Нариньяни «гугина мама» 1949 г.

«Евгений Евгеньевич Шестаков был не только хорошим пианистом, но и хорошим педагогом». Его назначили директором муз. школы. Все родители радовались, пока он не отчислил 3 неспособных учеников. Посыпались жалобы, в редакцию автору позвонил работник Главсахара. Он просил поддержать мать Гуги, отчисленного мальчика. Позже позвонили еще восемь человек с той же просьбой. Дело Гуги было ясным, он не обладал музыкальными талантами, его нужно было определить в другое училище. Но мать Гуги мечтала, чтоб ее сын стал пианистом, добивалась его восстановления. «И ведь сумела же она привлечь на свою сторону всю эту почтенную публику! Как? Каким образом?».

Автор понял, в чем дело, когда она сама к нему пришла. Она была серенькой, незаметной. Все, что она умела – плакать.

«И эти тихие слезы творили чудо. Из склочной, эгоистичной женщины они превращали Гугину маму в маленькую обиженную девочку, и вот вы готовы были уже броситься в бой против ее обидчика».

Автор тоже не выдержал и стал звонить, просить восстановления Гуги. Шестаков согласился, но пригласил в школу, чтобы заступники подтвердили свою просьбу. В школе оказалось, что никто не знает Гугу лично. Тогда директор пригласил мальчика в класс и попросил сыграть. Он играл холодно, равнодушно. «Если вы действительно хотите помочь Гуге, то вам следует прежде всего серьезно поговорить с Гугиной мамой». На это никто не согласился, все разошлись.

Когда автор отъезжал от школы, его машина заглохла. Гуга помог завести ее, почистил свечи, поменял две. Автор решил подвезти парня. Оказывается, Гуга «два года состоял членом Детского автомобильного клуба». «Только не говорите маме». Мальчик хотел подать заявление в автомеханическое ремесленное училище, но там москвичам не дают общежития. «Хороший специалист - тот, который идет снизу вверх». После училища Гуга хочет в техникум, потом в институт. Автор решается пойти наперекор Гугиной маме и помочь парню, ему все-таки выделяют общежитие. «родительские мечтания не должны быть эгоистичны», хотя автор и знает, что «завтра же Гугина мама начнет бегать, плакать и жаловаться на меня».

«Дяденька, дай прикурить…» 1948 г.

«Сын моего соседа Миша устроил на днях банкет по случаю благополучного перехода из седьмого класса в восьмой». Родители пришли домой, а дети уже пьяные, мать заплакала, а отец выпорол сына и племянника Леню. Леня-то и подбивал Мишу отметить по-взрослому: с алкоголем. Миша пошел в «Гастроном» и купил водку. Автора возмущает то, что никто не остановил детей.

«Почему в магазине продают водку несовершеннолетним?». Продавца и завмага удивил такой вопрос, если есть деньги, они обязаны продать. «Советский человек должен радеть о правильном воспитании как своего, так и чужого ребенка». В том же магазине маленький человечишка может купить и папиросы.

- «Дяденька, дай прикурить!

И дяденька делится огоньком, часто даже не поворачивая головы к просящему, не думая о нем».

И в кинотеатре, вечером детям нельзя на сеанс, для них время – день. Но стали показывать не предназначенные для детей фильмы днем. Автор настаивает на том, что «за правильное воспитание детей морально отвечает каждый из нас, дети должны всегда видеть и уважать в тебе строгого и любящего старшего».

«Плох тот отец, который дома читает сыну проповеди о вреде табака, а на улице прикуривает папиросу от одной спички со школьником».

Ильф и Петров

«Веселящаяся единица»

Коротко о смысле фельетона:

В фельетоне «Веселящаяся единица» идея культурного отдыха превращается бюрократами в отчаянную свалку по вопросам «методов борьбы за здоровое гулянье». Даже из отдыха Советская власть стремится извлечь пользу. Нельзя же гулять просто так, без дела. Это и высмеивается Ильфом и Петровым. Идеологи отдыхательного дела говорили: «Мы должны, мы обязаны дать нагрузку каждой человеко-гуляющей единице. И эта единица должна, товарищи, не гулять, а, товарищи, должна проводить огромную прогулочную работу…»

Так,товарищ Горилло предлагает повесить на спину каждого человека плакат на актуальную тему. К тому же, нужно добиться, чтобы гуляющие шли гуськом. Всем гуляющим должны выдаваться мусорные ящики, чтобы по дороге собирать мусор. А чтобы люди смотрели под ноги, каждому на шею навешивается агитгирька, двадцать кило весу. А вот пожилых рабочих предлагается спускать в шахту, где все увешано плакатами. Авторы против превращения парка в кузницу канцелярских лозунгов, против навязывания стандартов.

Начало:

«Было такое нежное время в текущем бюджетном году». В одном из столичных парков висел плакат: «Все на борьбу за здоровое гулянье!»

Однако здесь никто не гулял, а здесь только боролись. Борьба происходила так:

«С утра идеологи отдыхательного дела залезали в фанерный павильон и, плотно закрыв окна, до самого вечера обсуждали, каким образом следует гулять. И если на лужайке появлялась робкая фигура гуляющего, его тот час же кооптировалив президиум собрания как представителя фланирующих масс. И с тех пор он уже не гулял. Он включался в борьбу.

По поводу гуляния велись дебаты. Необходимо осмыслить процесс гуляния. Необходимо дать нагрузку каждой человеко-луляющей единице. Эта единица должна не гулять. А проводить огромную прогулочную работу.

Рассмтривается предложение тов.Горилло. Он предлагает повесить на спину каждого человека плакат на актуальную тему. К тому же, нужно добиться, чтобы гуляющие шли гуськом. