Измерение мгновенного достижения

Это— последний этап путешествия, которое не начиналось никогда. Не имея начала, оно не имеет и конца. И его заключительная стадия — это, по суще­ству, постоянно длящаяся одновременность. Линей­ные понятия, с которых мы начинали, принесли не­мало пользы, пока путешествие еще было путешестви­ем, но теперь они утратили всякий смысл. На этом этапе начало и кульминация стали неразличимы, слипшись воедино в ясной видимости¹ своего раство­рения друг в друге. Это — путешествие в беспредель­ность.

Перед тем как обсудить, что означает термин непос­тепенная практика, повторим, в чем же сущность того, что мы до сих пор старались выстроить постепенно, шаг за шагом? Некоторое время мы посвятили разработке определенной последовательности образов. На каком-то уровне эти образы обеспечивали нам образную струк­туру, связанную с тем, что представляется реальным в категориях медитативного опыта.

' Сел-наиг (sGal sNang) — «ясная видимость».

Мы составили путе­водитель с возможными маршрутами путешествий по территории, которая, как поначалу нам казалось, не значится ни на одной карте. И того, кто осознал удиви­тельный потенциал ваджраяны, такие перспективы не могли оставить равнодушным. Но вечно цепляться за этот красивый и волнующий образ мы не можем. В ка­кой-то момент нам придется отбросить все линейные понятия, с помощью которых мы до сих пор выходили за пределы изведанного.

До сих пор мы рассмотрели первые три практики из цикла четырех йог: практики успокоения (ши-не), про­зрения (лхаг-тонг) и нераздельности (ньи-ме). Последняя, четвертая, практика называется лхун-дркт, но прежде чем обратиться к ней, мы должны будем изучить смысл че­тырех йог и понять, в каком контексте они существуют как метод. Слово «налджор» означает «оставаться в есте­ственном состоянии*. Налджор — это сокращение от слов налма и джорпа¹. Налма означает «естественный», а чжорпа —«оставаться*. Поскольку в тантрах словом «налджор» переводится санскритское слово йога, важно иметь в виду, что в дзогчене оно употребляется в ином, совершенно особом смысле, В тантрах йога, или налд­жор, означает «союз» или «объединение», а в дзогчене — «оставаться в естественном состоянии».

Четыре йоги составляют нендро, то есть основные способы вхождения в практику семдэ — в раздел дзогчена, посвященный природе Ума.

¹ rNal та и 'byor pa.

Представленные здесь четыре йоги входят в состав циклон наставлений Аро Лингмы, полученных в видении и известных под названием «Аро Тер», то есть «откровения» или «со­кровища Аро»¹. Однако эти практики встречаются и в других линиях передачи, относящихся к традиции ньингма, а также в школах традиции кагью, где име­нуются «бесформной¹ махамудрой».

Эти термины, за исключением «лхун-дрюп», ис­пользуются не только в дзогчене, так что необходимо осознать различия между их употреблением в различ­ных контекстах сутр, тантры и дзогчена. Подробный анализ этих различий не входит в нашу задачу. Мы ог­раничимся общим обзором, описав образ действия че­тырех йог как самостоятельный метод медитации.

Первые дне йоги— ши-не и лхаг-тонг— находят широкое применение в сутраяне, но практикуются иначе и с иных позиций, чем в представленной нами системе. Шаматха и випашьяна, как они описываются в сутрах, подобны ши-не и лхаг-тонг в системе дзогче­на семдэ, но, в отличие от них, двойственны по харак­теру применения³. Названия первых трех йог — ши­не, лхаг-тонг и ньи-ме — употребляются и в тантре, но опять-таки в ином значении, чем в дзогчене семдэ.

' КъюнгченАро JKHJ.UI? fkhyimg chen Arogl.iny ma), 1886 — 1923, последовательница школы льингма, тертон (тсртона-ми называют мистиков, открывающих тайные наставления).

³ Шаматха и випашьяна (в переводах с англ. яз. на рус­ский часто употребляется палийский эквивалент «випасса-на» — Прим. ред.)— это санскритские слова, тибетскими эквивалентами которых выступают ши-не и лхаг-тонг. Сан­скритскими терминами мы обозначаем здесь практики сут-рияны, а тибетскими — практики дзогчена.

В тантре эти термины связаны с визуализацией, а идея объединения пустоты и формы несет особую смысловую нагрузку. Принцип же простого распознания их недвойственности принят только в дзогчене. И после­дний яз йог, лхун-дрюп, тоже принят исключительно в системе дзогчена.

