Дифференциальный признак фонемы

В качестве дифференциального признака фонемы может высту­пать практически любая акустико-артикуляционная характеристика звука: например, степень участия голоса, характер, место и способ образования преграды на пути воздушной струи, долгота или крат­кость гласного или согласного и т. д. — лишь бы эта характеристика служила противопоставлению хотя бы двух фонологических единиц.

Если же различие, существующее между какими-то звуками, само по себе не способно дифференцировать слова, то такие звуки об­разуют нефонологическую оппозицию, а признак, который их раз­личает, считается фонологически несущественным (т. е. он может проявляться при реализации фонемы, но не входит в ее принци­пиальную характеристику). Например, в русском языке фонологи­чески несущественна глухость согласных [л), [р] или [л'], [р'1, проявляющаяся в конце слова после глухих — ср. министр, вопль и т. п.; ясно, что [р] сонорное и [р] глухое, [л*] сонорное и [л'] глухое и т. п. никогда не будут самостоятельно различать русские слова.

В целом все дифференциальные признаки делятся на три класса. Первый класс — вокалические признаки, служащие для противо­поставления (и соответственно образования) гласных фонем. Второй класс — консонантные признаки, образующие согласные фонемы. А к третьему классу — просодических признаков — относятся, по Н. С. Трубецкому, ударение и вариации голосового тона.

Естественно, каждый язык использует для смыслоразличения не все возможные акустико-артикуляционные признаки звука, а лишь их определенный набор. (Поэтому и количество фонем в языках мира колеблется в границах от 12—20 до 75—80, но не превышает этого предела.) Причем одна и та же физическая характеристика звука в фонологической системе одного языка является дифферен­циальным признаком (она создаст там пары фонем), а в системе другого оказывается фонологически несущественной. На это обращал внимание уже Л.В. Щерба. Он, например, указывал, что «то же самое» глухое [л], которое является оттенком фонемы <л> в русском языке, составляет отдельную фонему в исландском и кимрском. (Ср. также приводившийся пример с закрытым и открытым вари­антами гласного [э! в русском и французском языках.)

Н. С. Трубецкой развил это положение как практически, так и теоретически. Используя звуковой материал множества языков, он показал, что различные комбинации дифференциальных признаков образуют определенные системы гласных и согласных фонем. Своим исследованием ученый заложил основы типологии этих систем.

96. Фонема как пучок дифференциальных признаков

Каждая фонема отличается от других фонем данного языка одним или несколькими дифференциальными признаками. Но диф­ференциальные признаки не просто служат различению фонем; они в конечном счете и составляют их суть. Поясним это на

примере. Если систематизировать материал многообразных фоно­логических оппозиций, который дает нам современный русский язык, то мы, в частности, получим противопоставление <т> — <д>. Пары слов вроде там — дам, тоска — доска, рота — рода, плотов — плодов и т. п. дают нам основание говорить о <т> и <д> как о разных фонемах. Ясно, что по тому же признаку глухости — звонкости, который их различает, фонема <т> противопоставлена всем неглухим фонемам русского языка, т. е. звонким и сонорным (не говоря уже о гласных), ср.: ток — рок, так — як <jak> и т. п. Однако примеры фонологической оппозиции типа там — дам еще не дают нам основания квалифицировать, скажем, <т> как самостоятельную фонему, потому что в этих примерах <т> является «представителем глухости» и не более. Говоря иначе, мы не можем, исходя из этих примеров, отличить данную фонему от <п> или <к> — для этого необходимы другие оппозиции, основанные на других дифференциальных признаках.

Продолжив систематизацию фактического материала, мы придем к противопоставлениям типа тот — кот, точка — почка, там — гам, затор — забор. Во всех этих и подобных случаях фонема <т> противопоставляется всем фонемам иного места образования, т. е. губным, среднеязычным и заднеязычным. При этом несуще­ственно, имеется ли между <т> и ее «оппонентом» описанное выше различие в глухости — звонкости (как в там — гам) или не имеется (как в тот — кот); признак места образования действует и сам по себе. Фонема <т> в данных парах выступает как пред­ставитель дифференциального признака передне я зычности.

