Предложения для дальнейшей работы над собой

Я слышал, что как-то Карен Хорни спросили, что же делать при неврозе, и она ответила, что само по себе внимательное чтение ее книг уже может считаться шагом вперед.

В начале своей терапевтической карьеры Фрейд считал необходимым добиваться того, чтобы пациенты разделяли его взгляды на сознание в целом, а также принимали складывающуюся в процессе лечения терапевтическую теорию. И конечно, внутренний психоанализ возник во многом благодаря разработкам Фрейда в области самоанализа, а его ценность, реалистично осознавая при этом его ограничения, - понимали и разделяли многие из его окружения. Однако с течением времени практикующие психотерапевты стали не только игнорировать самоанализ, но и налагали на него запрет.

Одним из исключений из положения, при котором все увеличивалось противостояние профессионалов попыткам пациентов анализировать самих себя, была Карен Хорни, - она написала свою классическую работу по этому вопросу, будучи одним из старших обучающих психотерапевтов в Институте психоанализа в Нью-Йорке. Я сам расцениваю это распространенное предписание пациентам не предпринимать попыток просветить себя как проявление скрытого авторитаризма, неуверенности в своих силах и столь же скрытого стремления создать альянс с целью установления монополии экспертов, и я думаю, что мы не можем себе этого позволить во времена, когда выход из затруднительного положения, в котором мы все оказались, в значительной степени зависит от индивидуального изменения личности, когда мы не можем позволить себе игнорировать потенциал и стремление личностей работать над собой в той степени, в которой они способны на это.

Хотя интеллектуализация действительно может препятствовать терапевтическому процессу в сознании личности или же в ее отношениях с психотерапевтом, я подозреваю, что самоанализ был забыт по причине скрытого авторитаризма психотерапевтов, особенно в догуманистический период. Таким образом, здесь мы также имеем дело с проявлением монополистического отношения психоанализа как института, которое выражается в том, что каждый психоаналитик твердит своим пациентам не только «никуда больше не обращайтесь за помощью», но и «не пытайтесь вылечить себя сами, я это сделаю за вас».

В связи с этим я считаю, что самостоятельное изучение не только может быть элементом психотерапии в профессиональном, индивидуальном или групповом плане, но и может стать очень действенным средством, благодаря сведениям из этой книги.

Познать самих себя - к этому нас призывают не только древние и священные традиции, но мы можем сказать, что импульс к самоизлечению (а говоря в более общем смысле, импульс оптимизировать свое сознание) - это естественный, здоровый и мудрый способ реагирования на жизненные затруднения. Мне хорошо известно, какую огромную роль в решении проблемы взаимоотношений играют личные отношения, а также о том, что некоторым личностям необходимо пройти в течение этих отношений не только период терапевтических отношений как таковых, но и - до того как лечение станет возможным - период терапевтической регрессии, но тем не менее я хотел бы подчеркнуть, что даже в условиях межличностного контакта именно личность в конечном счете делает главную работу. Можно сказать, что ассистированная психотерапия - это специализированный и очень полезный метод проведения занятий по самоанализу, в то же время все то, что мы узнаем о себе и как это представляем, в конечном счете определяем мы сами. В связи с этим я посвятил несколько лет своей жизни разработке того, что я называю этосом работы над собой, и даже более распространенной идеи, что в наше критическое, беспокойное время психиатрия должна рассматриваться как экстренная помощь популяции людей, идеально подготовленных к тому, чтобы, образно выражаясь, держать свои дома в чистоте, а не выступать в качестве средства, которое ее заменяет.

Уже несколько лет я предоставляю группам людей не только информацию, такую как в этой книге, но также и приемы для работы друг с другом, при этом они контролируют друг друга на протяжении этого процесса, и я знаю много случаев, где этот процесс сыграл особенно важную роль в жизни людей, которые до этого обращались к психотерапии. Однако в случае этой книги я излагаю свои идеи в контексте предисловия к работе над собой, и в связи с этим читатель может увидеть, в какой мере я считаю эту книгу не более чем предисловием.

