Глава 6. Дети «человека великого времени» в творчестве А.П. Платонова

А.П. Платонов – один из самых многосторонних и своеобразных авторов XX века. Его творчеству посвящено множество литературных работ^[144], он считается одним из тех, чьё творчество очень сложно исчерпать, на уровне человеческой психологии и философии. Поэтому ответ на вопрос об актуальности этого писателя был бы очень трудным и не однозначным. Но произведения А.П. Платонова именно потому и вызывают интерес, что их философию тяжело объяснить сразу после первого прочтения.

У этого писателя очень специфичное мнение о детях, соответственные этому мнению детские образы он и создаёт в своих произведениях. Ребёнок у него представлен как именно то особенное существо, от состояния которого зависит благополучие всего человечества. В своих записных книжках А. П. Платонов пишет: «Дети – все [взрослые] разумные люди. Великая ложь — смотреть на них сверху; они хитроумный удивительный и наблюдательный народ»[145]. Детей своего времени он считал «детьми человека великого времени», «детьми, которые не едят сахар, чтобы построить социализм». Он часто замечал, как тяжело беспризорным, сиротам и тем, кому в своей семье приходится трудиться наравне с взрослыми. Основной и наиболее яркой проблемой для «платоновского» ребёнка становится одиночество. Оно может выражаться как в сиротстве, так и в безотцовщине. В любом случае, ребёнок покинут кем-то, кто для него очень важен. Важен не только как родной и близкий человек, но и как один из развивающих факторов для ребёнка. Этой темы в его творчестве касаются многие исследователи. Литературовед А.А. Щербаков занимался проблемами сиротства и одиночества.^[146] М.Я. Геллер в своей монографии «Андрей Платонов в поисках счастья» писал о безотцовщине в произведениях А.П. Платонова.^[147] Когда дети страдают от одиночества, сиротства, безотцовщины им необходимо хотя бы незримая идеологическая замена. По крайней мере, так могут думать взрослые. Следствием таких «взрослых» мыслей становится внушение детям некой особой мысленной установки, которая внушалась не только им, но и всему народу. О том, как на взглядах детей отражается идеология советской эпохи и её убеждения, рассуждает исследователь О. Ю. Алейников в статье «Сценарий «Отец» и его место в истории творческих исканий писателя» ^[148].

Изучая записные книжки этого писателя, можно сказать, что он всегда подмечал детскую простоту, терпение, усердие в труде, наблюдательность и непосредственность. В исследованиях говорится о том, что мировоззрение детей очень широкое и многостороннее, а их души обладают определёнными особыми чертами, в частности об этом пишут Н.П. Хрящева в своей статье «Детство будущих»^[149] и японская исследовательница С. Нонака в статье о рассказах «Уля» и «Голос отца».^[150] А.П. Платонов, как и некоторые классики до него, заговорил о детстве как об особенном этапе человеческой жизни. Над исследованием этой темы в его творчестве работали многие учёные и исследователи. Например, о концепции детства в творчестве А.П. Платонова пишет исследователь Е.В. Тырышкина.^[151]

Обратимся к некоторым работам подробнее. Мотив «Святого детства» указывается в работах Н.П. Хрящевой^[152]. Она пишет, что А.П. Платонов искренне желает: «помочь Человеку, страдающему в тенетах гибельно-природного закона существования^[153]». Он важен для нас, чтобы показать значимость детей для человечества. Сказано, что дети являются душевными спасителями мира взрослых. Дети – носители истины спасения человечества, таким и должен быть основной образ положительного героя в рассказах А.П. Платонова, в которых дети являются центральными, главными, безусловно положительными, героями. Но не указано, как они должны произвести это спасение. Конечно, он произойдёт через какие-либо действия ребёнка, слова. Но также и через его особенное видение мира. Этот мир полон самого необычного, и не только чего-то вымышленного, а чего-то имеющего для человечества особенное значение. Поскольку детские персонажи А.П. Платонова обычно младше подросткового возраста их активная деятельность проявляется в основном в их мыслях и словах, их поступки не имеют ещё столь весомой значимости. В основе их жизни, от самого её начала есть особое видение мира, как у всякого человека. В нём, как правило, и заключено раскрытие образа, который воплощает собой персонаж-ребёнок.

