Конструктивистский журнал "СА" ("Современная архитектура"), 1926-1930

Как уже отмечалось выше, в отличие от рационалистов конструктивисты имели свой периодический печатный орган - журнал "Современная архитектура", который выходил пять лет (1926-1930) раз в два месяца.

Если говорить о конструктивизме как о более широком течении, то можно назвать такие печатные издания, стоявшие в основном на позициях этого творческого течения (включая и концепцию производственного искусства): газета "Искусство коммуны" (Петроград, 1918- 1919), журналы "Вестник театра" (Москва, 1919-1921), "Эрмитаж" (Москва, 1922), "Зрелища" (Москва, 1922-1924), "Кинофот" (Москва, 1922-1923), "ЛЕФ" (Москва, 1923- 1925), "Новый ЛЕФ" (Москва, 1927-1928), "Юголеф" (Одесса, 1924), "Нова генерация" (Харьков, 1927-1930, на украинском языке).

Журнал "Современная архитектура" сыграл огромную роль в развитии и укреплении позиций архитектурного конструктивизма; его появление, безусловно, помогло созданию ОСА.

В 1925 г., когда в Художественном отделе Главнауки Наркомпроса (зав. отделом П. Новицкий) было решено создать архитектурный журнал (тогда в стране не быте ни одного архитектурного журнала), организацию журнала поручили М. Гинзбургу, который имел подобный опыт (он был ответственным редактором журнала "Архитектура"). М. Гинзбург тогда уже был творческим единомышленником А. Веснина, и он предложил Архитектурной группе ИНХУКа - ЛЕФа стать фактическим издателем журнала.

Заседание редколлегии журнала "Современная архитектура". На даче Весниных. Слева направо: С. Маслих, М. Гинзбург. А. Ган (вверху), А. Веснин, Г. Орлов, Г. Вегман	Заседание редколлегии журнала "Современная архитектура". На квартире Весниных. Слева направо: Г. Вегман, М. Гинзбург, И. Соболев, А. Веснин, В. Веснин, Г. Орлов, А. Буров, (вверху), С. Маслих, А. Ган

Вопрос о форме и направленности будущей; журнала обсуждался активом Архитектурной группы ИНХУКа. Представители ЛЕФа (прежде всего О. Брик) настаивали на участии ЛЕФа в издании журнала на паритетных началах с творческой группировкой архитекторов-конструктивистов. Как известно, журнал "ЛЕФ" выходивший нерегулярно три года (семь выпусков), в 1925 г. прекратил свое существование, а "Новый ЛЕФ" стал выходить лишь в 1927 г. Это и предопределило интерес членов ЛЕФа к планировавшемуся журналу, который они хотели видеть как журнал, освещающий все области конструктивизма и производственного искусства. Однако архитекторы не согласились на такое разделение ответственности и фактически превратили журнал в орган нового творческого течения - архитектурного конструктивизма.

Из всех крупных творческих архитектурных организаций 20-х годов (МАО, ОАХ, ЛОА, АСНОВА, АРУ, ВОПРА, ОСА) лишь конструктивисты (ОСА) имели свой периодический печатный орган (не считая ежегодников, которые имелись у МАО и ОАХ, хотя и выходили весьма нерегулярно). Попытки создать свои периодические печатные органы делали и другие организации, но издания прекращали выход на первом или максимум на втором выпуске: МАО - два выпуска журнала "Архитектура" (1923); АСНОВА - один выпуск "Известий АСНОВА" (1926); АРУ - один выпуск "Архитектура и ВХУТЕИН" (1929, номинально это издание было органов Архитектурного кружка и научно-исследовательской архитектурной лаборатории ВХУТЕИНа). На этом фоне регулярный выход конструктивистского журнала "Современная архитектура" в течение пяти лет (вышло всего 27 выпусков, в том числе три сдвоенных номера) выглядит как своеобразный подвиг организаторов этого печатного органа.

