Психическая норма и психопатология

Вопрос о том, какая форма психологической по­мощи (консультирование, коррекция, психотерапия психологическая или медицинская) должна приме­няться в том или ином случае, не может быть решен без представления о “психической норме”.

Какое поведение следует считать нормальным?

Объективного ответа на этот вопрос не существует. Он зависит исключительно от критериев, принятых у представителей данной культуры в определенную историческую эпоху.

То, что вчера считалось ненормальным, завтра, возможно, будет казаться нормальным, а то, что нам представляется неприемлемым, иногда очень хорошо вписывается в жизнь других народов.

Как правило, чем реже встречается та или иная форма поведения, тем больше вероятность, что ее бу­дут воспринимать как аномальную. Речь идет о ста­тистическом критерии, позволяющем утверждать, что от 2 до 3% людей по обе стороны от большин­ства, ведущего себя более или менее “нормально”, окажутся люди соответственно “слишком” или “недостаточно” общительные, беспо­койные, организованные и т.д.

Чаще всего, однако, “ненормальным” считают че­ловека, “вышедшего из всех нормальных рамок”, все поведение которого идет вразрез с ценностями, при­вычками или установками других людей.

Понятие нормы весьма неоднозначно, и если вдуматься, то можно прийти к выводу, что четкой границы между “приемлемым” и “неприемлемым” нет. Не существует и “идеальной нормы”. Всякий че­ловек в той или иной степени ненормален (Годфруа, 1992).

Таким образом, в целом невозможно провести четкую разграничительную линию между “нормальным” характером и патологическим, между “нормальными” людьми и невротиками или между невротиками и психотиками. Как писал А.Адлер: “Мелкие трудности — норма, крупные трудности — нев­роз”(см. Мэй, 1994. С. 47).

Однако, каким бы “скользким” ни было опреде­ление “психической нормы”, с практической точки зрения следует разобраться в том, с какой же “мерой трудности” следует работать психологу-консультанту, с какой — психотерапевту, а что находится уже и в компетенции врача-психиатра. Прежде всего это во­прос о самой “мере”, о критериях, определяющих степень “нормы—патологии”.

Подобный вопрос ставится в психиатрии при разгра­ничении уровня нарушений психической деятельности. Например, А.В.Снежневский выделяет девять “кругов” после­довательного нарастания тяжести психопатологических синдромов: от эмоционально-гиперэстезических рас­стройств, среди которых ведущее место занимает астени­ческий синдром (первый круг), к аффективным расстройствам (второй), невротическим нарушениям (третий), паранойяльным состояниям (четвертый), кататоническим синдромам (пятый), помра­чению сознания (шестой), парамнезиям (седьмой), судорожным и другим расстройствам, свойственным эпилепсии (восьмой), и, наконец, к психорганическим психопатологическим расстройствам, характеризующим полиморфизм всех известных грубоорганических психозов (девятый круг).

В этой схематической модели взаимоотношения психопатологических расстройств А.В.Снежневский отно­сит астенические и другие расстройства, наиболее характерные для неврозов, к наименее специфиче­ским проявлениям психической патологии.

В рамках медицинской модели предпринимаются попытки описать и классифицировать психические болезни, в том числе и по степени тяжести. В 1980 году Амери­канская психиатрическая ассоциация опубликовала третье издание “Руководства по диаг­ностике и статистике психических нарушений (DSM 3)”.

В “DSM 3” выделяются “Тяжелые психические рас­стройства”, список которых начинается умственной отсталостью и заканчивается расстройствами пове­денческой адаптации на работе, в школе и т.д. В са­мом же конце списка стоят состояния, не связанные с психическими расстройствами, но требующие вни­мания или коррекции — антисоциальные формы пове­дения; трудности, связанные с телесными особенно­стями, супружескими и родительскими отношениями и т.п. (Годфруа, 1992).

Однако рамки медицинской модели, описываю­щие тяжесть психопатологической симптоматики, оказываются слишком узкими. Разграничить только на этой основе меру психологической помощи, ее характер не представляется возможным. Различными авторами приводятся и другие критерии выделения границ консультирова­ния.

В частности, таким критерием является ответст­венность за результат взаимодействия, которая при консультировании лежит в основном на клиенте, а при любом виде психотерапии на терапевте. Кроме этого невозможно обойти и вопрос об ориентации клиента (пациента), на котором мы специально оста­новимся в главе 4.