В.Ю. Вьюгин в одной из статей своей книге «Андрей Платонов: поэтика загадки» писал об особых мотивах в детских рассказах А.П. Платонова^[154]. Он утверждал, что этот автор разворачивает в творчестве для детей целую систему образов, «так или иначе подводящих читателя к главной проблеме утопического проекта»[155]. В основе этой проблемы, по мнению литературоведа «лежат “постоянные” платоновские мотивы»[156]. В платоновских рассказах разговор с детьми ведётся на языке их душ, хотя это не с первого раза и не всегда понятно взрослым. Исследователь, рассуждая о поэтике загадки, обращает внимание на то, что платоновские дети являются теми особыми персонажами, кому известны секреты раскрытия тайны. Дети – это те герои, которым в творчестве А.П. Платонова в первую очередь открываются отгадки. Если говорить точнее, им даются загадки, но не так как взрослым. Взрослым иногда ничего не говорится вовсе (может быть из-за их невозможного понимания загадок), а детям — в иносказательной форме, которую необходимо расшифровать. Отсюда следует, что самым маленьким персонажам этих произведений в первую очередь известна истина. Можно предположить, что тот, кто загадывает загадки детям, знает истину наперёд, однако, ведь он всё равно говорит о ней именно им. Это опять же говорит об особом взгляде ребёнка на мир, как знающего и наблюдающего истину. Дети, это именно те наблюдатели, которые не просто рассматривают, что-то случайное, они, начиная жить, жадно черпают новые сведения из мира. Итак, дети – носители спасительной истины для человечества, это ещё и один из ключевых образов утопической системы творчества А.П. Платонова.

Е.В. Тырышкина пишет: «познание мира вещей (ребёнком) предстаёт как один из путей познания окружающей действительности вообще… Ребёнок, ещё не выделившийся из природной общности сильнее взрослого ощущает себя именно частью этого мира, глубже чувствует его переживания и боль. А всё, потому что взрослый напротив, притерпевшись к невзгодам, принимает горе, как неизменный, заведённый порядок жизни, дети же рождены для счастья, и вера его в него неистребима».^[157] И как бы ни печальна и тяжела была жизнь, детские глаза излучают свет, даже в темноте горя и безнадёжности. С этой точки зрения, спасение для мира кроется в том, что ребёнок, интуитивно отличающий добро от зла, истинное от ложного, может многому научить взрослых. В итоге Е.В. Тырышкина делает вывод, что ребёнок – это олицетворение добра, света, чистоты, красоты и надежды на счастье.

Е.В. Тырышкина, рассматривая концепцию детства в произведениях А.П. Платонова, замечает, что детские страдания воспринимаются писателем, как один из главных признаков «неблагополучия мира вообще»[158]. Исследователь выявляет семь устойчивых мотивов, специфичных для «детской» темы. Из них для нашего исследования важны следующие: 1. Ребёнок изначально добр и открыт для добра. 2. Любовь и вера в человека, присущая каждому ребёнку, означает непрекращающееся движение жизни к положительному нравственному идеалу <…> 7. Ребёнок носитель нравственных истин. ^[159]

Японская исследовательница С. Нонака в своей статье «Взгляд и голос: ещё раз об “Уле” и “Голосе отца”» рассматривает особое мировоззрение ребёнка в рассказе А. П. Платонова «Уля». Статья рассказывает про тему зеркала, для её рассмотрения исследователь затрагивает и мотив детского особого видения мира: « “Уля” – это рассказ о ребёнке, у которого магические глаза, отражающие глубину сердца тех, кто в них вглядывается. <…> Глаза Ули представляют собой своего рода магическое зеркало, оно причиняет девочке несчастье: она сама правды не видит…она…слепая в известном смысле слова». ^[160] Таким образом, показано, что иногда особое детское видение мира может стать и тяжёлой ношей для ребёнка.

Н.В. Корниенко, изучая черновики рассказа А.П. Платонова «Июльская гроза» (1938), прослеживает процесс редакторской корректировки эпитетов, при выражении мыслей маленькой главной героини. Заменяются именно те слова, в которых текст касается связи дисгармонического космоса и мира ребёнка. Писателю приходится менять характеристику неба в глазах девочки Наташи с «печального и страшного», на «скучное». Вычёркиваются слова о том, что нет ничего страшного для девочки в мире, близком её дому. Исследователем подчёркивается то, что редакторы пытались изменить именно особенность взгляда писателя на детство. «Примечательный диалог между редактором и Платоновым состоится на страницах рассказа, где описывается состояние ужаса детей перед природой, то мистически-трепетное состояние детской души, когда она открывает изначальный вневременной смысл окружающего мира»^[161] – так говорит Н.В. Корниенко. О некоторых мыслях детей сказано, что они «недетские». А именно о непонимании Антошки как могло что-то быть прежде него самого, когда его не было; о мыслях Наташи, чтобы её брат остался около неё живым и тёплым, если она сама умрёт, что жить самой последней на свете хуже и грустнее всего и, поэтому нужно умереть первой. Конечно, это мысли не совсем детские, это мысли взрослых детей. В них раскрывается то, какие вещи известны детям, которые являются уникальными хотя бы потому, что взрослым даже не приходит в голову, что они могут быть в детских головах.

