Способность индивида быть членом группы в контексте семейной модели и отношения между индивидом, терапевтом и группой

При невротическом переносе, который определял терапевтическую ситуацию в груп­пе I, в рамках группы происходит повторное оживле­ние бессознательных переживаний пациентов, связан­ных с непреодоленной психической травмой, которую нанесли ребенку родители. Каждый пациент воспри­нимает группу как семью, в которой воспитывался в детстве. Речь идет о так называемой семейной модели. Например, в развитии терапевтического процесса в груп­пе I значительную роль играли конфликты между мате­рью, отцом и ребенком, в группе II — чувство непол­ноценности, возникающее у ребенка по вине родите­лей, в группе III — амбивалентные, неинтегрированные в эго элементы восприятия окружающих людей (объе­ктов) и собственной личности, которые путем расщеп­ленного переноса проникли в отношения между паци­ентами. Подобные процессы описал Дитер Ольмейер ¹⁰. Он пришел к выводу, что эго развивается не только в направлении укрепления идентичности, ограниченной рамками личности, но и в направлении формирования так называемых групповых функций эго. Понятие груп­повых функций эго, предложенное Дитером Ольмейером, позволяет лучше понять механизм повторного оживления в рамках группы травматической ситуации, первоначально возникшей в детстве, иными словами, механизм превращения прошлого в настоящее Индиви­дуальная травма, которая, согласно Ольмейеру, всегда связана с травмой семейной, реанимируется в групповой

ситуации, что сопровождается соответствующими болез­ненными аффектами¹¹. При этом групповые функции эго, посредством которых воспроизводится семейная травма, являются связующим звеном между эго инди­вида и групповым эго¹². Повторное оживление травма­тической ситуации позволяет пациенту, бессознательно ощущающему себя в момент регрессии членом семьи, в которой он воспитывался в детском возрасте, под­вергнуть болезненные переживания психологической переработке.

Данные процессы в групповой ситуации, как и в ситу­ации индивидуального психоанализа, отчасти находятся в ведении эго пациента. На мой взгляд, такой подход позволяет опровергнуть мнение некоторых психологов, полагающих, что в групповой ситуации доминирует ид, а эго словно погружено в гипноз ¹³. По крайней мере, психологическая работа эго участников группы I, с кото­рыми я встречался с ноября 1969 года по июль 1973 года и проводил сеансы по сто-двести минут каждый, не отли­чалась от аналогичной работы в условиях индивидуаль­ного психоанализа. Три с половиной года терапии — срок достаточный и для индивидуального психоанализа. Для того чтобы добиться с помощью групповой терапии тех же результатов, каких добивается терапевт, зани­мающийся индивидуальным психоанализом, необхо­димо, чтобы пациент имел возможность преодолеть болезненные переживания, связанные с семейной трав­мой, в процессе «воспоминания, повторения и пере­работки» ¹⁴. В групповой ситуации пациенты могут успешно преодолевать конфликты, обусловленные эдиповым комплексом, а также младенческие нарцистические травмы. По мере улучшения взаимоотношений в группе пациенты начинают осознавать происхождение болезненных переживаний, которые возникают у них

в данный момент, заново учатся уважать друг друга и избегать дополнительных травм¹⁵. Аналогичным обра­зом пациенты из группы III осознали, что они сами явля­ются источником деструктивных тенденций, которые оказывали на группу разрушительное воздействие. В результате этого амбивалентные элементы были интег­рированы r эго, несмотря на то, что группа распалась.

Несмотря на все различия, между тремя описанными группами есть одно сходство: в рамках данных терапев­тических коллективов происходило повторное оживле­ние детских переживаний, имеющих решающее значе­ние для формирования невроза. Эти переживания нахо­дили свое выражение в отношениях между индивидом и руководителем, а также в отношениях между индиви­дом и другими пациентами.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ЭТАП ГРУППОВОГО ПРОЦЕССА

Теоретическое обоснование

Определение условий, при кото­рых групповая терапия может считаться завершенной, вопрос не менее сложный, чем определение аналогич­ных критериев в рамках индивидуального психоана­лиза. Фридрих Вильгельм Эйкгоф¹ посвятил этой про­блеме целую книгу. Он попытался сформулировать, в частности, способы, позволяющие определять, достиг­нута ли цель индивидуальной психоаналитической тера­пии. Существуют также различные категории, опираясь на которые психоаналитик может судить, достигнута ли цель групповой терапии, и выносить ли решение о пре­кращение курса психоанализа.

1. Реактивация бессознательных, болезнетворных конфликтов должна по мере развития группового про­цесса привести к исчезновению симптомов, которые заставили пациентов обратиться за помощью к пси­хоаналитику и согласиться на участие в групповой терапии.

2. Групповая терапия должна создать условия, бла­гоприятствующие развитию функций эго² и стимулиру­ющие самостоятельность и независимость пациента.

3. Индивид должен в процессе повторного оживле­ния и психологической переработки значимых детских конфликтов преодолеть инфантильную амнезию, «заб­вение» детских переживаний.

4. Индивид должен преодолеть патологическое сопротивление и быть способным к адекватному воспри­ятию объективной реальности, не искаженной проек­циями³.

5. Индивид должен в большей или меньшей степени освободиться от инерции позитивного и негативного эдипова комплекса.

6. В контексте женской половой идентичности «от­каз от женственности» должен уступить место здоровой женской сексуальности, а в контексте мужской половой идентичности на смену пассивной «феминной» позиции должна прийти активная мужская позиция.

Данные критерии подходят для определения усло­вий окончания терапии в группах, участники которых, подобно большинству пациентов из группы I, страдают от невротических переносов.

