Дуглас мэрфи: десять лет победы над спидом

Приходили больные СПИДом, которые выглядели так, как будто стояли у гробовой аоски. Спустя 1 —2 месяца вы могли увидеть, что они выглядят неизмеримо лучше. Он не спасал всех, но. Бог мой, он вытащил массу людей.

Роберт Уайлден,

пациент Ревича, 9 лет тому

назад страдавший раком челюсти

Голос человека, находящегося на расстоянии 3 тыс. миль, звучал уверенно и спокойно. Так было не всегда. Прошло более 10 лет с тех пор, как Дуг Мэрфи мог, войдя в ванную, забыть, каким образом он в ней оказался. «Иногда я часами находился в состоянии транса». Неврологические симптомы составляли толь­ко часть картины смертельно опасного заболевания.

Дуглас страдал паразитарным заболеванием. В 1982 г. его врач выписал ему два сильнодействующих противопаразитарных препарата. После лечения у него сохранился устойчивый понос.

Дуг был геем и жил в Сан-Франциско, среди его друзей были больные СПИДом, некоторые из них умирали. Понос продолжался 2 года. «Я начал посе­щать занятия по очень прогрессивной психологи­ческой программе. Я понимал связь тела с мозгом, и все-таки никакой пользы не ощущал. Я едва мог вы­сидеть на занятиях, такой частый был стул». К 1985 г. состояние Дуга ухудшилось. У него начались судороги кистей рук и пот: «Боль была невыносимой». Но все равно он не мог заставить себя пойти к врачу.

Наконец в начале 1986 г. друг убедил его обра­титься к д-ру Дуайту Мак-Ки. Мак-Ки, когда-то ра­ботавший с д-ром Ревичем, был знаком с принци­пами его лечения. Он предписал особое питание. Через 2 недели понос прекратился. Но в целом болезнь про­грессировала- «Вся кожа горела, меня не оставляло чувство усталости, я терял ориентацию», -- расска­зывал Дуг. Он похудел на 30 фунтов.

Он обратился к своему руководителю, профессо­ру Джуди Белл, так как не мог избавиться от упор­ной вирусной инфекции, которую ошибочно диаг­ностировали как рак. Она знала о д-ре Ревиче от своей подруги и уже ездила к нему в Нью-Йорк.

В июле работодатель Дуга предложил ему бесплат­ную поездку в Нью-Йорк в качестве премии за хо­рошую работу по спасению компании от краха. Дуг воспользовался возможностью обратиться к Рсвичу. У него не было с собой ни медицинской карты, ни результатов анализов, он не проходил тест на ВИЧ-инфекцию, поэтому Ревич велел ему приехать после тестирования.

Пройдя проверку на ВИЧ-инфекцию, Дуг смог заставить себя вскрыть конверт с ответом только че­рез месяц. «Я знал заранее, что все показатели были за пределами нормы. Я был убит». Лабораторный ана­лиз подтвердил его страхи: у него была ВИЧ-инфек­ция.

К сентябрю, не в силах больше терпеть неприят­ные ощущения, Дуг снова отправился в Нью-Йорк. «Я спросил д-ра Ревича, сколько мне осталось. Он сказал: «Недолго». Я напрягся. Он улыбнулся и ска­зал: «Может быть, сто лет». В душе у Дуга шевельну­лась надежда.

«В течение часа (после начала лечения) лекарство полностью сняло боль. Я чувствовал себя, как класс­ная доска, на которой писали мелом, а потом стерли написанное, но не вымыли ее как следует. Боль прошла, но оставалось чувство, что со мной не все в порядке». Пока Дуг оставался в Нью-Йорке, он по­сещал Ревича каждый день, а иногда по два-три раза на дню.

Приблизительно на шестой день он почувствовал кризис. Он отправился с другом в музей «Метропо­литен», где внезапно почувствовал себя настолько плохо, что не мог удержаться на ногах. Боль верну­лась с новой силой. Его друг позвонил Ревичу. По счастью, музей был неподалеку от офиса Ревича. Ре­вич велел Дугу немедленно приехать. «Он дал мне пять капель другого лекарства, и — бац, боль про­шла. Это было то, чего он ждал».

