Глава 8 дом, который построил карл
О, строитель дома, ты видишь! Ты уже не построишь дома! Все твои стропила разрушены, конек на крыше уничтожен. Разум на пути к развеществлению достиг исчезновения желаний.
Дхаммапада
Символическое значение: Значимые атрибуты: |
Репрезентация личности.
Вид спереди и сзади, двери и окна, «этажность», комнаты, подвал и чердак, шкафы, наличие людей, зеркала, старые вещи и книги.
Стандартный вариант: Основная последовательность: Отражение дисбаланса: |
Бревенчатый дом, одноэтажный жилой, но в данный момент внутри никого нет. Посмотреть со всех сторон — найти дверь и войти — обойти и осмотреть все комнаты, чердак и подвал, шкафы и сундуки.
• Многоэтажный дом, замок, дворец, крепость, хижина, грязь в доме и т. п.
• Нельзя войти в дом (нет двери, дверь заперта, дом чужой и клиент стесняется войти и т. п.).
• В доме темно, нет света (или страшно в темноте).
• В доме есть какие-то люди или существа.
• В какие-то части дома (чаще подвал) страшно зайти.
Дом представляет собой один из самых интересных и сложных символических мотивов, который содержит большое количество различных «визуальных подсистем». С одной сторо-
ны, эти подсистемы являются интуитивно понятными для сознания (в жилом доме всегда есть комнаты, окна, двери, пол и потолок, различные предметы), а с другой — обладают повторяющимся спектром символических значений. В норме дом обычно представляет собой одноэтажное деревянное строение, с несколькими комнатами, подвалом и чердаком; дом жилой, но в данный момент хозяев, как правило, в нем нет. В дом можно войти и осмотреть все его помещения, которые обычно хорошо убраны; если где-то есть непорядок, его можно довольно легко устранить (например, подмести пол или протереть пыль).
Вид дома снаружи — одноэтажное деревянное строение, вокруг могут расти деревья. Дом, хотя и деревянный, но достаточно прочный и обжитой.
Кухня и очаг, обычно есть стол, на котором стоит посуда, какая-то еда, цветы и др.
Кровать застелена, на ней две подушки. Сама спальня светлая и просторная, с большими окнами.
На чердаке или в чулане можно найти детские игрушки, иногда это игрушки или одежда самого клиента.
Если требуется, то в какой-нибудь комнате можно провести небольшую уборку. Мотив дома часто содержит большое количество фиксированных образов, одним из самых серьезных является постоянное присутствие внутри какого-то человека, что свидетельствует о «симби-отическом»1 характере межличностных отношений применительно к данной фигуре. Довольно часто наличие такой фигуры связано с сильными детскими |
фрустрациями — в этом случае фигура обычно подвергается различным динамическим метаморфозам в процессе приближения к ее исходному облику (то же самое происходит, конечно, и на фоне других мотивов — таких, например, как опушка леса, погружение в море или болото).
Образ дома представляет собой различные уровни души. Фасад означает внешний облик человека: его личность или его маску. Значение этажей определяется вертикальной и горизонтальной символикой. Крыша и верхний этаж соответствуют голове и разуму, а также сознательному развитию самоконтроля. Подвал, естественно, ассоциируется с бессознательным и инстинктами (подобно сточным трубам в городской символике). Кухня, где происходит превращение пищевых продуктов, означает место или момент духовных трансмутаций в алхимическом смысле.
X. Керлот. Словарь символов
Так, у 20-летнего молодого человека с личностной акцентуацией постепенно проявляется (на фоне выраженной возрастной регрессии) вызывающий чувство сильного страха образ одетой в черное старухи с ножницами в руках (при полной сознательной неосведомленности пациента о таких неблагозвучных вещах, как «комплекс кастрации»).
. ' В психоаналитической литературе (и не только) симбиотическая зависимость обозначает низкий уровень зрелости Эго, соответствующий одной из возрастных стадий развития ребенка, на которой значимый объект не воспринимается как отдельный.
