Билет 27. Значение басенного языка Крылова и языка комедии «Горе от ума» для развития русского литературного языка.

Рост общественного самосознания в первой четверти 19 в., декабристское движение, развитие романтизма обусловили выдвижение на первое место проблемы народного и национального в литературе.

В процессе сближения литературного языка с живой народной речью, в образовании норм литературной речи, в формировании специфических языковых особенностей художественной литературы важную роль сыграли И. А. Крылов и А. С. Грибоедов.

И. А. Крылов и А. С. Грибоедов синтезируют языковые единицы живой народной речи с различными языковыми элементами литературного языка в пределах одного литературного жанра. Крылов - в басне, Грибоедов - в комедии.

Билет № 28.

Билет 29.

Характеристика взглядов А.С Пушкина на литературный язык и пути его
дальнейшего развития.

А.С. Пушкина можно считать родоначальником современного русского
литературного языка. Он завершил длительную эволюцию литературного языка,
дал его наиболее совершенные образцы (к XIX веку). В творчестве Пушкина
нашёл наиболее полное выражение процесс демократизации РЛЯ, произошло
гармоническое слияние всех жизнеспособных элементов живой народной речи с
литературным языком. Самым важным в реформе Пушкина полагают <свободное
сочетание и взаимопроникновение языковых единиц, прежде разобщённых:> (А.И
Горшков), изменение состава и строя словесных рядов и приёмов их
развёртывания.
Русский язык Пушкин оценивал как неисчерпаемо богатый, открывающий перед
писателем неограниченные возможности его художественного использования.
Пушкин писал: <Как материал словесности язык славяно-русский имеет
неоспоримое превосходство перед всеми европейскими: судьба его была
чрезвычайно счастлива. В XI веке древний греческий народ вдруг открыл ему
свой лексикон...даровал ему законы обдуманной своей грамматики, свои
прекрасные обороты, величественное течение речи... Сам по себе уже звучный и
выразительный, отселе заемлет он гибкость и правильность. Простонародное
книжное наречие необходимо должно было отделиться от книжного; но
впоследствии они сблизились, и такова стихия, данная нам для сообщения наших
мыслей>.
Главной теоретической проблемой, разрабатываемой Пушкиным, является проблема
народности литературного языка. В ранних заметках и набросках Пушкин
указывает на народный язык как основной источник литературного языка.
<Разговорный язык простого народа (не читающего иностранных книг...) достоин
также глубочайших исследований. ...не худо нам иногда прислушиваться к
московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком>.
В отличие от Карамзина, выдвигавшего положение о сближении литературного
языка с разговорным языком образованного дворянства, Пушкин выдвигает и
утверждает положение о сближение литературного языка с народным языком в
самом широком смысле этого слова, положение о народной основе литературного
языка. в то же время Пушкин понимал, что литературный язык не может
представлять собой простую обработку народного, что литературный язык не
может и не должен избегать всего того, что было накоплено им в процессе его
многовекового развития, поскольку это обогащает язык, расширяет его
стилистические возможности, усиливает художественную выразительность. <Чем
богаче язык выражениями и оборотами, тем лучше для искусного писателя.
Письменный язык оживляется поминутно выражениями, рождающимися в разговоре,
но не должен отрекаться от приобретённого им в течение веков. Писать
единственно языком разговорным - значит не знать языка>. (<Письмо к
издателю>, 1836).
Отстаивая народность литературного языка, Пушкин боролся как против
карамзинского <нового слога>, так и против <славянщизны> Шишкова и его
сторонников. Борясь против <европейского жеманства>, Пушкин
противопоставляет <французской утончённости> карамзинской школы
демократическую простоту и яркую выразительность языка Крылова и Фонвизина.
Пушкин также едко высмеивает консервативный национализм Шишкова, его попытки
изгнать из русского языка заимствования и утвердить в литературном языке
господство архаизмов и церковнославянизмов (<фонтан> и <водомёт>).
В статье <Путешествие из Москвы в Петербург> (1833-1834) Пушкин формулирует
своё понимание взаимоотношения русского и старославянского языков,
разграничивает <славенский> и русский языки, отрицает <славенский> язык как
основу русского литературного языка и в то же время открывает возможность
для использования славянизмов в определённых стилистических целях.
Принцип народности смыкается и перекрещивает с другим важнейшим принципом
Пушкина в области литературного языка - принципом историзма.
По всем основным вопросам развития языка Пушкин был солидарен с
декабристами, а затем пошёл значительно дальше них в развитии языка.
Конкретное воплощение общих общественно-исторических принципов подхода к
литературному языку проходили на основе эстетических принципов, выработанных
Пушкиным. <Истинный вкус состоит не в безотчётном отвержении такого-то
слова, такого-то оборота, но в чувстве соразмерности и сообразности>.
Народность и историзм, находящие конкретное воплощение в языке на основе
чувства соразмерности и сообразности, благородной простоты и точности
выражения - таковы главные принципы Пушкина, определяющие его взгляды на
пути развития русского литературного языка. Эти принципы полностью
соответствовали как объективным закономерностям развития русского
литературного языка, так и основным положениям развиваемого Пушкиным нового
литературного направления - реализма.