Так же, как и Карен Хорни, я планировал, что сам процесс чтения книги уже станет формой работы над собой. Точнее, я представлял себе, как читатель, по мере того как он переходит от одной галереи портретов - взятых из литературных произведений, психологической практики или из накопленного мной опыта и разработок - к другой, почувствует, что он гуляет по залу с зеркалами, которые отражают различные аспекты его личности. Для тех, кто до сих пор, прочитав книгу, спрашивает самого себя: «А что же мне делать?» - и не ощущает себя участником процесса обучения или, как я упоминал выше, обучающегося сообщества, я и написал эту главу.

Для начала я хотел бы выделить тот аспект, что «работа над собой» представляет признание правды о себе и о своей жизни, несмотря на дискомфорт или боль, которые оно может повлечь - выражаясь другими словами, откровенную исповедь.

Точно так же как, на языке христианства, признание греха в себе может стать путем к раскаянию, очищению и возможному спасению, в контексте современной терминологии можно сказать, что любой, кто полностью осознает свою рабскую психологическую зависимость от невротических устремлений, почувствует сильное желание освободиться, воодушевленный интуитивным желанием обрести духовную свободу. Другими словами, он будет всей душой молиться о свободе от страстей и стремиться к ней, как он стремится дышать более чистым воздухом.

Подчеркнув это желание к изменению и поворот от мирского к божественному, я в то же время хотел бы обратить ваше внимание на то, что обучающая стратегия предусматривает не только взгляд на самого себя со стороны, но и вырабатывание нейтрального взгляда при изучении «механизма» нейтрального восприятия, при котором желание изменить себя не «отреагиру- ется» в поспешную и поверхностную попытку «усовершенствовать себя» [212].

Хотя целью следующей стадии работы будет изменение поведения, этой стадии, когда личность активно добивается развития межличностной добродетели, - вряд ли удастся достичь, не положив в основу тщательное осознание самого себя. Веками насаждаемая во всех высших цивилизациях мораль «делай добро» подтверждает тот факт, что без самоосознания истинной добродетели можно достичь только ценой подавления и обеднения сознания.

Если личность подходит к процессу самопознания с набожными устремлениями, объективно осознавая свои заблуждения, и в то же время пытается оставлять в сознании место для таких своих недостатков, избежать которые невозможно, так как они являются следствием переживаний прошлого и неизбежно длящегося процесса самореализации, она приходит к выводу, что самоосознание самодостаточно. Действительно, правда о самих себе может освободить нас, так как, если мы на самом деле осознаем что-либо о самих себе, это «что-либо» изменится само, без «наших» попыток изменить себя. Правдивый взгляд на то, что мы делаем, как делаем и почему делаем, трансформирует наши застарелые реакции в глупости, которые скорее всего отпадут сами по себе или утратят свою власть над устремлениями нашей сущности.

Все, что ценно в отношении осознания наших заблуждений вообще, прежде всего, конечно, имеет отношение к осознанию нашей основной черты характера и главенствующей страсти, что включает понимание гештальта множества собственных черт характера и их динамической связи с этими центральными очагами.

Работая над девятью предыдущими главами, я рассчитывал на то, что читатели, ознакомившись с ними, найдут в одних характерах больше общего с собой, чем в других, и что для некоторых из них самоузнавание в свете одного определенного набора черт характера и психологической динамики произойдет, возможно, как спонтанно, так и эффективно. Действительно, вера в то, что раскрытие посредством этой книги собственного характера может послужить инструментом самодиагностики, а также вера в то, что знание своей основной черты характера может освободить личность от тирании (как центр души), приносят мне удовлетворение.

Для тех, кого чтение этой книги не привело к такому самоузнаванию, самым важным аспектом в решении задачи узнать себя лучше [213]останется самоизучение, ориентированное на внутреннее определение того, что личность еще недостаточно созрела, чтобы увидеть себя объективно, - в таких случаях этой зрелости нужно дождаться, - и стремление к самоузнаванию, скорее всего, приведет к тому, что у личности появится стимул осознать психологические реалии как они есть.

Тем моим читателям, которые осознали, что представляет собой доминирующая страсть и соответствующая ей фиксация, я посоветую приступить к курсу дополнительного самоизучения и написать автобиографию, принимая во внимание эти проникновения в сущность. Эта автобиография должна включать в себя ранние воспоминания - особенно воспоминания болезненных ситуаций, - и станет ясным, как через детские переживания формировался способ преодоления болезненных обстоятельств.