Первые три йоги описывались как серия упражне­ний, последовательно подводящих к практике ньи-ме. Мы подробно обсудили их в предыдущей главе, но сейчас перечислим еще раз, дабы яснее обрисовать контекст предстоящей темы:

• Ши-не— это метод обнаружения себя в бессо­держательном пространстве Ума с присутствием полного осознания.

• Лхаг-тонг — это метод, позволяющий воссоеди­нить присутствие осознания с движением того, что возникает в пространстве Ума.

• Ньи-ме— это распознание ро-чиг, т.е. единого вкуса пустоты и формы¹.

¹ Под формой здесь подразумевается энергия, возникаю­щая и растворяющаяся в пространстве бытия.

Эти три практики закладывают фундамент будущей интеграции. Для того, кто освоит их, дзогчен сможет воплотиться в реальность. Но до тех пор пока вы не познакомитесь с ними на личном опыте, понятие дзогчена как некой практики останется для вас не более чем абстрактным источником вдохновения. Смысл обсуж­дения дзогчена с темы, кто еще только пытается ут­вердить основу для практики дзогчена, собственно, и сводится к тому, чтобы вдохновлять ученика на даль­нейшую работу. С точки зрения дзогчена все мы уже просветлены от безначальных времен. Поэтому-то идея дзогчена и способна пробуждать вдохновение. Вдохновение — это способность просветленного состояния обнаруживаться для себя посредством себя же. Так нам открывается — на миг или на целую вечность — про­блеск обнаженности бытия¹.

¹ Джен-пар шар-па (rJen par shar ba) — букп. «появляться обнаженным».

Некоторый опыт в практиках ши-не и лхаг-тонг у нас уже есть. Получили мы и кое-какие намеки на то, что представляет собой ньи-ме. Но как быть с лхун-друп? Возможно ли хотя бы указать, куда должен дви­гаться желающий достичь этого состояния? Прежде чем мы сможем сказать хоть что-либо о лхун-дрюп, придется прибегнуть к методу, которым мы до сих пор пользовались для разъяснения предыдущих практик. Иначе говоря, сидение и на этом этапе небесполезно.

Упражнение 9

Сядьте в удобной позе, широко раскрыв глаза. Ос­тавайтесь бдительными, но не напрягайтесь.

Упражнение 9 (пояснения)

Это упражнение похоже и на заключительные уп­ражнения из предыдущей главы, и на упражнение 1, приведенное в главе 2. Такое сходство не случайно. Оно призвано прояснить для вас на опыте некоторые важ­ные идеи. Начали мы с ума как мышления. Затем от­крыли Ум без мышления. А теперь возвращаемся к мышлению как Уму.

Однажды Кьябдже Чхимэ Ригдзин Ринпоче задал мне [Нгакпа Чогьяму. — Ред.] вопрос. Дело было в Голлан­дии. Мы сидели с ним в саду под старой яблоней. Он указал на ветви дерева и спросил: «Что именно, по-тво­ему, движется — листья или ветер?» Лицо его было отре­шенным и в то же время исполненным живого внима­ния. За долгие годы я не раз наблюдал на лице Ринпоче это удивительное выражение. И отлично знал, что оно означает. Своим вопросом Ринпоче намеревался сломать мои привычные представления и выявить, имеют ли они под собой какую-то реальную основу. Он и раньше зада­вал мне подобные вопросы, и я уже знал, что интересует его только моя немедленная реакция — ответ, который я дам спонтанно. Если я задумывался надолго, Ринпоче переставал интересоваться ответом. «Мой ум, Ринпоче, — вот что движется», — ответил я с невинным видом, на что мой наставник улыбнулся едва заметно и спросил: «Ты, наверное, уже слышал раньше этот вопрос?» Я же сказал, что именно этого вопроса не слышал, но вспом­нил, как Кьябдже Чатрал Ринпоче спрашивал однажды о явлениях: «Что движется — явления или ум, который их воспринимает?» Ринпоче смерил меня пристальным взглядом — и мы оба расхохотались.

