Диагностические возможности письменной речи

Нередко на разрешение экспертизы ставятся вопросы, кото­рые в последнее время стали называть диагностическими. Вопро­сы эти самые разнообразные, но направлены они либо на уста­новление условий выполнения рукописи (психическое состояние исполнителя, находился ли он в состоянии опьянения и т. п.), либо на получение данных о личности автора, его «портрета». В решении последних вопросов криминалистами накоплен опреде­ленный опыт.

В любом тексте принято различать две его стороны — содер­жание, состоящее из высказываний, и язык изложения. Известно, что высказывание обозначает не только какой-то факт действи­тельности, но и выражает различные особенности и состояние говорящего[11]. Но еще больше данных для суждения об авторе содер­жит языковая сторона с ее бесконечным разнообразием признаков. Мы остановимся лишь на том, какую информацию эксперт может почерпнуть из них для суждения о характеристике человека, и какие сведения об авторе он может сообщить в своем заключении.

Задание эксперту на составление «портрета» автора докумен­та носит обычно неопределенный характер, так как следователь или работник дознания не знают, какие данные о личности в каж­дом конкретном случае могут быть получены. Они желают лишь, чтобы данных было возможно больше и чтобы они были достаточно точными. Только в этом случае «портрет» может помочь розыску подозреваемого.

Из всего многообразия демографических, психологических, фи­зических и иных данных, характеризующих человека, эксперт, ис­следующий письменную речь, может указать лишь на некоторые. Однако данные эти весьма существенны: общая культура — уро­вень развития и образования автора; профессия; возраст; нацио­нальность, местожительство и некоторые другие.

Остановимся «а признаках письменной речи, позволяющих со­ставить «портрет» автора, методике их использования и их оценке.

Общая культура — уровень развития и образования автора. Об этой характеристике личности судят в первую очередь по уров­ню владения письменной речью. Высокоразвитая речь свидетель­ствует о высоком уровне культуры и образованности человека. На это же указывают и высокая степень развития грамматических и стилистических навыков, должная логическая стройность изложе­ния, обширный словарный запас, умелое использование професси­ональных слов и выражений.

В суждениях об общей культуре автора особое место занимает содержание (тема, сюжет) документа, которое в известной мере характеризует личность писавшего. В рукописи могут сообщаться сведения, известные лишь узкому кругу людей или даже одному человеку. Сопоставление этих факторов приобретает иногда в про­цессе расследования определенное значение. Но установление их выходит за пределы компетенции эксперта, который вправе дать заключение лишь на основании фактов, установленных лично им путем использования своих специальных знаний. Однако это не означает, что эксперт может игнорировать содержание документа. Хотя содержание нельзя рассматривать в качестве идентифика­ционного признака, его нужно изучить и использовать в оценке идентификационной значимости других признаков письменной ре­чи. В тех случаях, когда решается диагностический вопрос об об­щей культуре автора, уровень эрудиции в изложении им фактов действительности может служить для оценки устойчивости уровня владения речью. Например, если автор проявляет глубокую эру­дицию в вопросах литературы либо социальной психологии — это указывает <на то, что высокая степень развития стилистических навыков и высокий уровень владения письменной речью не слу­чайны, они свидетельствуют о высокой его образованности.

Профессия автора. О ней можно судить, если в документе про­являются своеобразные навыки использования языковых средств. Например, имеются обороты речи, свойственные юридическому стилю. Важны здесь и такие лексические навыки, как использова­ние профессиональных слов и выражений (как уже упоминалось, это не всегда связано с выполнением рукописи в целом в опреде­ленном функциональном стиле). Иногда в качестве профессио­нальных выступают «модные» выражения и словечки (например, «волнительно»), имеющие хождение среди актеров. Если документ к тому же содержит описание предметов я событий, связанных с той профессией, которой свойствен специфический языковый стиль и лексические навыки, то это может подкрепить суждение эксперта о профессии автора.

Возраст автора. О преклонном возрасте автора свидетельству­ют архаизмы орфографии (твердый знак в конце некоторых слов и т. п.) и архаизмы синтаксиса. Употребление синтаксической свя­зи «суть» — «он суть преступник» (раньше связка соответствовала глаголу «есть», а теперь — существительному), связок «доколе», «кои» («товары, кои поступили на склад»). Свидетельствуют ®б этом и архаические обороты речи («движимый желанием», «дов­леет над сознанием»), употребление устаревших профессионализ­мов («я тогда играл на театре»). На молодой возраст исполните­ля рукописи указывает употребление модных словечек, обычно получающих широкое распространение среди молодежи: «высту­пать» (скандалить), «все путем» (все хорошо).