Билет 30. Пушкин о месте старославянизмов и заимствований в русском литературном языке. О церковнославянизмах. Пушкин выражал свое неодобрительное отношение к позиции славянофилов. Пушкин подчеркивал весьма существенное различие речевых средств церковнославянского и русского происхождения. Он понимал, что за церковнославянизмами стоит многовековая культура слова и что пренебречь ей нельзя. Поэтому все жизненные элементы церковнокнижного происхождения, которые были традиционно закреплены за стилями поэзии и часть которых проникла в прозу, поэт охотно употреблял (в поэзии больше, чем в прозе).

Пушкинская оценка славянизмов исторически менялась и развивалась. Если ранний Пушкин употребляет славянизмы довольно часто, то позднее он заметно отходит от многих славянизмов, руководствуясь, выработанным им принципом соразмерности и сообразности, соответственно с содержанием и идеей произведения. Все это находит отражение в эволюции пушкинского стиля.

За речевыми средствами церковнославянского происхождения Пушкин закрепил весьма разнообразные стилистические функции.

1. Одна из основных - функция приподнято-торжественного повествования. В тех случаях, когда поэт говорит о высоких и важных материях, церковнославянизмы, овеянные ореолом давности, торжественности, величия, оказывались незаменимым изобразительным материалом. Например, поэт пишет о судьбах России, о творениях Петра и т. пл

Красуйся, град Петров, и стой

Неколебимо, как Россия.

Да умирится же с тобой

И побежденная стихия;

Вражду и плен старинный свой

Пусть волны финские забудут

И тщетной злобою не будут

Тревожить вечный сон Петра!

В той же функции славянизмы выступают у Пушкина в его послании Пущину, а также в «Памятнике». Как средство гражданской патетики, церковнославянизмы широко используются в вольнолюбивой лирике Пушкина.

2. Историческая стилизация. Предполагает перенесение повествовательного плана в прошлую эпоху и своего рода имитацию под стиль, характерный для изображаемой эпохи. В «Борисе Годунове» она особенно ярко представлена в речи Пимена, Бориса и других действующих лиц. С помощью церковнославянизмов поэт воспроизвел характерные черты языка того времени.

3. Функция пародирования, что особенно заметно в «Гавриилиаде» и в эпиграммах. Например, в эпиграмме на Фотия церковно-книжные выражения использованы в явном пародийно-ироническом плане:

Пошли нам, господи, греховным

Поменьше пастырей таких, -

Полублагих, полусвятых.

Здесь пародийно-иронически звучит молитвенное обращение: «пошли нам, господи», а также эпитет «полублагих». Слово благой имеет два значения; одно - церковнославянское (от «благо»), другое - просторечное (благой - «блажной»). В этой эпиграмме Пушкин использовал оба эти значения, сделав, однако, ударение на русском, которое выступает у него как антоним к слову «святой» («поменьше пастырей таких: полублагих, полусвятых»).