И природа Ума, и природа реальности характеризу­ются движением в пустоте. Реализация — это воссоеди­нение присутствия осознания со всем, что возникает как опыт бытия. Представить четыре йоги в строго линей­ной последовательности в каком-то смысле невозмож­но, поскольку опыт наш не всегда вписывается в линей­ную модель. Попытаемся объяснить, что это означает. Если в ходе практики ши-не вы переживаете возникно­вение и растворение мыслей в пустоте, что вы можете сказать об этом переживании? Если вы при этом удер­живаете присутствие осознания, то чем данное состояние отличается от состоянии ньи-ме? Никто не мешает нам ответить: «Ровным счетом ничем». Ничто не мешает нам испытать состояние ньи-ме, не проходя промежу­точных этапов. Ничто не мешает нам перейти сразу от ши-нс к лхаг-тонг, миновав стадию устойчивого ши-нс. Более того, некоторым людям труднее достичь устойчи­вого ши-нс, чем лхаг-тонг или ньи-ме. Но у того, кто не утвердился на стадии устойчивого ши-не, состояния лхаг-тонг и ньи-ме в рамках ши-не подобны вспышкам мол­ний на фоне ясного дневного неба. Проблески просвет­ления вспыхивают постоянно. Они беспрерывно прон­зают покров непросветлённости, который мы сами беспрерывно сплетаем из ткани своего бытия. А потому любой человек может спонтанно переживать кратковре­менные вспышки лхаг-тонг или ньи-ме независимо от того, обладает он опытом медитации или нет.

Врата для подобных озарений нередко распахивают­ся перед нами болезнью или предсмертным опытом. Просветленность — это естественное для нас состояние, и нет ничего удивительного, что время от времени она дает о себе знать. А непросветленность — это лишь де­ятельность, которой мы постоянно заняты. Чтобы под­держивать себя в непросветленном состоянии, нам при­ходится беспрерывно трудиться не покладая рук. Вот почему в те моменты, когда мы вынуждены отказаться от этих постоянных усилий, нас настигают проблески реализации. Один такой проблеск может в корне пре­образить всю вашу жизнь, но нельзя же всерьез наде­яться, что обстоятельства «сами вес за вас сделают» в свое время! Нужно стараться привлечь в свою жизнь вспышку просветления, избавляясь от ориентиров и поддерживай присутствие осознания.

Итак, утверждать, что йога — это линейный процесс, нельзя, если только речь не идет о человеке, чей опыт развивается линейно. Но хотя процесс этот необяза­тельно линейный, описывать его все равно приходит­ся последовательно. Линейное описание действует таким же образом, как последовательность слов, об­разующая предложение. Начать прямо со смысла нельзя: приходится начинать с первого слова предло­жения, затем переходить ко второму, третьему, четвер­тому и так далее. И только к концу предложения про­ясняется собственно смысл. К концу фразы становит­ся не важно, что слова были выстроены в линейной последовательности. Раз вы дочитали предложение, вы знаете его смысл. А зная смысл, вы можете вернуться к любому отдельному слову или словосочетанию в любом порядке, какой вам покажется уместным.

Лхун-дрюп — это наше спонтанное самосовершен­ство. Это четвертая йога. Лхун-дрюп — это знание, которое мы обретаем в конце фразы. Если мы забудем смысл фразы или отвлечемся от него, то нам опять придется прочесть все предложение слово за словом. Лхун-дрюп — это воссоединение опыта нераздельнос­ти (ньи-ме) со всеми без исключения аспектами бы­тия. Мы выходим за границы практики. Для работы с лхун-дрюп не существует никаких методов: необходи­мо лишь поддерживать недвойственное присутствие осознания в самом расцвете каждого мгновения.

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ

Вопрос: Вы говорили, что лхаг-тонг включает в себя парамиты. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Нгакпа Чогъям: Конечно. Десять совершенствований (па­рамит)¹ таковы: дана — даяние или щедрость; шила — нравственность или честь; кшанти — терпимость или стойкость; вирья — решимость или энергичность; дхьяна— устойчивость в сосредоточении или меди­тации; праджня — интуитивное или проникновенное знание; упал — искусные средства; пранидхана — мо­литва или путь благо пожелания; бала — сила и джня-на — изначальное знание. Здесь приведены наряду с привычными эквивалентами и наши собственные пе­реводы. Давайте же рассмотрим лхаг-тонг под этим углом — или, точнее, не только лхаг-тонг, а все четы­ре йоги, поскольку десять парамит в действительно­сти применимы к ним всем. Начнем с ши-не. Дая­ние здесь необходимо для того, чтобы мы щедро уде­лили себе время для сидения и щедро посвятили время своего сидения всем живым существам. Без­молвному сидению мы предаемся не ради самих себя — и это очень важно. Под даянием тут следует понимать выделение пространства, в котором ши-не сможет подвести нас к восприятию пустого состоя­ния. В лхаг-тонг щедрость необходима для того, что­бы позволить намтогам возникать вновь: мы не за­мыкаемся на себе, не изолируем себя в той эгоцент­рической области, где всякая мысль встречается в штыки. В лхаг-тонг даяние необходимо для того, чтобы радушно приветствовать все, что возникает, без исключения. Далее идет шила.

¹ Па-рол ту чин-па чу (pha rol tu phyin pa ЬСи) — «десять парамит, или совершенствований».