Тем, кто последует этому моему совету, я рекомендую погрузиться во время написания в воспоминания и убедиться, что их повествование не отклонилось в сторону абстракции, но отражает звук, обстановку, действия, отношения и чувства, вызванные из прошлого. Не спешите, наоборот, используйте возможность наладить контакт со своими воспоминаниями, сколько бы времени у вас на это ни ушло.

Погружаясь в воспоминания о прошлом, старайтесь выработать отношение беспристрастного наблюдения. Пишите так, как если бы вам надо было просто составить отчет о событиях, внутренних переживаниях, мыслях, решениях, действиях или реакциях прошлого. После того как вы опишете ваши детские годы, рассмотрите ваше взросление и взросление вашего эго в период юности, время, когда осознаются горести детских лет, когда стремление к тому, чего так не хватало в детстве, оформляется в ранние мечты и планы на будущее. Затем, продолжая историю вашей жизни, вы можете проследить, как эти ранние мечты и идеалы отразились в вашей жизни.

Превратите написание этой автобиографии в исследование источников и развития вашего конкретного характера - отталкиваясь от конкретной, присущей вам страсти и фиксации. Когда вы закончите анализировать прошлое в свете этой базовой структуры, вы будете в состоянии лучше понять действие этого «механизма» в вашей повседневной жизни тут и там.

После изучения вашей прошлой жизни вы будете готовы к проведению самоанализа вашего настоящего состояния с точки зрения этих идей, т. е. настоящего, самостоятельно осуществляемого протоанализа: обработки ежедневных переживаний в свете психологического понимания, обсуждаемого в этой книге. Этот процесс требует дисциплины самонаблюдения, а также дисциплины ретроспективного взгляда - умения разжевывать недавние переживания, отталкиваясь от «рабочих идей».

Так как основная идея работы над собой - это осознание практической пользы обращения к «негативным эмоциям» и так как эти болезненные состояния вызваны разочарованием страстей, можно сказать, что неизменным аспектом этой работы является, по словам Гурджиева, «сознательное страдание» - готовность продлить эти переживания с целью рассмотреть и исследовать их.

Идеальным материалом при письменной обработке являются болезненные и неприятные события дня: моменты, в которые вы испытываете разочарование, вину, страх, боль, гордыню, одиночество и тому подобное. В особенности обратите внимание на те эпизоды, которые вы охарактеризовали как «неправильно прожитые»: моменты, когда человек ощущает, что его поведение или слова могли бы быть другими, и он ищет альтернативу своему поведению, хочет «переписать» этот эпизод жизни. Именно в отношении таких моментов вы и должны применить информацию, содержащуюся в этой книге, с целью найти способ управлять вашей страстью - вашей главенствующей страстью в особенности, а также стараться идентифицировать черты характера или склонности, связывающие ваше поведение с основным образом жизни. Кроме продолжающегося описания и анализа болезненных внутриличностных переживаний, необходимо стремление включить в этот процесс как можно больше переживаний экзистенциальной боли, т. е. боли от ощущения (возможно, возрастающего) собственной механизированности, зависимого характера вашей личности, отсутствия необходимой реальности и особенно - отсутствия чувства истинного бытия.

Можно сказать, что в обычных условиях сознание наполовину полно и наполовину пусто в отношении чувства бытия. Мы лишь наполовину осознаем свое положение, лишь наполовину понимаем свою разобщенность с тем, что на самом деле должно быть ядром переживаний человеческого существа. Или, иначе можно сказать, что мы прикрываем старое, слишком болезненное чувство экзистенциального вакуума фальшивым ощущением бытия, которое поддерживается в нас различными иллюзиями, для каждого характера соответствующими.

Осознание погружения во мрак - глубочайший аспект сознательного страдания, в то же время в мучениях этой боли каждый, кто в нее погружается, находит источник самой драгоценной движущей силы для работы по изменению себя. Я рекомендую тем, кто посвятил себя самонаблюдению и записывал свои переживания в дневник в течение трех-четырех месяцев, перечитать то, что я написал под заголовком «Экзистенциальная психодинамика» (в главах, соответствующих их энеатипам), а также, основываясь на своих наблюдениях, написать заключение, включающее как подтверждение проделанной работы, так и ваши планы по ее расширению.

