Два способа мышления, две религии

Современные медицинские и научные знания о мозге и механизме мышления чрезвычайно разрозненны. Мы очень мало об этом знаем. В ходе изучения последствий травм. головы и мозга и при проведении иных физиологических и психологических экспериментов в последние десятилетия родилась теория о двух различных принципах мышления, образах мысли, присущих левому и правому полушариям мозга.

В соответствии с этой теорией, правая сторона мозга (которая контролирует левую руку и вообще левую половину тела) чаще всего ассоциируется с прямым чувственным опытом пяти органов чувств и «шестым чувством» – интуитивным мышлением, – то есть «ощущениями», которые могут являться результатом взаимодействия человека с внешней средой.

Примеры такого взаимодействия – прямое восприятие при помощи органов чувств и спонтанное творчество. Эти ощущения могут также являться реакцией на собственные внутренние состояния человека (проприоцепция), которые чисто связаны с эмоциями, и на так называемые изменённые состояния сознания.

С другой стороны, левое полушарие мозга, как правило, ассоциируется с процессом концептуализации во многих его формах, к нему относятся возможности символического воображения и функции, связанные с языком: называние, категоризация, подчинение словесным правилам (логика) и следование правилам вообще. Принцип действия левого полушария можно уподобить компьютерному монитору, на котором можно изобразить всю полноту концепций и расчётов, управляемых активным сознанием.

Эти два стиля мышления служат также границами спектра, в котором мы можем рассматривать основные исторические мировые и межкультурные религиозные движения. Религии, делающие ударение на чувственном, характерном для правого полушария образе мышления, принадлежат к мистической традиции. Те, что используют абстрактный, образный стиль мышления левого полушария, – массовые конфессии.

Примерами таких конфессий могут служить конфуцианство в Китае, индуизм и поздний буддизм в Индии, а в Западном мире – греко-романская религия, более поздняя иудейско-христианская вера и ислам. К мистической традиции относятся китайский даосизм, тантризм в Индии, а в Средиземноморье – мистерии, а позднее гностицизм, который эволюционировал в алхимию, каббализм и рыцарство.

Тот факт, что религиозно-культурные движения органично отражали два вида человеческого сознания, объясняет многие из исторических, периодически повторявшихся черт сходства и различия между религиями мира. Он объясняет, например, почему ориентированные на чувство мистические традиции тяготеют к поощрению физического удовольствия и ритуального опыта, который включает в себя и физическую любовь, в то время как основанные на концепции массовые религии запрещают такой чувственный опыт и отдают предпочтение воображению или вере в определённые события и символы.

Мистицизм отождествляет духовность с физическим космосом и побуждает людей испытывать своё физическое единство с природной средой на чувственном уровне. Мистические религии рекомендуют секс, так как это почти естественный путь к настоящему соединению с космосом, с тем, что «не есть я».

В то же время именно это физическое единство между человеком и окружающим его внешним миром является причиной того, что все массовые религии (такие, как христианство) одержимы параноидальной боязнью секса. И не только секса, по и праздника чувственного опыта и изменённых состояний сознания всех видов, вызваны ли они танцами, алкоголем, музыкой или любыми другими творческими и непосредственными чувственными ощущениями.

Популярная же теология, напротив, уравнивает духовность с различными концептуальными построениями – образами, символами и словами, и побуждает своих последователей рисовать в уме эти образы так чётко и реалистично, что те верят, что их концептуализации действительно существуют вне их воображения. Вот почему центральный вопрос христианства – ведь этот пример нам хорошо известен – заключается в том, «верит человек в Иисуса Христа» или не верит. То есть верит ли он буквально в церковную концепцию Христа: что тот был Сыном Божиим, что умер во искупление грехов и так далее.

У каждой массовой религии есть собственный сюжет и персонажи, в которых людям положено верить. Но различные символы сами по себе не так важны для дела, как обычный акт концептуализации, представления, принуждения верить, которое является центральным и для такой религии, и для образа мышления, присущего левому полушарию мозга.