Цели терапии лиц, страдающих нарцистическими расстройствами личности, подобно пациентам из груп­пы II, — куда скромнее. Речь идет лишь о преодолении идеализированных переносов и снижении нарцистиче-ской активности. Пациенту необходимо убедиться, что он не отличается самодостаточностью и совершенст­вом, способен допускать ошибки и проявлять слабость, однако понимание этого не должно уязвлять его чувство собственного достоинства, а соответствующие замечания окружающих не должны его обижать. Приступая к тера­пии лиц, страдающих такими тяжелыми расстройствами

личности, как пограничное состояние, характерное для пациентов из группы III, терапевт ставит перед собой совсем скромные задачи, а именно: формирование у пациента отчетливой идентичности на этапе «ролевой диффузии» ⁴, нормализация межличностных отноше­ний, преодоление характерного состояния расщепления личности на амбивалентные элементы.

На заключительном этапе своего развития тера­певтический процесс начинает приближаться к своей цели. Некоторые пациенты все чаще предлагают пре­кратить терапию, другие пациенты проявляют склон­ность к рекапитуляции группового процесса или вновь обращаются к исчерпавшим себя проблемам. На данном этапе участники группы выносят на обсуждение недос­таточно понятные им интерпретации психоаналитика, чтобы разобраться во всем до конца. Терапевту следует открыто признать все допущенные им ошибки, которые возникли вследствие его невнимательности или небреж­ности, поскольку это приносит пациентам ощутимое облегчение.

Психоаналитик также ощущает облегчение, посколь­ку по мере преодоления невротических переносов паци­енты постепенно начинают воспринимать его как реаль­ное лицо, а не как объект проекции. Иначе говоря, давле­ние переноса ослабевает. Нередко это приводит к полному уничтожению⁵ переноса и тем самым к осво­бождению ⁶. Предпосылкой подобного развития является «постепенный отказ терапевта от контрпереноса» ⁷. Речь идет о том, что психоаналитик должен постепенно отстра­няться от группы и пациентов. Отстранение, которое сопровождается неизбежной болью разлуки, требует от терапевта готовности «остаться наедине с собой, не чувст­вуя себя при этом одиноким» ⁸. Для психоаналитиков, практикующих групповую терапию, данное качество

имеет большее значение, чем для терапевтов, занятых индивидуальным психоанализом, поскольку групповой процесс в течение длительного времени вращается вок­руг личности руководителя, что неизбежно доставляет ему весьма ощутимое нарцистическое удовлетворение. На заключительном этапе развития терапевтического процесса психоаналитику следует отказаться от этого преимущества. В противном случае пациенты будут дол­гое время ощущать связь с психоаналитиком, подобную связи между ребенком и родителями, которые ограничи­вают его самостоятельность. Выполнив это «предвари­тельное условие» ⁹, психоаналитик получает возмож­ность лучше понять реакцию группы на предстоящее окончание терапии. Как правило, на заключительном этапе терапии у пациентов возникает разочарование, поскольку они полагают, что бессердечный психоана­литик бросает их на произвол судьбы. Нередко в этот момент наблюдается кратковременное обострение сим­птомов. Степень готовности пациентов к прекращению терапии зависит от интенсивности психологической переработки разочарования, вызванного отстранением психоаналитика.

Оптимальные условия для прекращения терапии возникают в том случае, если пациенты и психоанали­тик сходятся во мнении, что пришло время закончить терапию ¹⁰. Согласно Ходу Т. Херну ¹¹, это происходит в тот момент, когда пациент начинает испытывать жела­ние остаться наедине с самим собой, отделиться от психо­аналитика. И если в ситуации индивидуального психо­анализа это сопряжено с определенными трудностями, то в групповой ситуации трудности только возрас­тают. Это объясняется тем, что в групповой терапии при­нимает участие несколько человек, состояние кото­рых бывает различным. Возникает вопрос, следует ли

пациентам, добившимся значительных успехов, пре­кращать терапию раньше других участников группы или они должны из чувства солидарности продолжать посещать групповые сеансы? Если предположить, что подобным пациентам следует продолжать терапию, то возникает дополнительный вопрос, не помешают ли они развитию терапевтического процесса, не вызовет ли их присутствие у других участников группы чувство вины за свою медлительность? Данная проблема должна быть решена совместными усилиями всех участников группы с учетом всех особенностей актуальной груп­повой ситуации.

Мой личный опыт убеждает меня в том, что группа может сохраняться в полном составе вплоть до прекра­щения терапии при условии, что желание определенных пациентов покинуть группу не ускользает от всеобщего внимания и подвергается психологической переработке. Нередко подобные тенденции являются защитной реак­цией на сохранившиеся желания зависимости и опеки, а также на боязнь независимости и ответственности. Соответствующая интерпретация поможет пациентам, ощущающим свое превосходство над другими участ­никами группы, сохранить интерес к терапевтическому коллективу.

Согласно Эрнсту А. Тихо¹², заключительный этап терапевтического процесса включает в себя две после­довательные стадии, а именно: оздоровление отношений между пациентом (или группой пациентов) и психоана­литиком (или руководителем группы), а также заклю­чительный сеанс. Судя по реакции пациентов на пред­стоящее прекращение терапии, психоаналитик может определить, нормализовались ли отношения между ним и участниками группы. В том случае, если паци­енты продолжают испытывать глубокое разочарование,

сопровождаемое обострением прежних симптомов, тера­пию следует продолжать. Если же переживания пациен­тов носят менее драматический характер и участники группы в состоянии обсуждать причины обострения сим­птомов, то психоаналитику пора Прекращать терапию.