Театр Вампилова. Традиции и новаторство в драматургии Вампилова. Анализ одной пьесы по выбору.
ВАМПИЛОВ, АЛЕКСАНДР ВАЛЕНТИНОВИЧ(1937–1972), русский драматург, прозаик, публицист. Родился 19 агуста 1937 в пос. Кутулик Иркутской обл. в семье учителей. В 1937 отец Вампилова был расстрелян органами НКВД. По окончании школы Вампилов поступил на историко-филологический факультет Иркутского университета, который окончил в 1960. В годы учебы публиковал в университетской и областной газетах очерки и фельетоны под псевдонимом А.Санин. Под этим же псевдонимом вышла его первая книга юмористических рассказов Стечение обстоятельств (1961). В начале 1960-х годов написал свои первые драматургические произведения – одноактные пьесы-шутки Ангел (др. название Двадцать минут с ангелом, 1962), Воронья роща (1963), Дом окнами в поле (1964) и др.
Ранние произведения Вампилова были основаны на странных, порой смешных происшествиях, анекдотах. Герои рассказов и сценок, попадая в эти странные ситуации, приходили к переоценке своих взглядов. Так, в пьесе Двадцать минут с ангелом, действие которой разворачивается в провинциальной гостинице, происходит своеобразная проверка персонажей на их способность к бескорыстию, в результате чего выясняется, что бескорыстна в этом мире только смерть. В 1970 Вампилов написал пьесу История с метранпажем – притчу о страхе, основанную на истории встречи гостиничного администратора Калошина с собственной смерью. История с метранпажем вместе с пьесой Двадцать минут с ангелом составила трагикомическое представление в 2 частях Провинциальные анекдоты.
В 1964–1965 Вампилов публиковал свои рассказы в коллективных сборниках Ветер странствий и Принцы уходят из сказок. В 1965 окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте им. А.М.Горького в Москве. Во время учебы написал комедию Ярмарка (др. название Прощание в июне, 1964), которая получила высокую оценку драматургов А.Арбузова и В.Розова. Ее герой, циничный студент Колесов, пришел к мысли о том, что деньги не всевластны, и порвал полученный бесчестным путем диплом. В пьесе вновь возникал сквозной в драматургии Вампилова образ ангела, встреча с которым преображала героя. Наличие в мире высшей силы было постоянной темой творчества Вампилова. Сохранились свидетельства о том, что он тяжело переживал свою неспособность уверовать в Бога.
Вместе с Провинциальными анекдотами пьеса Прощание в июне составила сатирический цикл. Вампилов предполагал написать еще пьесу Белореченские анекдоты, но осуществлению этого замысла помешала его ранняя смерть.
Вернувшись в Иркутск, Вампилов продолжал работать как драматург. Его пьесы публиковались в журналах «Театр», «Современная драматургия», «Театральная жизнь», входили в репертуар лучших театров страны. Критики говорили о «театре Вампилова» и видели в персонажах его пьес, незаурядных людях, способных на высокий духовный взлет и в то же время слабых по натуре, наследников классических героев русской литературы – Онегина, Печорина, Протасова, Лаевского. Были в них представлены и современные «маленькие люди» (Угаров, Хомутов, Сарафанов и др.), и женские типы.
В 1967 Вампилов написал пьесы Старший сын и Утиная охота, в которых в полной мере воплотилась трагическая составляющая его драматургии. В комедии Старший сын, в рамках мастерски выписанной интриги (обман двумя приятелями, Бусыгиным и Сильвой, семьи Сарафановых), шла речь о вечных ценностях бытия – преемственности поколений, разрыве душевных связей, любви и прощении близкими людьми друг друга. В этой пьесе начинает звучать «тема-метафора» пьес Вампилова: тема дома как символа мироздания. Сам драматург, потерявший отца в раннем детстве, воспринимал отношения отца и сына особенно болезненно и остро.
