Раннее развитие первичной адаптивной системы
Благодаря последним научным исследованиям, мы имеем теперь возможность видеть пер-
вичную приспособительную систему как одно целое. Мы также знаем, что эта система развивается
и достигает зрелости во время тесной зависимости от матери.
Когда современная наука говорит о "древнем мозге" или "примитивных структурах мозга"
это означает старейшую часть мозга как в истории жизни, так и в истории каждого человеческого
существа. Первичный мозг в грубых чертах одинаков у всех млекопитающих, от самых примитив-
ных вплоть до человека. Первичный мозг достигает своей зрелости на очень ранних участках жиз-
ни человеческого существа, в период утробной жизни, рождения и младенчества. Поэтому инфор-
мация, поступающая в мозг в этот решающий период, воздействует на ход определенных, чрезвы-
чайно важных стадий его развития.
Гипоталамус принимает важную информацию прямо от сенсорных органов и также от ре-
цепторов, чувствительных к температуре и составу крови. Восточные традиции знали, что энергия
поступает к мозгу через стимулирование ощущений. Западная наука теперь способна доказать, что
это так. Это как если бы мозг нуждался в перезарядке, подобно батарее. Например, когда сетчатка
принимает свет, она преобразует волновую энергию света в электрическую энергию в зрительном
нерве, затем в химическую энергию в синапсах между двумя нервными клетками. Когда вы глади-
те кожу ребенка, это дает энергию мозгу на важной стадии его развития.
Недостаток сенсорной стимуляции в течение первичного периода мог бы иметь далеко
идущие последствия. Например, когда беременной женщине советуют длительное время прово-
дить, отдыхая в постели, то ребенку может недоставать сенсорной стимуляции. Другими словами,
наличествует недостаток энергии, передаваемой мозгу на стадии, когда первичный мозг еще не
зрел. Во время жизни в утробе та часть внутреннего уха, которая дает информацию о движениях
тела и будет впоследствии обеспечивать чувство равновесия (вестибулярная система), достигает
зрелости с очень ранних пор. Вестибулярная система плода постоянно стимулируется, когда мать
гуляет, танцует, изменяет свое положение и так далее.
Есть недавние свидетельства того, что латеральная (побочная) часть гипоталамуса, содер-
жит специализированные клетки, которые могут преобразовать определенную сенсорную стиму-
ляцию в чувство удовольствия. Период, когда первичный мозг достигает зрелости, может оказать-
ся периодом, когда развивается гедоническая способность - способность испытывать удовольст-
вие. Современная наука может теперь показать нам, что окружающая среда играет роль в том, ка-
ким образом гипоталамус подстраивается и достигает надлежащего уровня в начале жизни.
Также становится более ясным тот путь, которым мозг становится женским или мужским.
В настоящее время признано непрерывное действие половых гормонов на мозг в период, окру-
жающий рождение. Это решающий период, который определяет сексуальное поведение взрослого.
Например, генетически мужские особи животных, испытывавших временный недостаток мужских
гормонов в течение этого короткого, но критического периода, будут во взрослой жизни проявлять
половое возбуждение на позы животных того же пола, даже если их уровень мужских гормонов в
это время в норме.
Итак, целый гормональный инструмент настраивается в первичный период. Различные
части первичной приспособительной системы достигают своей зрелости согласованным во време-
ни образом. Гормональная система созревает очень рано. На ранней стадии утробной жизни гипо-
физ, управляющий всеми другими эндокринными железами, способен выделять все известные ги-
пофизарные гормоны. Ни один из этих гормонов не предназначен особо для утробной жизни; ги-
пофизарные гормоны плода имеют точно те же цели, как и у взрослого, и вызывают такие же ре-
акции. Что отличает, однако, гормональную систему плода, это то, что она развивается в среде,
богатой плацентарными гормонами н, в меньшей степени, материнскими гормонами. Когда плоду
одиннадцать с половиной недель, сосуды, которые станут гипоталамусом и гипофизом, сходятся.
К тому времени гипоталамус уже управляет гипофизом. А к трехмесячному возрасту плода еже-
дневные колебания в гормоне стресса АКТТ уже хорошо устанавливаются.