Работа по самонаблюдению - в том виде, в котором я ее рекомендовал, это не просто возможность развития способностей к наблюдению самого себя, что является внутренним аспектом прогресса на пути к самопознанию, - развитие способности быть свидетелем по отношению к самому себе, в свою очередь, является фактором, обеспечивающим плодотворность вашего внутреннего взгляда.

Среди многочисленных систем по развитию самосознания, освобождению от роботизированного поведения и вырабатыванию основной установки я особенно рекомендую для начала упражнение по концентрации сознания на животе в том виде, в котором это описано Карлфридом фон Дюркгей- мом в его книге «Хара» [214]. Суть упражнения состоит в том, чтобы поддерживать в течение дня чувство присутствия в точке, находящейся примерно на четыре пальца вниз от пупка, сопровождаемое расслаблением брюшных мышц и плечевых мышц, выравниванием оси тела по отношению к центру тяжести и ощущением своего дыхания.

Дополнительные рекомендации для тех, кто намеревается использовать эту книгу, не ограничиваясь только чтением, состоят в дальнейшем развитии способности переживать события без умозрительных выводов или осуждения, чего можно достичь, практикуя медитацию випасаны.

Совмещение занятий по самоизучению и медитации было одним из постоянных аспектов моей работы, и, как следствие, я изучал практику как буддизма, так и «Четвертого Пути» (Б.Успенского). Примерно после двадцати лет экспериментирования в этой области я пришел к выводу, что наиболее подходящей основой для занятий по самопознанию является ви- пасана, при которой особый упор делается на внимании к своим ощущениям и эмоциям, в то же время практика самад- хи (samatha), в которой особенное значение придается уравновешенности, больше подходит для второй стадии работы, где внимание концентрируется на корректировке поведения и развитии добродетелей.

Хотя по медитации випасаны (vipassana) выпущено некоторое количество книг, которые могут послужить равно как стимулом, так и основой более полного понимания этой темы, я тем не менее хотел бы завершить свои предписания, дав вам некоторые следующие инструкции по проведению медитации випасаны, которыми вы, возможно, будете пользоваться начиная с этого дня:

• Сядьте либо на стул, либо, что предпочтительнее, в позу полулотоса на медитационную скамью.

• Закройте глаза и расслабьтесь. Расслабьте плечи, в особенности обратите внимание на то, расслаблен ли ваш язык, - он имеет большее отношение к вашему внутреннему диалогу, чем обычно считают. Пусть ваше тело свисает с позвоночника и погружается, если это возможно, в живот. Расслабьте также руки и ноги.

• Теперь переключитесь на дыхание.

• Пусть дыханием займется, если возможно, ваше внутреннее животное или же нижний уровень вашего сознания, - не командуйте себе, как военный, делать вдох и выдох.

• Теперь ощутите, как подымается и опадает верхняя часть брюшины, и вы избавляетесь от мускульного напряжения и начинаете ощущать свое дыхание. Старайтесь почувствовать стенку брюшины в ее надчревной части (т.е. область треугольника вниз от верхней части грудины и опускающимися вниз нижними ребрами), поднимающуюся и опускающуюся с каждым дыхательным циклом. Почувствуйте ваше «солнечное сплетение» по мере подъема и опадения стенки брюшины при каждом вдохе и выдохе.

Несмотря на то что все вышеприведенное может послужить хорошим подспорьем для нескольких занятий медитацией, это всего лишь только основа практики випасаны. Если вы прибегли к ней и добились определенных успехов, попытайтесь воспринимать ваше дыхание как вопрос: «Что же я сейчас испытываю?», который вы задаете себе при каждом вдохе. Таким образом, занятие медитацией станет упражнением по беспрерывному осознанию ментальных событий, при которых вы не будете забывать о дыхании и концентрации внимания на брюшине.

Вопрос «Что же я сейчас испытываю?», конечно, нет необходимости облекать в слова. Акт дыхания сам по себе можно воспринимать как эквивалент немого вопроса или немого напоминания о необходимости ощущать все, что происходит в вашем теле, чувственной сфере и более тонких гранях сознания.