Различные признаки затрудненности проживания людей в доме обычно отражают также и личностный дисбаланс, в той или иной мере осознаваемый. Например, 23-летняя женщина, находящаяся в состоянии реактивной депрессии из-за неожиданной и очевидной (в прямом смысле слова) измены мужа видит дом, в котором никто не живет: внутри лежат доски и другие стройматериалы, дом ремонтируется или строится, а пока «жить там нельзя»2. Так, у женщины 44 лет с реактивной депрессией вследствие внезапной смерти мужа мотив дома рассыпается на слабо структурированный конгломерат черно-белых образов:
«Серый, тяжелый песок... мокрый, на берегу реки или озера... Зелень проблескивает. Где-то солнце, но я его не вижу. Все темнеет, очень темно и как-то зябко... Рубленый дом. Угол дома изгибается. Где-то вроде что-то или светит или горит, не вижу, скорее, ощущаю, чем вижу. Странная старинная мебель из черного дерева... очень старая, там никого и ничего нет. Сплошная чернота.
Странная картина — белые серебряные круги, раскрываются крылья на фоне темноты... Подушка, белая кровать, застелено все чистое, прохладное, белое... много белых простыней... Белое белье перед глазами... В огромную бутыль наливают молоко, вверху и внизу темно... Многогранник серебристого цвета, переходит в какие-то пружины... Совершенно нереальный мир... Угол кисета или тетради шелестит... Кто-то дует на уголки... Закрывается тяжелой темной обложкой и сдавливается. Очень старые книги, ветхие переплеты... на старых столах черного и коричневого цвета... Белое пятно вырастает... Очень высокое окно, стекла чистые. За окном солнечная погода, как в марте. Круги из фольги, труба, неясно. Раскаленная печь, белая... Остатки угля или дров. Старая стена, сыплется побелка. Что-то коричневое, непонятное — коричневый купол вращается. Следы на песке, вмятины странной формы, песочница какая-то. Черный кран, стальные трубы, сменная система труб, они переплетаются, а черный кран один. Какое-то колесо, большое колесо. Обугленный кусок дерева... он уже истлел...
2 Подобное часто встречается у женщин в ситуации психологического кризиса при серьезных супружеских проблемах: дом может быть пыльным и грязным; кровать в спальне тоже обычно далека от совершенства.
Странная фигура — как застывшая свеча или что-то замерзшее. Перед глазами что-то белое, плавно перемещается, плавает волнообразно. Губы... нет, не губы, странные формы — земля красного цвета, теперь коричневого...
Постройка, кладка кирпичная... не пойму... губная помада, блестящая, маслянистая, втягивается в тюбик... Пуговица багрового цвета... чернеет. Черные пятна, как в автобусе, стекла забрызгиваются грязным дождем... Старый, облезлый дом, угол дома, пожух-лая, сухая трава, рассыпается от прикосновения в пепел, тлен... Полуподвальное окно... свет за занавеской. Тянет туда спуститься, окно не открывается... свет тускнет... Начинает болеть голова, руки и ноги плавают... Сердце колотится... страх сковывает... во рту сухо».
(Вынужденное переключение на бесконфликтный образ и временный выход из опасной зоны.)
Мотив дома не так-то просто исчерпать — он содержит довольно много различных комнат, подвал и чердак, шкафы и сундуки. Бывает полезно посмотреть на него сзади, и с этой позиции он может сильно отличаться от вида спереди. Как правило, дверь бывает не заперта, и в дом можно войти. Иногда, прав-. да, пациент утверждает, что дом чужой, и в него неудобно заходить или дверь может быть закрыта на ключ. Обычно в таких случаях «разрешения» ведущего (явного или неявного) бывает достаточно, и эти препятствия удается обойти.
В доме, как правило, бывает несколько комнат, подвал и чердак; некоторые из этих внутренних пространств затемнены; иногда клиенту бывает страшно заходить в какие-то из них (особенно в темные), а в некоторых случаях полезно использовать символическую стратегию очищения — провести уборку помещения. Приведем пример — фрагмент работы с клиенткой (Л., женщина 29 лет, проблемы в общении, низкий уровень эмпатии и межличностной сензитивности):
— Лодка принесла меня к дворцу... Дворец — ну прямо как в сказке... Сады, фонтаны, цветы везде.
— А как попасть туда?
— Вот какой-то мужчина ходит по саду, похож на лакея. Если я вежливо попрошу его проводить меня во дворец, думаю, он мне не откажет...
— Как он одет?
— Он одет во все светлое.
— Какое впечатление он производит на тебя?