Позднее Дуг провел в клинике Ревича три месяца в качестве психолога. В это время он заметил, что такая реакция на лечение не была редкостью; через 5—6 дней после начала лечения у многих больных наступало ухудшение. «Я наблюдал такую картину снова и снова».

Первые три месяца после возвращения домой были самыми трудными. Босс, который также был геем, уволил его. «Он спросил меня, в чем дело, а затем сказал, что не может больше работать со мной». По иронии судьбы, его прежний работодатель через не­сколько лет умер от СПИДа.

Порой некоторые симптомы возвращались. Все время хотелось спать. «Я спал, спал и спал. Но ко Дню благодарения мне стало гораздо лучше».

С января по июнь ему давали много разных ле­карств, что типично для метода Ревича. Препарат за­меняют, как только изменяется состояние пациента. «К июню я был здоров», — сказал Дуг, это подтвер­дили и результаты лабораторных исследований. Вра­чи не были готовы признать результаты анализов, «они решили, что в лаборатории что-то напутали». Врач Дугласа не мог поверить, что лечение Ревича оказалось столь результативным, он настаивал, чтобы Дуг перешел под его наблюдение. Но Дуг предпо­чел лечитьсй у Ревича.

«Я написал в Саи-Францмсский фонд помощи больным СПИДом, в департамент здравоохранения Сан-Франциско». Ответов не было. Все это происхо­дило во время паники в Сан-Франциско в связи со СПИДом, поэтому врачи не могли поверить, что кому-то могло стать лучше. «Я решил, что сейчас не до меня».

В октябре 1987 г. он работал с Донной Марри, секретарем Элизабет Тейлор, по подготовке к про­ведению недели распространения знаний о СПИДе, организуемой Американским фондом исследований СПИДа (American Foundation for AIDS Research). В этот период он познакомился с д-ромТсрезой Крен-шо, членом комиссии по СПИДу при президенте Рональде Рейгане. Д-р Креншо отказалась дать ин­тервью автору книги о своей встрече с Мэрфи.

Вскоре после проведения этой компании Дуга при­гласили в Нью-Йорк поработать у Ревича. В течение следующих трех месяцев д-р Ревич «делал все, чтобы я мог видеть как можно больше больных, которых он лечил. Он умел в нужный момент ободрить больного, вселить в него надежду». По словам Дуга, что Ревич никогда не обещал вылечить больного, но находил разные способы внушить каждому долю надежды.

Дуг рассказывал о больном, которого Ревич от­правил сдать дополнительные анализы перед нача­лом лечения. Доведенному до отчаяния человеку сде­лать это было не так просто. Когда он пришел во второй раз, его настроение разительным образом из­менилось. Он расплакался и все говорил д-ру Реви-чу, как он его любит. Ревич отвел глаза от рыдающе­го мужчины. После паузы, приобретшей особую" весомость, Ревич взглянул на больного, лишь слегка повернув голову в его сторону, и сказал с улыбкой: «Не настолько, насколько следовало бы». По словам Дуга, замечание Ревича в другом случае произвело бы плохое впечатление, но для данного человека эти слова означали надежду, в которой он нуждался.

В течение трех месяцев Дуг наблюдал больных. «Я видел очень тяжелых больных, худшие случаи раз­рушения организма. Однако постоянно присутство­вало нечто, что вселяло надежду».

Один больной был так слаб, что не мог самосто­ятельно дойти от машины до кабинета. Дуг так рас­сказывает эту историю.

Прошел только год с тех пор, как я болел СПИДом. Я вышел из дверей клиники, катя инвалидное крес­ло, но машины стояли так близко друг к другу, что протиснуться между ними с коляской было невоз­можно. Поэтому я подошел к машине без коляски. Внутри сидел не мужчина, а мешок с костями, ве­сивший каких-нибудь 80 фунтов. Я взял его на руки и пронес через очередь ожидающих приема прямо в кабинет Ревича. Ревич сделал больному укол и отпра­вил его в холл, с тем чтобы через час вновь осмотреть его. Через час этот человек самостоятельно вошел в кабинет и сказал Рсвичу: «Я готов вас видеть».

Однако были наблюдения и не столь отрадные.