Однако признаки глухости и переднеязычное™, взятые вместе, еще не способны различить <т> и <т'> в примерах типа тук — тюк или поток — потёк. Это делает признак твердости — мягкости. Ясно, что тот же признак участвует в оппозициях <т> — <с'>, <т> — <д'>, <т> — <п'> и др. (ср.: туда — сюда, ток — пёк, надут — надуй и т. п.).

Наконец, аналогичным путем мы находим в <т> дифференци­альный признак определенного способа образования — взрывность. По этому признаку фонема <т> противопоставляется фонеме <с>, а также всем прочим невзрывным фонемам (щелевым, аффрикатам и др.) — ср. оппозиции: там — сам, топот — шёпот, затор — зазор, тук — люк и т. п.

В итоге оказывается, что <т> связана в фонологической системе русского языка многомерными отношениями со всеми другими фо­немами. Более того, она сама определяется через эти отношения. Можно сказать, что фонема <т> в русском языке — это сочетание дифференциальных признаков глухости,

переднеязычности, твердости и взрывности. В этом и заключается основной смысл концепции Н. С. Трубецкого, закрепленный в следующем определении: «Фонема — это совокуп­ность фонологически существенных признаков, свойственных данному звуковому образованию» (Трубецкой 1960: 46). Определение фонемы как совокупности, или как «пучка», дифференциальных признаков оказывается особенно важным именно потому, что материальная сторона этой единицы растворяется в речевом многообразии звуков. (Та же самая фонема <т> в русском языке чаще всего будет звучать как [т], но иногда и как [д], или [т' ], или [ц 1, или нуль звука...) Следовательно, фонема — абст­ракция, ее нельзя услышать или произнести, ибо в каждом конк­ретном акте речи мы будем иметь дело только с одним из ее вариантов. Устойчивым же в фонеме является одно: это ее роль, выполняемая благодаря совокупности дифференциальных призна­ков.

Аллофо́н (греч. άλλος другой и φωνή звук) — реализация фонемы, её вариант, обусловленный конкретным фонетическим окружением. В отличие от фонемы, является не абстрактным понятием, а конкретным речевым звуком. Несмотря на широкий диапазон аллофонов одной фонемы, носитель языка всегда в состоянии их распознать.

Основно́й аллофо́н — такой аллофон, свойства которого минимально зависят от позиции и фонетического окружения. Основные аллофоны:

для гласных — изолированное произнесение;

для твёрдых согласных — перед ударным «а»;

для мягких согласных — перед ударным «и».

Наряду с основным аллофоном существует cильная позиция звука. Сильная позиция — это позиция, в которой возможно максимальное количество фонем данного типа. Для гласных сильной позицией является положение под ударением, для согласных — перед гласным непереднего ряда.

Различаются комбинаторные и позиционные аллофоны.

Комбинато́рные аллофо́ны — реализации фонем, связанные с определённым фонетическим окружением звуков.

Примерами могут служить:

назализация (носовое произношение);

лабиализация (огубленность).

Комбинаторные признаки могут распространяться на несколько слогов.

Позицио́нные аллофо́ны — реализации фонем, связанные с их фонетической позицией. Под фонетической позицией принято понимать:

находится ли звук в абсолютном начале слова (после паузы);

находится ли звук в абсолютном конце слова (перед паузой);

положение звука по отношению к ударению.

Есть и другое разделение аллофонов:

Обязательные (реализуются в соответствии с нормами языка).

Факультативные варианты (например, щелевой /г/).

Индивидуальные аллофоны (например, ошибки в произношении).

Дистрибуция фонемы — это совокупность всех возможных аллофонов данной фонемы. Аллофоны одной фонемы находятся в отношениях дополнительной дистрибуции.

Два разных аллофона одной фонемы не могут существовать в одной позиции.

36. Универсальная система бинарных дифференциальных фонологических признаков Р.О. Якобсона.

Теория универсальных бинарных фонологических признаков, созданная в начале 50-х годов 20 века Р. О. Якобсоном и Ф. Халле, предполагает, что систему любого языка мира можно описать с помощью нескольких пар двоичных признаков. Создатели этой теории, предлагают 12 пар двоичных признаков.

1. Артикуляционные признаки:

а) назальность - неназальность,

б) длительность (непрерывность) - недлительность (прерывистость),

в) абруптивность- неабруптивность.