— Я к нему совершенно безразлична, есть он и есть. Он вежливо проводит меня в замок. В замке прекрасные залы, на стенах картины, портреты, высокие потолки, хрустальные люстры. Стол посередине зала, он пустой.
— Накрой его, у тебя ведь все есть... и фрукты, и вино, и многое другое...
— Я накрываю стол и приглашаю этого человека покушать. Он ест вместе со мной. Теперь он предлагает посмотреть другие комнаты. Я согласна, и он немного по-другому себя чувствует, спокойнее и увереннее. Мы идем дальше. Другие комнаты тоже красивые.
— В этой комнате должна быть дверь.
— Да, есть... она странная. Смотрю в замочную скважину — темно...
— Мужчина уйдет, оставив тебя одну на некоторое время, а ты открой дверь и посмотри, что там...
— Это чулан, даже окон нет... Много старых платьев, висят они на гвоздях... Грязный пол, везде паутина, пыль, сальные обои...
— А как ты отнесешься к идее убрать этот хлам?
— А зачем?.. Я не понимаю, зачем мне это надо?
— Это важно и необходимо.
— Мне не хочется это делать. Неужели это надо сделать?
— У тебя на руке кольцо, если надо, то ты увидишь слово «ДА», а если слово «НЕТ», то можешь выходить.
— «ДА»— Придется убирать, так не хочется... Мою полы, убираю паутину, выношу эти старые платья... Комната стала светлой, много света, как я люблю. Свет льется сверху, теперь появились стеклянные потолки... Приходит этот мужчина... он доволен, что я сделала дело, до которого у него не доходили руки... Он помогает мне, и мы сжигаем эту ненужную одежду...
— Теперь тебе пора уходить. Какое чувство у тебя к этому человеку?
— Мне не хочется с ним расставаться, он мне стал ближе... Он спокоен и прощается со мной, как с давним другом... Он не пытается остановить меня, знает, что я еще приду. Я ухожу.
В доме мы можем столкнуться с различными «заряженными» объектами (чаще всего в подвале, а иногда и на чердаке) и
О таких домах не слыхали мы, Долго жить впотьмах привыкали мы, Испокон веков в зле да шепоте, Под иконами в черной копоти. В. Высоцкий |
попробовать вытащить их из теневого регистра, где они находились до сих пор. Так, женщина 34 лет с тревожно-депрессивным состоянием видит на чердаке письменный стол и тетрадь, в которой она пишет послания для себя самой, а затем на столе появляется старая книга (конечно, под названием «Книга жизни»)3 с прогностически позитивными иллюстрациями: вначале шторм, затем корабль в штормящем море, и наконец, корабль в более спокойном море под управлением штурмана (конечно, самой клиентки). Ни один шторм не может длиться вечно: эту метафору не нужно даже полностью озвучивать — достаточно дать образу раскрыться.
В некоторых случаях дом сначала выглядит как ветхая развалина, глиняная мазанка или шалаш, как на рисунке женщины 42 лет с фобическими расстройствами на фоне астенического состояния. Однако эта хижина без стен содержала сильный ресурсный образ — сосуд для омовения с темно-красной жидкостью (конечно, затем превратившейся в кровь) — процесс очищения произошел достаточно легко, хотя и пришлось пройти через эмоции страха и отвращения.
В доме мы нередко встречаемся с метафорическим образом неудовлетворенности, зафиксированной на «оральном» этапе. Это какая-то еда (часто молоко и хлеб), которую клиент компульсивно съедает. Оптимальная стратегия в данном случае обычно заключается в мягком подталкивании его к более культурному «пищевому поведению» — как на уровне символических образов, так и в обычной реальности (в то время как пря-
3 Впоследствии эта женщина сама стала использовать книгу для получения психологического «прогноза погоды», научившись извлекать из нее значимую информацию, иногда достаточно неожиданную — что-то вроде работы с образом «внутреннего наставника» (Rossman, 1992).
мые внушения типа «не спеши», «прожевывай лучше», «не читай за едой» чаще всего могут привести лишь к усилению защитного поведения)4.
Присутствие в доме какого-то человека чаще встречается у детей и обычно указывает на проблемы, связанные с отношениями с родителями (компульсивная привязанность или дефицит заботы), причем уровень психологического дисбаланса может быть значительно ниже, чем у взрослого с такими же образами внутри дома. У так называемых социально неблагополучных детей, конечно, в имаго-доме гораздо чаще можно встретить какой-нибудь персонаж, как, например, у 12-летнего мальчика, воспитанника детского дома.