В данной работе замечается, что на большинстве героях-детях, когда они совершают дело добра в современной жизни, лежит печать смиренномудрия, скрытого благородства, простоты речи (или молчания), и – полной свободы. Примерами таких образов являются: мальчик Вася на дальнем полустанке («Корова»); школьник Иван Гвоздарёв («Великий человек», его впоследствии А.П. Платонов в своей записной книжке причислит к «гениям»); девочка Наташа («Июльская гроза») и т.д.

В указанных работах представлен достаточно обширный набор характеристик присущих детским образам А.П. Платонова. Они – носители истин спасения человечества. Они обладают ими именно вследствие того, что имеют особое мировоззрение. Обстоятельства сиротства и одиночества становятся фоном детства не всех детей этих произведений, но большинства. Они становятся некоторой данностью образа маленьких героев, но вовсе не необходимой и не неотъемлемой его частью. Культ личности и советская идеология не могут не влиять на судьбу ребёнка, но они не в силах в корне изменить его особую душу. Она глубока и многогранна, как и взгляд этих детей на мир. Именно наблюдая за этим взглядом, можно описать раскрытие образа идеального героя-ребёнка в творчестве А.П. Платонова.

Детей во многих культурах мира сравнивают с ангелами, называют их «цветами жизни» и утверждают, что их «устами глаголет истина». Можно в точности утверждать, что всеми этими качествами обладают платоновские дети.

Например, вот как девочка Наташа из рассказа «Июльская гроза» видит мирный деревенский пейзаж: «Наташа с испугом вглядывалась в эту рожь, не покажется ли кто-нибудь из её чащи, где обязательно кто-нибудь живёт и таится, и думала, куда ей тогда спрятать брата, чтобы хоть он один остался живым. Если ему надеть свой платок на голову, <…> или спрятать его в песчаной пещере в овраге, но оврага тут нигде не встречалось, он был около их колхозной деревни. И старшая сестра повязала брату платок на голову, а сама пошла простоволосая, так ей было спокойнее на душе».^[162] Наташа воспринимает природу пространства за домом, как что-то таинственное, неизведанное, что непременно должно кого-то скрывать, она предчувствует то, что не видят глаза, в данном – случае что-то страшное, что должно причинить вред ей и брату. Возможно, что девочка чувствует ту самую грозу ни единого признака, которой ещё нет вокруг. Платоновские дети воспринимают мир природы, как живой, даже если в нём в данный момент присутствуют лишь неодушевлённые стихии, которые ещё даже не начали меняться. Можно сказать, что такой ребёнок обладает чутьём к живому, чем бы оно ни было и где бы оно ни было.

«Девочке теперь стало не так страшно находиться под безлюдным солнцем, в грустном шуме ржи и в тишине ровного полуденного ветра, доброту которого она ясно чувствовала своим лицом и всем телом. <…> Наташа понюхала воздух: пахло соломой, молоком, горячей землёю, отцом и матерью. Это было ей знакомо и мило….»^[163] Данный фрагмент, действительно, показывает нам, что Наташа чувствует качества природы: они человечны, они такие, что ими может обладать любое живое существо – это доброта и грусть. Напрямую указано, что грусть – это признак шумящей ржи, а доброта – это качество ветра. Далее мы также замечаем, что сам воздух обладает запахом знакомым и милым, воздух важен не как естественная потребность любого человека, но как часть природы, что делает другой мир, столь знакомым и милым, как и домашний.