А. Ган. Обложка и верстка его книги "Конструктивизм". 1922

А. Ган. Обложка и верстка его книги "Конструктивизм". 1922	А. Ган. Обложка и верстка его книги "Конструктивизм". 1922

Так это и было на самом деле. Весь цвет архитектурного конструктивизма был занят созданием "СА" (подобно тому, как актив архитектурного рационализма был занят преподаванием во ВХУТЕМАСе). Редколлегия "СА" фактически представляла собой руководство творческой организацией архитекторов-конструктивистов, через журнал в основном и осуществлялось влияние идей конструктивизма.

Ответственными редакторами журнала были А. Веснин и М. Гинзбург. Первая редколлегия имела такой состав: А. Буров. А. Веснин, В. Веснин, Г. Вегман, М. Гинзбург, И. Голосов, А. Ган, А. Лолейт, Г. Орлов и И. Соболев. Из первого состава редколлегии большинство закрепилось на все пять лет, но некоторые находились в ее составе лишь в 1926 г.- А. Лолейт и И. Голосов. В дальнейшем состав редколлегии несколько раз пополнялся, в него включались новые люди, одни - надолго, другие - на время: В. Владимиров (с № 2, 1926), С. Маслих (с № 4, 1926), И. Маца (только в № 5- 6, 1926), П. Новицкий (с № 5-6, 1926), А. Пастернак (с № 3, 1927); А. Никольский (с № 4-5, 1927, Ленинград), М. Барщ (с № 4-5, 1927), И. Леонидов (с № 1, 1928), Н. Красильников (с № 6, 1928), И. Муравьев (с № 6, 1928), Н. Соколов (с № 6, 1928), М. Холостенко (с № 6, 1928, Киев) Ф. Яловкин (с № 6, 1928), Р. Хигер (с № 6, 1928), А. Фисенко (с № 6, 1928), Ле Корбюзье (указан в составе редколлегии в двух номерах журнала: № 6 - 1928, № 1 - 1929), И.Николаев (с № 3,1929), Л. Комарова (с № 1-2, 1930).

На страницах "СА" разрабатывалось теоретическое кредо конструктивизма (в том числе и так называемый функциональный метод).

В первом номере "СА" провозглашалось:

"Современная Архитектура стремится всячески отстаивать право нового человека, неутомимым гением и точным знанием завоевывающего землю, недра и воздух,- организовать с тем же здравым смыслом, с той же четкой уверенностью свои вещи, жилища и города"¹.

В этом же номере от имени редколлегии журнала было заявлено:

"Журнал Современная Архитектура является по преимуществу результатом работ членов Объединения Современных Архитекторов (ОСА), связанных общими архитектурными взглядами и устремлениями. Тем не менее Современная Архитектура не намеревается замкнуться в своем внутреннем круге. Наоборот, редакция всячески стремится систематически отражать все волнующие вопросы нашей архитектурной современности. И точно так же Современная Архитектура широко открывает свои страницы всем своим единомышленникам, рассеянным не только в пределах СССР, но и всего мира"².

В 1926-1930 гг., когда выходила "СА", в нашей стране было всего три журнала, где систематически публиковались материалы по архитектуре. Все они пользовались спросом со стороны архитекторов. Но, видимо, именно "СА" завоевала в эти годы такую популярность, которая позволяла ей конкурировать с двумя другими ежемесячными журналами (близкими ей по объему), несмотря на то, что номер журнала конструктивистов стоил в несколько раз дороже номеров других журналов: "Современная архитектура" - цена за один выпуск 2 руб. 50 коп. (тираж в 1926 г. 1500 экз., в 1930 г. - 4000), "Строительная промышленность" - 1 руб. 25 коп. (6 тыс. - 12 тыс. экз.), "Строительство Москвы" - 15- 45 коп. (15 тыс.- 14 тыс).

Каковы же были взаимоотношения "СА" с АСНОВА?