^lTtt§.sByinpa, tshulkhrims, bZodpa, brTson 'grus, bSamgTan, shes rab, thabs, sMon lam, sTobs. ye shes.

Кхандро Дечен: Мы предпочитаем термин «честь» тра­диционному переводу «нравственность», поскольку в последнем содержится пуританская «религиозная» подоплека. Честь— это то же самое, что и нрав­ственность, но с акцентом на чувстве собственного достоинства. Чтобы практиковать ши-не, необходи­ма отвага, и не меньшая отвага требуется для прак­тики лхаг-тонг. Без отваги мы не сможем взглянуть в лицо пустоты и формы и обнаружить присутствие Ведения-ригпы. Быть честным — значит исполнять то, что обещал. Быть честным — значит сидеть и тогда, когда тебе не особенно этого хочется. Быть честным — значит практиковать усердно и настой­чиво, не отвлекаясь на другие варианты. Далее следует кшанти — «терпение», «терпимость» или «стойкость» — тоже полезные слова. Наверное, смысл понятия кшанти адекватно выражается толь­ко тремя этими вариантами перевода, вместе взяты­ми. Практикуя ши-нс, необходимо быть стойким. Для успешной практики ши-не нужно научиться терпеть неимоверную скуку. А для практики тантрического нендро надо подчас выдерживать физическую боль, а кроме того — уметь смиряться с разочарованиями. Нгакпа Чогьям: Короче, без терпения не обойтись. По­ток мыслей кажется бесконечным, но его надо вы­терпеть. Приходится бесконечно повторять одни и те же движения, и с этим тоже надо терпеливо сми­риться. Если вам не хватает терпения, надеяться не на что. А терпение рождается из щедрости. Вы про­явили щедрость. Вы сказали: «Бог, я дарю это время всем живым существам». Что же после этого остает­ся как не проявить терпение? Что еще остается как не принять терпимо и смиренно последствия своей щедрости? Есть то, что есть. Мы с этим смирились. Мы пошли на уступку. И театр феноменальной ре­альности открылся. Сегодня — премьера. Премье­ра — каждый раз. Актеры взволнованны и полны сил. Представление поистине великолепно. Вес то, что мы так щедро отдали, теперь возвращается к нам стори­цей. Мы терпеливо следим за ходом спектакля. Мы терпимо принимаем все, что появляется на сиене.

Кхандро Дечен: «Хорошие мысли*, «плохие мысли»... они приходят и уходят, и не надо их судить и оце­нивать. Белые облака скрывают солнце точно так же, как и черные туч и. В этом — смысл терпимости.

Нгакпа Чогьям: Для практики тантрического нёндро необходимы терпение, смирение и терпимость. Нужно быть стойким, потому что в ходе практики начинают возникать самые разнообразные эмоции. И непременно появляется множество поводов от­казаться от практики — но надо продолжать. И мы продолжаем — невзирая на физическую боль и ка­жущееся отсутствие результатов. Это и есть кшан-ти. Далее вирья — решимость или энергичность.

Кхандро Дечен: Мы не пользуемся словом «усилие*, по­тому что оно подразумевает некое тяжелое бремя. А энергичность включает в себя и усилие, и старание.

Нгакпа Чогьям: Решимость — это сопутствующее прак­тике чувство, что ты живешь. Я — не мертвое тело. Я жив. В самой практике, в ши-не и лхаг-тонг, зак­лючены решимость и жизненная сила.

Кхандро Дечен: А дальше ицст дхъяна — устойчивость в медитации.

Нгакпа Чогьям: Устойчивость медитативного состоя­ния основана на щедрости, терпении и решимости.

Вопрос: И каким же образом вес это обеспечивает ус­тойчивость?

Нгакпа Чогьям: Щедрость— это свободное простран­ство, в котором, как мы уже объяснили, может появ­ляться и исчезать без помех все что угодно. Когда явления могут возникать и исчезать без помех, уст­раняется само понятие неустойчивости, поскольку отпадает необходимость в контроле. То же самое и с терпением: мы. перестаем нервничать и торопиться. Явления попросту возникают и исчезают сами по себе. А решимость сообщает всему этому искру жиз­ни: благодаря ей практика не сводится к апатично­му, тупому, флегматическому смирению со всем происходящим. Щедрость, терпение и напряжение сил тождественны состраданию, мудрости и энер­гии —трем важнейшим факторам в буддийской прак­тике. В системе дзогчена терпение, энергичность и щедрость суть три сферы бытия: пустота, энергия и форма — дхармакая, самбхогакая и нирманакая). Та­ким образом, дхъяна-парамита входит и в нёндро тантры, и в нёндро дзогчена. Далее следует праджня— интуитивное знание, или прозрение. Праджня приходит благодаря нашей вовлеченности в практи­ку. Выбора нет: проблески знания возникают само­произвольно. На этом этапе в структуру тантричес­ких подготовительных практик начинает проникать опыт нераздельности (ньи-ме). Подготовка переста­ет быть подготовкой: ты вдруг понимаешь, что мог бы практиковать таким образом до конца своих дней.