2. Акустические признаки:

а) звонкость- глухость,

б) яркость - тусклость,

в) вокальность - невокальность,

г) консонантность — неконсонантность,

д) бемольная тональность - простая тональностью

е) диезная тональность - простая тональность,

ж) напряжённость - ненапряжённость.

3. Форматные характеристики:

а) компактность - диффузность,

б) низкая тональность - высокая тональность.

1. Артикуляционные признаки.

а) Назальнымиявляются звуки (и соответствующие им фонемы), при артикуляции которых струя воздуха проходит в носовую (в том числе и в носовую) полость: русск. <м>, <н>; ст.сл. <о>, <е>; польск. <а>, <е>.

Неназальными являются звуки, при произнесении которых вход в носовую полость закрыт (в означающем последней лексемы закрыт нет ни одной назальной фонемы).

б) Длительнымиявляются те звуки (и соответствующие им фонемы), которые могут иметь неограниченную протяженность во времени.

Длительные или непрерывные фонемы: фрикативные переднеязычные и среднеязычные, фрикативные фарингальные (глоточные), смычно-проходная боковая. Недлительные (прерывистые) фонемы:аффрикаты, смычные,

смычно-проходные носовые, смычно-проходные дрожащие.

в) Абруптивнымиявляются звуки (и соответствующие им фонемы), при произнесении которых не воздушной струёй, а усилиями мускулатуры разрывается смычка во рту, а уже зетем струя воздуха проходит в междусвязочной щели и создаётся шум или гортанный взрыв.

Абруптивные фонемы существуют в иберийско-кавказских языках, где часто нет просто взрывных или аффрикат. В немецком языке существует кнаклаут - гортанный ызрыв в междусвязочной щели перед гласным.

2. Акустические признаки.

а) Звонкими являются консонантные звуки (и соответствующие им фонемы), которые состоят из голоса и шума.

Глухими являются консонантные звуки (и соответствующие им фонемы), которые состоят только из шума.

о) Яркими являются звуки (и соответствующие им фонемы), при произнесении которых шум от взрыва из-за трения воздушной струи возникает в нескольких местах и ощущается этот шум как акустический диссонанс.

Яркие фонемы:

шипящие <ж>, <ш>,

свистящие <з>, <с>,

аффрикаты <ч>, <ц>,

губно-зубные согласные <в>, <ф>,

сонорные <м>, <н>, <р>.

Тусклые (или нерезкие) фонемы:

губно-зубная протеза <v>,

перднеязычные <д>, <т>,

среднеязычные, заднеязычные <г>, <к>, <х>.

в) Вокальные фонемы состоят из одного голоса: <а>, <о>, <и>. ₍

г) Консонантные фонемы состоят из одного шума (глухие) или шума и голоса: <х^, <д>, <м>.

Есть фонемы, которые являются и вокальными и консонантными - это плавные, сонанты (слогообразующие согласные): <г>, <1>.

Есть фонемы, которые не являются ни вокальными,ни консонантными - это глайды (скользящие): <j>, <w>.

Глайд 1. Краткий неопределённый звук, возникающий при переходе от одного полного звука к другому, промежуточный звук: голосовая щель остаётся открытой, в то время как органы речи принимают новое положение. 2. Неслоговая часть дифтонга. (О. С. Ахманова)

д) Понижение тона при лабиализации создаёт бемольную тональность:

е) Повышение тона при смягчении звука создаёт диезную тональность: у звука [ь](у соответствующей фонемы <а>) в слове частота - диезная тональность.

Различие в тональности важно только для гласных фонем.

ж) Напряжённые - это фонемы, которым свойственна большая энергия произнесения долгих смычных: в хеттском письме напряжённость передаётся на письме удвоением смычных согласных рр, It, kk в интервокальном положении.

Признак напряжёниости-ненапряжённости фонологически значимтолько для смычных фонем (только для согласных фонем).

Формантные признаки.

а) Диффузность - компактность.

От частоты колебаний зависит высота звука: чем больше частота колебаний, тем выше (тоньше) звук и наоборот: чем меньше частота колебаний, тем ниже (грубее) звук.

От амплитуды колебаний зависит сила, громкость звука: чем больше амплитуда колебаний, тем громче звук.