Первое занятие
Поляна. Трава — желтая. Деревья рядом — сосна и кусты, лес белый, в лесу овраг. Старые ветки, деревья в овраге поднялись вверх. Видно небо. Светлое солнце светит, но не греет, как ранним утром. Тропинка ведет к ручью, вода мутная, холодная, впадает в реку. Вода темно-синяя, берег песочный, торчат рогатки рыбацкие. Рядом лес, поляна и сарай; вагон закрыт. Сарай синий, внутри доски, рядом стройка — строят котлован под дом. От стройки дорога в гору приводит в деревню. Дом красивый, высокий, зеленый, окна белые. В доме старушка у печки.Попросил воды, вкусная, прохладная. Поляна без изменений.
Второе занятие
Поляна. Трава зеленая. Большая роса. Очень красивая. Небо голубое, без облаков. Солнце утреннее, яркое. Рядом дорога, ездят машины, тракторы не мешают. Рядом деревня, дом маленький с темными окнами — посветили фонариком. Печь, стол, на столе чайник и коробочка. В доме старичок и бабушка.Попросил попить; вода вкусная, сладкая, прохладная, чистая. Зашел в другой дом, большой и светлый, красивый. Внутри большая печь, две кровати, одна застеленная, другая нет. Вышел из деревни по дороге к лесу; лес березовый, светлый. Маленькое болотце, рядом следы трактора, вывозили деревья, выходит на вырубку. Пеньки, между ними посажены маленькие елочки, очень краси-
4Так, у одного молодого человека сильное детское внушение «когда я ем, я глух и нем» сформировало компульсивную привычку к чтению за едой (идеальное выполнение родительских заветов).
вые. Ветки мягкие, очень приятно трогать, пахнут смолой. На поляне трава подросла, роса высохла, трава стала мягче. Яркое теплое солнце, небо безоблачное.
Ребенок вырастает и уходит из дома родителей, создает свой собственный дом, формируя собственную личность, относительно независимую от родительских скриптов. Но иногда этот дом бывает заселен различными сущностями; в имаго-доме они живут в жилых комнатах и кухнях, в подвалах и на чердаках, в зеркалах и старых книгах.
Например, как эта пугающая фигура в окне дома у 11 -летней девочки (повышенный уровень тревожности) — символический медиатор биполярных оппозиций «взрослый — ребенок», «сексуальный — асексуальный», «правое — левое».
Или же это могут быть разные мистические персонажи из отцовского регистра, как у девушки 16 лет, с детства включенной в систему оккультных метафор, особенно уязвимых для чувства вины и других «наездов» со стороны жесткого и ригидного внутреннего самозванца5.
Иногда это очень интересные сущности, как, например, у женщины 28 лет, в доме-дворце которой медленно танцует освещаемая бликами многорукая синтетическая сущность, подоб-
5 Вообще, освободиться от такого персонажа обычно довольно сложно — ведь это всегда культовая фигура — иногда можно только пригласить какого-нибудь менее кровожадного варяга.
ная древнеиндийскому божеству, объединяющая в себе деспотичную мать, мужской образ и молодую женщину и символизирующая доминирование жесткого материнского программирования. Эта фигура постепенно сдвигается из центра динамического образа, но так полностью и не интегрируется в систему личной метафоры (три пары на последнем рисунке: монах с вазой; сексуальные партнеры и центральная пара — медиатор тем эроса и аскезы):
— Какой-то свет... медленно танцующая женщина, очень большая и толстая, по пояс раздетая... Груди такие... И у нее очень странное лицо...
— Лицо?
— Такое впечатление... без косметики, не подкрашена... У нее длинные волосы и три головы... На одной голове в пучок собраны волосы и закреплены костяной булавкой... У нее такое восточное лицо... Похоже, что все части ее тела... как бы не поладили друг с другом, руки натыкаются друг на друга, а ноги совершают осознанные движения...
—Хорошо... Что еще?
—Два других лица спрятаны, вижу только затылок у одной... У нее длинные волосы, и она как-то украшена, на шее бирюзовые бусы и фиолетовые прозрачные камни... И вот туловище уже отделяется... Вся украшена браслетами... спокойная, женственная, но не может вырваться из этого своего тела... Она пытается тоже совершать какие-то движения...