Разница между образом мышления левого и правого полушарий объясняет также то обстоятельство, что массовые конфессии мира закрепляют религиозный авторитет за особыми, неизменными текстами и словами, а также наделяют им организованный общественный класс духовных лиц – священников, которые этими словами распоряжаются.

В то же время в мистических традициях не существует ни каких бы то ни было священных текстов, ни института священнослужителей; вместо этого они наделяют каждого религиозным авторитетом на основе личного осознания и интуиции. Этот упор, который делается на личном осознании, послужил причиной того, что, в противоположность представлениям многих, весь научный прогресс связан с мистицизмом.

То, что мы называем современной наукой, произошло напрямую от алхимиков европейского Возрождения, таких, как Ньютон и Парацельс, которые, в свою очередь, унаследовали историческую традицию эмпирического научного метода от своих мистических предшественников.

В своей книге «Горн и тигель» историк религии румынского происхождения Мирча Элиаде проследил эволюцию алхимии от доисторической металлообработки до современной химии; оказалось, что она всегда переплеталась с мистическими традициями каждой культуры.

«Всюду, где бы мы ни находили алхимию, она тесно взаимосвязана с «мистической» традицией: в Китае – с даосизмом, в Индии – с йогой и тантризмом, в эллинизме Египта – с гнозисом, в странах ислама – с герметической и эзотерической мистическими школами, в европейское средневековье и эпоху Возрождения – с герметизмом, христианским и сектантским мистицизмом и каббалой».

Не только научный прогресс, но и творчество всех видов является исторической функцией мистицизма. Крупнейший современный интерпретатор индийской религии Ален Данелю заметил в своей на многое проливающей свет книге «Шива и Дионис»: «Величайшие периоды в искусстве и культуре всегда связаны с эротико-мистическим возрождением». Это не совпадение; творчество всех видов – это функция чувственности, свойственной образу мышления правого полушария.

В таком случае не удивительно, что часто популярная теология с фанатизмом противостояла научному прогрессу и открытиям, поощряя взамен непрекращающееся ритуальное повторение установленных церемоний и обращение к каноническим текстам. Христианская церковь сажала в тюрьмы и казнила учёных вроде Галилея, вменяя им в вину провозглашение дерзких идей – например, что земля круглая, – ведь начальные строки Библии во многом опираются на представление о неподвижной и плоской земле. Для всех массовых религий Слово, Книга – будь то Библия, Коран или [Analects] – обладает большей достоверностью и авторитетом, чем объективная Вселенная.

Конечно, теории, мифы, басни, волшебные сказки и другие концептуализации – числа, время и музыкальные знаки – могут быть очень полезными для учения и развлечения. Но когда они воспринимаются как реально существующие и происходящие в действительности, они становятся суевериями.

Джозеф Кэмпбелл поясняет в своей работе «Власть мифа»:

«Они говорили об этом так, как будто это так и было. Представление о том, что кто-то буквально сотворил мир, известно под именем [artificialism]. Это детская манера размышлять: стол сделан, значит, кто-то сделал стол. Раз мир существует, кто-нибудь должен был создать его».

В таблице 1 перечислены некоторые различия между левым и правым полушариями – моделями сознания, которые в то же время означают разницу между массовой конфессией и мистицизмом.

Таблица 1

Принципы (модели) сознания

Принцип (модель) сознания левого полушария	Принцип (модель) сознания правого полушария
Концептуализация	Ощущение/восприятие
Теоретическое воображение	Физическая связь
Думание	Чувствование
Логика	Интуиция
Ритуал	Творчество
Ролевая игра	Спонтанность
Мораль	Сострадание
Догма	Эмпиризм: непосредственное наблюдение природы
Сверхестественное	Естественное
Предрассудки	Наука
Повторение/закрепление	Эволюция
Технология	Экология
Аскетизм: подавление чувственности	Празднование (торжество)
Монархия/тоталитаризм	Демократия
Широкораспространённая конфессия	Мистицизм

Такая формулировка типов верований представляет две противоположных границы широкого спектра возможного; но она также ясно обнажает сущность и органичность контраста между двумя типами религии.