Можно также назвать это «очищением Ваджрасаттвы». В разных колесницах буддизма термин «очищение» понимается по-разному. В дзогчене он обозначает то, что происходит само по себе. Он подразумевает вос­приятие той или иной вещи как чистой — на том ос­новании, что она действительно уже чиста. Здесь сло­во «чистый» означает «недвойственный», а «очи­щением» называется метод постижения того, что недвойственное состояние присуще всем вещам из­начально. Следовательно, нечего и очищать — кроме представления о том, что существует нечто нечистое. Следующая парамита — упая, способ или искусные средства. Это этап, на котором мы понимаем, что наши практики в действительности составляют средоточие всего сущего. Понимание стало возможным благода­ря проблескам праджни — и теперь мы ясно видим, на что мы способны. Точнее, мы начинаем видеть, что кое-что и вправду возможно. Мы осознаём, что лично вовлеклись в процесс, не имеющий обратного хода, Мы начинаем понимать, что наш метод на самом деле непосредственно связан с тем, где мы находимся. Те­перь псе эти нёндро — уже не просто какие-то тибет­ские практики. Они — часть того, что мы есть и чем мы становимся. А за этим пониманием следует пра-нидхана — путь благопожелания, или устремление,

Кхандро Дечен: Лранидхана, или моншм, можно пере­вести как «направление, в котором мы стремимся». Когда мы начинаем осознавать свои возможности, вариантов выбора не остается. Стоит лишь нам по­нять, что мы в сила?: достичь освобождения, как и освобождение всех прочих существ начинает обре­тать статус неизбежности.

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ ФИЗИЧЕСКАЯ ОТКРЫТОСТЬ

Вопрос: Перспектива сидячей медитации наверняка смутит некоторых людей, особенно тех, кому такая поза по состоянию здоровья доставляет физические неудобства. Не могли бы вы прокомментировать эту проблему?

Кхандро Дечен: По идее в том, чтобы просто сидеть и пребывать там, где мы есть, не должно быть ничего сложного. Однако на деле это оказывается совсем непросто. Если человек в разладе с самим собой, си­дение может потребовать от него колоссальных уси­лий. Простота сидения может обернуться для него почти заведомо проигранной битвой с неусидчиво­стью, раздражительностью и сонливостью.

Нгакпа Чогьям: Да, и об этом следует помнить. На са­мом же деле для успешной практики ши-не необхо­димо учиться чувствовать свое тело. Нужно физи­чески запомнить состояние естественного равнове­сия и гармонии.

Кхандро Дечен: Первое, что нужно запомнить относи­тельно сидения, — что вам должно быть удобно. Главное, что мешает вам почувствовать себя удоб­но, — представление о том, что нужно якобы опи­раться спиной на спинку стула или на стену. При­вычные представления об удобстве зачастую меша­ют воспринять то, что удобно по-настоящему. И сильнее всего от этих привычек страдает спина. Учиться чувствовать себя удобно — это настоящее искусство. Овладевая им, вы познаете тайны соб­ственного тела.

Вопрос: По-моему, чувствовать себя удобно — очень важно. Трудно сосредоточиться на практике, если тебя отвлекают боли в спине...

Нгакпа Чогьям: Действительно, не отвлекаться па позу очень важно. Но это вовсе не значит, что мы долж­ны напрочь забыть о своем теле и раствориться и каких-то заоблачных высотах, отделившись от пло­ти и крови, от сухожилий, кожи и костей.

Вопрос: Кхандро Дечен, вы говорили, что главное в практике четырех йог— естественное положение спины в позе сидя. Не могли бы вы рассказать об этом подробнее?

Кхандро Дечен: Поза должна помогать нам расслаб­ляться, не теряя бдительности. Расслабление дол­жно сочетаться с бдительностью, а в позе лежа это проблематично. Лежать, конечно же, удобно, но в такой позе вас быстро одолеет дремота. Можно сидеть па хорошем устойчивом стуле — но только так. чтобы ваши бедра и спина находились под прямым углом друг к другу. Это совет не только для пожи­лых людей. На стуле может сидеть любой, незави­симо от возраста и прочих обстоятельств: такая поза ничем не хуже других, рекомендованных на­ставниками. Подойдет любой мягкий стул с пря­мой спинкой. Когда спина находится в естествен­ном положении, таз тоже располагается естествен­но и никаких усилий для поддержания правильной позы не требуется. А это— идеально для ши-не. Но воспользоваться стулом удается не всегда. В пу­тешествии, в походе, на природе или где-то в ком­пании придется прибегнуть к другим методам си­дения.

