Наталья решилась на аборт на Светлой седмице. Уговорили свекровь и родная сестра. Сама она долго не хотела убивать своих детей, но родственники настояли и все устроили.

Ночью во сне Наталье явилась Матерь Божия в красных одеждах. Она привела еще не ставшей убийцей матери двойняшек в белых платьицах. Богородица заплакала о них кровавыми слезами. Утром Наталья рассказала этот сон соседкам по палате. И… отправилась на аборт. Робкие вразумления не возымели действия, хотя двойняшки развивались «без патологий». Их участь никого уже не волновала…

Потом, после аборта, отходя от наркоза, в полубреду Наталья несколько раз громко простонала: «Господи, поми-и-луй!» В больничной палате при этом всем стало не по себе, несмотря на пасхальное теплое солнце в окне…

Об этом случае рассказала мне моя жена, ожидавшая ребенка и лежавшая в одной палате с той молодой женщиной. А я вспомнил о нем тогда, когда познакомился с православным участковым врачом-гинекологом женской консультации № 7 г. Курска Ольгой Евгеньевной Гланц.

— В нашей консультации мы стремимся предотвратить аборты, — рассказала Ольга Евгеньевна. — Раньше почти каждая женщина могла прервать беременность по «социальным показаниям» на поздних сроках, когда ребеночек уже шевелится. Достаточно было просто предъявить врачам справку о невысокой зарплате или о плохих жилищно-бытовых условиях, и женщина была вправе требовать сделать ей аборт.

Сейчас положение несколько изменилось. Приказом Минздрава № 405 от 11 августа 2003 г. список условий, являющихся основанием для прерывания беременности по социальным показаниям, значительно сокращен (Однако, на мой взгляд, даже беременность, наступившая в результате изнасилования женщины, не должна быть причиной для аборта – Е.М.).

Врач-гинеколог Ольга Евгеньевна Гланц рассказала мне об одном из многих счастливых случаев из своей практики. Этим летом молодая беременная женщина Елена, 1982 года рождения, пришла к ней на прием с просьбой прервать беременность «по социальным показаниям». Одета была очень прилично, красиво, на руках врач заметила золотые украшения, золотое кольцо с надписью «Спаси и сохрани». — Вы верите в Бога? – Ольга Евгеньевна задала пациентке прямой вопрос, но та промолчала. — Потом мне все же удалось поговорить с ней с глазу на глаз, — вспоминает Ольга Гланц. — Жила она, как оказалось, в нормальных условиях и, в общем, жила неплохо.

Когда я стала ее отговаривать от аборта, внезапно в кабинете появилась ее мама, которая стала себя вести очень агрессивно. Мама крикнула: «Вы здесь все ненормальные! Я знала нормальных врачей…» «Пусть мы, по-вашему, ненормальные, — согласилась я, — но мы не убийцы!» Было очень скверно на душе, и я стала про себя молиться. Такое бывает. Я просто молилась, как могла, за эту совсем еще юную женщину, на которую оказывала пагубное влияние ее родная мать.

Я не поверила своим глазам, когда через день она пришла и встала на учет, этот перелом в ее душе произошел 10 июля, когда она была беременна уже около 20 недель. Мы сделали ей УЗИ, она была в шоке от того, что она увидела живого ребенка, и — оттого, что она сама хотела убить своего ребенка! «А когда же он будет шевелиться, а каким он родится?» — спрашивала она с большим эмоциональным волнением.

Потом я увидела, как она причащалась на праздник Серафима Саровского… Я узнала и то, что вместе со своим парнем они приняли решение повенчаться. Еще не рожденный ребенок спас их любовь: ведь если бы случилось непоправимое, они бы, скорее всего, расстались. Невинно пролитая кровь, убийство разлучило бы их навсегда. Сейчас у Лены все хорошо, ее беременность протекает нормально, мы вместе с нею молимся, и я могу сказать, что это наша, вместе выпрошенная, беременность.

— И часто Вам приходится молиться за пациенток? — спросил я. — Есть те, за кого я молюсь каждый день по благословению своего духовника. Я снова вспомнил запавший в душу рассказ жены и живо представил себе душераздирающий вопль в светлый пасхальный день: «Господи, поми-и-луй!». Рядом с ней не нашлось православного врача, просто православного человека, который не только словами (как часто безсильны бывают слова!), но и живой душой, теплом молитвы к Богу остановил бы страшное влечение к небытию, к убийству, к смерти.

Впрочем, ведь явилась же той женщине Сама Пречистая в слезах о ней, о ее детях. Не вразумилась. Убийство, наверное, тоже влечет к себе, как всякая страсть. — Бывают тяжелые неудачи, — сожалеет Ольга Гланц. — Чаще, чем победы?.. — Пятьдесят на пятьдесят. Я считаю, что каждая неудача — это моя причастность к детоубийству. Не смогла, значит, повлиять, убедить, помочь, отвратить от аборта. Я каюсь в этом на исповеди, это моя боль, которая долго не проходит. Я вновь и вновь расспрашивал доктора о том, как Господь через нее избавляет от смерти еще не рожденных детей.

…Валерия, около 20 лет, пришла на аборт. Опять же, мама вмешалась: рано рожать тебе, дочь, выучись сначала, получи диплом, устройся в жизни. Ну какую только чушь не говорят! Простите за откровенность, но когда я вижу на приеме молодую женщину с мамой, меня пробирает дрожь. Конечно, я не права, но это уже возникает непроизвольно… Маме противостоял молодой человек Валерии, отец еще не родившегося ребенка, который искренне хотел, чтобы она родила ребенка. С этим парнем, с его подругой я разговаривала и при встречах, и по телефону часами. Это было мучительно. Она несколько раз приходила на аборт, в последний момент спохватывалась и убегала уже из операционной одной из городских клиник. Слава Богу, в конце концов Валерия встала на учет и родила мальчика. С Божией помощью удается кое-что сделать. — За Валерию тоже молились? — Молилась. Господь ее уберег от смертного греха.