На практике, за исключением периодов тяжёлых общественных потрясений, в рамках данной культуры будут одновременно действовать оба вида религии, иногда сосуществуя мирно, а иногда в насильственном противостоянии, что во многом сходно с двумя образами мышления человека, которые могут действовать внутри психики иногда в согласии и гармонии, а порой в неустойчивости. Эта неустойчивость может являться одной из коренных причин, вызывающих многие из так называемых психических расстройств.

Можно проиллюстрировать множество способов выражения двух видов мышления в двух видах религии, обозрев масштабные культурные движения, в рамках которых эти религии существовали. Затем давайте в общих чертах обрисуем исторический контекст, в котором появились некоторые из разнообразных мистических традиций.

Мы увидим, насколько первые цивилизации человечества были мистическими, то есть ориентированными на деятельность правого полушария; как их сокрушили наши патриархальные предки, чья социальная организация подчинялась левому полушарию, и как вновь расцветал мистицизм в эпохи культурного прогресса.

РАННЯЯ ИСТОРИЯ МИСТИЦИЗМА

Даже совсем недавно, в начале нынешнего столетия, всё ещё широко дебатировался вопрос, создал Господь Землю, человека и всё остальное в 4963 году до Р.X., как утверждали некоторые теологи, или в 4004 до Р.X., как считали другие учёные. Несмотря на очевидную неплодотворность этого спора, всерьёз подвергнуть сомнению его уместность не удавалось никому до Дарвина – чуть более 100 лет назад.

В действительности к 5000 году до Р.X. человеческая цивилизация процветала уже многие столетия – с времён, далеко предшествовавших Иисусу и Риму, Платону, Будде и Конфуцию, задолго до Гомера, Моисея и Авраама. За две с половиной тысячи лет до того, как жил и умер Христос, то есть сорок пять столетий назад, существовала культура тесно взаимосвязанных народов, распространившаяся от Китая и Индии до Атлантического океана. За два предшествующих тысячелетия эти общества совершили огромный прогресс в сельском хозяйстве, металлургии, астрономии и математике. Их достижения оставались непревзойдёнными до сравнительно недавних времён.

На протяжении тысяч лет соединённые морскими путями, эти народы селились либо на больших островах – Британии, Мальте и Крите, либо там, где большие реки впадали в океаны, как, например, в тех местах, где Инд впадает в Индийский океан, Тигр и Евфрат – в Персидский залив, а Нил – в Средиземное море.

Народы, жившие в ту культурную эпоху, не были абсолютно похожими, но обладали множеством сходных черт. Хорошо развиты были скотоводство и земледелие. Сложный разговорный язык, идеографическое письмо и системы чисел издавна использовались в Китае, Египте и на Британских островах для выражения сложных обобщённых принципов. Были широко распространены утончённая, порой даже изощрённая плавка, литьё и прочие виды металлообработки. Их со знанием дела применяли при обработке меди, серебра, золота, олова, свинца, цинка, угля, серы, ртути, а позднее – железа.

Гигантские каменные и мегалитные скульптуры появлялись во всех частях света, по которым распространилась первая культура человечества, от Атлантики до Индийского океана, постепенно эволюционируя в огромные театры, пирамиды, «хенджи» (круги) и другие постройки геометрически и астрономически организованных очертаний.

Стоунхендж и египетские пирамиды – самые знаменитые, но далеко не единственные остатки той культуры. Только на Британских островах с той эпохи осталось тысяча двести мегалитов.

Эти гигантские каменные «капсулы времени» стоят как неопровержимое доказательство существования невероятно развитой цивилизации. Принадлежащие ей математические, астрономические и философские труды не поддавались расшифровке до самого недавнего времени, когда наша цивилизация наконец смогла приблизиться к их уровню утончённости. Скрижали мегалитов до сих пор, может быть, не поняты до конца и не оценены по достоинству.

Эти эволюционировавшие культуры разделяли общую религию, которая послужила прототипом для всех последующих мистических традиций. Приверженцы этой религии не поклонялись Богу или ещё чему-нибудь в том смысле, в котором мы употребляем слово «поклонение». Она включала в себя любовь к природе и изучение путей, или принципов, природы, которые персонифицировались, и их называли Вакхом.

