Оценка сферы межличностного взаимодействия

Большинство первых сессий являются оценочными, но и на них мы сразу же начинаем применять разные техники. Сидя лицом к лицу с клиентами и просто размышляя вслух о своих наблюдениях, мы закладываем основу для открытой, доверительной беседы, касающейся в основном иррациональных элементов в сфере межличностного взаимодействия. Как правило, мы не делаем выводов о том, что действительно происходит в этой сфере, пока не обсудим между собой все происходящее уже после окончания сессии. Мы используем ряд техник, чтобы распознать комплексы, рождающиеся в поле межличностного взаимодействия клиентов, и определить их возможности и область максимальной уязвимости, а также влияние комплексов на их повседневную жизнь (прежде всего, наличие стрессов).

Мы часто применяем упражнение, которое показал мне Томас Аллен, профессор Вашингтонского университета[56]. Оно позволяет быстро оценить уровень проявления эмпатии каждым из супругов и узнать мнение каждого из них о своем партнере.

Упражнение для оценки межличностных отношений.

Один из психотерапевтов предлагает клиентам выполнить небольшое упражнение, ознакомив их со следующей инструкцией:

Мы хотим попросить вас дать краткие ответы на несколько вопросов. Ваши ответы помогут нам лучше понять причины,

которые привели вас сюда. На эти вопросы не может быть правильных или неправильных ответов, и мы просим вас отвечать откровенно. Перед вами листочки, на которых вы напишете свои ответы. Прежде чем начнете отвечать, пожалуйста, напишите в правом верхнем углу свое имя.

Первый вопрос: На 10-балльной шкале отметьте число баллов, соответствующее вашей потребности в общении с партнером. Минимальный балл 0 означает, что большую часть времени вы не нуждаетесь в таком общении. Максимальный балл 10 означает, что для полноценной жизни это общение вам нужно, как воздух.

Второй вопрос: Какая проблема в ваших взаимоотношениях, по вашему мнению, является самой главной на данный момент, прямо сейчас, когда вы находитесь здесь? (Должно быть предоставлено столько времени на ответ, сколько запросит каждый из партнеров.)

Третий вопрос: В чем, с вашей точки зрения, заключается самое большое удовлетворение, которое вы получаете от общения со своим партнером? Что вы больше всего цените в ваших отношениях с ним?

Четвертый вопрос, который несколько отличается от остальных: Напишите, пожалуйста, число баллов, которое поставил ваш партнер в ответе на первый вопрос. Чем для вашего партнера так важно общение с вами?

Пятый вопрос: Какова, по мнению вашего партнера, самая сложная проблема в ваших с ним (или с ней) отношениях? (Для ответа на этот вопрос часто требуется больше времени.)

Шестой вопрос: В чем, по мнению вашего партнера, заключается основная ценность ваших отношений в данное время?

Когда клиенты закончат выполнять это упражнение, мы берем листочки и внимательно изучаем ответы. Сначала мы анализируем ответы на те вопросы, которые, скорее всего, вызвали у клиентов тревогу или беспокойство. Например, при работе с одной семейной парой мы получили такой результат: муж оценил важность своих отношений с женой в 0 баллов, тогда как жена посчитала эти отношения исключительно важными для себя (9 баллов). Мы начали с того, что предложили женщине спросить мужа, как он оценил их отношения, а затем поделиться с ним своим мнением (она назвала цифру 7). Краткие ответы позволяют получить очень много информации, поэтому обычно мы работаем с этим упражнением до тех пор, пока каждый из клиентов не объяснит все, что он написал. Иногда при выполнении этого упражнения мы помогаем клиентам понять некоторые аспекты взаимоотношений, применяя технику дублирования (об этом будет сказано ниже), при которой терапевты играют роли голосов альтер-эго каждого из партнеров.

Поработав над этим упражнением, мы можем взять пятиминутный перерыв, чтобы обсудить ситуацию и запланировать следующий шаг. Затем мы, как правило, начинаем применять одну из техник интервенции (о ней мы поговорим несколько позже), чтобы исследовать подавленные чувства – боль, гнев и обиду. Наша цель заключается в том, чтобы «зацепить» эти чувства настолько глубоко, чтобы клиенты реально ощутили угрозу потери своих отношений.