Есть общее правило, гласящее, что история особи (онтогенез) следует образцу истории
жизни (филогенезу). Таким образом, как ни смотри, наша иммунная система действительно очень
древняя. Фагоциты - тип белых кровяных клеток, которые захватывают и поглощают чужеродные
тела, столь же стары, как и древнейшее одноклеточное протозоя. Лимфоцитная ткань, тимус, селе-
зенка и антитела так же стары, как и старейшие позвонки. Иммунная система у всех млекопитаю-
щих та же примерно, что и у человека. Во время утробной жизни порядок, в котором развиваются
различные части иммунной системы, имеет точные параллели с историей жизни в целом. Лимфо-
цитные клетки и тимус появляются к восьмой неделе. Благодаря этим тканям плод уже может
производить высокомолекулярные антитела (ЮМ) в случае, если от матери передается бактери-
альное заболевание. Обычно при рождении у ребенка есть только низкомолекулярные антитела
(IGG), прошедшие плаценту. Иммунная система ребенка с рождения должна подвергаться стиму-
ляции. После родов следует критический период, за время которого IGM достигают своего окон-
чательного уровня. Это происходит в возрасте около 9 месяцев. На протяжении этого периода ре-
бенок предохраняется против инфекций, которые мать перенесла в прошлом, благодаря антителам
низкого веса, проникавшим сквозь плаценту. Ребенок также предохраняется специальными анти-
телами, называемыми IGA, и разнообразными антиинфекциями, веществами в молозиве и молохе.
Состав материнского молока способствует развитию "лактобациллы" в кишечнике младенца, ко-
торая препятствует размножению опасных бактерий. Правильное равновесие бактерий в кишечни-
ке требуется для стимулирования кишечной лимфоидной системы и местного производства анти-
тел (IGA).
Важно помнить, что различные части первичной аддитивной системы развиваются одно-
временно и достигают своей зрелости в период зависимости от матери. Это одновременное разви-
тие служит еще одним указанием на единство этой системы.
Разумеется, эта система находится в постоянном обмене с окружающей средой: она не яв-
ляется "закрытой" системой. Сообщение с внешним окружением производится посредством еды и
сенсорной стимуляции. Первичная адаптивная система имеет также в своем распоряжении тот
бесконечно сложный банк данных, тот выдающийся суперкомпьютер - неокортекс1,
"ассоциативный мозг". Этот новый мозг достигает зрелости очень поздно и в истории жизни и в
истории особи. Он продолжает развиваться длительное время и у взрослого. Его громадный по-
тенциал представляет существенную особенность человека. Он принимает информацию из внеш-
ней среды через органы чувств, а от всего тела - через специальные рецепторы. Именно благодаря
неокортексу мы знаем о мире времени и пространства и можем общаться посредством языка таким
замысловатым образом. Однако у взрослых людей неокортекс настолько развит, что стремится
перехватывать управление и подавлять активность первичного мозга. Действительно, он может
делать это до такой степени, что тормозит те физиологические функции, которые наиболее уязви-
мы, такие, как роды и половой акт.
Но как бы ни принимал на себя управление неокортекс, первичный мозг все же останется
первичным, в смысле первого по важности. Это первичный мозг дает нам побуждение выживать,
как особи через производство потомства. Это также первичный мозг дает нам чувство принадлеж-
ности ко вселенной, религиозное чувство, духовное измерение. Неокортекс можно рассматривать
как местонахождение рационального. Борьба за жизнь сама по себе иррациональна. Таким обра-
зом, в неокортексе можно видеть орудие для применения во всех аспектах борьбы за жизнь в вы-
живании особи, группы или вида.
Первичный мозг - эмоциональный мозг может также сообщаться с эмоциональным мозгом
других людей и животных. Сочувствие, симпатия, антипатия, привязанность, любовь и ненависть -
все относится к этому виду общения. Тонкие пути подобного общения все еще покрыты тайной.
Это новое понимание первичной адаптивной системы может быть усвоено лишь медленно
и с трудом, особенно в случае врачей и ученых. Оно должно будет стереть некоторые неизгладимо
впечатанные представления. Во время недавней дискуссии по французскому телевидению прозву-
чало заявление певца о том, что пение оказывает воздействие на иммунную систему. Это побудило
хорошо известный медицинский журнал позабавиться над таким заявлением, что лишний раз по-
казывает, что для доктора сложнее стереть образы, связываемые со здоровьем, чем для певца.