Стол Дуга стоял у окна, выходившего на проез­жую часть. Как-то раз он заметил перед офисом знак «Парковка запрещена». Он решил, что городские службы проводят небольшие ремонтные работы на этом участке дороги.

Вскоре в зону парковки въехал огромный мусоро­воз. Из кабины вылезли двое мужчин в белых халатах и резиновых перчатках, они вытащили из кузова два му­сорных бака. Затем они принялись вытряхивать из этих баков шприцы и иглы. Позади них стояли люди с кино­камерами и двое чиновников в форме, представите­ли из департамента здравоохранения. Чиновники за­явили, что иглы найдены в мусорных баках, которые заполнялись отходами из учреждения Ревича.

Ревич был в гневе, но сдерживал себя. Он пригла­сил людей с камерами пройти внутрь и показал им три специальных бака, предназначенных для особо опасных биологических отходов. Он указал на то об­стоятельство, что эти баки забирают в определен­ный день, не сегодняшний, поэтому нет никаких причин присылать грузовик сегодня, тем более под­нимать вопрос об опасных отходах.

Менее обескураживающее, но также неприятное событие имело место в 1993 г. В Цюрихе собрались врачи со всего мира, чтобы поделиться своими на­ходками в области лечения СПИДа. Среди пригла­шенных были и д-р Ревич, и Дуг Мэрфи. Дуг предло­жил пригласить на эту встречу людей, дольше других остающихся в живых после того, как они заболели СПИДом, чтобы они рассказали свои истории.

В 1993 г., как теперь совершенно ясно, традици­онная медицина не имела никаких лекарств, более или менее эффективных в отношении СПИДа. В Аме­рике поиску лекарства от СПИДа придавали перво­степенное значение, что выражалось и в выделяемых правительством суммах, и в интересе со стороны об­щественности, в постоянном внимании ко всем дос­тижениям в этой области, как внутри страны, так и за рубежом. Учитывая огромный интерес к этой про­блеме, конференция такого уровня должна была бы широко освещаться средствами массовой информа­ции США.

Группа долго живущих больных СПИДом была собрана. Присутствовали и их лечащие врачи. Хотя представители масс-медиа США были заранее пре­дупреждены о конференции, Дуг сказал, что никто из них не появился на конференции.

В середине 80-х годов Дуг Мэрфи собирался стать статистиком. Вместо этого он сделался красноречивым оратором, являя собой доказательство эффективно­сти метода Ревича. В течение двух последних лет он обучал работников здравоохранения тому, как по­могать больным и их семьям, оказавшимся перед ли­цом смертельно опасных заболеваний. По своему опыту и опыту других больных Дуг знал, что самый действенный метод лечения СПИДа — метод Ревича, при условии строгого соблюдения всех указаний. Дугу приходилось встречать больных СПИ­Дом, которые в стремлении вылечиться меняли ле­чащих врачей. «Они рассуждали так: если одно сред­ство хорошо, то больше — еще лучше». По словам Дуга, у тех, кто оставлял Ревича или пытался ле­читься одновременно у него и других специалистов, обычно снова наступало ухудшение, и они вскоре умирали.

Дуг никогда не мог привыкнуть к многочислен­ным потерям. Он говорил, что вокруг его сердца скап­ливается жидкость. Он трактовал это в соответствии со своей философией взаимосвязи тела и души: «Как будто мое сердце плачет по моим друзьям». И доба­вил: «Трое умерло как раз за последний уик-энд» (Через несколько месяцев я с горечью узнал, что у Дугласа снова скопилась жидкость в области сердил, и он умер. Его будет не хватать многим.).

Этого могло и не быть.

ГЛАВА 15

ПУСТЬ УЛЫБКА БУДЕТ С ВАМИ

Я думаю, будет трагедией, если то, что он открыл, не будет ин­ституционализировано тем или иным образом.

Боб Уайаден, пациент

На первый взгляд, в истории Боба Уайлдена нет ни­чего примечательного. У него не было болей, наблю­далась только некоторая деформация одной щеки. Но и она была едва заметной. Когда он узнал, что у него рак челюсти, он обдумал свои возможности и вы­брал д-ра Ревича. Он не проходил курс химиотера­пии, не пробовал другие методы — он лечился толь­ко у д-ра Ревича. Лечение было длительным, но в конечном итоге он выздоровел. Так что же необыч­ного в этой истории?