Оценка комплекса происходит в трех направлениях:

1) конфронтация с потерей;

2) констатация и фиксация иррациональных проявлений;

3) раскрытие секретов и тайн.

При конфронтации с потерей мы хотим эмпатически пережить ощущения супружеской пары, касающиеся потенциальной потери. Мы будем обсуждать вопросы, связанные с взаимными обязательствами супругов, с воспитанием детей, семейной жизнью, общими интересами и привычками, социальным окружением, семьей в ее расширенном составе, периодом ранней влюбленности («Опишите человека, в которого вы влюбились 20 лет назад»), а также с их сексуальной жизнью. Обычно сексуальные отношения у такой пары практически отсутствуют или едва поддерживаются. Мы также спрашиваем о финансовой зависимости (в тех случаях, когда женщина, отвечая на вопрос о самой большой пользе, которую ей приносят отношения с мужем, упоминает о деньгах), о возможности карьерного роста и планах в отношении работы. На этой стадии мы обычно поддерживаем голос ведьмы, в котором слышится отчаяние и тоска по тому благополучию, которое могло бы быть создано в супружеской жизни. Проявляя эмпатию к этому голосу, мы поддерживаем ощущения женщины в том, что у нее появляется реальная возможность выйти «из лесной чащи» и перестать испытывать боль. Нас интересует, насколько трудно или, наоборот, легко занять независимую позицию. Исходя из этого, мы можем сказать, на какой стадии развития находится женщина: привыкла ли она жить в изоляции и нуждается ли в серьезной помощи, чтобы «выйти из чащи», или уже близка к тому, чтобы сказать: «Я знаю ответ».

Беседуя с мужчиной, мы также стараемся узнать, в какой степени ему удается компенсировать потерю отношений с женой и насколько авторитарно и агрессивно он стал себя вести, пытаясь найти собственный путь. Проблема физического насилия над детьми или супругой может стать одной из главных при отыгрывании им роли быка. Если мы интуитивно догадываемся, что мужчина готов совершить акт насилия, то делаем все возможное, чтобы раскрыть его намерения. В этой ситуации важно проявлять безоценочность и эмпатию к мужскому отчаянию и гневу.

Фиксировать иррациональные проявления в поведении – значит отмечать жесты и присущие им значения, используемые каждым из партнеров для выражения невысказанных чувств, порожденных комплексом. Например, одна из наших клиенток всякий раз, когда муж выводил ее из себя, уходила в спальню, закрывала за собой дверь и рыдала. Мы интерпретировали такое поведение как выражение гнева. В течение нескольких сессий мы учили женщину произносить определенные слова, чтобы выразить свой гнев, хотя она по-прежнему продолжала демонстрировать отчуждение. Мы смогли объяснить мужу этой клиентки, что ее отчуждение – это выражение подавленного гнева, и постепенно он научился реагировать на гнев супруги, проведя границу между собой и сыном, чего, видимо, она и желала. Наблюдая за выражением лица, позами и жестами наших клиентов, мы пытаемся определить их архетипическое значение и подбираем слова, чтобы назвать чувства, которые испытывает наш клиент. Иногда нам удается выяснить происхождение тех или иных жестов и определить их в условных терминах, обратившись к истории семьи клиента. Например, характерное движение головой, которое один из наших клиентов делал в состоянии раздражения, напоминало пассивно-агрессивную реакцию его деда. Если мужчина кивал головой таким образом, один из нас говорил: «Да, теперь я вижу, дедушка Смит здесь – я удивляюсь, откуда он взялся».

На первой сессии мы просто раскрываем и называем те архетипические проявления поведения, которые выражают базовые человеческие эмоции, особенно те, которые партнеры отрицали или скрывали.

