Функции античного сюжета в комической поэме И.Ф.Богдановича «Душенька».

«Душенька» — это один из первых образцов не то чтобы развлекательного чтения; это произведение, имеющее конечным результатом своего воздействия на читателя именно эстетическое наслаждение в чистом виде без всяких посторонних целей. И, соответственно, природа поэтического вдохновения, побудившего Богдановича написать свою поэму, тоже обозначена им как не претендующая на какие-либо социальные задания и не требующая никаких поощрений к писательству свободная, бескорыстная игра поэтического воображения, которое само себе является законом и единственной целью.

Эта эстетическая позиция определила и выбор сюжета для бурлескной поэмы Богдановича: его источником стал один из неканонических греческих мифов, вернее, литературная стилизация под миф — история любви Амура и Психеи, изложенная в качестве вставной новеллы в романе Апулея «Золотой осел» и переведенная на французский язык знаменитым баснописцем Жаном Лафонтеном в прозе с многочисленными стихотворными вставками. К тому времени, когда Богданович обратился к этому сюжету, и русский перевод романа Апулея «Золотой осел», и перевод повести-поэмы Лафонтена «Любовь Псиши и Купидона» уже были известны русскому читателю. Следовательно, приступая к созданию своей поэмы, Богданович руководствовался не задачей ознакомления русского читателя с новым сюжетом или, тем более, не целями преподавания нравственных уроков. Скорее, здесь шла речь о своеобразном творческом соревновании, индивидуальной авторской интерпретации известного сюжета, закономерно выдвигающей в центр поэтики такой интерпретации индивидуальный авторский стиль и индивидуальное поэтическое сознание.

Эта демонстративная ориентация на собственную литературную прихоть и личность сказалась в зачине поэмы, сохраняющем некоторую связь с каноническим эпическим «предложением» и «призыванием», но по сути дела полемически противопоставляющем сюжет, избранный автором, традиционным сюжетам и героической, и бурлескной эпопеи.

Подобный индивидуальный подход к жанру поэмы-бурлеска обусловил своеобразие его форм в поэме Богдановича. Такие традиционные категории бурлеска как игра несоответствием высокого и низкого в плане сочетания сюжета и стиля поэме Богдановича совершенно чужды: «Душенька» не является пародией героического эпоса, герои поэмы — земные люди и олимпийские божества не травестированы через высокий или низкий стиль повествования. И первым же знаком отказа от обычных приемов бурлеска стал у Богдановича оригинальный метр, избранный им для своей поэмы и в принципе лишенный к этому времени каких-либо прочных жанровых ассоциаций (за исключением, может быть, только ассоциации с жанром басни) — разностопный (вольный) ямб, с варьированием количества стоп в стихе от трех до шести, с весьма прихотливой и разнообразной рифмовкой. В целом же стиль поэмы, а также ее стих Богданович точно определил сам: «простота и вольность» — эти понятия являются не только характеристикой авторской позиции, но и стиля, и стиха поэмы.

Бурлескность поэмы Богдановича заключается совсем в другом плане повествования, и общее направление бурлеска предсказано тем именем, которое поэт дает своей героине. У Апулея и Лафонтена она называется Психея, по-русски — душа; первый русский переводчик повести Лафонтена слегка русифицировал это имя, присоединив к греческому корню русский уменьшительный суффикс: «Псиша». Богданович же назвал свою героиню «Душенькой», буквально переведя греческое слово и придав ему ласкательную форму. Таким образом, в сюжете Апулея-Лафонтена, переданном им в «простоте и вольности», Богданович обозначил тенденцию к его частичной русификации. И только в этом соединении героини, образу которой приданы черты иной национальной определенности, с античными Амурами, Зефирами, Венерой и прочими богами олимпийского пантеона заключается бурлескная неувязка планов повествования.

Сквозь стилизацию под миф в романе Апулея, сквозь классицистическую условность лафонтеновской Греции Богданович почувствовал фольклорную природу мифологического сюжета. И именно этот фольклорный характер мифа об Амуре и Психее Богданович и попытался воспроизвести в своей русской поэме на античный сюжет, подыскав в русском фольклоре жанр, наиболее приближающийся к поэтике мифа. Нужно ли говорить, что этим жанром является русская волшебная сказка, которая в своей формально-содержательной структуре характеризуется такой же сюжетно-тематической устойчивостью и специфической типологией персонажной и пространственно-временной образности, как и мифологический миро-образ? Целый ряд таких типологических признаков особого мира русской волшебной сказки — топографию, географию, народонаселение, состав героев — Богданович ввел в свою интерпретацию апулеевского сюжета.