Ему удалось сохранить свое лицо!

Д-р Эдвард Р. Мопсик, хирург, специализирую­щийся на операциях полости рта и практикующий в Вашингтоне, обследовал Боба и выяснил, что в ходе операции потребуется удалить большую часть челю­сти, зубов и мышц, обеспечивающих процесс жева­ния. Даже после этого нельзя будет сказать с уверен­ностью, что все обойдется благополучно, поскольку опухоль глубоко внедрилась в окружающие ткани.

Д-р Мопсик предложил Бобу оперироваться в Центре Слоуна —- Каттеринга. Во время обучения там д-р Мопсик познакомился с рядом выдающихся оперативных методик, использовавшихся в разное

время. В разговоре по телефону он рассказал мне, например, об одной старой фотографии, увиден­ной там. На ней был запечатлен мужчина, торс которого располагался на маленькой деревянной платформе с колесиками. У него были удалены ноги, пах и ягодицы. То, что человек после такой тяже­лой операции остался жив, свидетельствует о вы­соком мастерстве оперировавших его хирургов.

Хотя д-р Мопсик не был уверен, что ему захоте­лось бы выполнить подобное при представившейся возможности, он был твердо уверен, что в Центре Слоуна — Каттеринга есть выдающиеся хирурги. И если у Боба есть хоть какая-то надежда, возможно, именно там он и найдет помощь.

Тем временем Боб познакомился с женщиной, ко­торая лечилась у д-ра Ревича и прожила 10 лет, преж­де чем умереть от рака, который в других обстоятель­ствах должен был убить ее в считанные дни. Все эти 10 лет она могла работать полный рабочий день. На Боба большое впечатление произвело то, что женщина не всегда верила в силу лекарств, однако Ревичу каким-то образом периодически удавалось вернуть ей здо­ровье. Боб решил, что в Манхеттене он посетит и Центр Слоуна — Каттеринга, и д-ра Ревича.

В Центре Слоуна — Каттеринга один хирург объяс­нял другому, что бы он сделал в данном случае, стоя за кафедрой. Боб рассказывал, что хирург «отмечал галочками, что ему потребуется сделать, очень уве­ренно и без всяких эмоций. Возможно, он делал это раньше и ему не доставляло удовольствия то, что он делал. Я сидел и слушал, как два хирурга описывают то, что будут делать со мной*.

Боб сказал, что они «рассматривали мою челюсть и зубы, как банку сардин». Часть опухоли была дос­тупна удалению, часть — нет. Она вплотную подхо­дила к околоносовой пазухе. Было неясно, какие дополнительные манипуляции могут потребоваться во время операции (д-р Мопсик считал, что определенно потребуется удалить часть челюстных мышц и слюнные железы).

Боб помнил, что собирается также воспользоваться возможностью лечиться у д-ра Ревича. Врач сказал:

«Мы не препятствуем альтернативному лечению, но в вашем случае я определенно не советовал бы». После посещения Ревича Боб позвонил хирургу и отказался от операции. Он спросил: «Чем, как вы думаете, это закончится?» «Боюсь, вы позвоните мне снова через 2 или 3 года, когда опухоль уже поразит глаз», — ответил хирург.

Это было в марте 1987 г. После д-р Мопсик сказал Бобу: «То, что с тобой произошло, совершенно неправдоподобно».

Когда я говорил с д-ром Мопсиком, он рассказал мне, что у жены его партнера обнаружили рак. Моп­сик хотел получить информацию об исследованиях, результаты которых д-р Ревич опубликовал во Фран­ции еще до войны, потому что его партнер был фран­цузом и собирался ехать в Париж. Мопсик собствен­ными глазами видел результаты лечения по методу Ревича и старался убедить коллегу как ученого.

В разговоре я упомянул, что метод д-ра Ревича не признан в Америке и что медицинские учреждения здесь «довольно иерархичны». Он ответил: «Вы очень снисходительны. Это еще очень мягко сказано».

ГЛАВА 16