Вакх представлял единство природы – высокого и низкого, мужчины и женщины, Гермеса и Афродиты. От Индии до Атлантики в каждой стране существовали свои имена для похожих систем природных принципов: Шива в Индии, Озирис в Египте, Дионис на Крите, Вакх в Греции, а в Китае – имперсональное Дао. Но это были всего лишь вариации имени. Религии этих стран склонялись к общим системам символов, теории и отношению к жизни.

Данелю заключает: «Нет разницы между концепцией и практикой шиваитов-бхакти и дионисийских вакхан».

Общий вакхический подход к культуре можно обобщить в соответствии с несколькими темами, три из которых назовём ритуальное празднество, рыцарство и творчество в искусстве и науках. Эти три принципа всегда отражались в мистических движениях, когда и где бы они ни воскрешались в нашей истории.

Давайте коснёмся этих трёх принципов для того, чтобы лучше понять первую великую культуру человечества и позднейшие традиций, построенные на основе её цивилизации. Может показаться, что мы уделяем особое внимание евразийским традициям; это объясняется тем, что найдено сравнительно много принадлежавших им артефактов, зданий и письменных свидетельств. Другие религии мира вполне могли иметь подобные культуры.

Ритуальное празднество

Народная мудрость назвала Вакха богом вина и опьянения, что действительно верно. Но эта персонификация – лишь малая часть гораздо более интересного явления и лишь одно из разнообразнейших изменённых состояний сознания. Жрецы Вакха – вакхане bacchoi в Греции, бхакти в Индии – достигали возвышенных состояний сознания многими средствами: музыкой, пением, танцами; иногда они принимали участие в карнавальных процессиях, шествиях на холмы, где празднующие ели, пили, веселились и стремились к счастью.

Вакхические жрецы танцевали так, как сейчас танцует молодёжь: группами, без определённого партнёра, танцуя вместе под ритмичную музыку и пение буйные, неудержимые танцы, испытывая то высокое ощущение, что приносит нам поглощённость и спонтанность.

Как писал в пьесе «Вакханки» Еврипид, «круженье ног успевало за точным ритмом упруго натянутой кожи и пронзительным причитаньем флейты».

В дополнение к вину, танцам, музыке и песне вакханальное празднование могло принять форму любовных игр и мистического секса – в точности такого, какой описан в этой книге. Само представление о мистическом сексе возникло из вакхических празднований: секс не просто средство для продолжения рода, не просто способ получить удовольствие, но – трансцендентальное единство с любимым и последующее изменённое состояние сознания.

Историки часто неверно интерпретировали многие формы вакхического празднования, такие, как групповые танцы и мистический секс, как обряды плодородия, суеверные ритуалы, исполнявшиеся с целью добиться от природы её магического покровительства в деле продолжения рода. Однако, говоря словами «Истории религиозных верований и идей» Элиаде,

«Афродита никогда не станет главным образом богиней плодородия. Именно физическую любовь, плотское единение она вдохновляет, возвышает и охраняет... Под маской легкомысленного божества скрывается один из глубочайших источников религиозного опыта: откровение сексуальности как трансцендентности и таинства».

Более того, попытка завоевать личное преимущество, успех или получить покровительство в отношении плодородия, погоды либо ещё чего-нибудь средствами обрядов, ритуалов, заговоров и заклинаний, молитв, жертвоприношений и других двусторонних соглашений со сверхъестественными существами характерна именно для популярной теологии и совершенно чужда мистицизму.

Целью вакханалий было испытать изменённое состояние сознания, чествование природы путём физического единения с нею. В этом чувственном, физическом единении с космосом мы видим отражение типа умственной деятельности, характерного для правого полушария мозга. Это также одно из пониманий принципа мистического единства или тождества со Вселенной. Вакхическое празднование помогало получить прямое физическое ощущение мира путём чувственного его восприятия, в отличие от представления мира в соответствии с предположительно авторитетным измерением и описанием его.

Рыцарство

Второй темой, которую представлял Вакх, было политическое, религиозное и правовое равенство мужчин и женщин. Эту тему я назову «рыцарством».