Оценить значимость этих признаков помогают иногда указания на возраст исполнителя в тексте самой рукописи, описание собы­тий, относящихся к определенным временам, или действий, кото­рые могли произойти лишь в определенное время («я принимал участие в боях за озеро Хасан»).

Национальность, местожительство и другие признаки личности автора. О национальности (точнее — о родном языке) и место­жительстве автора судят по национальному языку, на котором выполнена рукопись, по лексическим навыкам, наличию специфи­ческих орфографических ошибок, своеобразному построению пред­ложений, употреблению слов, оборотов речи и выражений, свой­ственных определенному языку, по смешению лексики разных языков.

В письменной речи особенно велика роль лексических навыков. В рукописях нередко встречаются слова и выражения, употреб­ляемые только в местности, где распространен определенный диа­лект, наречие или говор. Так, в русском языке различают север­ное и южное наречия и среднерусские говоры. В местностях, где распространены эти наречия, различают еще ряд зон, отличаю­щихся некоторыми диалектными особенностями. Например, в рукописях лиц, обучавшихся грамоте в условиях воронежского диалекта, можно встретить слова «извара» (ведро) или «виски» (волосы); влиянием диалекта Пензенской области объясняется появление в рукописи, написанной на русском языке, слов «прасук» (поросенок), «прясло» (загородка) и т. д.

Лингвистами составлены специальные карты, на которых обо­значены зоны, где распространены те или иные наречия. Пользу­ясь такой картой, можно определить, где родился или долго жил человек, письменная речь которого характеризуется теми или ины­ми диалектизмами. Значительная часть диалектных признаков, изученных и описанных лингвистами или этнографами, не находит отображения в письме. Поэтому криминалисты выделили лишь те из них, которые отражаются в письменной речи, перегруппировав по-новому говоры[12].

Разумеется, определенные лексические навыки лишь косвенно указывают на местожительство и национальность автора. Иногда об этом свидетельствует употребление отдельных слов, выраже­ний и построение предложений, присущих не тому языку, на кото­ром выполнен документ, а другому — родному языку автора. Смешение лексики разных языков, своеобразное построение пред­ложений нередко позволяли экспертам установить, что рукопись на русском языке выполнена человеком, родной язык которого немецкий, что на украинском языке писал человек, владеющий венгерским языком, и т. п.

Письменная речь иногда позволяет судить и о других особен-ностях автора. Так, по наличию в тексте жаргонных слов и выра­жений из «воровского языка» можно предположить, что писавший связан с преступным миром. Нарушения архитектоники изложе­ния, параграфия, болезненная символизация свидетельствуют о болезненных отклонениях в его психике.

Признаки письменной речи, указывающие на национальность, местожительство и иные «портретные» особенности автора, сопо­ставляются с содержанием рукописи. Точное описание националь­ных обычаев и обрядов, города, улицы, сооружений и жилых по­строек поможет эксперту оценить правильность его суждений о национальности и местожительстве автора. Сообщаемые в доку­менте сведения или его направленность (например, записка при­звана запугать соучастника, заставить его отказаться от признания) могут подтвердить выводы, сделанные на том основании, что документ написан на воровском жаргоне. А письмо, содержащее нелепые и бредовые высказывания, вполне соответствует случаям, когда языковая его сторона характеризуется параграфией, болез­ненной символикой и иными признаками письменной речи психи­ческого больного.

Оценивать признаки, свидетельствующие о возрасте, профес­сии, культурном уровне и иных особенностях личности автора, нуж­но в совокупности. В структуре личности человека ее отдельные особенности всегда связаны и взаимно обусловлены. Уровень куль­туры часто определяет род занятий или профессию человека, до­стичь высокого уровня образования можно лишь в определенном возрасте и т. д. Поэтому, составляя «портрет» автора, следует со­поставить все признаки письменной речи и оценить их только с учетом взаимных связей и зависимостей. Нужно также иметь в виду возможность умышленного искажения признаков письмен­ной речи путем смешения лексики разных языков, употребления диалектных слов и жаргона.

Следует подчеркнуть, что в случаях, когда исследуется рукописный текст, признаки письменной речи, на которых основыва­ются диагностические выводы о личности автора, должны сопо­ставляться с признаками почерка. Определяя общую культуру ав­тора, нельзя не учитывать степень выработанности почерка и ко­ординацию движений, свидетельствующих о письменных навыках человека. О профессии помогают судить признаки, свойственные почерку чертежников, копировщиков и лиц некоторых других про­фессий. На пожилой возраст указывает выполнение букв по ста­рым прописям, признаки атаксии; на детский возраст — признаки школьного почерка.