4. Употребление старославянизмов в качестве синонимических эквивалентов к русским речевым средствам. Параллельные значения полногласных и неполногласных форм многих слов обогащают изобразительные возможности языка, чем постоянно пользуется Пушкин, употребляя в соответствии с содержанием произведения такие слова, как «глава» и «голова», «влачиться» и «волочиться», «берег» и «брег» и т. п, В ряде случаев значения слов (например, влачиться и волочиться) так разошлись, что они уже не могли выступать в качестве синонимов.

Судя по тексту «Пророка», слово влачиться означало медленное передвижение, тогда как слово волочиться приобрело во время Пушкина иной смысл. Онегин, например, в «красавиц... не влюблялся, а волочился как-нибудь...» Здесь волочился выступает в светском, разговорно-бытовом значении. Ср. более расширенное значение этого слова: «И молодежь минувших дней за нею буйно волочилась».

Употребляя славянизмы наряду с русскими речевыми средствами, Пушкин старался освобождать их от религиозной мистики, от закрепления славянизмов только лишь за высоким стилем речи. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры, когда он дворовую девушку называет девой и, наоборот, барышень - девчонками и т. д.

О заимствованиях. В эпоху Пушкина, как свидетельствует сам поэт, «дамская любовь не изъяснялась по-русски», светская беседа тоже велась преимущественно на французском языке. Даже провинциалка Татьяна, жившая далеко от столицы, и та «по-русски плохо знала» и «изъяснялася с трудом на языке своем родном».

Пушкин старался не только предельно ограничить употребление жизненно неоправданных заимствований жаргонного характера, но даже сократить использование иностранных слов, которые входили во всеобщее употребление. Судя по тексту романа «Евгений Онегин», поэт отказывается описывать некоторые детали костюма Онегина, мотивируя это тем, что его слог не должен пестреть иноплеменными словами:

В последнем вкусе туалетом

Заняв ваш любопытный взгляд,

Я мог бы пред ученым светом

Здесь описать его наряд;

Конечно б, это было смело,

Описывать мое же дело:

Но панталоны, фрак, жилет,

Всех этих слов на русского нет;

А вижу я, винюсь пред вами,

Что уж и так мой бедный слог

Пестреть гораздо меньше б мог

Иноплеменными словами,

Хоть и заглядывал я встарь

В Академический словарь.

По свидетельству Вяземского, Пушкин неоднократно принимается за письмо Татьяны, которое представляло для него много трудностей. Написанное образцовым русским языком, без единого иностранного слова, это письмо красноречиво говорит о позиции Пушкина в отношении иноязычных речевых средств. В стихах Ленского, значительно богаче представлены славянизмы. Есть много свидетельств об отрицательном отношении Пушкина к галломанствующим современникам (сравнивал брата Льва с «московской кузиной» за то, что тот написал ему письмо по-французски). П. против низкопоклонства перед всем иностранным.

Проблему заимствований русским языком иностранных слов Пушкин решает следующим образом: одобряет только те заимствования, которые не стесняют свободу развития родного языка.Но поэт не выступал против заимствований, обогащающих язык, вносящих в него новые и жизненно необходимые речевые средства. Некоторые модные в начале ХIХ века иностранные слова, только что входившие в русский язык, Пушкин охотно употреблял. Например, в «Евгении Онегине» поэт указывает, что слово vulgar, которое он не может перевести, «новое, модное» и что оно годилось бы для эпиграмм. В Татьяне, вышедшей замуж, не было

Того, что модой самовластной

В высоком лондонском кругу

Зовется vulgar. (Не могу...

Люблю я очень это слово,

Но не могу перевести;

Оно у нас покамест ново,

И вряд ли быть ему в чести.

Оно б годилось в эпиграмме...)

Словарь Даля.