В то время как сказанное выше можно причислить к попыткам современной психиатрии не терять контакта с реальным положением дел, отличительной чертой упражнений в випасане можно назвать особое отношение к бесконечному процессу ощущения: отношение, при котором мы концентрируем свое внимание, сравнимое с тем, которое мы обсуждали в связи с осознанием нашей повседневной жизни, - непредвзятое отношение, при котором мы в состоянии оставить в своей душе место для всего, что бы в ней ни происходило, при котором мы способны внимательно рассмотреть всю панораму происходящего. Всматриваясь глубже, мы видим, что цель такого отношения не состоит в том, чтобы охватить все, и в то же время заключается в том, чтобы ни от чего не отказываться, - это отношение открытости и непосредственного беспристрастия.

Возможно, самое важное из того, что я могу сказать любому, кто, последовав моему совету, воплотил в жизнь мои предложения, - это в свете уже приобретенного понимания личности идти за рамки занятий по самоизучению, самоосознанию и умению заглянуть внутрь себя, по пути дальнейшего приобретения опыта исповеди. Эта идея может прийти к вам спонтанно, так как все, что мы узнаем о себе, имеет тенденцию проявляться в общении, в то же время кое над чем мы можем здесь поработать в той мере, в которой мы осознаем, что не только правда сама по себе может стать основой счастливой жизни, но и честность в отношениях с кем-либо (в некоторых избранных отношениях) может сама по себе привести на правильный путь, и наоборот, - неспособность или нежелание быть искренним, хотя бы в таких избранных отношениях, приводит к тому, что мы так и остаемся находящимися на свободе пленниками самих себя.

Альтернативой решению внести ясность в развитие своих дружеских и семейных отношений, пользуясь знаниями о себе, может стать объединение со сходно мыслящими людьми, заинтересованными в дальнейшем познании этих идей. Моя главная рекомендация такой группе единомышленников - совместно пользоваться дневником, при этом я призываю не только использовать его в общем плане, но и цитировать отдельные страницы дневника, признавая право свободно исправлять написанное и быть в курсе того, какие исправления были внесены. Я могу предположить, что само по себе совместное пользование станет значительным стимулом для постоянной работы с самого момента основания группы. Еще один совет состоит в том, чтобы использовать время, которое вы проводите вместе, для совместных занятий медитацией, а также для психотерапевтических упражнений, желательно меняя партнеров на каждом занятии. Суть данного упражнения состоит в чередовании того, что я называю «свободным монологом» (точнее, свободным монологом в контексте медитации), и ретроспективного комментария к нему с использованием межличностных ролей, обсуждения черт характера и высказывания противоположных точек зрения. Если предыдущее упражнение лучше проводить, работая в парах, то для такого ретроспективного обсуждения больше подойдет группа из четырех-шести человек (когда двое говорят в присутствии остальных). Я процитирую описание такого свободного монолога, проведенного на совместной встрече с И.Дж.Гоулдом при поддержке фонда Мелия в Беркли, штат Калифорния [215]:

«Я хочу, чтобы вы закрыли глаза, устроились поудобнее и расслабились, при этом позвоночник остается прямым. Представьте, что это колонна, пропустите через него центр тяжести. Пусть ваше тело расслабится, а сознание будет таким, каким оно стремится быть. Ощутите свое тело, ощутите свое дыхание. Через несколько минут я попрошу вас открыть глаза так, что это не изменит ничего в вашем внутреннем состоянии».

(Пары какое-то время сидят спокойно.)

«Когда настанет время открыть глаза, не смотрите партнеру в лицо, смотрите на его живот. Пусть проявятся ваши визуальные впечатления: умейте видеть не глядя. Следите за собой, не вмешиваясь, осознайте себя, не делая никаких установок, и если вы почувствуете, что вас уводят мысли, или ощутите в своем теле напряженность, вы можете снова закрыть глаза и начать еще раз все сначала. А сейчас откройте глаза и начните с самого начала.

Итак, вы сидите с открытыми глазами в присутствии другого человека, и все равно вы не думаете. Вы не делаете ничего по поводу того, что находитесь в чьем-то присутствии. Просто будьте или, как говорится в даосских указаниях по медитации, позвольте себе вести себя как идиоты, - что значительно труднее в чьем-то присутствии.