Восприятие грозы особенно наглядно отражает взгляд детей на окружающую их природу. «Дальняя молния в злобе разделила весь видимый мир пополам, и оттуда, с другой стороны, что за деревней Панютино, шёл пыльный вихрь под тяжкой и медленной тучей; там раздался удар грома, сначала глухой и нестрашный, потом звук его раскатился и, повторившись, дошёл до Наташи так близко, что она почувствовала боль в сердце».^[164] Мы снова видим, что природная стихия обладает человеческими качествами, в частности, гроза проявляет злобу. Тот факт, что поле стало для Наташи незнакомым, показывает нам, что для детей природные изменения не происходят как закономерный процесс. Девочка знает, что это, то же самое поле, но оно другое, при изменении природных стихий, оно становится неизвестным и незнакомым для неё.

Антошка тоже находится в предчувствии чего-то страшного, но оно ему одновременно и интересно, и ужасно. Его живо интересует природный мир, возможно, именно из-за его частых изменений. Желание увидеть что-то страшное – это показатель неотъемлемого детского качества – любопытства. Итак, ребёнок у А.П. Платонова не просто обладает чутьём живого в мире, но и страстью к познанию этого живого. Причём, что характерно, эта страсть в нём не такова, как бывает у взрослых, он не кидается в неё, он осознаёт, что при этом его может постигнуть страшная смерть. Страшна возможность не существовать в этом живом мире, как же так мир будет живым без живущих. Позже в рассказе любопытство в ребёнке всё-таки преобладает над страхом, и он начинает смотреть вокруг «ещё лучше». И он действительно видит больше и лучше, он находит в молнии ещё одно человеческое живое качество, состояние, когда бывает плохо, и в дерево молния не просто ударяет, она его убивает, убивает, как что-то живое может убить что-то другое живое. При этом ребёнок отличает, что молния обладает качеством перерождения, для него это не просто рядовое природное изменение, это именно перерождение стихии, переход от живого (молния) к живому (огонь) через живое (дерево).

Мальчик Егор из рассказа «Железная старуха» тоже обладает чутьём к живому, как и брат с сестрой из «Июльской грозы». В его глазах и разуме оживает ветер: «Ветер умолкал, будто он сам слушал в это время мальчика, а потом снова медленно бормотал, шевеля листья и повторяя прежние слова».^[165]

Ребёнок свободно общается с природной стихией и жаждет узнать её сущность и что-то важное от неё. Однако в данном рассказе ребёнок больше общается с животными. Клён в глазах мальчика так же, как и природные стихии, обладает человеческими качествами, он печалится, может жаловаться на мир. Дети не сидят на одном месте из-за сильного желания больше знать о мире, для них что-то спросить и узнать – неотъемлемый этап каждого дня жизни.

Родное пространство является для платоновских детей чем-то близким и приятным. Дом родителей представляется девочке Наташе идиллией, эта атмосфера может быть для неё и интересней, и лучше. В родном колхозе всё доброе – сверчки, бык, ночь. Ничего страшного там нет и быть не может. Платоновский ребёнок душою привык принимать всё, что, так или иначе даётся ему семьёй и домом, в этих людей, живых существ, в это пространство он верит всей душой. Он в этом родился и доверчиво соприкасается душой со всем, что регулярно его окружает в течение дня. Когда Антошка видит, что загорелась кузница, он начинает пуще бояться и сразу о том, что сгорит дом, семья. Происходящие события, где бы ни находился ребёнок, автоматически переносятся им на что-то своё, родное и близкое. Он примиряет всю эту ситуацию сразу на своё пространство и за него-то он больше всего и боится.

Напротив, в доме у бабушки Наташи и Антошка внезапно начинают скучать, чуть ли не сразу. «Она [Наташа – К.А.] подошла к окну и прислонилась лицом к стеклу; ей хотелось увидеть на улице что-нибудь знакомое или родственное, как у них в колхозе были ей знакомы плетни, трава и деревья. Но под окном бабушки рос один только маленький куст; его листья были покрыты пылью, он слабо шевелил ветвями, он истомился от жары и суши и жил, точно во сне или как умерший, чужой и грустный для всех, которому не нужен никто. Если бы Наташу оставили здесь жить навсегда, она бы умерла от печали».^[166] Мысли девочки выражаются напрямую, она не сможет долго жить в этом пространстве, всё здесь, от куста, до плетня скучно и печально, ничего не радует. Здесь проявляется ещё одна резкая черта, принадлежащая «платоновским детям», некий максимализм, либо своё, либо чужое, либо не страшно, и всё вокруг доброе, либо печальное и скучное (однако не злое). Даже отторгая что-то от своего мира, дети не утверждают, что это только плохо, неприемлемо раз и навсегда. Их душа многогранна в отношении ко всему миру так же, как их взгляд. В мире этом всему есть место, только ребёнок не везде своё постоянное место находит. Эта черта будет видна и дальше, мир ребёнка – огороженная вселенная, она большая, принимает многих, но не всех тщательно осмысливает.