Вторая половина 19 в. ознаменовалась заметным подъемом лексикографической деятельности. Наряду с толковыми словарями создаются словари исторические, орфографические, фразеологические, областные, иностранных слов и др. Появляются подлинные энтузиасты словарного дела, например Владимир даль.

Опубликование в 1863-1866 гг. «толкового словаря живого великорусского языка» даля было событием большого культурно-исторического значения. Впервые в этом солваре были собраны и показаны неисчислимые богатства РЯ. Идея Даля: «Пришла пора орожить народным языком и выработать из него язык образованны». Даль придерживался мнения, что современный ему ЛЯ далек от совершенства, что в него без нужды внесено много иностранных слов, не говоря уже об искусственных книжных оборотах. Чтобы приблизить книжный язык к живым источникам народной речи и выработать из нее «язык образованный», необходимо было собрать и умело показать все ценности общенародного языка. При составлении словаря располагает слова не в алфавитном порядке, т.к. этот способ лишает возможности проследить родственные связи многих слов, обнаружить богатую систему словообразования, раскрыть целые гнезда слов, произведенных от одного корня, в а алфавитно-гнездовом порядке. В качестве основного способа толкования слов Даль использовал синонимический способ. Также использовал огромное количество пословиц, поговорок и других фразеологических единиц для пояснения значения слов и их употребления. В числе синонимов приводил не только общеупотребительные слова, но и диалектные (глаза – шары, буркалы, зенки и т.д.).

Его словарь не мог не оказать плодотворного влияния на обогащение средств ЛЯ.

Академические словари 1847 и 1895 гг.

В отличие от «Словаря Академии Российской» с развитой в нем системой стилитсических помет «Словарь церковнославянского и русского языка» (1847) значительно сокращает состав стилистических характеристик слов. Речевые средства, не имеющие прав литературности, обозначены в нем преимущественно двумя пометами: «просторечное» и «простонародное». Напр., к просторечным словам в нем отнесены: баклуши, чушь, огорошить и т.д., к простонародным: зипун, мямлить, забулдыга, гурьба и т.д. Значение и ценность словаря 1847 г. Для развития ЛЯ объясняется тем, что он, по замыслу составителей, должен являться «сокровищницей РЯ на протяжении многих веков, от первых письменных памятников до позднейших произведений нашей словесности». О богатстве представленного в нем материала и росте литературного языка можно судить по таким сравнительным данным. Если в «Словаре академии российской» (1789-1802( было помещено 43 тысячи слов, то теперь (1847) это число было доведено до 114 тысяч. Значительно улучшились также способы толкования слов.

Уже начиная с середины 19 в., Академия наук преступила к составлению нового словаря, более обширного и современного. Работу эту возглавляли вначале Грот, а с 1895 – Шахматов. Словарь этот, выходивший отдельными выпусками начиная с 1891, остался незаконченным. Судя по первому тому этого словаря (под ред. Грота), в нем большое внимание уделялось нормализации языка. Особое внимание уделено стилистической характеристике речевых средств. Грот разрабатывает более тонкую и подробную систему стилистических помет. Так, в «Словаре русского языка» различаются слова и выражения не только просторечные (белки – «глаза», выкрутасы и т.д.), простонародные (вылупить глаза, взъерепенить), народнопоэтические, устарелые, областные, но и детские (бяка), иронические (вылезть в люди), шуточные, непристойные и т.п. Таким образом, вводятся обозначения разной экспрессивной окраски слов. Уточнена система указаний на социальногрупповые различия языка (введены пометы: школьн. – вдолбить, вызубрить, делов., канцелярск., купеческ. и т.д.).

Билет 27. Значение басенного языка Крылова и языка комедии «Горе от ума» для развития русского литературного языка.