—А ее лицо?
—Лицо... классическая красота, красивые глаза... Она уронила камни и не может их поднять, для этого нужно, чтобы все тело наклонилось, и она пытается наклониться, но это туловище ей не дает...
—А третья фигура?
— Третья прячет
ся... Это мужская
атлетическая фи
гура, очень рельеф
ные мышцы и та
туировка на спине
цветная... Волосы
длинные...
В процессе занятия происходит постепенное рассоединение «склеенных» фигур, начинают всплывать и новые персонажи. |
—А его лицо?
—Лицо... Сейчас попробую посмотреть... Лицо такое приятное, но недоброе... Это мужское тело, оно жутко раздражено присутствием двух женских, но это все одно целое...
—А что он делает?
—Он. пытается не двигаться... Пытается опереться на что-то невидимое, но не может, потому что ничего нет.
Разъединившаяся фигура постепенно превращается в три отдельные пары, каждая из которых проявляет разные аспекты базисной биполярной оси бессознательного: мужское/ женское и связанные с ним (правое и левое, земля и вода, влияние и принятие, солнце и тень, гора и пещера и др.). Кроме того, один элемент остается униполярным — архетипичес-кий образ Великой Матери, пока еще почти не проясненный, хотя и несколько утративший свою силу.
Видимый мир понимается как танец Шивы. Шива танцует то в одиночку, то со своей супругой Парва-ти. Он танцует в окружении пламени, от которого отбрасываются лучи, языки, огонь, энергия. Шива задает себе ритм с помощью барабана, сделанного из двух черепов, обтянутых кожей. Этот барабан понимают иногда как поле извечного напряжения между мужским и женским полюсами бытия. С. Головин. Энциклопедия символов |
Символическое значение мотива дома как репрезентации структуры личности отмечал и Юнг, описывая одно из своих собственных сновидений:
«Несколько лет подряд я видел во сне мотив, в котором я «открывал» в своем доме жилые пространства, о которых и не подозревал. Иногда это были комнаты, в которых жили мои давно умершие родители, в которых мой отец, к примеру, оборудовал лабораторию и изучал там сравнительную анатомию рыб, а мать содержала отель для посетителей-призраков... Сам дом являл символ моей личности и область ее сознательных интересов, а неизвестная пристройка представляла собой предвосхищение новой области интересов и поисков, о которых сознание в тот момент ничего не ведало».
Еще два примера весьма проблемных домов из практики Лейнера:
19-летний юноша с личностной акцентуацией, проблемами в общении представляет большой дом белого цвета, арабского типа, с небольшим количеством маленьких окон, с высокой башней, окошками-бойницами и крестом на вершине. Внутри он видит очень большой вестибюль, который кажется ему холодным. Некоторые комнаты совершенно пусты, некоторые заперты; внутри оборонной башни тоже ничего нет. В погребе грязно; все стены в паутине. На одной из стен пациент видит портрет своей матери. Топором он прорубает дверь в запертую комнату. В комнате, поделенной на две секции, все перевернуто; на постели грязное покрывало; на стене висит распятие, которое как бы доминирует в комнате. Здесь пациент вспоминает мать и ее приятеля, с которым она жила после смерти его отца.
