое превосходство над традиционными методами вербальной терапии применительно к определенным типам пси­хических расстройств, но это отнюдь не является непреложной закономерностью. Длительность психотерапевтического лече­ния также может быть весьма невелика для определенного типа проблем, тогда как ряд проблем и расстройств не поддаются краткосрочной психотерапии.

4. Несмотря на то, что отдельные психотерапевтические на­правления сохраняют своеобразие и свойственную им специ­фику взаимодействия с пациентом, многие психотерапевты в на­стоящее время придерживаются эклектического подхода. Это, с одной стороны, отражает естественную ответную реакцию на эмпирические данные и отвержение существовавшей прежде установки на строгое соблюдение правил и требований опреде­ленной школы. С другой стороны, это позволяет максимально гибко приспосабливать технику к запросам и нуждам пациента, его личностным особенностям и объективным обстоятельствам проведения психотерапии.

5. Межличностные, социальные и эмоциональные фак­торы, являющиеся общими для всех видов психотерапии, по-видимому, выступают как важные детерминанты улучшения состояния пациентов. При этом со всей очевидностью обнару­живается тот факт, что помогать людям справляться с депрессией, тревогой, чувством неадекватности, внутренними конфликтами, помогать им строить более живые отношения с окружающими и открывать для себя новые перспективы можно лишь в кон­тексте доверительных, теплых, принимающих отношений. Даль­нейшие исследования должны фокусироваться не столько на де­терминантах отношений, общих для всех видов психотерапии, сколько на специфическом значении отдельных конкретных интеракций между пациентом и терапевтом.

6. И, наконец, необходимо иметь в виду, что за усредненны­ми показателями улучшения состояния пациентов в результате психотерапии скрываются весьма существенные индивидуаль­ные различия; одной из детерминант этих различий является личность самого психотерапевта, другой — личность пациента. Совершенно очевидно, что не всем можно помочь и не все пси­хотерапевты непременно достигают успеха с любым пациен­том. Из этого следует, что есть потребность в более тщательном анализе взаимосвязи между процессом и результатом психоте­рапии, основывающемся не только на клинических суждениях, но и на систематических эмпирических данных.