1.КРЫЛОВ Басни Крылова появились в журналах конца 18 века, в 1809 г. вышла первая книга басен, получившая высокую оценку Жуковского как образец легкого, приятного и живописного рассказа. Басни отразили ум русского народа, приучили любить отечественный язык, стали народным достоянием. Их основная особенность – народность. Басни Крылова - маленькие драматические сценки, где персонажи свободно разговаривают друг с другом или автор беседует с читателем. Обращение к читателю может быть непосредственным: Читатель! Я был был неправ кругом; может восстанавливаться с помощью личных местоимений при глаголе в обобщенном значении: Как хочешь ты трудись, Но приобресть не льстись Ни благодарности, ни славы, Коль нет в твоих руках ни пользы, ни забавы; может подчеркиваться формой личного местоимения первого лица множественного числа, обозначающего и автора, и его воображаемого собеседника: Кого нам хвалит враг, в том верно проку нет.

Значительное место в текстах занимают обращения действующих лиц друг к другу: Приятель, не поешь? («Чиж и Еж»); Мой милый скворушка, ну, что за прибыль в том? («Скворец»).

Речь персонажей вводится в текст нейтральными глаголами: говорить, сказать, спросить, ответить, шептать, кричать, и просторечными: гуторить, клепать и др.

Колорит разговорной речи достигается широким употреблением междометий и частиц: Псари кричат: «Ахти, ребята, вор» («Волк на псарне»); И, полно, братец! («Прохожий и собака»); Так поди же, попляши! («Стрекоза и Муравей»).

В баснях много слов с суффиксами субъективной оценки, характерными для живой разговорной речи и произведений устного народного творчества:

Ну, что за шейка, что за глазки!

Рассказывать, так, право, сказки!

Какие перушки, какой носок!

И, верно, ангельский быть должен голосок!

Спой, светик, не стыдись!

Глагольные формы также свидетельствуют о близости языка басен Крылова к разговорной речи: Тихохонько медведя толк ногой; Хвать друга камнем; И с возом бух в канаву.

Для басен Крылова характерно широкое употребление эллипсисов, неполных предложений, односоставных предложений, что создает эффект непосредственной беседы автора с читателем или персонажей друг с другом: Не тут-то! море не горит. Кипит ли хоть? - И не кипит («Синица»)

В зачине басен Крылова - простые предложения. Вороне где-то бог послал кусочек сыру («Ворона и Лисица»), Мартышка в старости слаба глазами стала («Мартышка и очки»). В текстах с напряженным развитием действия также преобладают простые предложения: Лисица видит сыр,- лисицу сыр пленил; Очки не действуют никак и т.п.

В лексике басен особенно ярко отражается своеобразие живой разговорной речи: отведать, клепать, приплести, таскаться, отвадить, схватиться, спохмелья, вздуриться, детина, диковинка, угомон, удалой, старуха, шмыгнуть и т. п.

Большое количество фразеологических словосочетаний: ломать голову, бежать без оглядки, как гора с плеч и т.п.; пословиц и поговорок: Не даром говорится, что дело мастера боится; Что ты посеял, то и жни и др.

Автор сам умел создавать необычайно меткие выражения, сочетания слов, которые вошли в состав фразеологии современного русского языка: А ларчик просто открывался («Ларчик»), Слона-то я и не приметил («Любопытный»)

Однако басни Крылова показывают, как изменились понятия «низкий стиль», «простой стиль» в 19 в., поскольку отобраны языковые единицы поэтом в зависимости от темы, характера персонажа. Талант баснописца заключался в умении в пределах одного текста объединить элементы живой речи и элементы различных стилей литературного языка.

Иногда переход от книжного литературного языка к живой разговорной речи специально подчеркивается автором:

Какой-то в древности вельможа

С богато убранного ложа

Отправился в страну, где царствует Плутон

Сказать простее: умер он. («Вельможа»)

Кроме того, язык басен Крылова меняется в зависимости от жанра произведения: басни отвлеченно-публицистического содержания («Пушки и Паруса», «Лань и Дервиш») написаны более книжно, басни бытового содержания («Волк и Ягненок», «Ворона и Лисица», «Стрекоза и Муравей») написаны более просто.