Нгакпа Чогьям: Полезно будет рассмотреть традици­онные позы — не только потому, что они получены путем передачи, но и потому, что они расширяю¹;-спектр ваших возможностей. Нужно эксперименти­ровать самостоятельно, чтобы понять, что вам дос­тупно, а что — нет.

Вопрос: По-моему, большинство людей, начинающих практиковать ши-не, сразу же решают про себя, что сидеть следует со скрещенными ногами...

Нгакпа Чогьям: Да. И к несчастью, из-за этого у боль­шинства сразу же складывается впечатление, будто ши-не— практика чуждая, разработанная для жи­телей Востока, с детства привыкших сидеть в по­добной позе.

Кхандро Дечен: Если просто сесть на подушку и скре­стить ноги, то в теле неизбежно возникнет болезненное напряжение, которое будет вас отвлекать. Ведь колени при этом окажутся выше ягодиц. А из-за этого возникнут две проблемы. Во-первых, при таком положении ног таз отклоняется назад и спина лишается устойчивой опоры. В результа­те вы будете либо наклоняться вперед, пытаясь удержать равновесие, что вызовет боль в поясни­це (и сонливость), либо стараться выпрямить спи­ну. От постоянных усилий, необходимых для под­держания прямой спины в такой позе, вы быстро устанете и опять-таки разболится поясница. И этих проблем вы не избегнете, даже если при­слонитесь спиной к стене (что в тибетской тради­ции считается недостойным). Во-вторых, из-за того что колени будут выше ягодиц, ноги у вас бы­стро затекут и онемеют. И, пытаясь подняться на ноги по окончании сеанса сидения, вы всякий раз будете переживать несколько неприятных минут. Короче говоря, такая поза неустойчива. Она мо­жет стать одним из самых серьезных препятствий на первом этапе практики. Но избавиться от всех этих проблем очень просто: достаточно найти та­кую позу, в которой ягодицы будут располагаться выше колен.

МИРСКАЯ ОТКРЫТОСТЬ

Вопрос: Не будет ли полезнее отказаться от всех про­чих занятий и обязательств и всецело сосредоточить­ся на практике?

Кхандро Дечен: Нет. Скорее всего— нет.

Нгакпа Чогьям: Вот именно. Видите ли, метод дзогчена— это прежде всего метод воссоединения, и для западного мира такой подход сейчас очень ак­туален. Чтобы практиковать по-настоящему, со­всем не обязательно отказываться от личных отно­шений, от работы и семьи, дабы пропасть без сле­да где-то в горах Непала или Индии, — какой бы духовной романтикой ни веяло от подобной перс­пективы. Мы призываем к бегству в реальность, а не от реальности.

Кхандро Дечен: Все мы рано или поздно сталкиваемся с вопросом о том, как перешагнуть в свой практике определенный рубеж. Некоторые из вас действи­тельно могут решить отречься от мирской жизни и погрузиться в практику, но это далеко не всегда по­лезно. Лично я не сторонница крайностей. Скорее меня воодушевляет мысль о том, что каждый чело­век может включить практику этого рода в свою по­вседневную жизнь.

Нгакпа Чогьям: Но при этом все равно остается про­блема времени и тот факт, что времени всегда не хватает.

Кхандро Дечен: Если вы хотите подняться на более высокий уровень практики, не порывая с обычной мирской жизнью, либо примите эту ситуацию как она есть — и пусть практика развивается своим че­редом, в своем темпе, либо время от времени ухо­дите в затворничество.

Нгакпа Чогьям: Способность принять ограничения, ко­торые налагает на практику повседневная жизнь, — это достойный образ жизни, нисколько не тормо­зящий ваше развитие. Слишком уж часто люди пре­даются практике с излишним усердием и берут на себя слишком много — так что рано или поздно все их достижения рушатся, ибо обнаруживается, что все это время они жили в каком-то выдуманном мире. Очень легко захотеть стать великим адептом — у каждого из нас могут рождаться подобные жела­ния и устремления; но если вы не сможете оставать­ся самим собой, практикуя на таком уровне, то во­обще ничего не достигнете.

Вопрос: Но каким же образом мне прорваться сквозь это ощущение тупика? Мне кажется, что я застрял на одном уровне опыта и никуда больше не двига­юсь.