Сейчас очень медленно начинаем поднимать глаза к груди вашего партнера, при этом ваше сознание продолжает молчать, а тело расслаблено. Продолжайте движение вверх очень медленно, пока ваш взгляд не остановится на горле партнера. Почувствуйте, присутствует ли там другое ощущение, другое восприятие бытия. Наконец ваш взгляд доходит до рта вашего партнера. В то время как один из вас продолжает внимательно наблюдать просто за присутствием партнера, второй начинает говорить. Ни тот ни другой не придают значения словам, слова - это всего лишь звуки.

Правила игры отличны от правил психоанализа, при которых сознанию предоставляется полная свобода, они также отличаются от правил континуума осознания (т.е. когда кто-либо выражает свои переживания в данный момент). Если вы выступаете в роли говорящего, вы абсолютно свободны. Нет никаких установок того, что вы должны говорить. Вы просто говорите. Единственное требование заключается в том, чтобы вы продолжали следить за собой, осознавать себя. И еще одна рекомендация: подбросьте что-нибудь из ваших внутренних ощущений в то, что вы говорите».

В любой группе, которая настолько продвинулась в осуществлении этих предложений, следующим шагом может стать освоение опыта сверхвидения, и здесь я считаю себя вправе порекомендовать нескольких человек, которые обучались ему под моим руководством в течение последних десяти лет или около того.

Этот этап, в свою очередь, может стать переходным ко второй стадии работы, стадии, цель которой - развитие высших чувств, или добродетелей, и избирательное освобождение от проявлений, считающихся наиболее деструктивными, - аспект, выходящий за рамки содержания этой книги.

Все же после стольких лет преподавания материала этой книги психотерапевтам я много раз был свидетелем того, какое большое значение это имело для их клинической практики, и я просто не могу не предположить, что эта книга, издание которой позволит гораздо более широкой профессиональной аудитории приобщиться к этим идеям, - возымеет эффект, опять же в более широком сообществе тех, кто проходит психотерапевтическое лечение. Это, действительно, увеличивает то чувство удовлетворения, которое я испытываю в связи с изданием этой книги, и по этой причине мне особенно хочется сказать несколько слов моим читателям- психотерапевтам.

Я хотел бы в очень простой форме обратиться к вопросу, который мне задавали очень часто: «Как же нужно воплощать эти идеи в психотерапии?» - обратиться только для того, чтобы сказать, что это не самый удачный вопрос, который можно задать. Хотя я разделял некоторые такие идеи, которые возникли в моей практике по гештальт-терапии во время Второй международной конференции по гештальт-терапии в Мадриде (1987) [216], и мог бы в один прекрасный день написать о том, как я скрыто использовал эти сведения, работая с группами, проходящими курс терапевтического лечения (при котором эффект в значительной мере достигается использованием расхождений во взглядах разных личностей и предоставлением им возможности увидеть мир глазами друг друга). На данном этапе вместо того чтобы пытаться составить какой-либо список указаний того, как использовать идеи из этой книги в психоанализе, я хотел бы заметить, что сам никогда особенно не стремился использовать их во что бы то ни стало, и я рекомендовал бы всем остальным позволить идеям «самим осуществлять работу» - чтобы они непосредственно и органично проникали в их практику.

Я убежден, что обостренное восприятие характера - это один из лучших способов поддержки для того, чтобы психотерапевтическое вмешательство проходило успешно, какие бы ни были его условия, и так как я верю в то, что характер - это скелет невроза, я убежден, что лечение, при котором внимание сконцентрировано на характере пациента, безусловно ближе к цели, чем основанное исключительно на симптомах и воспоминаниях. Поэтому я хотел бы выразить надежду на то, что это знание принесет просветление, поможет сориентироваться и вдохновит на созидание тех, кто помогает другим в их лечении и развитии, и я думаю, что мне осталось только напомнить о той разнице, которая пролегает между теоретическим пониманием и практическим опытом, и предположить, что самое лучшее, что может сделать профессионал, чтобы воплотить эти идеи в жизнь, - это проверить их действие на себе - остальное придет само собой.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Замечания, касающиеся дифференциального диагноза некоторых типов личности [217]

I/III

Сходные в том, что касается самообладания и любви к соблюдению формальностей, эти два типа различаются, однако, в том, что первый тип энеаграммы (далее ЭI, и аналогично: ЭII, ЭIII и т. д. - прим. перев.) более сдержан и более серьезен, тогда как ЭIII скорее экспансивен и открыто жизнерадостен. Кроме того, ЭI в своем поведении более сориентирован на традицию, тогда как ЭШ ориентируется на других людей и стремится «быть как все».