Глава Ш Le terrain2
Смертные всегда грезили о прошедшем золотом веке, утраченном рае, мире без вины и бо-
лезни. Преобладающая медицинская идеология запада проникнута этим мифом. Доктора всегда
ищут причину каждой болезни, и для каждой болезни они ищут подходящее лечение. Когда Луи
Пастер произнес, что микроорганизмы могут быть причинным фактором заразных заболеваний,
его идеи завоевали незамедлительное признание. Начиная с Пастера, последовал непрерывный ряд
провозглашавшихся побед во многих областях.
Так, например, был найден причинный фактор рака легких. Причинным фактором сердеч-
но-сосудистых заболеваний служит избыток животного жира в пище. Были открыты многие виру-
сы и понята их роль, которую они играют во многих заболеваниях. Недавнее открытие вируса Эп-
штейна-Барра часто приводится как одна из этих побед. Этот вирус был признан причинным фак-
тором инфекционного мононуклеоза, или железистой лихорадки, доброкачественного заболева-
ния, распространенного в западном мире, и рака лимфоидной ткани, распространенного среди не-
которых африканцев. Еще более свежий пример: вскоре после того, как СПИД (AIDS) стал извес-
тен как особое заболевание, выделение причинного вируса, HTLV 3, рассматривалось как победа.
В самом деле, таким победам нет числа!
1 Неокортекс, называемый также "кора полушарий головного мозга" или просто "кора головного мозга" -
система, отвечающая за образное, ассоциативное и логическое мышление.
2Основа биологического существования.
1. Незакрытые вопросы, нлн вопросы без ответов.
С другой стороны, когда вы поворачиваете вопрос по-другому и спрашиваете, в чем состо-
ит хорошее здоровье, медицина гораздо меньше имеет что сказать. Возможно, этим скрывается
недостаток знания. Один вопрос, который можно было бы задать, например, это: "Почему две тре-
ти человечества избежали чумы в течение четырнадцатого столетия?" Другим вопросом мог бы
быть такой: "Почему 90% взрослого населения западных стран имеет антитела против вируса Эп-
штейна-Барра, когда у них никогда не было какого-либо явного заболевания?" Следующий вопрос
мог бы быть таким: "Почему только у меньшинства людей, зараженных вирусом HTLV 3, развива-
ется СПИД?, "Почему некоторые женщины способны рожать своих детей в течение нескольких
часов без всякой медицинской помощи?"
Задавать вопросы, подобные этим, значит спрашивать о том, что я называю le terrain. Даже
во времена Пастера были такие люди, как Антуан Бишоп (см. Историческое замечание стр. 102).
Кто думал о подобных вопросах, даже если они и не употребляли самого слова terrain в этой связи.
Вероятно, впервые я осознал понятие этого слова в Алжире. Во время алжирской войны я
практиковал там как военную, так и гражданскую хирургию. В госпиталь приходили раненые с
обеих сторон (фронта); некоторые были европейцами, другие - берберами (кабилами). Когда они
поступали с брюшными ранениями, мы знали, что прогноз являлся лучшим для берберов, чем для
европейцев с подобными повреждениями. С гражданскими случаями была такая же история. Бер-
беров с перитонитом принимали на очень поздней стадии состояния. Даже при этом они излечива-
лись невероятно легко. Местный хирург говорил мне, что у берберов железные животы - они мог-
ли выдержать почти все что угодно! В то время я был достаточно молод, чтобы быть затронутым
тем, что я видел и отмести свои медицинские предубеждения.
Некоторые недавние находки могли бы пролить свет на то, к чему относится terrain. Хоро-
шо известно, что эскимосы едят много рыбы, поэтому они усваивают много ненасыщенных жир-
ных кислот особого вида. Также хорошо известно, что для эскимосов низка опасность сердечных
заболеваний и, до некоторой степени рака. Заманчиво провести связь между этими двумя фактами,
так как в крови эскимосов низка концентрация определенной жирной кислоты, играющей сущест-
венную роль в тромбозе. Но, однако, все оказалось сложнее, когда было найдено, что когда эски-
мосы питались по западной диете, их уровень этой жирной кислоты по-прежнему оставался низ-
ким. Фактически путь усвоения пищи у эскимосов отличается. Это все равно, что их биологиче-
ские компьютеры работают по другим программам.