Герой пьесы Утиная охота Зилов становился жертвой мрачного дружеского розыгрыша: приятели посылали ему кладбищенский венок и телеграммы-соболезнования. Это заставляло Зилова вспомнить свою жизнь, чтобы доказать самому себе, что он не умер. Собственная жизнь представала перед героем как бессмысленная погоня за легкодоступными удовольствиями, являвшаяся на самом деле бегством от самого себя. Зилов понимал, что единственной потребностью в его жизни была утиная охота. Утратив к ней интерес, он потерял интерес к жизни и собирался покончить с собой. Вампилов оставил своего героя в живых, но существование, на которое был обречен Зилов, вызывало одновременно осуждение и сочувствие читателей и зрителей. Утиная охота стала пьесой-символом драматургии конца 1960-х годов
В драме Прошлым летом в Чулимске (1972) Вампилов создал свой лучший женский образ – юной работницы провинциальной чайной Валентины. Эта женщина стремилась сохранить в себе «душу живу» с тем же упорством, с каким на протяжении всей пьесы пыталась сохранить палисадник, который то и дело вытаптывали равнодушные люди.
82. Тема ВОВ в русской прозе Анализ произведений Некрасова, Бондарева, Кондратьева, Воробьева, Гроссмана, Владимова.
Уже в первые послевоенные годы определились две основные разновидности повествования о войне – локальные сюжеты и широкомасштабные, включающие не только линию фронта, но и тыл, нередко – другие страны. Выходят книги, привлекавшие достоверностью изображения фронтового быта, активностью интереса к внутреннему миру человека. Пафос этих произведений в напоминании о том, какой дорогой ценой досталась победа, в стремлении показать, как в суровой обстановке фронта происходила проверка и закалка характеров, сложный процесс идейного и нравственного самоопределения людей. На рубеже 50-60-х гг. образовалось целое художественное течение из большого числа произведений прозаиков фронтового поколения, которое стали называть «лейтенантской прозой». Внутреннее единство «лейтенантской прозы» обеспечивалось жанрово-стилевым единством, которому принадлежала роль структурного ядра данного течения как историко-литературной системы. Эту жанровую модель мы называем «фронтовой лирической повестью». Главный творческий импульс – протест против идеологических стереотипов, активное неприятие господствующих и официально одобренных клише и шаблонов, которые превращали кровавую правду о войне в помпезно-театральное представление. Центральный персонаж – бывший студент или вчерашний школьник, непростая пора вступления в жизнь пришлась для которого на войну. Происходящий в этом возрасте процесс постижения «взрослого» мира, освоения законов и норм существования среди людей для них драматически осложнен и трагедийно обострен, т.к. на войне мерой добра и зла, правды и лжи становится кровь, а платой за уроки и ошибки – человеческая жизнь. История становления личности на войне – смысловой стержень повествования. Авторы искали пути наиболее непосредственного, предельно откровенного изображения того, что происходит в душе молодого человека под пулями и бомбежками, как формируется его отношение к миру и какие истины он открывает. Отсюда тяготение к «лирическому полюсу», что явственно сказалось на субъективной организации худ. мира. Персонаж можно назвать «лирическим героем», чтобы подчеркнуть то, что он выступает единственным носителем авторской точки зрения. Автор растворен в герое, повествование, как правило, от 1 лица. Молодой фронтовик видит войну голым незащищенным взглядом. Натуралистичная образность является важнейшим способом добывания правды. Писатель убежден, что без жестоких мучительных подробностей не может возникнуть адекватного представления ни о подлинной мере мучений, ни о подлинной цене героизма человека на фронте. На фронте соседствуют прекрасное и ужасное, здесь каждый миг чреват гибелью и оттого еще более ценен. Парадокс в том, что молодой герой открывает чудо жизни в ситуации, когда сама жизнь висит на волоске. За всей рефлексией героя стоит естественный и глубоко психологический процесс – пробуждение сознания бесценности всего сущего. Главное место занимает конфликт внутренний – между теми, кто находится по одну сторону фронта. В нравственном конфликте главным водоразделом между людьми становится понятие совести. Война учит, что за бессовестность одних всегда расплачиваются