Наверное, излишне пояснять значение башни и бойниц: защитные механизмы подавления доминируют как в структуре
Бог всезнающий милость к тебе проявил, Сто заветных дверей пред тобой отворил. Только двери в свой мир показать отказался, Чтобы лоб ты случайно о них не разбил. Джами |
личности пациента, так и в символическом поле. Метафору грязной спальни («измена» матери) можно встретить еще в шекспировском «Гамлете» — этой квинтэссенции многих (явно не «терапевтических») метафор — историй неразделенной любви-симбиоза Матери и Ребенка. В некоторых случаях дом становится совершенно неотличимым от горы. Такая детская попытка вломиться на небеса, базирующаяся на оппозиции абсолютного добра и зла, часто приводит к детскому «простому решению» этой противоположности (например, секта, наркотики или самоубийство). Второй пример Лейнера:
19-летняя студентка личностной акцентуацией видит многоэтажный дом, поднимающийся выше облаков. Несколько строителей, среди которых и сама пациентка, продолжают строить его все выше. Он такой высокий, что раскачивается на ветру. Где-то сбоку видны горные пики, которые уже ниже дома; с другой стороны видно море и корабли. Она продолжает возводить строение все выше и, наконец, попадает на небеса — через автоматические стеклянные двери. Страж не пускает ее; она упрашивает его; он куда-то звонит (по-видимому, самому Богу). Появляется женщина в белых одеждах, в венке из роз, черноволосая и голубоглазая и проводит пациентку куда-то дальше по коридорам. Вся обстановка напоминает картины из научно-фантастических фильмов и производит впечатление холода и какой-то безжизненности. Однако женщина кажется довольно приветливой и доброй. Им встречается повозка, которую везут обритые наголо заключенные. В повозке сидит дьявол, внешне похожий на волка, но с рогами и копытами, как у лошади. Женщина, увидев его, падает на колени. Дьявол выходит из повозки — огромный, страшный и очень надменный — и пытается заставить пациентку тоже опуститься на колени. Она отказывается, ее бьют по лицу и по животу; повозка удаляется. Женщина перевязывает пациентку, но та может дальше передвигаться только на костылях. Навстречу им едут военные колесницы с римскими воинами («ужасно гордыми и воинственными»).
После смерти моей жены я ощутил некую внутреннюю потребность стать тем, кто я есть, стать самим собой. Если перевести это на язык домостроительства — я внезапно понял, что срединная часть, такая маленькая и незаметная между двумя башнями, выражает мое «я». Я строил дом частями, следуя всегда нуждам момента. Можно сказать также, что я строил его как бы во сне. Лишь после я увидел то, что получилось: некий образ, полный смысла: символ душевной целостности. К. Г. Юнг. Воспоминания, сновидения, размышления |
Как мы уже видели, часто в имагомире интерпретировать вроде и нечего — все достаточно очевидно. Основное направление работы заключается прежде всего в поиске продуктивных (ресурсных) элементов индивидуальной версии трансперсонального мифа. Этот поиск осуществляется как в измененном (трансовом, или «правополушарном») состоянии на уровне терапевтической метафоры-образа, так и в обычном состоянии, которое может включить другие, «левополушарные» поисковые механизмы (интерпретация и другие формы «оцифровки» образа, к сожалению, неизбежно ведущие к значительным потерям информации). В обоих случаях основная задача ведущего состоит именно в ведении, то есть в формировании зоны ближайшего развития с помощью недирективного стиля общения и набора постепенно раскрывающихся терапевтических метафор. В процессе работы дом, построенный в имагомире, в итоге может стать нормальным жилым домом, а некоторые люди могут даже попробовать воплотить эти строительные идеи как, например, Юнг, а до него — строители пирамид, Стоухенджа или Иерихона.
Застройщик из Цюриха
1. Дом обычно символизирует структуру личности в системе межличностных и природных отношений, представляя собой некоторый системный образ основных личностных «направляющих».
2. Как правило, обладает значительным количеством эмоционально заряженных символических атрибутов, которые постепенно можно «разрядить».
3. Присутствие в доме людей обычно отражает наличие сим-биотических «детских» зависимостей.
4. Содержит два особо выделенных участка (чердак и подвал), предоставляющих особые возможности для выявления вытесненных объектов влечений и связанных с ними страхов и запретов.
Глава 9 ЛЕС, ПОЛЯНА...
Символическое значение: Значимые атрибуты:
Стандартный вариант:
Основная последовательность:
Отражение дисбаланса:
Вырубите лес, а не одно дерево. Из леса появляется страх. Вырубив и лес и чащу, вы станете свободными.
Дхаммапада
• ближний теневой регистр;
• позитивный социум.
1. Фигуры (люди, животные и др.), выходящие из леса, их действия, внешний вид и отношение к клиенту.
2. Деревья, почва и растения, животные и другие обитатели леса.
1. Из леса на поляну выходят неагрессивно настроенные животные, незнакомые дружественные или нейтральные фигуры, ребенок, сказочные существа (обычно у детей).
2. Лес светлый (или не очень темный), могут появиться животные-помощники, избушка в глубине леса.
1. Встать на небольшом расстоянии — подождать, когда кто-то появится из леса, — попробовать войти в контакт.
2. Вход в лес — путешествие по лесу — столкновение с пугающим'образом — нахождение «объектов силы».