Наконец, мы хотим узнать «тайные чары», существующие в секретных сговорах партнеров или в их негласных соглашениях. Разобраться в этом нам помогла работа Карла Сейджера[57]. Как правило, вступая в близкие отношения, люди приходят к молчаливому соглашению, которое позволяет каждому из них удовлетворять свои потребности. Например, это может быть негласная договоренность о том, что женщина занимается домом и воспитывает детей, а в обмен на это муж материально обеспечивает семью и принимает ключевые стратегические решения. Такая половая моногамия обычно является частью договора между партнерами. Частью общего соглашения могут быть другие негласные правила, например, кто является инициатором сексуальных отношений, какова степень сексуальной свободы каждого из партнеров, кто может распоряжаться деньгами и т. д. Хотя такие соглашения чаще всего никогда не обсуждаются, они очень важны для поддержания согласия и доверия между партнерами. При разрушении базового доверия нарушается изначальный негласный договор – одним или сразу обоими партнерами. Типичная ситуация состоит в том, что первоначальный договор никогда не заменяется новым соглашением, которое удовлетворяло бы обоих партнеров, поэтому оба испытывают боль и гнев. Несложное письменное упражнение, описанное выше, дает нам возможность определить, какие пункты договора остались без изменений, а какие утратили силу. Предположения и проекции, сделанные каждым из партнеров, также дают ключи к определению причин нарушения первоначального договора.

Для многих супружеских пар, достигших среднего возраста, характерна одна особенность: первой нарушает договор женщина, отказываясь в том или ином виде исполнять роль «служанки». Она либо начинает учиться, скинув с себя бремя домашних дел, либо находит любовника в стремлении удовлетворить свои чувственные потребности. Своим поведением женщина как бы говорит «нет» изначальной договоренности о том, что в первую очередь она будет заботиться об интересах мужа. Однако женщина не делает ничего, чтобы как-то видоизменить те обязанности, которые она выполняла раньше. И хотя муж может не вполне осознавать возникшую в нем ярость по поводу нарушения женой заключенной между ними «сделки», он может отыграть сцену предательства в ответ на поведение своей жены.

Если муж или жена имеет любовника или любовницу вне семьи, переживания по поводу утраты доверия могут тщательно скрываться. Исследуя скрытые аспекты первого периода «доминирования – подчинения», мы обращаем особое внимание на рациональную терпимость мужа, проявляемую им в отношении независимой позиции своей жены (выраженную в отказе с ним сотрудничать). Иногда единственным способом раскрыть тайны супругов остается проведение с каждым из них индивидуального интервью. Однако во время диалога супругов секреты чаще всего раскрываются сами собой.

Мы поощряем наших клиентов говорить об их тайных поступках, никак не оценивая сказанное ими. Как только нам удается интуитивно приблизиться к тайне (обычно связанной с сексуальным или финансовым предательством), которую один из партнеров тщательно скрывал от другого, мы делаем все возможное, чтобы тайное стало явным и вышло на поверхность, но при этом не раскрываем эту тайну сами. Разговор о «магической силе» тайны, разобщающей партнеров, и о пользе раскрытия секретов – один из наиболее эффективных терапевтических методов. Мы, в свою очередь, тоже раскрываем некоторые профессиональные секреты наших терапевтических интервенций, и эта открытость служит примером для наших клиентов. И, наконец, мы прямо заявляем клиентам о том, что тайны в их взаимоотношениях мешают нам помочь им реанимировать доверительные отношения. Часто мы сравниваем базовое доверие с пламенем, которое угаснет, если ему не хватит топлива и воздуха. Секреты могут загасить это пламя.

Разумеется, мы допускаем, что у каждого из партнеров наряду с совместной семейной жизнью есть своя частная жизнь, поэтому не стремимся раскрыть все стороны частной жизни клиента. Мы стремимся раскрыть тайны лишь в той сфере, где они причиняют людям боль и мешают достижению согласия и налаживанию близких отношений.

Так или иначе, мы занимаем четкую позицию, настаивая на том, чтобы наши клиенты на протяжении всего процесса терапии сохраняли моногамные отношения. Мы уверены, что именно отношения между партнерами, а не отношения между терапевтом и клиентом определяют рамки терапии семейных пар. Если сексуальное влечение или потребность в эмоциональной близости удовлетворяются вне супружеских отношений, то вся терапевтическая работа может оказаться напрасной из-за воздействия внешних факторов. Если мы подозреваем или точно знаем, что хотя бы один из партнеров или оба они сексуально или эмоционально изменяют друг другу, мы прямо заявляем им об этом.