Девочка Уля из-за одноимённого рассказа, по сравнению с другими «платоновскими» детьми, таит в своих глазах, пожалуй, одно из самых особенных видений мира. «Если Уля видела робкую бабочку, летящую поверх травы, она с криком бежала от неё прочь, и ещё долго билось её испуганное сердце <…> Цветов Уля не любила, она никогда не трогала их, а, набрав в подол чёрного сору с земли, уходила в тёмное место и там играла одна, перебирая сор руками и закрыв глаза <…> Хотя и грустно было видеть Уле цветы и добрые лица людей ужасными, однако она, как все малые дети, ела хлеб, пила молоко и с того росла».^[167] Об особенности видения мира конкретно Улей пишет сам А.П. Платонов: «Все люди узнали, что глаза Ули меняли свой цвет. Если она смотрела на доброе – на небо, на бабочку, на корову, на цветок, на прохожего дедушку-бедняка, то глаза её сияли прозрачным светом, а если она смотрела на то, что скрывало в себе зло, то глаза её темнели и становились непроглядными. Только в самой глубине Улиных глаз, в самой середине их, был всегда одинаковый ясный свет, и в нём отражалась правда о том человеке или предмете, на который она глядела, – не то, что кажется всем снаружи, а то, что скрыто втайне внутри и невидимо».^[168] Особенность видения Ули состоит частью в том, что она сама своего дара не знает и страдает от него, видя всё светлое в тёмную сторону. Окружающие могут сказать что-то о её мировоззрении, просто посмотрев в её чудесные глаза, но, однако, то, что она по-настоящему видит со своей стороны не знает никто. А рассказать об этом девочке мешает страх. Это говорит о некоей жертвенности ребёнка. Благодаря её глазам люди могут знать, какие они есть, но девочка в свою очередь в этом мире видит всё по-другому бежит всего красивого в общем понимании и наоборот стремится к тому, что, по принятым нормам, является уродством. Она мучается от своего дара, а другим он открывает что-то новое. Также такое видение ребёнка отражает многогранность детского взгляда, детские глаза – калейдоскопы. В каждой грани отражается отдельное качество, отдельной части мира, что показывает, что хорошее в плохом, так же, как и плохое в хорошем, является возможным. Истина является взрослым в глазах ребёнка, а ребёнок боится и страдает. Так об этом говорит сам А.П. Платонов: «В глазах Ули отражалась одна истинная правда. <…>А другие люди не успевали разглядеть себя в её глазах, но всякий любовался Улей и думал, что жить хорошо, раз она существует на свете».^[169] Особый взгляд девочки Ули делает пространство её дома светлее и яснее для её приёмных родителей, при этом суть этого света остаётся закрытой для неё самой. Для Ули её зеркала души – кривые. Для самой себя она всё равно, что слепая, и лучше было бы ей такой и быть, чтобы не бояться не бежать от того, что она видит вокруг. Ей предстоит исцелиться и вместе с этим исцелением её взгляд теряет свою чудесную силу для взрослых, зато мир преображается для неё в лучшую строну. Сама девочка не теряет главного жизненного дара — оставаться, прежде всего, настоящим человеком для окружающих.

Животные предстают перед ребёнком либо как часть природного мира, либо резко выделяются из него, оставаясь при этом его естественным элементом. Для мальчика Васи из рассказа «Корова» корова является важным живым существом, она как что-то неотъемлемое от естественной жизни, её необходимая часть, он к ней привык. В какой-то мере она кажется в данном произведении важнее его родителей. Он посещает её ежедневно, и ему всё нравится в ней, с неё всё начинается и её смертью рассказ заканчивается. «Ему нравилось в корове всё, что в ней было, — добрые тёплые глаза, обведённые темными кругами, словно корова была постоянно утомлена или задумчива, рога, лоб и её большое худое тело, которое было таким потому, что свою силу корова не собирала для себя в жир и в мясо, а отдавала её в молоко и в работу. Мальчик поглядел ещё на нежное, покойное вымя с маленькими осохшими сосками, откуда он кормился молоком…».^[170] Этот первый отрывок показывает нам, что между ребёнком и животным присутствует значительное взаимопонимание. Она поворачивается к нему, несмотря на то, что ей «некогда долго глядеть в сторону». А ему в свою очередь нравится в ней всё: глаза, тёмные круги под ними, рога и её большое худое тело. Подробности о внешности коровы, показывают нам, насколько внимательно ребёнок изучает её, а ведь она для него не нова, следовательно, в этом изучении и наблюдательности он проявляет свою заботу. Одно из самых важных умений детей – правильно находить и принимать что-то равное им в этом мире, в каком бы внешнем виде оно им не являлось, быть не царём над кем-то, а помощником и сподвижником каждому существу, быть каждому живущему хорошим однопланетником.