В 1928 г. в журнале была помещена "Фактическая справка", в которой говорилось: "В 1926 г. редакция СА предлагала представить АСНОВА место в журнале в ее полное редакционное распоряжение, для того, чтобы вести идеологическую работу в наиболее объективной форме... Однако... АСНОВА ответила отказом.., требуя от редакции СА полного организационно-технического разделения журнала на две половины"³.

Между сторонниками ОСА и АСНОВА велись даже предварительные переговоры о форме такого совместного журнала, издаваемого на паритетных началах. Одно из предложений былс весьма оригинальным. Предлагалось делать журнал с двумя обложками на оборотных сторонах - на одной написано "ОСА", на другой - "АСНОВА". Причем, чтобы "получился" журнал "ОСА", надо было его листать, рассматривая лишь правые страницы, а чтобы "получился" журнал "АСНОВА", необходимо было перевернуть его "вверх ногами" и опять, листая, рассматривать только правые страницы (ибо в обоих случаях левые страницы были напечатаны "вверх ногами").

Как известно, АСНОВА в том же 1926 г., когдг начала выходить "СА", издала первый выпуск "Известия АСНОВА", который так и остался единственным. Тот факт, что ОСА и АСНОВА не смогли договориться о совместном издании "СА", нанес серьезный ущерб пропаганде достижений советского архитектурного авангарда второй половины 20-х годов. Целый ряд блестящих проектов членов АСНОВА так и не был опубликован в те годы (или опубликован фрагментарно). Особенно обидно что так и не были опубликованы тогда дипломные проекты "Нового города" 1928 г. Проект Г. Крутикова совсем не публиковался, проекты В. Попова, В. Лаврова и Т. Варенцова были опубликованы лишь частично. Редколлегия "СА" просила членов АСНОВА предоставить для публикации в журнале проекты "Нового города" но получила категорический отказ со ссылкой на то, что "журнал "СА", призванный отображать всю современную архитектурную жизнь, - на самом деле является органом односторонним, отображающим интересы только одной из современных архитектурных группировок"⁴.

Но если по отношению к другим новаторским творческим течениям (и прежде всего к АСНОBA) редколлегия "СА" проводила линию на включение работ их сторонников в материалы журнала, то проекты в духе традиционализма в "СА" принципиально не публиковались.

Характepна в этом отношении полемика "СА" с журналом "Строительная промышленность", на страницах которой Н. Марковников обвинил "СА" в необъективности при отборе работ для публикации, в частности, в том, что не публикуются проекты, получившие первые премии на конкурсах, а другие конкурсные проекты публикуются. В редакционной статье "СА" в ответ на эту критику было разъяснено, что редколлегия видит разницу между объективностью и беспринципностью, что для нее не имеет значения "табель о рангах", устанавливаемая жюри. В качестве примера принципиальной позиции редколлегии при публикации конкурсных проектов в редакционной статье приводился конкурсный проект телеграфа в Москве, выполненный А. Щусевым. Этот проект, "сделанный в плане СА" опубликован в "СА", "несмотря на то, что академик Щусев и не является членом ОСА"⁵.

В первом номере "СА", вышедшем в 1926 г., был напечатан лозунг: "Современная архитектура должна кристаллизовать новый социолистический быт". Стремление способствовать созданию новых в социальном отношении типов зданий ("социальных контенсаторов эпохи") пронизывает всю теоретическую и творческую деятельность конструктивистов.

На страницах "СА" разрабатывались теоретические и профессиональные основы нового творческого течения. Если на ранней стадии формирования конструктивизма сторонники этого течения обращали внимание прежде всего на выявление конструктивной целесообразности новой архитектурной формы, то теперь основное внимание уделялось обоснованию функциональной целесообразности новой формы, в чем конструктивисты видели одно из важнейших средств борьбы с эклектикой и со стилизацией в духе "конструктивного стиля". Журнал провозглашал: "Долой эклектику! Да здравствует функциональный метод мышления! Да здравствует конструктивизм!"

В теоретических материалах журнала постоянно подчеркивалось, что конструктивизм - это не новый стиль, а метод творчества, который требует определенного отношения к конструкции, функции, форме. Журнал призывал: "Архитектор, не подражай формам техники, а учись методу конструктора".