• никто не выходит из леса;
• выходят чудовища, агрессивные фигуры;
• очень темный, нельзя войти в него (болото, чаща, пугающие образы, тревожное настроение).
Образ леса часто возникает самостоятельно, еще при работе с мотивом луга; или же мы можем спросить клиента, не видит ли он где-нибудь поблизости лес или поляну. Например, можно сказать что-то вроде: «Посмотрите и, может быть, сейчас Вы увидите невдалеке лес». Затем можно попросить его подойти поближе и остановиться на некотором расстоянии от леса, из которого вскоре может кто-нибудь выйти.
Этот мотив отличается от рассмотренных нами прежде всего тем, что здесь мы впервые начинаем целенаправленно вызывать духов (хотя и без помощи «ловца духов», как пытался делать Карлос-младший). Здесь мы впервые активно пробуем вывести в сознание символические фигуры из «регистра тени». Вспомним базисный трансперсональный символизм образа — Это темный лес, область бессознательного, расположенная (по сравнению, например, с мотивом морских глубин) несколько «ближе» к сознанию. В лесу, как известно из сказок и мифов, живут разные теневые субъекты — разбойники и хищные звери, леший и людоед, темные эльфы и гворны, и поэтому на первых занятиях заходить в лес надо очень осторожно; может быть, вначале лучше постоять и посмотреть. Заметим, что как в има-гомире, так и в волшебных сказках, бывает, что лес не имеет устрашающего вида, во всяком случае, если не забираться слишком глубоко1. В этом случае лес всегда не очень густой и достаточно светлый и отражает скорее символику «отдельно взятых» деревьев (позитивный социум, родители), чем леса как психологической экосистемы, связанной с опасными диссоциированными объектами.
Вторым аспектом символического значения этого мотива является его объектный уровень — выходящие из леса фигуры могут быть связаны с референтными фигурами (отец, мать, учитель и др.), иногда принимающими неузнаваемый облик, особенно у лиц с серьезными невротическими проявлениями и сильными защитами. Однако довольно часто (особенно у зависимых личностей) эти фигуры появляются в своем настоящем облике. Так, у женщины 36 лет с тревожно-депрессивным
1 Даже заяц, как известно, бежит в лес только до середины леса, а потом уже бежит из леса.
синдромом и сверхзависимым поведением по отношению к мужу на опушке сразу появляется он, любимый; после него она видит свою мать, отношения которой с дочерью характеризовались выраженным сверхконтролем и эмоциональной холодностью.
Довольно часто (особенно у детей и подростков) в этом мотиве происходят сильные разрешающие события: например, у мальчика 12 лет с невротическим заиканием из леса выходят немецкие солдаты, с которыми он сражается вместе с другими бойцами, и, побеждая страх, выполняет важное задание и спасает своих боевых друзей2.
Опушка леса — это граница, переход в новый мир, мир бессознательных значений, готовых к появлению на уровне сознания. Иногда этот переход проявляется в виде затягивающей силы, способной поглотить Эго, и тогда в лесу обычно встречаются различные пугающие образы.
Е., мужчина 30 лет, астенический невроз. Вход в чащу. Тихо. Наверное, все замерло. Беззвучно появляется раскрытая пасть чего-то.
2 Эго, конечно, случай пятнадцатилетней давности — в наше время в лесу преобладают немтыри отечественного происхождения.
Порой «черные» метафоры распада и смерти, проявляющиеся в этом мотиве, раскрывают выраженный дефицит личностных ресурсов и саморазрушающую агрессию (Т., учащаяся, 16 лет, наркотическая зависимость). В таких случаях уже первые попытки работать с символами леса (как бессознательных ресурсов «верхнего эшелона») часто встречают сильное сопротивление со стороны деструктивных субличностей:
Где умный человек прячет лист? В лесу. Если леса нет, то он сажает лес. А если ему нужно спрятать мертвый лист, он сажает мертвый лес. Г. Честертон. Сломанная шпага |
—Вхожу в лес, в лесу тропинка. Прохожу несколько метров и вижу сгоревшие стволы, лес сгорел давным-давно... Поворачиваю назад, стволы уже со всех сторон...
—Попробуем пройти это место. Что будет дальше?
—Дальше все сгорело. Это мое место, я его знаю... Если хотите, я пойду.
—Хорошо, попробуй.