Мальчик живо сочувствует горю семейной кормилицы: «Вася долго гладил и ласкал корову, но она оставалась неподвижной и равнодушной: ей нужен был сейчас только один её сын — телёнок, и ничего не могло заменить его — ни человек, ни трава, и ни солнце» ^[171]. Ребёнок готов даже заменить корове сына, если бы ей это смогло помочь, он не обращает внимание на то, имеет его забота ответ или нет, ему как ребёнку очень важно помочь существу, которое помогает жить его семье. Мальчик думает о корове, как о человеке, он больше всех понимает её жертвенность.

Маленький Егор из рассказа «Железная старуха» тоже проявляет особое отношение к животным. В одной из сцен показано как он быстро полюбил жука и понял, что он кто-то более важный и умный. Жук для Егора, так же, как корова для Васи, и вся природа для всех «платоновских» детей, может обладать человеческими качествами. Животное может обладать душой в глазах детей, оно может быть злым, недовольным, единственным, несмотря на множество подобных ему в его классе и виде. Даже червь может быть по-своему стариком или ребёнком, в глазах ребёнка, он может думать, чувствовать, разговаривать. Это показывает ещё одну черту персонажей, воплощающих образ детей «человека великого времени» – его человечность его переполняет.

Самым важным пространством для любого человека является его семья, в особенности важным это пространство должно являться для ребёнка. Значащим элементом семейного пространства является мать. Например, Артём из рассказа «Ещё мама» боится идти в школу именно потому, что не хочет оставаться без матери. Но боится он уже после её ухода, до этого, пока она рядом с ним, он смело хочет идти учиться и наказывает матери не скучать по нему много. Следует заметить, что в этом рассказе мать проявляет свои душевные качества чуть ли не наравне с ребёнком, они хорошо чувствуют души друг друга. «Артём хотел было уйти от матери, да не мог вынуть свою руку из её руки; рука у матери теперь была твёрдая, а прежде была мягкая».^[172] По их дальнейшему разговору видно, что Егор словно учит мать жизни.

После ухода матери чувства ребёнка меняются: ему хочется догнать её, заплакать, в школе он не может перестать думать о ней. Мать в этом рассказе становится на первый план для ребёнка, где бы он ни находился: «Отошедши далеко, он оглянулся на мать. Мать стояла на месте и смотрела на него. Артёму хотелось заплакать по матери и вернуться к ней, но он опять пошёл вперед, чтобы мать не обиделась на него. А матери тоже хотелось догнать Артёма, взять его за руку и вернуться с ним домой, но она только вздохнула и пошла домой одна <…> Артём не слушал, что говорила учительница на уроке. Он смотрел в окно на далекое белое облако; оно плыло по небу туда, где жила его мама в родной их избушке. А жива ли она? <…> А может быть, изба их без него загорелась, ведь Артём давно из дому ушел, мало ли что бывает».^[173] Любой человек, что носит имя “мама”, невольно важным становится для ребёнка, важной становится для него учительница, несмотря на то, что она «новый человек», ведь она, прежде всего «ещё мама».

Однако не во всех рассказах А.П. Платонова мать выделяется как что-то важное. В «Июльской грозе» мать является важной частью домашнего пространства, без неё не обходятся любые описания чего-то близкого, родного, описания дома. Но более показательными для данного произведения внутри его сюжета являются отношения брата и сестры. Наташа чувствует ответственность за брата, за его жизнь, он, скорее всего, поручен её заботам по наказу матери. Она частью потакает его капризам, уходя от бабушки, частью согласна с ним, потому что скуку и печаль у бабушки чувствуют они оба. Во время самой грозы Наташа проявляет самоотверженность по отношению к Антошке, она заслоняет его собой от града. Такую заботу девочка проявляет бескорыстно, просто потому, что ей необходимо защитить родного человека. Она хочет, чтобы он жил, даже если её убьёт. Она понимает, что он меньше её ещё пожил, следовательно, ему больше всего жить и стоит, чтобы он ещё узнал жизнь, увидел всё, что жаждет увидеть его детская душа. Наташа сама ещё помнит и чувствует в себе эту детскую жажду жизни, поэтому она сразу соображает – что необходимо сделать, чтобы как-то оградить брата от грома и града.