другие. Писатели настойчиво проводят мысль, что война «не спишет подлость и малодушие человека в трудные годы испытаний. Каждый понесет ответственность за прошлое», и потому главным мотивом становится суд людей и суд совести. Прозаики фронтового поколения выдвигают на первый план моральные критерии. Главное нравственное открытие, которое делает в окопах молодой фронтовик – это открытие великой силы добра. Добро выступает как Доброта – скрытое тепло человечности в отношениях между людьми, которое находит свое выражение во фронтовом братстве, объединяющих разных людей в единую семью. Писатели избирают позицию не летописца, а трибуна-гуманиста, обращающего опыт великого лихолетья к нашей современности, призывающих людей к ответственности за прошлое, настоящее и будущее: «Родятся после войны новые поколения и будут тоже беспечны, как беспечно молодость. Надо, чтобы они знали, какой ценой добывалась для них жизнь на свободной земле» (лейтенант Мотовилов из «Пяди земли» Г. Бакланова). Писатели фронтового поколения придали человеческое измерение самой ВОВ, т.к. главной мерой вещей, в том числе и мерой победы стала человеческая жизнь. Поэтика «окопной правды» состоит в том, чтобы худ. текст воспроизводил душевный микромир солдат и офицеров и чтобы этот микромир вбирал в себя макрокосм войны. Ю. Бондарев «Батальоны просят огня» (1957). Эта повесть о яростном, трагическом бое, исход которого предрешен. Б. развертывает перед читателем диалектику командирского долга и совести на войне. Необходимость выбора между военной целесообразностью и гуманностью ставит в крайнее положение и полковника Иверзева, и капитана Новикова («Последние залпы»). Ю. Бондарев «Последние залпы» (1959). В центре сюжетного развития личность, поражавшая точностью индивидуальной характеристики и одновременно вобравшая в себя наиболее значительные черты переживаемого времени, убежденно творящая свое правое дело, обладающая «скрытой теплотой патриотизма». Капитан Новиков – замкнут, молчалив, сдержан. И для него, как Бориса Ермакова («Батальоны просят огня»), потеря людей – самое большое, непоправимое, граничащее с преступлением последствие неумелого боя. К убийству и смерти нельзя было привыкнуть, но нужно было научиться «привыкать», вырабатывать в себе умение «ждать», «терпеть», иначе – жалость к немногим, порыв спасти приведет к гибели многих (поэтому Новиков отказывается послать кого-нибудь у батарее Овчинникова, чтобы вынести оставшихся раненых). Ю. Бондарев «Горячий снег» (1965-1969). Центром худ. исследования стали людские судьбы на ураганном ветру опаснейшего с военно-исторической точки зрения события (контрудар Манштейна, рассчитанный на деблокирование армии Паулюса, поставивший под удар исход операции «Сатурн»). Писательскую позицию определяет принцип, что отнюдь не всякие средства оправдываются благородством цели. Более того, успешное достижение такой цели зависит от нравственного потенциала ее исполнителей. На этом и строится противоположение взглядов, жизненных принципов, «философии» войны, исповедуемой юными лейтенантами Дроздовским и Кузнецовым. По мысли писателя, формы массового героизма не требовали внешних, картинных показаний. Важна жажда участия в этом грозящем смертью, вызывающем ужас, по праведного по главной своей основе дела. Это роман о беспредельных возможностях людей в кровавой схватке с врагом, для которых свобода Родины и чувство долга неотделимы от собственной жизни. В Гроссман «Жизнь и судьба» (1960). Роман о Сталинграде включает в себя и пограничный Брест, И блокадный Ленинград, и киевский плацдарм, оставленный в сентябре, и наступление под Москвой в декабре 1941 г. Это не случайно. Война названа «морем, в которое вливались все реки и из которого рождались все реки», и отсюда общенародные и всемирные масштабы Сталинграда, который писатель называет «мировым городом войны», «ее душой и волей». Война для писателя не игра в героизм, не сфера красивых подвигов, а суровая необходимость, в которой человек, оставаясь человеком, защищает свои интересы, проявляет волю и стремление к свободе, личной независимости. Писатель не ограничивается исследованием отдельного человека. Через конкретных людей он прослеживает жизнь и деятельность соц. образований различных типов. В романе каждый человек значительная личность, которая вместе с другими вершит судьбы