Наблюдения, подобные этому, заставляют нас спрашивать о понятии terrain, а также о про-
исхождении хорошего здоровья. Но вопрос такого рода всегда обходится стороной в нашем обще-
стве. Гораздо больший приоритет отводится борьбе с каждой болезнью при ее появлении. Поэтому
вразрез с понятием terrain доктора ищут легкого убежища, говоря о "генетических факторах". Но
на деле двадцатое столетие служит выдающейся лабораторией, в которой нам демонстрируется,
что не следует переоценивать важность генетических факторов. Terrain, характеризующая отдель-
ную особь, не запечатлевается в "фундаменте в день встречи яйца и семени". В нашем столетии
сделались возможными необычайные перемещения населения. Люди всех континентов и всех эт-
нических групп перемешались в общем котле и на протяжении нескольких поколении разделяли
один образ жизни, включая первичный период жизни - время пребывания в утробе, рождения и
вскармливания младенца. В этом столетии имеется тенденция к стандартизации здоровья и болез-
ней всех и каждого.
Сегодня можно утверждать, что le terrain представляет собой замысловатую смесь наслед-
ственных и генетических факторов и программ, заложенных в наши биологические компьютеры в
период зависимости от матери. Но чтобы оценить эти две составляющие terrain, нам следует спер-
ва бросить взгляд на эту растущую новую область - генетику, чтобы увидеть, что она знает о про-
исхождении болезни.
Генетические факторы
Хорошо известно, что некоторые заболевания являются наследственными; они полностью
определяются хромосомами из отцовского семени или из материнского яйца, некоторые наследст-
венные заболевания были распознаны, конечно, задолго до появления генетики как области науч-
ного изучения. В Талмуде, например, обрезание не советовалось тем еврейским семьям, где имел-
ся член рода, страдавший неуправляемым кровотечением. Уже к началу XIX века правила переда-
чи гемофилии были хорошо известны. Около тысячи заболеваний можно определенно рассматри-
вать как генетические. Некоторые из них затрагивают как мужчину, так и женишну, и имеется по-
ловинная вероятность перехода болезни к детям. Наиболее распространенным заболеванием этого
типа и, вероятно, самым распространенным генетическим заболеванием является отосклероз, про-
грессивная глухота, которая начинается во взрослом состоянии. Оно затрагивает примерно одного
из тысячи. Второй тип генетического заболевания, также затрагивающий и мужчин и женщин, пе-
редается особой хромосомой от обоих родителей, которые обычно являются только носителями
болезни и сами не страдают от нее. Самым частым заболеванием этого типа является кистозный
фиброз, затрагивающий примерно одного из каждых двух тысяч. Симптомы включают тяжелые
пищеварительные расстройства, сложности с дыханием и легочные инфекции. Третий тип генети-
ческого заболевания связан с полом. Наиболее известна гемофилия, которая вообще не затрагивает
девочек. Но самой распространенной, вероятно, является дистрофия Дюшанна, которая затрагива-
ет лишь мальчиков, но передается женщинами. Она затрагивает одного ребенка из каждых пяти
тысяч, и главным симптомом служит нарастающая слабость мышц.
Заболевания, которые целиком определяются хромосомами, очень редки. Но из области
генетиков можно научиться гораздо большему, чем из болезней, чисто генетических по происхож-
дению. В области генетики также чрезвычайно много выяснено о предрасположенности к опреде-
ленным заболеваниям. Например, было показано, что люди с группой крови а имеют статистиче-
ски большую вероятность заболеть раком желудка, чем людям с группой крови о, которые более
склонны к язве двенадцатиперстной кишки. Подобным образом все время открываются связи ме-
жду типом ткани (HLA) и определенными заболеваниями. Например, 90% инсулинозависимых
диабетиков имеют IR3 и DR4 HLA-антигены, в то время, как в общей массе населения эти типы
тканей имеют только 55%.
Важнее всего, однако, то, что генетика открыла сейчас новую эру с обнаружением поли-
морфизма ДНК. ДНК заслуживает отдельного упоминания. Интересоваться биологией в наши дни
без понимания роли ДНК все равно, что пытаться понять слово "здоровье", не зная о гипоталаму-
се. ДНК представляет собой ключ к жизни. Молекула ДНК уникальна. Это единственная вещь,
которая способна изготавливать совершенные копии самой себя. Именно поэтому живая материя
способна производить живую материю. Внутри ДНК находится генетический код. Мы знаем тв'
перь, что есть заметные различия между ДНК одного человека и другого. Благодаря нашему зна-
нию о полиморфизме ДНК, творчески возможно предсказывать, к каким заболеваниям восприим-
чивы здоровые люди. Такие технические прорывы могут дать медицинскому ведомству и особен*
но генетике все большую и большую роль в нашем обществе. Можно представить возврат фольк-
лора, подобного известному французскому театральному образу - доктору Ноку, который говорил:
"У всякого здорового человека есть болезнь, о которой он не знает". Это - скорейший путь сделать
больным все общество.