Принципы функционального метода были изложены на страницах "СА" в статьях М. Гинзбурга, который взял на себя роль пропагандиста и теоретика конструктивизма. Теоретических же статей А. Веснина на страницах журнала "СА" нет. Однако было бы неправильным считать, что роль идеолога конструктивизма во второй половине 20-х годов перешла к Гинзбургу. Писать и выступать А. Веснин очень не любил, поэтому текстов самого Александра Александровича сохранилось чрезвычайно мало. Но все члены ОСА ощущали и знали, кто именно направляет всю теоретическую и творческую деятельность организации архитекторов-конструктивистов.

Заседания редколлегии "СА" проходили на квартире Веснина или у них на даче. На этих заседаниях тщательно проговаривались все материалы, запланированные в очередной номер журнала, подробно обсуждались основные принципиальные статьи, особенно редакционные. Члены редколлегии "СА" и те, кто участвовал в таких обсуждениях, рассказывали мне, что вел такие заседания Александр Александрович и за ним всегда было последнее слово. Больше того, создавалось впечатление, что все показывалось и рассказывалось на этих заседаниях именно для него, так как он в конечном счете решал, что будет, а что не будет помещено в журнале.

Здесь же, на заседаниях редколлегии на глазах у всех иногда происходило составление текста редакционных статей. В основном такой текст вырабатывался в процессе своеобразного диалога А. Веснина и М. Гинзбурга. А. Веснин высказывал мысль, причем он не всегда мог найти сразу точную формулировку.

В такой ситуации наличие рядом с Александром Весниным М. Гинзбурга очень многое значило для архитектурного конструктивизма в целом. Если в проектировании творческие находки Александра Александровича блестяще в профессиональном отношении доводил Леонид Александрович, то в теории конструктивизма такую же роль играл М. Гинзбург.

Разумеется, было бы несправедливым изображать М. Гинзбурга только неким рупором идей А. Веснина. И все же, несмотря на то, что наиболее важные теоретические тексты архитектурного конструктивизма в основном написаны и подписаны М. Гинзбургом, идеологом конструктивизма был Александр Веснин. В 20-е годы это было ясно всем - и сторонникам конструктивизма, и его противникам.

Во время моих бесед со многими бывшими конструктивистами, тесно общавшимися в 20-е годы с Весниным, Гинзбургом и другими лидерами ОСА, у меня сложилось твердое убеждение о решающей роли Александра Веснина в определении как теоретических, так и творческих позиций ОСА.

М. Гинзбург был чрезвычайно увлекающимся человеком. Если он увлекался какой-либо идеей, он становился ее активным пропагандистом, вносил существенный вклад в ее разработку и фактически становился теоретиком данной концепции. Так было с конструктивизмом, который М. Гинзбург воспринял "со стороны", так было потом с дезурбанизмом. Причем Гинзбург увлекался не просто концепцией, но и тем, кто провозглашал эту концепцию. Так, в дезурбанизме это был М. Охитович, идеям которого М. Гинзбург поверил чуть ли не с первой беседы, и затем года два был страстным пропагандистом дезурбанизма и уже воспринимался всеми как идеолог этой концепции.

В случае с конструктивизмом было сложнее. М. Гинзбург сначала воспринял конструктивизм через одного из крайне радикальных идеологов этого течения - А. Гана. Это сказалось и на некоторых полемических перехлестах в работах М. Гинзбурга. Однако А. Ган недолго был для М. Гинзбурга непререкаемым авторитетом в области конструктивистской мысли. Сблизившись с А. Весниным, М. Гинзбург всецело подпал под влияние этой личности, и его теоретические работы 1926-1928 гг. (до увлечения дезурбанизмом Охитовича) можно рассматривать как развитие веснинской концепции архитектурного конструктивизма.