Например, в басне «Лань и Дервиш» много книжной лексики: младая, чадо, млеко, расточать, муза и др.

В басне «Ворона и Лисица» широко употребляется разговорная лексика: взгромоздиться, воздержаться, близохонько, плутовка и др.

В книжных текстах басен Крылова используются существительные с суффиксом -ств-, позже ушедшие из литературного языка: препятство, бедство, свирепство, дружество; с суффиксом -ость-: высокость, красивость, пожизненность, алчность; книжная лексика: сребро, злато, вещать, глас, уста, вертепы, стезя, сокрытие; традиционные поэтические словосочетания: любимец и певец Авроры, лира Пиндара, Феб лучезарный (о солнце), как сирена сладкогласен и др.

Однако более всего характерно для басен Крылова широкое использование языковых средств различных стилей литературного языка и стилей живой речи в зависимости от темы произведения. В баснях о судьях («Щука», «Крестьянин и Овца», «Волк и Овцы») использованы элементы деловой речи: истец, уголовное дело, донос, улики, прокурор и т.п.

В басне «Фортуна в гостях» есть слова купеческого профессионального жаргона: торгаш, барыш, наклад.

2. ГРИБОЕДОВ «Горе от ума» - социальная драма, намного опередившая развитие русской реалистической драматургии. один из важных источников наших сведений о нормах русского литературного языка первой четверти 19 в., особенностях живой московской речи этого периода

В. Ф. Одоевский писал: «У одного г-на Грибоедова мы находим непринужденный, легкий, совершенно такой язык, каким говорят у нас в обществах, у него одного в слоге находим мы колорит русский».

1. Как и в баснях Крылова, в комедии Грибоедова отражение норм живой разговорной речи можно проследить на разных уровнях; орфоэпическом, грамматическом, лексико-фразеологическом.

а) В орфографии текста нашло отражение произношение жителями Москвы отдельных слов и форм слова: испужал, сурьезный, клоб, рюматизм, Бейрон и др.

При обращении персонажей друг к другу отчество произносится сокращенно, как и в современной разговорной речи: «А! Александр Андреич, просим...»

б) В репликах Лизы, Фамусова, Хлестовой и других героев комедии широко представлены просторечные формы слова: живали, хвать, пеньё, для докладу, у докторше

в) Эмоционально-экспрессивной насыщенности текста способствует постоянное употребление именной лексики с суффиксами субъективной оценки: равнехонько, петличка, сверстничек,старичок, черномазенький, должок.

г) В комедии много постпозитивных частиц, разговорных (-ка, -то) и просторечных
(-ста, -тка, -от): [Фамусов:] Езжал-то вечно цугом; И в чтеньи прок-от не велик.

В репликах всех персонажей употребляется частица -с для придания речи оттенка вежливости, почтительности, подобострастия:

[Молчалин]: Нет-с свой талант у всех..

д) Текст комедии насыщен междометиями. ба, тьфу, ах, а, ух, э, ой, тс, эй, ох.

Ох! Глухота большой порок.

е) В тексте комедии «Горе от ума» воспроизведены синтаксические конструкции живой разговорной речи: односоставные, неполные предложения, эллиптические конструкции.

Комедия Грибоедова дает интересный материал для изучения диалогической речи, так как реплики персонажей создают видимость живого диалога, даже если учитывать всю условность изображения жизни на сцене. Одна из особенностей диалогической речи -обилие в ней неполных предложений.

[София:] Который час?

[Лиза:] Седьмой, осьмой, девятый.

[София:] Неправда.

Одновременное звучание нескольких голосов сразу - распространенный прием воссоздания реальных событий на сцене в драме Грибоедова («полифония»).