I/ V

Хотя обоим типам присуще умение владеть собой и стремление во всяком деле к законченности и совершенству, они отличны друг от друга в том, что склонны отождествлять себя - в случае ЭI - с исполненной собственного достоинства стороной своего Я, а в случае ЭV - с переживанием чувства вины. Соответственно представитель ЭI в своих внешних проявлениях напорист и упрям, в то время как представитель ЭV застенчив и нерешителен.

I/VI

Разновидность ЭVI, преобладающей чертой у представителей которой является приверженность долгу, возможно, трудно будет отличить от ЭI. Одно из различий выражается в большей напористости последнего, другое - в том, что для робкого, каковым, как правило, является представитель 3VI, гораздо труднее принимать решения. Кроме того, ЭI более активен.

II/III

Хотя обоим типам свойственна забота о том, как они выглядят в глазах других, и жажда внимания к своей личности, представитель ЭII сравнительно более свободен и непосредственен, тогда как ЭIII контролирует себя, опасаясь дать волю своим чувствам. ЭII также имеет тенденцию к фамильярности в отношениях с людьми, ЭIII по сравнению с ним всегда помнит о личностной дистанции и придерживается определенных границ в общении.

II/VII

Хотя обоим типам свойственно гедонистическое отношение к жизни, равно как и стремление очаровывать окружающих, только ЭII оказывается подлинно эмоциональным типом, тогда как у представителей типа ЭVII теплая благожелательность соседствует рука об руку с полнейшей независимостью от того, кому эти дружелюбные чувства адресованы. Последнее подразумевает у представителей данного типа хладнокровное стремление остаться в стороне.

II/VIII

Хотя гордый может быть импульсивен, самонадеян и высокомерен, тем не менее ЭII, наиболее характерным воплощением которого он является, определенно эмоционален, в то время как ЭVIII деятелен. Представитель ЭII по преимуществу очаровывает, представитель ЭVIII более ориентирован на власть и открытое господство.

II/IX

Несмотря на то что мне не раз приходилось сталкиваться с тем, что типы ЭIХ и ЭII выглядят весьма схожими по внешнему виду в силу свойственной им склонности к известной щедрости, ни один характер нельзя назвать менее театральным и менее эгоцентричным, чем принадлежащий ЭIХ, в то время как характеру у ЭII в наименьшей мере свойственно смиряться с судьбой или ориентироваться на заведенный порядок вещей, и, кроме того, ЭIХ сознательно бескорыстен, тогда как ЭН склонен манипулировать людьми и, одаривая ближних, постоянно собой любуется. Отметим также, что ЭIХ терпелив, а ЭII нетерпелив. ЭIХ придерживается реальной действительности; ЭII - романтик.

III/I V

Как и в случае различия между ЭII и ЭIII, различие ЭIII и ЭIV связано с компромиссным соглашением между чрезмерным контролем над собой и эмоциональной экспрессивностью. Если поведенческим стереотипом для ЭШ является феномен куклы Барби, то стереотипом для 3IV может служить балерина. Наиболее отчетливо это проявляется в контрасте между приподнятым настроением, в котором по большей части находится ЭIII, и приступами печали, которым периодически подвержен ЭIV, что является отзвуком соответственно хорошего (в случае ЭIII) и плохого (в случае ЭIV) представления о самом себе. Хотя оба типа обладают способностью брать под контроль свои непроизвольно выражаемые чувства и оценки, у представителей ЭIII это качество принимает форму педантизма, тогда как у представителей ЭIV оборачивается притворством и жеманством. Кроме того, можно отметить, не выходя за рамки сопоставления этих двух типов и рассматривая их только относительно друг друга, что ЭIII более интеллектуален, а ЭIV более эмоционален.