Последние 15–20 минут первой сессии котерапевты беседуют друг с другом перед сидящей напротив них клиентской парой, оценивая их межличностные отношения и обращая особое внимание на те аспекты, о которых мы говорили выше. Говоря об угрозе потери отношений, мы обязательно упоминаем о позитивных моментах – силе характера обоих партнеров и их обязательствах друг перед другом. Мы поддерживаем женщину, понимая ее боль и стремление преодолеть одиночество. Мы поддерживаем и мужчину, проявляющего терпение и несущего в одиночку бремя ответственности. Как правило, к этому времени оба партнера уже достаточно открыты и доброжелательно относятся к высказываниям терапевтов. Мы всегда даем клиентам домашнее задание, которое клиенты должны выполнить в период между сессиями. Если эта первая оценочная сессия оказывается единственной, мы даем клиентам такие задания, которые могут помочь им в будущем.

Терапевтический контракт

Завершая оценку возможностей клиентской пары и анализируя полученную от нее информацию, мы определяем конкретные цели последующей работы. Эти цели должны быть конкретными и в первую очередь направлены на изменение поведения наших клиентов, а также должны отвечать их первоначальному запросу. Мы можем говорить о необходимости улучшения иррациональной коммуникации, прояснив ее способы и средства и заменив некоторые из них на обычные слова. Мы можем говорить о повседневных проблемах совместной жизни, связанных с разделением домашних забот и обязанностей по воспитанию детей. Часто мы формулируем такую цель, которая способствует сближению партнеров и совместному проведению ими свободного времени. Если проблема затрагивает отношения с детьми, мы формулируем цели так, чтобы они отвечали этому изначальному запросу. В конечном счете можно переформулировать «проблему ребенка» в «проблему родительских отношений». Мы можем сказать клиентской паре, что в дальнейшем планируем провести встречу с семьей в расширенном составе, включая детей, но, как правило, приглашаем детей только на последнюю или предпоследнюю сессию.

Большинству семейных пар после первого интервью мы обычно назначаем 5 двухчасовых сессий. Интервалы между сессиями составляют месяц. Завершающая встреча планируется спустя шесть месяцев после пятой плановой сессии. Специфику такого расписания можно объяснить тем, что основная часть терапевтической работы происходит вне кабинета, в отношениях между партнерами, а мы являемся консультантами и лишь координируем этот процесс. Если у клиентов появляются проблемы с выполнением домашнего задания, мы рекомендуем позвонить нам по телефону и сообщить об этом, но постараться не пропускать очередную сессию. При возникновении срочной необходимости встретиться с нами между сессиями клиенты также могут позвонить нам и договориться о встрече. Мы также сообщаем клиентам, что они должны оплачивать каждую сессию сразу по ее завершении (размер оплаты уже оговорен заранее).

Стратегии и методы

Стратегии, о которых пойдет речь, – это базовые принципы психотерапии, которых придерживаются разные школы и теоретические направления. Каждая из этих стратегий осуществляется в рамках особых терапевтических отношений, превращая их в уникальные межличностные отношения, которые можно легко отличить от других видов близких отношений. Мы уже упоминали об этих стратегиях во второй главе:

1) формирование терапевтических отношений;

2) преобразование или изменение смысла;

3) получение новых знаний;

4) расширение круга понятий для придания смысла происходящему.

Я считаю эти стратегии основными для любой терапевтической практики, которая именуется психотерапией. Все они помогают людям изменить свои сознательные установки, стиль жизни, а также привычные действия и образ мыслей. Эти стратегии применяются наряду с использованием различных методов и подходов индивидуальной терапии, терапии семейных пар, семейной и групповой психотерапии. При обсуждении этих стратегий с позиции юнгианской психотерапии семейных пар я попытаюсь описать некоторые характерные черты каждой из них, а затем расскажу о методах, которые мы применяем в рамках конкретной стратегии. Метод – это особая интервенция; наблюдать и описывать ее намного легче, чем саму стратегию. Некоторые из активных методов позаимствованы нами из психодрамы, методы интерпретации разработаны на основе юнгианской психологии, а поведенческие техники взяты из бихевиоральной терапии. Мы пришли к выводу, что в работе с семейными парами такое сочетание активных и интерпретативных интервенций обладает особой эффективностью.