Первичное здоровье
Мы ничему не научились в прошлом из бесконечных и бессчетных дискуссий о соотноше-
нии роли генетики и среды в происхождении определенных заболеваний. Объем статей и книг,
пытающихся оценить вклад генетики в депрессию, ожирение, шизофрению или высокое кровяное
давление, находится часто в прямой зависимости с объемом нашего неведения. Прения всегда бы-
ли страстными.
Имеются отдельные разряды людей, склонных всегда минимизировать роль генетических
факторов. Это распространено среди психологов, к какой бы школе они не принадлежали. Психо-
логи-бихевиористы (поведенческие психологи), делающие упор на механизме "стимул-реакция"
(раздражение-отклик), склонны скорее исследовать внешний мир, чем заглядывать внутрь орга-
низма. Психоаналитики, с другой стороны, тяготеют к ударению на важности переживаний детст-
ва. Я знаю некоторых психоаналитиков, которые нахмурятся и сменят предмет разговора, когда вы
осмелитесь намекать на генетику.
Другие люди, в противоположность предыдущим, нажимают на важность генетических
факторов. Они испытывают облегчение и даже торжество, когда выводят на свет генетические
факторы в некоторых заболеваниях. Этот подход принят среди врачей и ученых, которые более
уютно себя чувствуют с "твердыми данными", данными, которые легко измерять и записывать на
количественном языке. Однако этот подход может быть опасным, когда генетические факторы
переоцениваются или переакцентируются - это означает игнорирование факторов среды. Он пред-
ставляет хорошее оправдание некоторым практикам, таким, как отделение новорожденного ребен-
ка от его матери. Благодаря этому открывается вход для медицины агрессивного характера, чьей
целью является подменять физиологические процессы. И такой подход исключает другой тип ме-
дицины, - я называю ее воспитательной медициной, - основным назначением которой являета
удовлетворять основные потребности без нарушения физиологических процессов.
По этой причине вместо концентрации на вкладе генетических факторов нам настоятельно
необходимо обратиться к другой составляющей terrain - к первичному здоровью. Поэтому также
происхождение хорошего здоровья следует считать предметом всеобщей озабоченности. Более
конструктивно заниматься вопросом, при помощи которого строится твердый фундамент здоровы
в периоды пребывания в утробе, родов и младенчества, чем знать имена всех болезней, к которым
вас предрасполагает ваша ДНК.
Оценивать первичное здоровье нелегко. Каждый, кто пытался сравнивать детей из различ-
ных культур, например, всегда намного больше интересовался их нейропсихическим развитием
или их психомоторным развитием, чем состоянием их иммунной системы или гормональной сис-
темой. Но весьма вероятно, что существуют определенные общности во всех этих сторонах разви-
тия ребенка, так что такие исследования заслуживают рассмотрения. Например, когда антрополог
Марсел Ребер отправилась в Кению и Уганду изучать действия недоедания на новорожденных де-
тей и младенцев, она была поражена, обнаружив, что эти дети были более продвинуты и улыба-
лись чаше, чем дети, которых она прежде видела в промышленных странах.
Она обнаружила, что в возрасте около б или 7 месяцев угандийский ребенок был способен
поднимать игрушки, которые были вне его зрения. С американскими или европейскими детьми это
обычно возможно только к возрасту 15 месяцев. Ее тест оценивал роторное развитие и развитие
одной из форм соображения. Одним большим различием между двумя группами было то, что
угандийские дети принадлежали к культуре, в которой не нарушается период зависимости от ма-
тери. Конечно, очень разные условия жизни делают сложным любое сравнение между двумя груп-
пами, когда речь идет о таких вещах, как сопротивляемость инфекции и аллергиям, изменениям
температуры и недостатку пищи. Тем не менее такие межкультурные изучения могут быть полез-
ными приготовлениями к лучшему пониманию происхождения хорошего здоровья. В день, когда
происхождению хорошего здоровья будет даваться приоритет, уменьшится опасность медицин-
ского тоталитаризма. Хорошее здоровье не является исключительной сферой одной профессии
или одного ведомства, как это часто происходит с предотвращением болезней.