Мы все в некоторой степени знакомы с понятием романтической любви и социальным явлением, существовавшим в Европе в средние века, которое называлось рыцарством. Оно было частью расцвета мистических принципов, которые привели к Возрождению. До сих пор в романтической литературе рыцарство олицетворяет покровительство, любовь и даже поклонение перед женщиной в контексте патриархального общества. Но настоящее рыцарство имело гораздо более глубокую природу. Оно заключалось в признании неразделимости и взаимной, равной потребности мужчин и женщин друг в друге. «Дионис – демократичное божество», – заключил Доддс в Еврипидовых «Вакханках».

В вакхической культуре примером взаимной потребности и неразделимости полов служили принципы андрогина и гермафродита. Идея андрогина заключается в том, что каждый человек, и женщина, и мужчина, обладает и мужским, и женским аспектом характера. Гермафродит символизирует представление о том, что каждый мужчина, каждая женщина являются лишь половиной человеческого существа, которое лишь тогда становится вполне человеческим, когда соединяется с партнёром.

Тогда как гермафродит может служить макрокосмическим символом единства полов, частью которого является личность, андрогинность – это микрокосмическая перспектива единства, заложенного в каждой личности. Одной из целей вакхической культуры и последующих мистических традиций было достижение гармонии, равновесия и единства между мужчиной и женщиной, а также между мужским и женским началами внутри каждого человека.

Соответственно и божество в вакхической культуре было не просто женской или мужской фигурой, но на Земле – и мужской («андро»), и женской («гин»), а на небе – и Гермесом, и Афродитой; отсюда и происходят эти два наших слова. То, что женщины там приобретали равное с мужчинами положение, заставляли эти культуры казаться относительно подчинёнными женщине в глазах патриархальных племён, которые их впоследствии и завоевали. Поэтому исторически принято считать такие культуры матриархальными. Однако эти общества не являлись теми, в которых женщины управляли мужчинами. Скорее, мужчины и женщины в них жили в гармонии мистического единства.

Конечно, андрогин и гермафродит, как известно, есть психологические состояния. Они существуют выше и вне биохимических фактов – того, например, что у каждого взрослого человека имеются и мужские, и женские гормоны; что с момента зачатия мы получаем свой генетический материал от обоих полов поровну; и наконец, анатомически-физиологического существования сосков у мужчин и клитора у женщин.

Однако, как и многие матриархальные мистические символы, андрогин и гермафродит часто вырождались в ничего не значащие и своекорыстные вымыслы, плоды беспорядочного воображения, и применялись к практикам, ничего общего не имеющим с мистицизмом.

Это искажение исследуется в книге Элиаде «Мефистофель и Андрогин»:

«Андрогин в понимании писателей-декадентов – это просто гермафродит, в котором анатомически и физиологически присутствуют оба пола. Их занимает не целостность, возникающая при слиянии полов, но сверхизбыток эротических возможностей. Их предмет – не появление нового типа человечества, в котором сплавление двух полов произведёт новое, не расколотое надвое сознание, а мнимое чувственное совершенствование, происходящее от активного присутствия обоих полов в одном...

Писатели-декаденты не знали о том, что в древности гермафродит представлял собой идеальное состояние, которого человек старался достичь духовно посредством обрядов-имитаций; но если родившийся ребёнок подавал какие-либо признаки гермафродитизма, его убивали собственные родители. Другими словами, настоящий, анатомический гермафродит считался отклонением от Природы или знаком Божьего гнева и немедленно уничтожался. И лишь ритуальный андрогин представлял собой образец, потому что подразумевалось не увеличение анатомических органов, но символический союз магических и религиозных сил, принадлежащих обоим полам».

Следует согласиться с тем, что всем нам присущи и мужские, и женские черты. Однако попытка точно определить, каковы же эти мужские и женские качества, оказывается необычайно трудной задачей. По мере того как мы стараемся определить их, становится очевидным, что они не имеют никакого или почти никакого отношения к биологии, вопросам пола, или даже мужчинам и женщинам.