Платоновские дети оказывают особое влияние и на не столь близких, людей, входящих в их пространство. Например, в рассказе «Июльская гроза» это происходит во время встречи Наташи и Антошки в поле со стариком. Они напоминают ему о счастье, они словно зовут его в другой мир, бессмертный, зовут к далёкой жизни вместе с собой. Дети, сами того не зная, внушают ему новые чувства, тоску, которая составляет его болящее, однако, счастье. Они обладают особенностью пробуждать счастье во всех его видах, и они сами, при своей простоте, чувствуют души людей.

Как пример можно также привести ситуацию мальчика Васи и машиниста из рассказа «Корова». В этом рассказе ребёнок оказывается умнее и способнее взрослого. Он вызывает у этого взрослого верные высокие мысли, оставаясь при этом независимым в своих размышлениях. Больше мыслей сам мальчик вызывает у механика, а не он у него. Дети, сами того не замечая, влияют на разум взрослых.

Учительница Апполинария Николаевна становится не просто новым человеком для мальчика Артёма, но «ещё мамой». Он чувствует в ней знакомый запах и доброту, он сразу верно угадывает душой ту роль, которую этой женщине предстоит сыграть не только в его начальном обучении, но и в одном из стартовых этапах его жизни. Артём впоследствии стал ходить в школу не только для того, чтобы учиться, но и для того, чтобы «ещё мама» не соскучилась. Он проявляет невольную заботу о ней, внимание к ней.

Уля из одноимённого рассказа из-за своего особенного взгляда может оказывать влияние на всех окружающих. Человек может изменить свой образ жизни и свою сущность, один раз увидев себя в её зеркалах души. Сама же она тянется не к тому, что для всех привычно и обычно притягательно, а что многих, напротив, по светским нормам, отталкивает. Но встреча с чудесным взглядом ребёнка меняет людей непременно только в лучшую сторону, полюбив девочку Грушу за её непривлекательность, Уля делает лучше её душу.

Итак, нам необходимо сделать краткий вывод об особенностях «платоновских» детей и их видения мира. Первое – это то, что дети обладают чутьём к живому и человеческому в любом существе. Второе – страстью к познанию всего живого. Третье – взгляд детей многогранен. Четвёртое – безоговорочное приятие всего, что даётся родным миром, открытость родному пространству и доверие к нему. Пятое – умение поддерживать равновесие с внешним миром. Шестое – переполненность человечностью. Седьмое – душевная независимость. Может показаться, что эти дети богаче маленького героя Л. Пантелеева, и это не лишено правды. Их качества и становятся необходимыми составляющими образа героя-ребёнка в творчестве А.П. Платонова, образа ребёнка «человека великого времени». Ребёнок, обладающий такими особенностями, способен вырасти настоящим идеальным героем. Он постепенно может утратить какие-то из них, но благодаря ним, он сохранит себя и будет готов проявить свои лучшие качества, чтобы помогать людям, как это, возможно, произошло с теми же тимуровцами. Чистое сердце героини Р.И. Фраермана выдаёт возможность того, что в нём когда-то было и особое чутьё к живому, ведь оно сохранило близость к природному. И совершенно точно можно сказать, что оно также по-прежнему переполнено человечностью. Следовательно, можно предположить, что «платоновские» дети могли являться прообразом и для Тани Сабанеевой с её благородным сердцем и поэтической душой.

Заключение

В 1930-е годы ребёнок осмыслялся одновременно и как равноправный с любым взрослым гражданин, и как «гарант светлого будущего». Он считался ценным социалистическим элементом, который воспринимался как чистый разум для внедрения идеологии, в соответствие с которой пропаганда и хотела использовать свежие силы и наивное упорство детства и отрочества. Дети получали всё необходимое в жизни, как, конечно, и литературу, только после тщательной цензурной обработки. Школьники политизировались с помощью насаждения пионерских организаций. Им внушалось, что их обеспечивает государство и партия, следовательно, именно им они и должны быть благодарны, выражая это в безоговорочной преданности и любви к правительству, усердном труде и дисциплинированности. При этом всё это было необходимо уметь правильно проявлять в коллективной работе. Набором именно таких качеств и должен был обладать настоящий пионер.

