Что я писал ему. Быть может

Что это Время, не спеша,

Как будто ластиком стирает

Его присутствие. Оно

Теперь незримей и незримей.

Образовавшийся сквозняк

Меня тревожит

Как ты там? Может быть - никак?

Нет, быть не может

Отметил «важным» диалог

Не потому, что был он важным

А потому что адресат

Отсутствует и ничего

И никогда мне не напишет

Ну разве что ещё во сне

Мне явится и будет басом

Бубнить о чём-то, как всегда

Заваривая свой крепчайший кофе,

Куря, без счёту, Лаки Страйк

…его в больнице перед смертью

Побрили «налысо», а тут

Во сне моём – остался он

таким, как я его запомнил:

Косматым, с длинными усами

висящими на шесть часов

***

Лютуют черти
в полный рост
им против шерсти
Великий Пост

густеет мрак
и неспроста
силён так враг
к концу Поста

1

На Страстной неделе закипают страсти
всякие бывают ссоры и напасти
то ли из-за бабы, то ли из-за Баха
пацаны с района билися без страха
то ли по горячке, то ли с перепою
«я тебя достану»! – «я тебя урою!» -
«не маши руками» - «закрывай хлебало»
словно где то, в чём-то - детство заиграло
пацанам обоим лет уже за сорок
что на них напало? Не иначе - морок
как могло такое с ними приключиться
что взорвался порох в их пороховницах?

2

Кого же посадил себе на плечи я?
Ох, знаю, это дух противоречия
А у моей любимой за плечом -
Стоит такой же. Как бы ни при чём

Пороки всей толпой спешат на мой порог
набор страстей известный, как два пальца.
То - в сердце Лесть отыщет уголок,
То - Блуд мне резанёт серпом по яйцам
Шум Ярости взрывает тишину
и Зависть что то шепчет мне на ухо
И Жаба жадности выпячивает брюхо
И Волк унынья воет на луну

4

Уныния и праздности тоскливый мелкий бес
Вошёл ко мне в доверие и в дом ко мне пролез
я буду мыть посуду, начну с азов, с основ
я буду, буду, буду читать молитвослов

***

Что мне мой горб?
Пока живу, дышу
с громадной гордостью
огромный горб ношу

Он - мой. Своя не тянет ноша.
Хотя и горб, но свой, хороший.

***
Пил водку я и прочие напитки
то для смягченья ежедневной пытки

То для её сугубого продления

на выходе ловя стихотворения

стишок, в мозгу застрявший, как заноза

Рождал эффект глубокого психоза

И я в белогорячечном бреду

Искал себя и думал, что найду

И я нашёл. И очень был не рад

Попавши в ад, где жил какой-то гад

С какой-то обезумевшею рожей

Мы, как две капли, были с ним похожи.

И я был - я, и он был тоже – я

и жизнь его была - как жизнь моя.

памяти запоев прошедших лет

Город мокр и осенен

Всюду слышен шансон

Ты из жизни отсеян

В полусон погружён

Бродишь вечером долгим

(или утром, как знать?)

И выходишь на Волгу,

И глазеешь на гладь

Масс почти неподвижных

Облаков, лет и вод

Так гляди же, гляди же

Глазки щуря, как крот

В эту чёрную бездну

Из которой сквозит

Что дрожишь ты, болезный

Паразит, инвалид?

Пара мыслей коротких

Шевелится в мозгу

«Где найти бы на водку?»

«Что на том берегу

Как бы Волги? Иль - Леты?»

Шум прибоя как стон

Скрип уключины где-то

Лодка. В лодке - Харон.

А на нём телогрейка

Сапоги – кирзачи

- «Есть что выпить? Налей-ка!»

Он в ответ промолчит

Головой покачает

Папироской дымя.

Он и я и причала

Никого – окромя.

Сразу видно – нездешний

Словно смерть он сама

Руки – раковы клешни

А усищи – сома

А глаза как у рыбы

Немигающий взгляд

Встали волосы дыбом
прочь отсюда, назад!

2
Сердце прыгает в пятки

Прыг да скок, прыг да скок

Занимаешь десятки

И несешь их в шинок

Не десятки – так трёшки

Да хотя б по рублю

«Эх вы стёжки - дорожки

Пойдём, похмелю!»

Первомайская улица

То подъезд, то «подвал»

Полно кукситься, хмуриться

Сел и после не встал

Задремал возле столика

И проспал до утра

Вот смешно то - до коликов

что там было вчера?

3
С утра шибаю мелочь мужики

Бодяжный спирт им словно хлеб насущный

Глотни, глотни - ты сразу в райских кущах

и мысли вновь становятся легки
За миг - из безнадёжного говна

Становишься духовней херувима

И тяжесть бытия – переносима

и жизнь не так уныла и темна.
И я иду сюда, как лист дрожа

Меня похмелье режет без ножа

И содрогаясь - ёкает нутро

И ужас тяжкой лапой давит сердце

При виде развесёлого соседства

шинка и похоронного бюро

И в помине тут нет ничего такого

Что смогло бы тебя и меня утешить:

В горле коркой сухой застревает слово

А внутри, в темноте копошится нежить

До рассвета не долежать в кровати

Надевай ботинки - беги на угол

Там нальют полстакана, коль денег хватит

А лицо твоё-то - черней чем уголь

И рука трясётся и горькой желчью

Жизнь твоя бурлит и наружу рвётся