Мистическая литература и народная мудрость утверждают, что женский принцип соответствует интуитивному, творческому, сокровенному, непосредственному, объединяющему, питающему, чувственному, спонтанному аспектам личности.

Мужской принцип отражает логику, называние; теоретическое, законное, ориентированное на сознание следование правилам, ориентацию на миссию, соревновательный подход, что свойственно всем нам.

Таким образом, категоризируя человеческие черты, мы признаем, что они объясняются не столько биофизической принадлежностью к определённому полу, сколько особенностями психологического функционирования двух полушарий мозга в каждом из нас, мужчин и женщин, наравне.

Творчество

И последним элементом матриархальной культуры, который мы здесь рассмотрим, будет способность к научному и художественному творчеству, тема, которую обдумывали во все позднейшие периоды возрождения.

Наука, как мы её себе представляем, возникла из вакхической культуры. Непосредственное восприятие вещей при помощи органов чувств, незамутнённое предубеждением – это именно то, что подразумевается иод эмпиризмом и научной объективностью. И этот принцип учёными не скрывается, а, напротив, широко демонстрируется.

Древнеегипетские научные труды, к примеру, часто имели три уровня, или регистра речи: архетипический, или теоретический, абстрактный идеал; типический, или уровень конкретных примеров из реальной жизни; и эктипический – имеющий в основе научный принцип.

Мы знаем наверное, просто из изучения расположения определённых мегалитов, что культура эпохи матриархата создала сложную, высокоразвитую математику, геометрию и астрономию. Некоторые мегалиты выстроены астрономически и имеют треугольные, круглые или иные правильные геометрические очертания, во многих случаях использованы стандартные меры длины. Большие и малые объекты из камня имели форму основных Платоновых геометрических фигур; пропорции начали точно рассчитываться по теореме Пифагора по крайней мере за десять столетий до Платона и Пифагора. Надписи и архитектурные сооружения эпохи матриархата использовали коэффициенты p («пи») – ключ для расчёта длины окружности и площади круга, и f («фи») – «золотое сечение» геометрии.

Числа играют роль языка, при помощи которого мы классифицируем, расшифровываем, объясняем и понимаем природу. В описании своей «геометрии мышления» Бакминстер Фуллер обращает наше внимание на то, как природа неизменно производит все свои действии сложения и вычитания при помощи целых, рациональных чисел.

Неудивительно в таком случае, что более поздние мистические традиции разделяли цифровой миф о происхождении Вселенной: разделение целого космоса на две части. В частности, согласно этому символизму, бесконечный целый космос сжимается, разделяя всё на пустоту – ноль, и всё остальное, соответственно – единицу.

Заимствуя работу египтолога Шваллера де Любича, две выразительные и актуальные книги – «Священная геометрия» Роберта Лоулора и «Философская геометрия» Андре Ванденбрука рассказывают о священном для геометрии разделении целого на два, об уменьшении, приводящем к «божественной само-апперцепции» (divine self-apperception).

В своей истории математики «Число: язык науки» Тобиас Данциг рассказывает, как, следуя этой традиционной мистической формуле, Готфрид Лейбниц около 1700 года создал бинарную арифметику, двоичную систему современных компьютеров, которая представляет все числа, используя только цифры 0 и 1.

Давайте отступим на шаг назад и спросим: это цифровое начало космоса, это разделение целого на две части – не то же ли это самое, что делает разум для самоорганизации, когда разделяется на лево- и правосторонний способы мышления. В конечном счёте, между двумя полушариями мозга не существует анатомической разницы: присущие им два способа мышления не рождаются вместе с нами, а развиваются в процессе жизни.

Мистический миф о числовом происхождении мира походит на то, что, по словам детских психологов, происходит в умственном развитии человека. Мы все в детстве начинаем жизнь в режиме исключительно правостороннем, чувственном, так что даже внешний мир воспринимается как бесконечное расширение себя. По мере того как взрослеет сознание ребёнка, развивается левосторонняя способность формировать умственные границы, в первую очередь – между собой и остальным миром.

Точно так же, как глаз не может непосредственно увидеть сам себя, а ухо не может само себя услышать, правый способ сознания не может напрямую себя познать. Но он может увидеть своё отражение – концептуальное, когнитивно-вербальное изображение в зеркале теоретического воображения, или в свете образа мышления левого полушария.

