Незаурядный отец — проклятие для своих детей

Итак, во-первых, обычный отец остается, как правило, фигурой, стоящей на периферии, а отец выдающийся оказывается весьма опа­сным для ребенка именно по причине своей незаурядности. В натуре творческого человека заложен эгоизм по отношению к ближним, а порой и склонность жертвовать своими детьми.

Рассмотрим эти психологические образы сквозь призму конкрет­ной ситуации, в которой оказываются сыновья или дочери подобных отцов, для того, чтобы подтвердить или опровергнуть теоретические выводы. Тем не менее, и в данном случае нам не удастся полностью избежать мифологии. Считается, что выдающиеся люди встречаются редко. Однако вероятность того, что ребенок такого человека ока­жется вполне заурядным, велика. В том случае, если и отец, и ребе­нок проявляют из ряда вон выходящие способности, последнему будет легче защищаться от нападок своего родителя, поскольку, как мы выяснили, одаренность подразумевает наличие необходимой для этих целей агрессивности.

Но как быть заурядным детям выдающихся отцов? Перед сыном и дочерью стоят в данном контексте разные проблемы. Классическим примером этого является история о самоубийстве сына Гете, обыкно­венного молодого человека, неспособного выстоять перед своим вели­ким отцом или достичь таких же высот. Всю свою жизнь такой человек ощущает себя бедным родственником, вынужденным идентифици­ровать себя с богачом. Часто это заканчивается моральным и соци­альным падением, буквальным аналогом душевного неустройства. Сыновья выдающихся отцов нередко бывают неудачниками как в общественной, так и в личной и профессиональной жизни. Единст­венным выходом из подобной ситуации становится выбор для себя деятельности такого рода, который бы не имел никакого отношения к отцу, не вызывал у окружающих ассоциаций со знаменитым предшественником, например, сын Фрейда стал — инженером. Так называе­мое отцеубийство дело для заурядных детей практически невоз­можное, поскольку перед сыном встает реальная угроза поражения.

Я проанализировал истории болезни некоторых пациентов, опи­раясь на мифологические представления о великом отце, склонном приносить в жертву своих детей, и пришел к выводу, что дети подоб­ных отцов часто ощущают угрозу собственной жизни, поскольку их отцы бессознательно ведут себя так, словно стремятся их уничто­жить. Подчас эго проявляется в мелочах. Например, один состоя­тельный и весьма одаренный господин настоятельно советовал сво­ему неуверенному в себе сыну во время посещения распродажи приобрести очень дешевые брюки, купив которые, тот стал выгля­деть еще хуже. Сын одного известного писателя рассказал мне, что однажды с радостным волнением показал своему отцу несколько страниц своего рассказа, на что отец ответил: «Так, насколько я понимаю, это набросок, и последняя редакция обещает быть лучше».

С дочерьми ситуация иная. Женщина находится, образно говоря, в гуще жизни, функции ее намного важнее мужских. Обыкновенный мужчина может преодолеть свою неуверенность и ощущение беспо­лезности путем усердной трудовой деятельности на благо семьи или общества, однако, в принципе, неуверенность остается.

Воля ничем не выдающейся дочери часто подавляется ее неза­урядным отцом, но до уничтожения дело не доходит. Примеров того, как дочери заботились о сохранении наследия своих выдающихся отцов, не разделяя полностью их жизненных принципов, очень много Так, Анна Фрейд посвятила свою жизнь изданию трудов основателя психоанализа, а дочь Томаса Манна издавала собрание сочинений своего знаменитого отца. Разумеется, одаренность дочери способст­вует сохранению ее собственного достоинства, но при любых обсто­ятельствах женщина имеет больше шансов на сносное сосуществова­ние с великим отцом, чем мужчина. Тем не менее, мифология на при­мере истории убийства Ифигении Агамемноном учит нас, что великий отец может принести в жертву и дочь.

Жизнь детей обыкновенных отцов значительно предпочти­тельней в контексте развития психологической самостоятельности. В рамках анализа можно наблюдать, каким образом протекает про­цесс индивидуации у детей, в частности, сновидения отчетливо пока­зывают, что ребенок сопротивляется влиянию «отцовского» мира, противопоставляя ему свое мироощущение и тем самым освобож­даясь. Символом этого является образ обезглавленного старого короля ( коллектива). Психологи-юнгианцы говорят в этой связи об освобождении от компиляции из «коллективных христианских, иудаистских и патриархальных представлений». На мой взгляд, в пра­вильности этого утверждения можно усомниться. Все люди растут в колыбели коллектива и продолжают свою сознательную жизнь в обществе. Учитывая это, правильнее было бы говорить не об осво­бождении от коллектива вообще, а о преодолении инерции старого и обретении нового общества своих сверстников. Таким образом, духовный рост выражается на практике в смене коллектива.

На протяжении десятилетий содержание коллективного созна­тельного и бессознательного не переживает революционных изме­нений, а постепенно эволюционирует с каждым новым поколением. Если отец и мать придерживаются какого-то определенного, уста­ревшего, с точки зрения ребенка, коллективного мнения, то его осво­бождение, обретение собственного лица будет состоять в смене кол­лектива, круга знакомых и интересов. Совершить это гораздо легче, когда отец не представляет собой ничего особенного.

Незаурядный отец, напротив, часто находится вне коллектива, он оригинален, обладает огромной волей и талантом. Его идеи и взгляды тоже могут устаревать, однако они всегда остаются своеобразными. Быть может, произведения его не имеют непреходящей ценности, но они превосходят достижения многих современников, в особенности обывателей. Такому отцу противостоять трудно. Здесь нельзя ограни­читься сменой коллектива — придется противопоставить ему конкурентоспособное творчество. Как правило, обыкновенный ребенок не ровня своему талантливому отцу, который влияет на него всю жизнь, не давая ему возможности реализовать себя.

Выходит, что творческий отец действительно проклятие для своих детей. Хотелось бы пожелать детям, чтобы у них были совер­шенно заурядные, почти незаметные отцы. В этом смысле я опти­мист. Ведь большинство отцов — по-прежнему люди самые обыкно­венные, не обладающие особыми талантами, но милые и приятные в общении. Людям нечего беспокоиться — выдающиеся личности встречаются крайне редко, и только некоторым детям приходится жить бок о бок с великими, склонными жертвовать своим потомст­вом. Позвольте мне еще раз от всей души пожелать детям родиться в обыкновенной семье, где отец — приятное и не лишенное досто­инств дополнение.

Разумеется, нельзя сразу ставить крест на детях незаурядных отцов. Если им удается вынести присутствие своих талантливых родителей, не став аутсайдерами общества, избежав хронической депрессии, свойственной людям, ощущающим свою второсортность, тогда у них появляются все основания поверить в свои силы и пола­гать, что они доказали окружающим, что они что-то из себя пред­ставляют. Кроме того, сыновья, которым посчастливилось восполь­зоваться духовным наследием своих необычных отцов, благородных и щедрых дарителей, а не грозных разрушителей, достигают необы­чайно высокого уровня индивидуации.

Коль скоро мы ведем речь о парадоксах взаимоотношений отцов и детей, нам не избежать и другой животрепещущей темы, несом­ненно, связанной с проблемой отцовского и детского образов, а имен­но сексуального насилия над детьми.

Глава 4