БИЛЕТ 22
1.Жанровое своеобразие журналов Н.И.Новикова.
В журналах Новикова была разработана система жанров, направленная на наиболее доходчивый, наиболее узнаваемый способ порока. Целью было воссоздать максимально узнаваемую жизненную ситуацию и заставить взглянуть на эту ситуацию под другим углом зрения.

Сатирические Ведомости(Воспроизводили стиль и форму газетных объявлений, давали читателям увидеть то, что смешно, достойно сатиры.)Новые лит жанры: Ведомости (о гос новостях), Известия (новости более частного характера – сатирические новости, набегу рассказ о пороках людей). Подряды (куплю), продажи (продаю совесть).

Сатирические рецепты(Пародировали узнаваемую форму домашних лечебников. Порок изображался в виде симптомов болезни, а оценка автора- рецепт лекарства от этой болезни.) история болезни+рецепт, который он прописывает. В «Рецепте Безрассуду» Новиков предлагает ему «всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между крестьянином и господином». В названии журнала было заключено два значения. Первое, рассчитанное на цензуру, служило своего рода прикрытием для второго. В предисловии, помещенном на первом листе журнала, издатель признавался в своей неизлечимой лености, которая якобы и была причиной «сему изданию». Второй и главный смысл названия журнала был связан с основным объектом сатиры Новикова — с дворянами-крепостниками, социальными трутнями, живущими за счет крепостных крестьян.

Жанр «переписка издателя с читателями (Наиболее распространены в сатире 18 века. Они позволяли создать целостную характеристику сатирических персонажей. Сатирическое письмо создавало иллюзию подлинного письма читателя к издателю журнала, но стиль и язык письма воспроизводил скудный внутренний мир порочного персонажа автора, самохарактеристика порока.)

- обычно издатель сам же и писал письма от имени читат. Авторство многих сатирических писем было приписано Фонвизину.

Новиков начинает печатать «Письма к Фалалею», в которых раскрывает социальный и нравственный облик дворян. Жанр письма. Форму для своей публикации Новиков выбрал очень удачную. Молодой дворянский сынок Фалалей приехал из деревни в Петербург на военную службу. Ему посылают письма отец, мать и дядя. Все эти письма, ради потехи, Фалалей передает издателю «Живописца», а тот публикует их на страницах своего журнала. В письмах нет прямолинейного авторского осуждения отрицательных персонажей. Писатель предоставляет возможность каждому из героев высказать в письмах, адресованных близким людям, свои самые заветные чувства и мысли. Но именно эти простосердечные признания и оказываются для них лучшим обвинительным приговором, раскрывающим их нелепые, дикие представления об отношении к крестьянам, о службе, о гражданском долге, о родственных отношениях. Автор великолепно имитирует грубую, но по-своему красочную речь провинциальных дворян, близкую по своим истокам к народному языку, изобилующую пословицами и поговорками типа «богу молись, а сам не плошись», «худая честь, коли нечего будет есть».

Жанр путешествия.«Отрывок путешествия в * и * т*»

Посвящено осуждению крепостного права. Рассказывается от 1 лица о впечатлении посещения путешественников деревни «Разорённое».Видит картины крестьянских бедствий, разорения. В конце- покинул деревню и уехал в деревню «Благополучное» но она не показана.

Начинается «Отрывок» горестным признанием бедственного положения крестьян во всех деревнях, через которые пришлось проезжать путешественнику. Далее приводится описание одной из деревень, носящей название Разоренной, знакомство автора с крестьянскими детьми, описание убогости крестьянского быта, страха крестьян перед барином подобно страху затравленного зверя.

Во второй части «Отрывка», помещенной в одном из последующих «листов» «Живописца», рассказывается о встрече путешественника с крестьянами, которые вечером вернулись с барщины.

В 1774 году Новиков издает последний из своих журналов – «Кошелек». Предметом сатиры здесь делается галломания (пристрастие ко всему французскому). Писатель не имел возможности смело обличать главные пороки общества – шла крестьянская война под руководством Пугачева, и выступление в пользу крепостных могло рассматриваться как пособничество «бунтовщикам».