Амплитуда колебаний звуковой волны на одних частотах может быть больше, а на других частотах - меньше.

Те частоты, которым соответствует наибольшая амплитуда колебаний звуковой волны, и есть форманты.

При спектральном анализе звуковой волны оказывается, что на некоторых частотах волна имеет наибольшую амплитуду колебаний, то есть наибольшую энергию.

Фонема является диффузной, если энергия сосредоточена на периферии спектра, то есть на периферии спектра располагается верхняя и нижняяформанта. Проще говоря, у диффузной фонемы наибольшая амплитуда колебаний находится на самой высокой и самой низкой частотах, звук как будто «размазан» по спектру.

Фонема является компактной, если энергия (или форманта) сосредоточена в центре спектра, то есть наибольшая амплитуда колебаний находится на близких друг другу частотах.

Например, диффузной является фонема <i>, потому что её форманта (наибольшая амплитуда колебаний) находится на крайних частотах спектра: верхняя форманта соответствует частоте 2200 гц - нижняя форманта соответствует частоте 300 гц.

Компактной является фонема <а>, потому что её' верхняя форманта соответствует частоте 1200 гц - нижняя форманта соответствует частоте 700 гц.

Диффузные фонемы:

открытые гласные,

среднеязычные согласные,

заднеязычные согласные.

Компактные фонемы:

закрытые гласные,

гувно-губные согласные,

переднеязычные согласные.

б) Низкая или высокая тональность зависит от величины резонатора: резонатору большого объёма соответствуют низкие форманты, а резонатору маленького объёма соответствуют высокие форманты.

То есть при резонаторе маленького объёма наибольшая амплитуда колебаний сосредоточена на высоких частотах и наоборот. Иначе говоря, чем больше объем резонатора (ротовой полости), тем ниже, грубее звук.

Низкая тональность свойственна:

открытым гласным,

лабиализованным гласным,

заднеязычным согласным,

губным согласным.

Высокая тональность свойственна:

закрытым гласным,

переднеязычным согласным,

среднеязычным согласным.

Очевидно, что в этой системе универсальных бинарных дифференциальных признаков существуют такие дифференциальные признаки, которые свойственны только гласным (бемольность - простая тональность, диезность - простая тональность) или только согласным фонемам(звонкость - глухость, яркость - тусклость, напряжённость -ненапряжённость).

Очевидна и избыточность этого набора дифференциальных признаков: с помощью 12 пар признаков можно описать 2 в 12 степени фонем == 4096 фонем. Но во всех языках мира в сумме около 200 неповторяющихся фонем. 4096 - 200 = 3896 объектов оказываются в этой модели пустыми, и тогда фонологическое пространство становится вакуумом.

Тем не менее, эта система универсальных бинарных дифференциальных фонологических признаков - остроумная и плодотворная попытка унифицировать модель фонологического уровня языковой системы.

37. Реализация фонем в речи. Типология вариантов фонем. Характер информации, передаваемый средствами фонетико-фонологического уровня.

Отношения фонемы и звука в самом общем виде можно пред­ставить следующим образом. Фонема реализуется в том или ином звуковом варианте в зависимости прежде всего от речевых — позиционных и комбинаторных — условий. Наряду с ними, формальность варьирование фонемы определяют социальные факторы: фонема может иметь диалектные и стилистические раз­новидности.

Кроме указанных двух видов, существует еще третья группа оттенков — индивидуальных, представляющих собой более или менее случайные (для языка в целом, но не для индивида) отклонения в звуковой реализации фонемы. В частности, в русском произношении встречаются примеры различного [р]: «картавого», л-образного, /-образного или г-образного (вспомним Денисова в «Войне и мире» Л. Толстого), лабиализации шипящих (примеры типа «фыфка», «не мефай» вместо шишка, не мешай), назализации гласных (гнусавость) и т. п. Все это чрезвычайно расширяет диапазон артикуляционного и акустического варьирования фонемы.

