Своеобразие драматургии М. Горького. Идейно-художественный анализ 1-2-х пьес.
К драматургии М. Горький обращался на протяжении всего творчества. Особенно интенсивными в этом отношении были периоды 1901-1906 годы («Мещане», «На дне», «Дачники», «Дети солнца», «Варвары», «Враги»), затем 1908-1915 годы («Последние», «Чудаки», «Васса Железнова» (1-я редакция), «Зыковы» и др.).
К драматургии Горький обратился, чтобы «вмешиваться в самую гущу жизни». Сохраняя вначале бытовую и психологическую форму выражения сценического действия, пьесы Горького обретали со временем иные драматургические формы, иную поэтику, отличную от классической драмы. В центре пьес стоит то или иное жизненное явление, раскрываемое не через одного, двух центральных героев, а в некоем человеческом множестве, представляющем и варьирующем это явление. Отсюда поэтика названий пьес, которая чаще всего держится не на имени героя, а на метафорическом обозначении этой множественности – «мещане», «дачники», «варвары», «дети солнца», «последние, «чудаки». Такого рода наименования пьес должны были, по замыслу автора, подчеркнуть «общезначимость», даже массовость запечатлённого явления.
В пьесе «На дне», которая по праву относится у социально-философской драме, по существу тоже нет центрального героя, но действует некий ансамбль персонажей, в названии пьесы образно зафиксировано их положение. Бубнов говорит о себе и своих сожителях: «...все слиняло, один голый человек остался». Из-за «облинялости», утраты прежнего положения герои драмы действительно обходят частности и тяготеют к каким-то общечеловеческим понятиям. В таком варианте зримо проступает внутреннее состояние личности. «Темное царство» позволило выделить незаметный при нормальных условиях горький смысл сущего.
Атмосфера духовного разобщения людей. Роль полилога. Автор передал устойчивость и предельность взаимоотчуждения постояльцев Костылева в оригинальной форме «полилога». В I акте говорят все персонажи, но каждый, почти не слушая других, - о своем. Автором подчеркнута непрерывность подобного «общения».
Обстановка меняется с появлением Луки. Именно с его помощью оживают в тайниках души ночлежников иллюзорные мечты и надежды. II и III акты драмы позволяют увидеть в «голом человеке» влечение к иной жизни. Но, основанное на ложных представлениях, оно венчается лишь несчастиями. Роль Луки в таком исходе очень значительна. Умный, знающий старик равнодушно смотрит на свое реальное окружение, считает, что «для лучшего люди живут... По сто лет, а может быть, и больше – для лучшего человека живут». Поэтому заблуждения Пепла, Наташи, Насти, Актера его не трогают. Тем не менее Горький вовсе не ограничил происходящее влиянием Луки.
Атмосфера II и III актов иная по сравнению с I. Возникает сквозной мотив ухода обитателей ночлежки в какой-то неведомый мир, настроение волнующего ожидания, нетерпения. Лука советует Пеплу: «...отсюда – шагом марш! – уходи! Прочь уходи...» Актер говорит Наташе: «Я – уезжаю, ухожу... <...> Ты – тоже уходи...» Клещ с болью признается: «Нет пристанища... ничего нет». и т.д. В этих репликах обитателей ночлежки ощущается обманчивое освобождение от обстоятельств.
Круг существования будто замкнулся: от равнодушия – к недостижимой мечте, от нее – к реальным потрясениям или гибели. Между тем именно в этом состоянии героев драматург находит источник их душевного перелома.
В IV акте – прежняя обстановка. И все-таки происходит нечто совершенно новое – начинается брожение ранее сонной мысли босяков.
Философский подтекст пьесы. Пьеса Горького социально-философского жанра и при своей жизненной конкретности была устремлена, несомненно, к общечеловеческим понятиям: отчуждения и возможных контактов людей, мнимого и реального преодоления унизительного положения, иллюзий и активной мысли, сна и пробуждения души. Персонажи «На дне» лишь интуитивно прикоснулись к истине, не изжив ощущения безысходности. Такая психологическая коллизия укрупнила философское звучание драмы, раскрывшей общезначимость (даже для отверженных) и труднодостижимость подлинных духовных ценностей. Сочетание вечного и мгновенного, устойчивости и одновременно шаткости привычных представлений, малого сценического пространства (грязная ночлежка) и раздумий о большом мире человечества позволило писателю в бытовой ситуации воплотить сложные жизненные проблемы.
Драматургический конфликт в пьесах Горького, при всём их разнообразии, развёртывается преимущественно как столкновение идей, истин, жизненных принципов – социальных, психологических, нравственных, философских – и оценивается автором с точки зрения поиска в людях действенного, творческого отношения к жизни, залогом изменения человеческого бытия к лучшему.
Собранные воедино пьесы Горького – правдивая драматическая биография времени; её содержанием явилась история «разрушения личности» мещанина, индивидуалиста и рождение нового сознания, нового психологического типа – «человека миропонимания», – как называл его Горький. С мещанским «строем души» Горький связывал философию пассивности и самодовольства, индивидуального и социального.
Горький расширил содержание драматического произведения до масштаба эпоса. Пьесы Горького проникнуты радостной верой в неиссякаемую талантливость человека, в силу его бесстрашной мысли. Драматург создал не только новый репертуар русского театра, но и «новую философию».