М. Гинзбург обладал даром уловить лишь смутно намечаемую идею и сформулировать ее. Многое, нечетко выраженное А. Весниным (и другими членами ОСА), он облекал в стройную форму, придавая всему ясность. Такой процесс развития теоретической платформы конструктивизма мог носить и коллективный характер. На заседаниях редколлегии "СА" нередко происходили такие сцены. А. Веснин что-то высказывал, а Гинзбург пытался тут же придать высказываниям А. Веснина законченную формулировку. Причем окончательная формулировка находилась не сразу. М. Гинзбург, выслушав А. Веснина, давал свой вариант "текста", говоря, что эту мысль можно выразить вот так. А. Веснин не соглашался, тогда М. Гинзбург предлагал второй, третий и т. д. варианты. Наконец, А. Веснин одобрял очередной вариант формулировки, и работа продолжалась дальше. Нередко именно так высказывания А. Веснина постепенно облекались в четкую теоретическую форму. А потом это появлялось в "СА".

На заседаниях редколлегии "СА" обычно присутствовали А. Ган и В. Веснин, причем при всей значительной роли этих лидеров ОСА все принципиальные вопросы, связанные с концепцией архитектурного конструктивизма, решались А. Весниным и М. Гинзбургом.

Александр Веснин, направляя общую работу ОСА, внимательно следил за тем, чтобы на страницы "СА" не проникли полемические крайности теории производственного искусства.

Выступая в 1936 г. на общемосковском совещании архитекторов, он говорил: "Ряд положений конструктивизма, над которыми мы работали, остаются верными и сейчас... Прежде всего - органичность архитектуры. Мы ставили себе задачу найти формы, вытекающие из функции, материала и конструкции...

...В свое время мы были уверены, что правильная организация функций в результате даст архитектурное решение... Мы не искали образа заранее. У нас была уверенность в том. что образ будет найден в процессе работы...

В свое время некоторые наши товарищи, правда меньшинство, определенно загибали в вопросах искусства. Они говорили, что искусство - это пережиток, и вместо искусства выдвигали художественный труд. Те же товарищи, которые с ними не соглашались (в том числе и я), недостаточно боролись с этим загибом. Правда, в нашем журнале мы никогда не допускали лозунга "Долой искусство"⁶.

Действительно, на страницах "СА" не было тех крайностей в отрицании искусства, которые были характерны для изданий, редактировавшихся теоретиками производственного искусства. А. Ган, который был членом ОСА и активным членом редколлегии "СА", практически не ощущался как видный теоретик архитектурного конструктивизма, хотя в других областях производственного искусства он был очень активен как теоретик. Судя по всему, А. Веснин сумел нейтрализовать крайне радикальные нигилистические стороны деятельности А. Гана и в то же время использовать его талант блестящего полиграфиста.

Надо сказать, что журнал "СА" как феномен культуры 20-х годов представляет собой задающееся явление. Его содержание (текстовое и иллюстративное), приемы монтажа, положки и т. д. - все это ставит "Современную архитектуру" на одно из самых первых мест а может быть, и на первое) в области журнальной полиграфии тех лет.

Журнал не только был органом архитектурного конструктивизма, но и фактически отражал достижения трех областей конструктивизма, добившихся во второй половине 20-х годов наибольших услехов - архитектуры (лидер А. Веснин), полиграфии (лидер А. Ган) и дизайна (лидер А. Родченко). Лидеры этих областей творчески сотрудничали между собой и в журнале нашли отражение их лучшие произведения.

Журнал вызвал широкие отклики как в нашей стране, так и за рубежом.

Директор немецкого Баухауза крупнейший представитель немецкого функционализма В. Гропиус писал о "чрезвычайно заинтересовавших не только меня, но и всех работников нашего института" двух первых номерах "СА".

Известный чешский архитектор К. Тайге писал в журнале "Ставба", что "СА" действительно является одним из наилучших европейских журналов".

Бруно Таут в журнале "Das neue Russland" № 5/6, 1926) писал, что "СА" - это журнал, "посвященный исключительно новому пониманию архитектуры, являющийся широко задуманным органом борьбы и пропаганды; такого журнала, к сожалению, все еще не хватает Германии".