Однако в любом случае — как при общепринятом, так и при индивидуальном варьировании фонемы — для языковой системы важно одно: чтобы сохранялась дистанция между фонемами, по крайней мере в сильных позициях. (Напомним, что, по Н. С. Трубецкому, установление фонологического статуса конкретного звука вообще является производным от всей системы фонологических оппозиций данного языка.) Это значит, что тембровая, т. е. формантная, характеристика фонемы может колебаться в значительном диапазоне, лишь бы она не совпадала полностью с диапазоном варьирования какой-либо другой фонемы данного языка. Сказанное касается как изолированного произношения звука, так и его есте­ственного положения в потоке речи. Если же в индивидуальном произношении фонетические параметры двух фонем по тем или иным причинам (иноязычный акцент, физиологический дефект и т. п.) регулярно совпадают, то это неизбежно приводит к коммуникативным «авариям», недоразумениям (ср. при неразличе­нии <р> и <г>: роды — годы, радость — гадость и т. п.). В таком случае теоретически любой сдвиг в акустико-артикуляционной ха­рактеристике одной фонемы должен, в силу системного характера языка, вести к смещению соответствующей характеристики другой (или других) фонемы. Если, к примеру, <ш> начинает звучать «как ф», то <ф> должно стать более диффузным, «более губным»... Однако на практике это совсем не обязательно. Дело в том, что фонемы связаны между собой многомерными отношениями, и полное совпадение их фонетических характеристик в одном языке бывает очень редко. Еще важнее, пожалуй, то, что парадигматические отношения могут компенсироваться синтагматикой, и в составе более крупных языковых единиц фонема опознается автоматически, несмотря на некоторые отклонения в ее звуковой реализации. (Ска­жем, несмотря на наличие в русском языке примеров оппозиции типа шорты — форты, замена звука [ш] на [ф] во фразе У автобуса стоял мужчина в шортах не вызывает никаких комму­никативных недоразумений, а может и вовсе не привлечь внимания слушающего.) Таким образом, «фонемная идентификация звука может определяться не только и не столько его собственными фонетическими свойствами, сколько «выводиться» под влиянием более высоких языковых уровней. Так, один и тот же гласный может быть опознан и как у и как е в зависимости от смыслового контекста» .

Направления, по которым происходит развитие фонологической теории, определяются возможностью различного подхода к явлениям фонемного уровня и, прежде всего, различной трактовкой сущности самой фонемы. В центре данной теоретической проблемы (которую можно условно обозначить как «определение фонемы») находится понятие тождества фонемы, т. е. соотношения ее, с одной стороны, со звуком, а с другой стороны, с прочими однородными с нею единицами. Уже отмечалось, что речевая реализация фонемы объединяет звуковые варианты на функциональном осно­вании.

То, что звук воспринимается «через призму фонемы» (и всей фонологической системы данного языка), нагляднее всего проявляется при сопоставлении материала разных языков. Например, если в эстонском языке не существует противопоставления согласных по глухости — звонкости, то носителю этого языка трудно различить на слух русские <с> и <з>, <п> и <б> и т. д. (и соответственно русские слова вроде собор, забор, запор будут казаться ему омофонами). Другой пример. Русскому, изучающему болгарский язык, стоит немалых усилий освоить произношение гласной фонемы <ъ> (в словах типа 0ьб 'дуб', ъ*ъл 'угол' и т. п.). В то же время известно, что в фонетике русского языка есть точно такой же звук (более того, это один из самых частых звуков в русской речи) — ср. хотя бы болгарские слова и их русские соответствия: лакып — локоть, съпротивление — сопротивление и т. п. Все дело, однако, в том, что эти звуки тождественны лишь фонетически, а фонологическая их стоимость совершенно различна. В русском [ъ] — вариант фонем <а> или <о>, встречающийся только в слабой позиции, в безударном слоге. В болгарском же языке <ъ> — это полноценная фонема, выступающая в любой позиции, в том числе и под ударением, и самостоятельно различающая слова типа ест и съм, сом и съм и т. п.

Итак, отождествить некоторую фонему, установить ее наличие в данном языке — значит, во-первых, выявить те фонологические оппозиции, в которые она входит, и, во-вторых, определить те позиционные чередования, в виде которых она выступает. Это две стороны одной лингвистической проблемы, но в зависимости от того, какая из сторон ставится во главу угла, меняется сама трак­товка фонемы. В сущности, именно данный критерий лежит в основе теоретических расхождений между разными фонологически­ми концепциями, наиболее известные из которых носят имена пражской, ленинградской и московской фонологических школ.