В связи с этим выработался определённый тип пионера-героя. Такими образами активно наполняли советскую детскую литературу. Педагоги и критики считали, что ему необходимо быть активным и вдохновляющим, партийные деятели – доступным, понятным и вызывающим интерес, писатели – наблюдательным фантазёром (в понимании обладания естественно развитым детским воображением). Нередко требования к художественности ставились в один ряд с рекомендациями к красочному иллюстративному оформлению издаваемой книги. Но так считали только цензоры и политики. Люди, являющиеся центральными литературными деятелями, требовали от книги, главным образом, первое. Ведь писатель должен, в первую очередь демонстрировать талантливое владение словом. Несмотря на активное насаждение стандартных образов пионеров-героев, в произведениях для детей 1930-х годов находилось место и для уникальных литературных типов, преодолевающих идеологические рамки.

Подводя итоги анализов произведений представленных писателей, можно выделить четыре образа, которые воплощали собой положительные герои детской прозы 1930-х годов. А. П. Гайдар создаёт тип, так называемого, идеального героя. Тимур – это вдохновляющий организованный, действующий персонаж, представляющий центральное и основное воплощение этого образа, раскрытие которого выражается, в основном, в поступках мальчика. Он проявляет все задатки лидера, командира, руководителя и объединителя. Однако самое главное, что свои особенные качества он проявляет для того, чтобы лучше заботиться о близких, помогать всем, кого война заставляет терпеть тяготы и невзгоды. Именно таким автор и хотел видеть своих героев и своих читателей, использующими свои лучшие особенности через участие в горе народа и страны. Через дельное сочувствие, а не пустые словесные утешения. Под влиянием Тимура, члены его команды, в особенности Женя Александрова, тоже начинают проявлять себя подобно идеальным помощникам. И даже соперники Тимура меняются в лучшую сторону: Мишка Квакин подаёт надежды к перевоспитанию, а Саша Максимов представляет собой особый тип достойного героя-соперника. Поэтому он и наделяется волшебным гарнизоном и, с помощью своих чудесных солдатиков, оказывает эмоциональную поддержку взрослым.

То, что выделяет этот гайдаровский образ, на фоне остальных, это тот факт, что воплощающего его героя характеризуют именно дела, которые определяют ценность слов. Тимуровцы работают сообща и совместно осуществляют свою благородную миссию. Побуждение помочь Родине, путём поддержки семей фронтовиков напрямую показывает великодушие и гуманность героев А. П. Гайдара. Слово «человек» является для них, подтверждающим истинную положительность и значимость личности того, кого они так называют. Работа в команде и помощь всем семьям, любого ушедшего на войну солдата лишний раз доказывают стремление Тимура и его друзей к равновесию с окружающими. При всём этом они остаются детьми, которые, естественно, иногда допускают ошибки и мелкие оплошности, они тоже озорничают и не могут прожить без весёлых резвых игр. Но, в то же время, эти герои проявляют искренность в готовности помочь родному селу и своим близким. Именно через такие характеры и их вдохновляющие поступки и раскрывается гайдаровский образ положительного героя-ребёнка, как идеального помощника.

Рядом с героем, действующим и вдохновляющим, встаёт человек с благородным, чистым сердцем и поэтически прекрасными чувствами. Этот образ воплощается через героиню Р. И. Фраермана. Таня Сабанеева имеет душевную связь с природным миром. Она чувствует особую привязанность и равновесие по отношению почти к каждому живому существу рядом с собой, будь то дерево за школьным окном, домашний пёс Тигр или её новый знакомый мальчик Коля. Таня любит Колю и в неумелом выражении своего первого неловкого, но чистого и светлого чувства она и проявляет свои лучшие качества. Она человечна, всегда готова помочь другу и показывает высшую жертвенность, спасая жизнь любимому человеку. Именно благодаря тому, что Таня является воплощением такой благородной чистосердечной и великодушной личности, её и уважает Коля и так бескорыстно и преданно любит Филька. Через такое отношение к девочке эти персонажи также проявляют свои благородные качества. Особенностью героев Р. И. Фраермана является то, что всё происходящее выражено через чувственный мир. Он отражается в истинно положительных качествах, таких как: внимание и любовь к близким, стремление к равновесию и проявлению абсолютной человечности в отношении ко всем живым, а при всём этом ещё и порыв к сохранению душевной нез<