М. Гаспар (Бельгия) писал в редколлегию "СА": "Я получил огромное удовлетворение от вашего журнала "Современная Архитектура", в котором я отмечаю необычайную заботливость в манере подачи материала, и должен признаться, что такого безукоризненного отношения к делу не сумело достичь ни одно из передовых интернациональных и наиболее интересных обозрений"⁷.

Наряду со списком членов редколлегии в каждом номере "СА" перечислялись фамилии тех, кто сотрудничает с журналом. В рекламе "СА" на 1927 г. был дан обобщающий список, в котором были названы К. Акашев, Г. Бархин, B. Буржуа (Брюссель), Л. Веснин, Б. Варгазин, Г. Гольц, В. Гропиус (Дессау), М. Гаспар (Брюссель), Жолткевич, А. Иваницкий, Н. Колли, C. Кожин, Я. Корнфельд, А. Капустина, В. Кашкаров, В. Калиш, Г. Красин, Куровский, Г. Карлсен, С. Лифшиц, Г. Людвиг, А. Люрса (Париж), Малиновский, Мис ван дер Роэ (Берлин), Э. Норверт, М. Парусников, А. Родченко, В. Рагозинский, Сыркус (Варшава), А. Топорков, А. Фуфаев, П. Эттингер, А. Эрлих.

Подводя итоги первого года выпуска "СА", который был годом борьбы за официальное признание ОСА, редколлегия журнала писала:

"В 1926 году СА наметила в основных чертах метод функционального мышления не только как единственно правильный метод работы архитектора, но и как метод, увязывающий его работу с общественными и производственными задачами СССР...

В 1926 году СА преимущественно давала образцы общественных, промышленных и инженерных сооружений и подготовила в области жилищной архитектуры материалы - объявив товарищеское соревнование и анкету о жилстроительстве...

В 1926 году СА установила принципиальную увязку архитектуры с арматурой повседневного быта и внутренним оборудованием, уделив им сравнительно небольшое место...

В 1926 году СА давала по преимуществу проекты и чертежи...

В 1926 году СА установила в общих чертах связь с отдельными центрами СССР (Ленинград, Харьков, Саратов, Одесса и др.) и передовыми архитекторами Запада и Востока (Германия, Франция, Бельгия, Польша, Чехословакия, Испания, Япония)"⁸.

Уже первый год выхода "СА" ясно показал, что члены ОСА существенно расширили сферу своих интересов за пределы собственно архитектуры в содержании журнала. Но расширили весьма целеустремленно, в основном в двух направлениях: во-первых, это инженерные сооружения, конструкции и строительные механизмы, а во-вторых, это те области производственного искусства, где наиболее успешно внедрялся конструктивизм - бытовое оборудование и полиграфическое искусство.

Публикуются работы А. Родченко и его учеников по металлообрабатывающему факультету ВХУТЕМАСа. А. Ган публикует статьи о полиграфическом конструктивизме, но, самое важное, он блестяще оформляет все номера, демонстрируя выразительность конструктивистских приемов создания обложек и виртуозное мастерство верстки журнала.

А. Ган был не просто художником-оформителем "СА". Он был активным членом руководства ОСА, членом редколлегии "СА", выступал в качестве теоретика конструктивизма на страницах этого журнала. Теоретик и практик конструктивизма, один из руководителей Рабочей группы конструктивистов ИНХУКа, А. Ган выступает одновременно и как идеолог так называемого "массового действа" (праздничных театрализованных шествий и представлений). Он не вошел в ЛЕФ и был в известной мере автономен по отношению к основной группе теоретиков производственного искусства (О. Брик, Б. Арватов, Б. Кушнер и др.). Получилось так, что эта основная группа теоретиков производственного искусства и конструктивизма не имела тесных контактов с ОСА и их статьи не публиковались в "СА". Теорию производственного искусства в "СА" фактически представлял А. Ган, причем сторонниками конструктивизма он воспринимался не только (а может быть, и не столько) как теоретик, а скорее как один из основоположников и яркий представитель полиграфического конструктивизма.