К сожалению, многие люди начинают ошибочно принимать себя за своё концептуальное изображение. Одна из целей мистицизма – рассмотреть со всех сторон концептуализацию человека и вновь обрести первоначальное перцепционное единство между человеком и внешним миром.

Прежде всего, наука – это отношение к жизни и космосу, а не застывшая совокупность знаний. Это вновь и вновь обновляющийся, эволюционный рост, процесс изучения природы, которая сама вечно изменяется и развивается, будучи непостоянной и, соответственно, не поддающейся чёткому объяснению.

В матриархальной культуре искусство и концепция красоты были тесно связаны с наукой и природными принципами. Изящные искусства и архитектура, к примеру, часто основывались на математических и геометрических пропорциях. Числовая структура музыки считалась связующим звеном между искусством и наукой, потому что можно напрямую, без размышлений и усилий чувственно воспринимать математические принципы, присущие гармоническим последовательностям и сочетаниям. Математику, применяемую в гармонических последовательностях, можно прямо воспринять на слух как саму гармонию, хотя слушатель может ничего и не знать о математическом аспекте музыки – октавах, звуковых волнах или частоте колебаний.

В то же время настоящий звук – это нечто такое, что не поддаётся описанию средствами языка. Его можно только воспринять при помощи органов чувств. Следовательно, и спонтанный акт создания и исполнения музыки, и слуховое ощущение её ассоциируются со способом мышления правого полушария.

В сексуальной любви, как мы увидим дальше, также можно применять одновременно творческий, спонтанный подход.

Наконец, спонтанное творческое создание и восприятие музыки, танца или любви замыкает круг, возвращая нас к великолепному веселью вакхического празднества. Между этими тремя аспектами матриархальной культуры – ритуальным празднеством, рыцарством и творчеством – есть много общего, и не случайно, но потому, что все они органично связаны с чувственным, творческим, принадлежащим к правому полушарию мозга способом мышления и у мужчин, и у женщин.

Конечно, матриархальные нации не были однородными. Некоторые общества творчески проявляли себя в искусстве, другие в науке, третьи устраивали больше празднеств, иные торговали, иные больше строили, некоторые были рыцарственнее других, а некоторые – наоборот. Более того, не каждый древний образчик искусства или науки, мореплавания и металлургии, или праздник являлись достоянием матриархата. Но тот факт, что наиболее прогрессивные человеческие общества расцвели одновременно и сохраняли связь друг с другом на протяжении столетий, позволяет нам говорить об этих различных нациях как о непрерывной культуре, которая первой продемонстрировала качества, отразившиеся впоследствии в мистических традициях.

Но что же случилось с матриомистической культурой? Давайте взглянем на патриархальные племена, которые её раздавили, и посмотрим, как они создавали цивилизацию, язык, религию, общественное устройство и отношение к жизни, которые стали основой нашей сегодняшней цивилизации и обеспечили культурную почву, на которой расцвел мистицизм, появившийся в более поздние исторические эпохи.

Упадок цивилизации

С особым великолепием процветала матриархальная культура на протяжении десяти веков приблизительно между 2800 и 1800 годами до Р.Х. Ко второй половине этой эпохи селения, города и районы стали подвергаться нападениям со стороны двух групп: индоевропейской с севера и семитов с юга и востока.

Индоевропейские завоеватели включали в себя хеттов, индоиранцев, греков, римлян, кельтов и множество менее известных племён. Они вели кочевую, бродячую жизнь, исповедовали какую-то из обычных религий патриархальных народов, имели иерархическую структуру общества. Языки их происходили из общей индоевропейской языковой семьи.

Семитские племена с востока и юга включали ассирийцев, вавилонян, финикийцев, иудеев, арамеев и других. Они говорили на языках, принадлежащих к афроазиатской семье и были так же организованы, как кочевые патриархальные племена. Они оставили нам такие документы, как кодекс Хаммураби и Библию.