—Ноги начинают увязать в болоте, все хлюпает...
—Какое время дня? Погода?
—Наверное, 4 часа дня, но здесь нет времени, здесь все одинаково. (Начинается сильная тревога, не знает, как выйти, начинает бежать. Резкое учащение дыхания. Обессиленно падает, лежит, не поднимая головы.)
—Я вижу здание, которое окружено бетонными плитами. Там деревья зеленые. (Обходит по кругу, чтобы попасть внутрь. Видит в щель, что начинается листопад.) Только что было лето, а сейчас уже осень. (Лезет через забор, но падает — очень высоко. Начинает рыть руками под бетонной плитой — попадает внутрь.) На душе становится спокойно. Это заброшенный пансион. Все в запустении. Темнеет на глазах. Со скрипом открывается входная дверь: там горит свет. Меня там встретит медсестра в одежде, которую носили до революции. Здесь никого нет. Все презирают тех людей, которые там, — они убогие, неизлечимо больные. Как бы я хотела поговорить хоть с кем-нибудь из них. Эти люди не виноваты, что с ними случилось.
—А чем они больны?
— Не знаю. Они все старые, очень старые, молодых неизлечимо
больных тут нет. Одни дряхлые старики... Здание одноэтаж
ное, но длинное. Но когда заходишь, то внутри оно очень ма-
ленькое... коридор и два кабинета. То место, где лечили больных, его не стало. В кабинете очень убого, истертый коричневый линолеум, в протертых местах зеленые полосы. На окне занавески. Здесь все умерли.
— Что, даже врачи?
— Больных здесь
нет, они умерли и похоронены здесь... Вижу кладбище в тумане.
Раньше было очень ухоженное, а теперь все покосилось... На мо
гилах обрывки надписей, только отдельные слова, больше ничего
нельзя прочесть. На выходе кованые старинные ворота. (Идет
по тропинке в лес, там сгоревшие стволы.)
Опушка леса, ждет кого-то на опушке. Я чувствую, кто-то должен появиться. Из леса выскакивает лошадь и начинает бегать по кругу на поляне, как на цирковой арене.
— Угости ее за выступление.
— Она необузданная. На ней нет седла. Ее будет очень трудно остановить. Хотя я знаю, как можно взять под уздцы: у нее есть сбруя. Она меня бесит. (Бежит к ней, хватает под уздцы; лошадь вырывается и ударяет копытом. Пациентка чувствует нестерпимую боль в груди; обхватывает себя руками.) Хочу на нее вскочить, сажусь... лошадь сильно взбрыкивает, но я удерживаюсь... У меня есть плетка... (Плетка превращается в меч, который сам управляет ею. Она хочет ударить плеткой и бьет мечом. Пытается выдернуть меч, но он застревает, все в крови. Становится жалко, нужно обмыть рану. Находит родник
— он бьет из грязного места, но воду можно набрать. Видит, что у лошади туловище лошадиное, а верхняя часть тела — красивая женщина, которая пытается соблазнить ее. Белые мягкие волосы, пышная грудь, ожерелье из драгоценных камней.)
— Предложи ей выпить воды.
— Она пьет и превращается в грубого и тупого мужика... Лунная ночь... дорога к замку. Замок на горе, вокруг замка ров с водой. Тревожное ощущение... У замка очень мощные стены, непо-
нятно, для чего такие стены — даже если бы были в 5 раз тоньше, никто не мог бы проникнуть. Замок в немецком стиле, его назначение — оборона. Там нет красивых построек, они грубые. Иду туда пешком, поднимаюсь вверх; меня обгоняет всадник в плаще, похожий на хозяина замка. Он не протянет руку помощи человеку, которому плохо, хотя это достаточно воспитанный человек, он наделен благородными чертами, воспитанный. Его плащ — это покрытие, чтобы не видеть того, что происходит. Дальше — навесной мост на цепях... Я глупо смотрюсь, мне нужна хотя бы лошадь... (Подходит к воротам, такая маленькая, ничто по сравнению с огромным миром этого замка. Достала гребешок, причесала волосы и превратилась в прекрасную даму, одетую в бархат пурпурного цвета.) Вхожу в ворота. Еще один мост через обрыв. Это уже красивый резной мостик. Здесь живет граф Дракула... Холодная роскошь; огромные каменные своды, как в храмах, к