Поэтому, характеризуя "СА" как один из ярких примеров полиграфического конструктивизма, необходимо предварительно хотя бы кратко остановиться на основных принципах этого течения в полиграфическом искусстве и вкладе в его становление и развитие А. Гана.

Подчеркивание конструктивистами функционально-технической и рационально-технологической целесообразности в вопросах формообразования придало дополнительный импульс поискам новой формы в полиграфическом искусстве. Конструктивисты подчеркивали вещную природу в книге, обнажив ее за счет отказа от витиеватого оформления. Вместо изобразительного орнамента они применяли геометрический, вместо рисованного шрифта - афишный, вместо иллюстраций - фотомонтаж. Конструктивисты сломали классическую симметрию книжной страницы. Реформируя искусство книги, они подчеркивали роль типографского материала, акцентировали технологичность приема. Они ввели в обложку книги приемы плаката, а в организацию ее текста - приемы газетной верстки.

"Заслугой конструктивистов,- писал В. Ляхов, - следует считать намерение сделать художника творцом художественной формы в процессе самого полиграфического производства. Набор был их главным арсеналом, а стремление к выражению функционального начала книги - творческим принципом"⁹.

В 20-е годы многие художники внесли вклад в сложение "конструктивистского стиля" в полиграфии. Среди тех, кто уже в первой половине 20-х годов успешно работал в манере конструктивизма, были В. Степанова, А. Веснин, Г. Клуцис, Л. Попова, А. Лавинский, С. Сенькин и другие, однако большинство авторов 20-х годов и современные исследователи среди тех, кто внес наибольший вклад в конструктивизм в полиграфии, называют три фамилии - А. Ган, A. Родченко и Л. Лисицкий. Каждый из этих классиков полиграфического конструктивизма внес свой специфический вклад в реформу искусства книги.

Ган и Лисицкий выступали как конструкторы книги, внеся много нового в приемы верстки. В то же время Лисицкий и Родченко как художники рисовали свои обложки, а Ган предпочитал работать с материалом типографской кассы.

Л. Лисицкий, подводя итоги конструктивистскому этапу в развитии искусства книги, перечисляет таких художников, как Л. Попова, А. Родченко, Г. Клуцис, С. Сенькин, B. Степанова, А. Ган, отмечая, что некоторые из этого старшего поколения конструктивистов "работают прямо в типографии с наборщиком и у машины (Ган и др.)"¹⁰.

А. Ган. Обложки и верстка журнала "Современная архитектура"	А. Ган. Обложки и верстка журнала "Современная архитектура"

А. Ган. Обложки и верстка журнала "Современная архитектура"	А. Ган. Обложки и верстка журнала "Современная архитектура"

А. Ган. Обложки и верстка журнала "Современная архитектура"

Оба они - Ган и Лисицкий - внесли основной вклад в реформу конструирования книги, ее макет. Но стилистика А. Гана, пожалуй, была теснее связана с производственными возможностями типографской кассы.

А. Ган много сделал в области освоения приемов и техники собственно типографии, черпая из возможностей самого производства средства для художественного оформления книги.

Призывая к максимальному использованию элементов типографской кассы, родоначальники полиграфического конструктивизма, как правило, рисовали свои обложки, в том числе и чисто шрифтовые, в которых, казалось бы, можно было использовать имеющиеся в типографской кассе шрифты.

Едва ли можно утверждать, что Ган занимался только монтажом готовых типографских элементов и никогда не рисовал шрифтов. Однако в подавляющем большинстве своих полиграфических произведений он был более последователен, чем другие конструктивисты старшего поколения, в использовании возможностей техники производства и элементов типографской кассы. Создав много обложек, главное внимание Ган все же уделял внедрению новых приемов верстки книги. Причем в отличие, например, от Фаворского, который в построении пространства книги отводил большую роль различного рода рисованым элементам (заставкам, концовкам и т.д.), Ган искал художественные возможности верстки в типографских элементах наборной кассы, варьируя размеры и типы шрифта, используя разрядку, подчеркивание, рамки, наклонное расположение строк и т.д.