Прославление индоевропейского вторжения было первоначальной целью эпических произведений, приписываемых Гомеру – под этим именем известны авторы древнегреческих коллективных исторических документов, составлявшихся на протяжении приблизительно двухсот лет. Для индоевропейцев, завоевавших Индию, эпос «Махабхарата», в четыре раза превышающий объём произведений Гомера, играет во многом ту же роль: прославляет их завоевания, которые они совершали по мере того, как продвигались с севера на юг.

По совпадению, это происходило как раз в то время, когда, как принято считать, началась история. Ранние, более утончённые культуры с того момента низводились до положения ссылки, подстрочного примечания, упоминания; они превратились во второстепенные, даже мифические персонажи на социальной и религиозной сцене завоёванных государств.

Эти кочевые племена обосновывались в ранее цивилизованных регионах и приступали к управлению и коренными жителями, и своими народами в новом качестве оседлых. Они быстро осваивались, ассимилировали и далее в своём развитии черпали сколько могли из матриархальных культур. В особенности это касалось знаний и технологий, в частности, совершенствования письменности и металлургии.

Патриархальные племена не обязательно отличались злобностью или примитивностью, но стиль их обществ характеризовался тремя чертами, совершенно противоположными вакхической, а позднее мистической традиции. А именно, в противоположность матриархальному упору на ритуальное празднество, рыцарство и творчество в науках и искусстве, члены патриархальных обществ поощряли подавление чувств, аскетизм, институционную классовую структуру, порабощение женщин и использование религиозных предрассудков в государственных целях.

Во-первых, старейшины кочевников поддерживали в подданных аскетический подход к жизни. Они осуждали и отвергали чувственные удовольствия, а особенно – изменённые состояния сознания; впоследствии это исторически приводило к различным крайностям и запрещению наркотиков и алкоголя, танцев, пения и музыки, а в особенности – секса, кроме необходимого для продолжения рода.

Когда патриархальные племена столкнулись с тем, что мы описали как празднества-вакханалии, они пришли в смятение и ужас. Мы и сейчас читаем описания их неистовых, безумных, сладострастных, экстатических и опасно-восторженных оргий. Некоторые из старейших документов, оставленных индоевропейцами – покорителями вакхической Индии, содержат мольбы о том, чтобы Индия не поклонялась Шиве и не следовала примеру «почитателей фаллоса», которые именуются в нём также «похотливыми негодяями» и «наркоманами». А Гомер, принимая изменённые состояния участников празднеств за сумасшествие, называл Диониса «безумцем, отвергаемым добродетельными».

Рим времён Империи часто считается чувственным, упадочным. Но на самом деле римское общество было довольно-таки ханжеским, а выродилось лишь в период упадка Рима. Даже тогда крупнейшие римские писатели и сатирики сожалели о моральном разложении Рима. Более того, гротескные и извращённые сексуальные эксперименты в Римских банях не имели ничего общего с мистическим сексом, но являлись скандальными упражнениями в удовлетворении сладострастия.

Во-вторых, в патриархальных обществах женщин официально держали на положении рабов. Хотя к ним могли относиться нежно и даже с любовью, они, по существу, являлись собственностью мужчин (это правило одним из первых констатируется в Книге Бытия).

Юридически женщина относилась к движимому имуществу, отец продавал её будущему мужу, в чьей власти были жизнь и смерть жены, а также её детей до тех пор, пока дочерей в свою очередь не продавали их мужьям. Такова сущность торговой сделки, именуемой брачным договором. Вступающей в брак женщине полагалось приданое, потому что, в отличие от матриархальной культуры, женщины не могли наследовать или иным путём получать имущество.

Со временем подавление женщин принимало новые формы. С одной стороны, насилие, творимое над беззащитными женщинами во время войн, а нередко и в мирное время, допускалось, и даже считалось почти само собой разумеющимся. На другом уровне, более постепенно, женщин отстраняли от участия в религиозных и политических учреждениях, запрещали им принимать священный сан и вообще преграждали вход в храмы, из которых тем временем изгонялись и заменялись богами-мужчинами богини. В Соединённых Штатах женщинам было возвращено право голоса около половины столетия назад – боле<