III /V

Эти два типа трудно спутать между собой, поскольку ЭIII действенен и эффективен, а ЭV, с характерной для него отрешенностью от мирских забот, неэффективен и непрактичен. Оба типа можно назвать нарцистическими - в том смысле, что изредка ЭV, точно так же как и ЭIII, пытается приобщиться к подлинной жизни и любви, разыгрывая своего рода спектакль, однако стиль того и другого при этом различен: ЭIII более общителен и не боится конфронтации в отличие от шизоидного ЭV, который избегает конфронтации и социальных контактов.

III/VI

Между этими двумя типами в некоторых случаях трудно провести четкое различие, так как ЭVI в своем обеспокоенном поведении может демонстрировать повышенное тщеславие, а ЭIII, в свою очередь, склонен к проявлению беспокойства, что называется «в чистом виде». Тем не менее содержание подобного беспокойства обычно различно у этих двух типов. У ЭIII - это боязнь чрезмерного самообнаружения и тем самым возможного разобщения с окружающими, тогда как для ЭVI характерно беспокойство относительно того, чтобы не допустить ошибки или не оказаться в неведении, что и в каком порядке следует делать в определенной ситуации. Даже если ЭIII может быть наделен очень сильным интеллектом, его интеллектуальная ориентация заключается в поиске рациональной опоры для практического действия, тогда как ЭVI обычно интересуется больше теоретическими и метафизическими вопросами, вне их практического приложения. По-видимому, даже более поразительным, чем противоположность этих двух типов в плане экстраверсии (ЭIII) - интроверсии (ЭVI) является то, что в отличие от ЭIII, который стремится быть как все, ЭVI обычно действует в соответствии с собственными взглядами, даже если они и не являются общепринятыми.

III/VII

Эти типы нетрудно спутать друг с другом, поскольку представители ЭVII обычно слывут тщеславными и экстравертны- ми. Нередко побуждение к достижениям сильнее у ЭШ, тогда как у ЭVII подобное побуждение сдерживается сибаритским отвращением ко всякого рода усилиям. К тому же, в то время как ЭIII может считать себя любителем наслаждений (enjoyer), ЭVII более правильно отнести к гедонистическому типу, поскольку жажда наслаждений в этом случае неизбежно влечет за собой терпимость к распущенности и презрение к общественным условностям. Однако еще рельефнее противоположность между ними выступает на примере оппозиции дисциплинированность ‹-› контроль со стороны других (в случае ЭIII) и вседозволенность ‹-› контроль со стороны других (в случае ЭVII).

III/VIII

Эти типы при случае можно легко спутать между собой, поскольку отдельные представители ЭIII могут отдавать себе отчет в развившейся у них самоуверенной жажде соперничества, причем соперничестве с оттенком злопамятства, и могут иметь склонность как к господству, так и к соперничеству. Основное различие между ними, как и в случае различия между ЭIII и ЭVII, заключается в импульсивности и бунтарском нраве, свойственном ЭVIII, в противоположность типичному для ЭIII умению владеть собой и согласовывать свое поведение с общепринятыми нормами.

III/IX

Несмотря на то что противоположность между этими двумя типами может быть очень заметной с точки зрения наличия у них осознанного побуждения к достижениям, представители обоих из них могут принадлежать к разряду людей, что называется, «горящих на работе», равно как и тех, кто достаточно поверхностно переживает свою жизнь, не затрагивая ее глубинных пластов и не задумываясь над ее смыслом. Кроме того, ЭIХ может быть так же бесстрастен, как, по всей видимости, бесстрастен ЭIII, а ЭIII, в свою очередь, проявлять ту же ласковость и нежность, что и ЭIХ. Одно из различий между ними состоит в том, что из всех характеров ЭIХ наиболее ориентирован на традицию, тогда как ЭIII наиболее ориентирован на других людей; следует добавить, что характер ЭIХ функционирует в тесной связи с состоянием внутренних органов своего носителя, тогда как характер у ЭIII более зависит от внешних соматических факторов. Хотя оба типа практичны, ЭIХ более расслаблен и мягок, в то время как ЭIII энергичен и прям - не только в прямом физическом смысле, но и в психологическом отношении.

IV/V

ЭIV и ЭV, занимающие места в самом низу энеаграммы, опознаются в качестве неудачников, что подразумевает у них наличие чувства неполноценности и вины, равно как и склонности к покорности и послушанию. Тем не менее в то время как ЭIV рассчитывает на установление контакта с другим человеком вопреки тому, что его надежды уж<