Характерна в этом отношении изданная в 1922 г. книга "Конструктивизм", где Ган выступал и как автор, и как конструктор книги. Он тщательно типографски препарирует весь текст книги, не только заставляя читателя следить за мыслью автора, но и делая его как бы свидетелем самого интеллектуального процесса создания книги, резко обнажая отношение автора к той или иной части текста. Весь текст артикулирован, автор как бы вслух читает его перед читателем, меняя интонацию, акцентируя слова и целые предложения, то снижая голос до шепота, то поднимая его до звенящего крика. И все это сделано только шрифтом: подчеркивание, выделение внутри текста, разный размер шрифта, введение пустот между абзацами. Наиболее важные мысли выделены не только подчеркиванием или крупным шрифтом, но и наклонными строчками и даже вынесением ряда положений и лозунгов на отдельную страницу.

А. Ган считал принципиальным для конструктивизма делать не только верстку книги и журнала без рисованых элементов, но и обложки выполнять, используя только набор. Причем, даже создавая новый шрифт для обложки, он стремился использовать имеющиеся наборные элементы.

Классикой полиграфического конструктивизма стал журнал "Современная архитектура", обложку и верстку многих номеров которого делал А. Ган. В 1928 г. Ган писал в "СА", что конструктивизм стал применяться "сначала в газетной, потом в журнальной и, наконец, в книжной верстке". Он связывает внедрение принципов конструктивизма в полиграфию с тем, что революционная эпоха вызвала небывалый спрос на агитационную литературу, "...принесла с собой миллионный поток брошюр, листовок и воззваний. Агитлитература становилась наиболее распространенным видом печати. Возник вопрос о качестве печатной вещи.

К монтажу агитационной брошюры надо было подходить совсем с особой меркой, отбросив в сторону все правила о симметрии и единообразии. Задача агитационной литературы - захватить читателя, подчинить его определенной идее, выжечь, запечатлеть в его мозгу тот или другой лозунг, те или иные предложения. Сплошной, серый текст, хотя бы и с выделенными курсивом или жирными словами, для этой цели положительно не годится. Тут нужно учесть психологию читателя, который далеко не всегда читает книгу, а часто просматривает ее, перелистывает"¹¹.

Исходя из этих принципов, Ган и верстал журнал "СА", который стал как бы экспериментальным полем развития конструктивизма. Все его обложки чисто шрифтовые. Выразительны титульные листы, на которые выносились наиболее важные в содержательном отношении иллюстрации. Весь журнал делался как агитационное издание конструктивизма - он не просто информировал о профессиональных проблемах, а активно боролся за новую архитектуру и дизайн. Этой задаче была подчинена и верстка журнала. Ган широко использует возможности шрифта: меняет его размеры, вводит в текст укрупненные строки, подчеркивает слова и фразы, меняет ширину столбцов, вводит вертикальные строки, резко выделяет лозунги толстыми вертикальными или горизонтальными линиями, а также крупными восклицательными знаками, использует стрелки, диагональные строчки. Много нового, идущего от реклам, афиш и плакатов введено в монтаж иллюстраций, особенно это характерно для титульных листов и второй - четвертой страниц обложек.

Полиграфическое мастерство А. Гана очень ценили руководители ОСА. А. Веснин, сам занимавшийся оформлением журналов, полностью доверил оформление "СА" А. Гану.

А. Ган оформлял практически все номера "СА" (обложки, реклама, верстка) в 1926- 1928 гг. (за исключением № 1 за 1928 г., макет которого делал И.Леонидов). Однако в 1929- 1930 гг. А. Ган утрачивает монополию на оформление "СА": четыре номера оформляет В. Степанова, два - Е. Некрасов, четыре - С. Телингатер.