Нгакпа Чогьям; Чтобы прорваться сквозь это состоя­ние стабилизации опыта, которое вы воспринимае­те как преграду на пути к дальнейшему развитию, можете прибегнуть к практике затворничества. Ти­бетское слово цам (т Tshams) которое обычно переводят как «затворничество», в буквальном смысле означает «пределы, границы». Суть в том, что вы устанавли­ваете пределы, в рамках которых будете практико­вать. Затворничество может быть как одиночным, так и групповым. Продолжаться оно может час, день, неделю, месяц, год или три года. Оно может быть как открытым, так и закрытым; вы можете поддерживать связи со внешним миром, а можете и полностью пресечь их на все время затворничества.

Какой бы тип затворничества вы ни избрали, вы сами устанавливаете себе пределы — а затем неукос­нительно следуете принятому решению.

Кхандро Дечен: Сидение в группе — полезный опыт, дающий поддержку и утверждающий вас на пути индивидуальной практики; это очень благоприят­но скажется на вашей личной работе. Чем дальше вы продвигаетесь на пути практики, тем более важную роль играет духовная взаимопомощь. Осознав это, начните помогать другим. Как толь­ко вы признаете, что открывающееся вам блажен­ство необходимо разделять с другими людьми, само намерение помогать превратится для вас в источник вдохновения и поддержки. Вы сможете посвятить свои собственные успехи освобождению всех, кто еще не может сосредоточиться на своем безначальном просветлении. По большому счету каждый из нас одинок на пути практики, но на ином, относительном уровне все мы можем по­могать друг другу.

Кроме того, существует традиция групповых обе­тов молчания — разновидность затворничества, способствующая интенсивной практике. Групповое затворничество может принести вам необычайно глубокий опыт взаимопомощи: вы будете поддер­живать друг друга самим своим присутствием, сер­дечным теплом и спокойствием. Быть вместе с другими, обходясь без слов, — значит перейти на иной уровень общения, основанный на общности времени и пространства. Кроме того, в группе лег­че соблюдать все требования практики. Поэтому групповое затворничество может сдвинуть вас с мертвой точки, вывести из тупика и в корне изме­нить характер ваших ежедневных медитаций. Но главное здесь — не цепляться за эти перемены и не пытаться превратить их е свою собственность или самоопределение.

Нгакпа Чогьям: Групповое затворничество — хорошая основа для затворничества одиночного — самой ин­тенсивной разновидности практики и самого дей­ственного метода преображения наших представле­ний о себе. Но не торопитесь к нему прибегнуть: без должной подготовки одиночное затворничество может лишь разочаровать вас, а то и подвергнуть опасности.

Кхандро Дечен: Найти наставника, который даст вам всем необходимые указания, может оказаться не­легко, поэтому мы изложим общие рекомендации для тех, кто обрел достаточный опыт в практике сидения и готов к одиночному затворничеству. Уединиться на краткий срок можно и у себя дома, но если вы решились на длительное затворниче­ство, то придется просить о приеме в специальный центр, где вам обеспечат подходящее питание и где вы при необходимости сможете обратиться за на­ставлением к ламе или опытному учителю медита­ции.

Нгакпа Чогьям: Удаляться в одиночный затвор дольше чем на выходные дни, мы не советуем,

Кхандро Дечен: Да-да, и не пытайтесь сидеть дольше, чем позволяет ваше физическое состояние. Если вы обычно сидите всего лишь по часу в день, значит, вы еще не готовы к сколь-либо длительному зат­ворничеству. Ваши ноги не привыкли к нагрузке. Так что не мучьте себя понапрасну и не пытайтесь вырваться за пределы своих ограничений. Вообще говоря, ограничения бывают двух типов: жесткие и нежесткие. Если вы не будете стремиться пре­одолеть нежесткие ограничения, но никогда ничего не добьетесь. Но если вы попытаетесь прорваться за границы жестких ограничений, то лишь навре­дите себе и разочаруетесь в своей цели. Помните, что осознание развивается постепенно. В том, что­бы перетерпеть боль в ногах, нет ничего плохого, но нужно внимательно следить за собой, чтобы це­леустремленность не превратилась в мазохизм. Если вы удалитесь в затвор раньше времени, то прибегнуть второй раз к этой практике уже не за­хотите.

Вопрос: Насколько я понимаю, приобрести опыт оди­ночного затвора — очень важно, и мне хотелось бы знать, как этого добиться. Кажется, это идеальный способ выйти на верный путь. По-моему, таким об­разом можно сломать многие барьеры...