Признаки письменной речи, свидетельствующие о националь­ности (родном языке), иногда подкрепляют такие признаки почер­ка, как наличие в рукописи, выполненной на русском языке, букв, из алфавита родного языка (например, латинских) либо букв изображенных по старым прописям национального языка (напри­мер, по старым прописям, употреблявшимся в западных областях Украины).

Изложенное выше преследовало цель ознакомить сотрудников экспертных, следственных и оперативных подразделений органов внутренних дел с возможностями использования признаков пись­менной речи для решения идентификационных и некоторых диаг­ностических вопросов. Научные методы криминалистики здесь еще недостаточно совершенны. Поэтому заключения экспертов-крими­налистов в большинстве случаев содержат лишь вероятные выво­ды. Однако и такие выводы часто оказываются весьма полезными, способствуя розыску преступников либо определению наиболее вероятного исполнителя из числа подозреваемых.

СОДЕРЖАНИЕ

ПИСЬМЕННАЯ РЕЧЬ КАК ОБЪЕКТ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ.. 3

КЛАССИФИКАЦИЯ ИДЕНТИФИКАЦИОННЫХ ПРИЗНАКОВ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ.. 4

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ И УСТОЙЧИВОСТЬ ПРИЗНАКОВ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ.. 12

ОСОБЕННОСТИ МЕТОДИКИ ИДЕНТИФИКАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИЗНАКОВ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ.. 16

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ.. 25

БИБЛИОТЕЧКА ЭКСПЕРТА

Григорий Лазаревич Грановский

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

ПРИЗНАКОВ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ

В КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ

Редактор А. И. Латышев

Обложка А. В. Львова

Технический редактор В. Н. Пропирная

Корректор Т. П. Демченко

[1] Первой подразделила признаки письменной речи на общие и частные Г. Д. Маркова. (Идентификационные признаки письма в советской криминали­стической экспертизе. Автореф. канд. дис. Харьков, 1956.)

[2] Об основаниях предлагаемой классификации см.: Грановский Г Л. О классификации идентификационных признаков письменной речи. — В кн. Вопросы совершенствования методики судебно-почерковедческой экспертизы. М., 1968, с. 53—57 (ВНИИСЭ).

[3] Боголюбов А. Выделение статистике комбинаторным методом пер­вого морфологического типа русского языка на материале текстов художест­венной литературы — В кн Статистико-комбинаторное моделирование языков М—Л, 1965, с 77—78

[4] См, например: Вул С. М. Криминалистическое исследование признаков письменной речи. Киев, 1973, с. 23—28 (МВД УССР).

[5] Подробнее о патологии письма см.: Томилин В. В. Физиология, пато­логия и судебно-медицинская экспертиза письма. М., 1963; Неидентификационные исследования в почерковедческой экспертизе. Киев, 1972 (МВД УССР).

[6] Белов В. Н. Криминалистическая экспертиза авторства письма. Канд. дис. М., 1972

[7] Дамбраускайте О. К. Криминалистическое исследование литовской письменной речи Автореф. канд. дис. Л., 1972.

[8] В у л С. М., Воинов В. К. Экспериментальное исследование количествен­ных характеристик текстов с помощью электронно-вычислительной техники в целях установления авторства. — В сб.: Криминалистика и судебная экспер­тиза, вып. 11. Киев, 1975, с. 204—212

[9] Ароцкер Л Е, Воинов В К Об использовании лингвистической статистики для установления автора анонимного текста — В сб. Криминалистика и судебная экспертиза, вып. 3 Киев, 1966, с 141—451

Подробнее об обработке и оценке численных характеристик, присущих языковым объектам и отношениям между объектами, см Андреев Н Д Методы статистике комбинаторного анализа языка в перспективе — В кн Статистикс-комбинаторное моделирование языков М—Л, «Наука», 1965

[10] ²Бабаева Э У (Криминалистическое исследование анонимных докумен­тов с целью идентификации личности по признакам письменной речи Автореф канд дис Л, 1970, с 16) и чехословацкие криминалисты считают важнейшими статистическими признаками распределения длины слов по числу букв, полагая, что выбор слов той или иной длины определяется «индивидуальными привыч­ками»

[11] Ветров А А Выражение и обозначение — «Вопросы философии», 1970, № 1, с 92.

[12] Об особенностях исследований говоров см.: Криминалистическое исследо­вание рукописей, выполненных на некоторых языках народов СССР. (Справоч­ник для экспертов ) М, 1973.