исторических событий, Гроссману чужды идеалы «героя и толпы», «винтиков и колесиков». В романе нет яркого, типичного образа героя Сталинградской битвы (нестерпимо дерзостно звучало слово «страшно», которым отвечал на вопрос о войне Викторов). Гроссман первым осуществил критический а-з истории ВОВ и предшествовавшего ей периода сов. истории, первым осознал и показал взаимозависимость двух народных трагедий – репрессий 30-х гг. и отступления до Москвы и Сталинграда в 1941-1942 гг. В. Некрасов «В окопах Сталинграда» (1946). Повесть во многом автобиографична. Гл. герой – лейтенант Ю. Керженцев, как и Некрасов, уроженец Киева, окончил архитектурный институт, увлекался филателией. Попав на войну, стал сапером. Это книга не только о военных действиях. Она, прежде всего, о людях, которые сумели выстоять и победить. В условиях войны характеры проявляются по-разному. Некрасов говорит и смерти каждый раз с болью, испытывает потрясение от ее повседневной обыденности (эпизод с окурком). Спасение от бесконечных ужасов войны К. находит в воспоминаниях о довоенной жизни. Война, расколовшая мирную жизнь, стала своеобразной границей между тем, что было и есть. Романы В. Астафьева и Г. Владимова написаны об одном и том же отрезке времени (война, осень 1943-го); действие их развертывается на одном и том же плацдарме, в одной и той же боевой операции (форсирование нашими войсками Днепра, путь к освобождению Киева). И тема одна – цена Победы, и подход к ней – не «одна на всех – мы за ценой не постоим», а боль за людские судьбы. В романе «Прокляты и убиты» плацдарм превращается в некое «заговоренное место». «Заговоренное» не от смерти, не от крови, не от окопного смрада. При всем этом здесь царит атмосфера истинного солдатского братства. На этом плацдарме, плечом к плечу с астафьевскими ключевыми героями (Лешка Шестаков, Леха Булдаков, Коля Рындин, Ашот Васконян) самоотверженно и честно сражается комбат Щусь, майор Зарубин, полковник Бело Капустин и др. офицеры. Все они делят с солдатами тяготы сражения и вдобавок несут всю тяжесть ответственности за людей, которых им доверили, ободряют их в меру своих сил и возможностей управляют боем. Солдаты же, со своей стороны, относятся к ним с неизменным уважением и дружеским доверием, трогательно заботятся о них и берегут. Еще ни разу не возникало в книгах Астафьева столь откровенное обращение к Божьему имени, столь очевидное упование на творимые Им чудеса. Похоже, сам писатель ужаснулся им же воссозданной апокалиптической картины массового смертоубийства, которое творилось на переправе. Можно не сомневаться, что среди множества голосов, взывающих к Богу в страшную ночь переправы, был и живой астафьевский голос: «Боженька, за что, почему ты выбрал этих людей и бросил их сюда, в огненное кипящее земное пекло, ими же сотворенное? Ответь, за что караешь невинных? Слеп и страшен суд твой… худо досматриваешь, худо порядок, тобою же созданный, блюдешь». Этот монолог должен был восприниматься как единственно возможный в устах гибнущих людей, воспитанных и выросших в атмосфере воинствующего богоотступничества. Они не понимают, что их страдания и мучения являют собой расплату за великие грехи и не менее великий акт их искупления. Вот почему невозможно согласиться с названием романа… Убиты – да, но не прокляты, наоборот благословенны. Роман называется «Генерал и его армия», а читаем сразу про то, как генерал уезжает от своей армии. Во время военного совета Кобрисов выдвигает свой главный и, как ему кажется, веский довод против взятия Мырятина: людей жалко, тысяч десять положим. В назначенное время К. плана не представляет. И – отстраняется от армии. Вот отчего это движение «виллиса» против течения: войска - на фронт, а командир – с фронта. По дороге К. задумывается о судьбе власовцев, тех русских, которые сражались вместе с немцами на том же плацдарме. М.б., и не задумывался бы, кабы сам не побывал в схожем положении – в застенках НКВД в к. 30-х гг. Вот откуда у него, бесстрашно переправляющегося на пароме через Днепр под огнем врага, одновременно - затаенный страх в глазах перед «своим» майором-особистом Светлооковым, перед тем, что за ним стоит, с чем К. уже однажды столкнулся. Цена победы - вот к чему прикован писатель. Количество жертв – это уже не вопрос, это ответ. Он уже получен – мы за Россию заплатили Россией.