Нгакпа Чогьям: Не стоит удаляться в затворничество без совета Учителя, и тем более неразумно прибе­гать к этому методу преждевременно: вы рискуете отбить себе охоту к практике на всю жизнь! В боль­шинстве буддийских центров тех, кто желает уда­литься в затвор, принимают только с разрешения наставника. Возможно, вам придется пройти собеседование с руководителем центра и тот определит, готовы ли вы к подобному испытанию. Чтобы зат­ворничество пошло вам на пользу, нужно как сле­дует подготовиться, а иначе вы не сможете усвоить и переработать приобретенный опыт.

Вопрос: Вы сказали, что не рекомендуете удаляться в затворничество дольше, чем па выходные. Не мог­ли бы вы уточнить, какой именно промежуток вре­мени вы подразумевали?

Нгакпа Чогьям: С вечера пятницы до утра понедельника.

Вопрос: А дольше нельзя?

Нгакпа Чогьям: Прежде надо спросить совета у настав­ника. И желательно сделать это непосредственно перед тем, как вы удалитесь в затворничество.

Кхандро Дечен: Неподготовленному человеку даже та­кое сравнительно недолгое одиночное затворни­чество может пойти во вред. Для начала мы насто­ятельно советуем несколько раз испробовать груп­повое затворничество с обетом молчания. К тому же краткие периоды затворничества — всего в один день или полдня — уже дают великолепные резуль­таты. Затворничество сроком в полдня начинает­ся после обеда, а заканчивается на утро следую­щего дня; ночь следует проспать в комнате, спе­циально отведенной для занятий. Однодневное затворничество начинается примерно за час до отхода ко сну, продолжается весь следующий день и заканчивается примерно через час после пробуж­дения на третий день. Эти добавочные часы нуж­ны для того, чтобы предварить и завершить зат­ворничество сеансами медитации. Желательно, чтобы.в комнате не было предметов, способных вас отвлечь. Читать в период затворничества не сле­дует. Выполняйте практики, описанные в этой книге, а промежутки заполняйте ходячей медита­ций или несложными физическими упражнения­ми. Ходить следует очень медленно и сосредото­ченно, стараясь обнаруживать осознание в каждом движении.

ВНЕШНЕЕ ВРЕМЯ

Вопрос: Расскажите, пожалуйста, о том, как выделять время для практики. Как мне сделать четыре йоги частью своей жизни?

Кхандро Лечен: Вам надо наблюдать за собой и за тем, как вы организуете свой день, как используете свое время, как чувствуете себя в разное время суток. У каждого бывают свои спады и подъемы. Общего правила для всех не существует. Одно и то же время суток одним подойдет прекрасно, а другим нет. Прежде всего вы должны научиться использовать свое время наиболее эффективно.

Вообще считается, что для сидения отлично подходят утренние часы, сразу после пробуждения. Но если вы из тех, кто ощущает прилив бодрости только по но­чам, эта рекомендация лишь отпугнет вас. Если вы ведете ночной образ жизни, возможны два альтернативных варианта: либо перестройте свои биологи­ческие часы (плавно и постепенно, отведя на это не­сколько месяцев), либо примите себя таким, какой вы есть, и подберите себе наилучшее время для прак­тики самостоятельно. Желательно, конечно, пере­строить внутренние часы, поскольку жизнь в разла­де с естественным циклом смены света и темноты обычно истощает силы организма. Бодрствуя в тем­ное время суток и проводя во сне дневные часы, вы рискуете утратить энергетическое равновесие. А это может повлечь за собой подавленность и раздражи­тельность (имейте это в виду, если вы работаете в ночную смену!). Солнечный свет — залог бодрости и свежести, и, если вам приходится работать по ночам, повесьте у себя в комнате лампы дневного света, что­бы хоть немного смягчить последствия ночного об­раза жизни. Если утреннее сидение дается вам слиш­ком тяжело, оно все равно не будет приносить за­метной пользы и в результате вы просто бросите это занятие. Поэтому выполнять упражнения надо имен­но тогда, когда вы чувствуете себя свежим и бодрым. Практиковать сидение рано утром после пробужде­ния советуют еще и потому, что это время — уникальный момент в потоке нашего опыта. Ночью, во сне, понятийное мышление тоже работает вовсю, но по крайней мере вы получаете передышку от привыч­ных понятийных структур, присущих мышлению во время бодрствования. В момент пробуждения на нас не давит груз накопившихся за день понятийных структур. Момент пробуждения — это просвет меж­ду двумя столпотворениями ментальных схем. Если вам удастся просто пребывать в этой открытости, это уже само по себе будет медитацией. И в момент про­буждения гораздо легче будет позволить этому состоянию открытости расширяться естественным образом.<