Как и в баснях Крылова, в комедии Грибоедова представлены почти все те синтаксические конструкции, которые отмечены Н. Ю. Шведовой как типичные приметы разговорной речи: сочетание нескольких одинаковых глагольных форм для подчеркивания длительности действия ( [Фамусов:] Сергей Сергеич запоздали. А мы вас ждали, ждали, ждали), сочетание двух глагольных форм, одна из которых обозначает характер действия ( [Чацкий:] Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок!), полное совпадение действий ([Чацкий:] Не образумлюсь... виноват. И слушаю, не понимаю), специфические отрицательные конструкции ([София:] Он с ними целый день засядет, рад не рад) и др.

ж) В репликах персонажей комедии «Горе от ума» широко представлены лексические единицы устной речи. К ним относится и бытовая лексика: колпак, халат, платок, жилет, «скляночка с духами», отдушник, ширма, мести, обедать, зевать, и др.

Все персонажи драмы высказывают свое отношение к Чацкому, друг к другу, различным событиям в жизни русского общества и за рубежом. Поэтому широко используется эмоционально-экспрессивная оценочная лексика: глупец, дурак, обманщик, змея (о человеке), мошенник, плут, сорванец; вздор, дичь, дрянь, сплетни, чепуха; вздорный, завиральный, полоумный, угорелый; беситься, врать, глазеть, ь и т. п.

3) Показательна фразеология текста комедии: куда как хороши; ни на волос любви; чуть свет; ври, да знай же меру.

А. С. Грибоедов создал сам большое количество выражений, которые пополнили состав фразеологии русского языка: Счастливые часов не наблюдают; Блажен, кто верует, тепло ему на свете и др.

«Горе от ума» - памятник русского литературного языка первой четверти ХIХ в., Поэтому здесь представлены две формы литературного языка: книжная и разговорная в их взаимодействии, функционируют языковые единицы различной стилистической принадлежности: нейтральные, книжные и разговорные.

В монологах и диалогах главных героев чередуются нейтральные, книжные и разговорные языковые единицы в зависимости от речевой ситуации, собеседника, темы высказывания. Например, в речи Чацкого используются особые поэтические приемы: инверсия, повтор, антитеза, сравнение и особые стилистические средства: традиционно-поэтическая лексика, эмоциональная лексика («лексика чувств»): душа, сердце, страсть, пылкость, любить, блаженствовать, не охладить и т. п., книжная лексика, для создания ораторского слога: алчущий, воссылать, прах, раболепство. Также в репликах Чацкого встречаются иноязычные слова: пикет, бал, балет, альбом, клоб. Иноязычная лексика характерна для реплик Софии: танцмейстер, фортепьяно, бал, дуэль, гений, роман; Загорецкого: оригинал, либерал; Репетилова: ресторации, балы, камеры, материя, Фамусова, Хлестовой и гостей на балу.

Речь Софии также изменяется на протяжении пьесы, но лексический состав ее реплик иной. Здесь чувствуется влияние прочитанных романов, употребляются словосочетания, встречающиеся на страницах этих романов: цветистый луг, град колкостей, кривизна души, герой не моего романа, играть жизнью, бледны как смерть, убийственны холодностью и др.

А. С. Грибоедов продолжает традиции комедиографов 18 в., создавая «языковые маски»,социальную и профессиональную характеристику персонажей. Наиболее ярким образцом «языковой маски» является речь Скалозуба, который «переводит любое жизненное положение на язык привычной для него военно-служебной терминологии»:

Фамусов: Как вам доводится Настасья Николавна?

Скалозуб: Не знаю-с, виноват,

Мы с нею вместе не служили.

Более сложен образ Молчалина, но и здесь преобладает социальная и профессиональная речевая ххарактеристика, использование языковых единиц, типичных для речи чиновника: С бумагами-с; Чиновные и должностные - Все ей друзья и все родные

Всс это показывает, что комедия «Горе от ума» - первое реалистическое произведение в русской драматургии, так как реализм как метод литературы мог возникнуть лишь в начале 19 века, после завершения формирования основы русского литературного национального языка, ибо в реалистическом произведении план выражения, обусловленный содержанием, невозможен без использования всех реально существующих языковых элементов.

ВЫВОД: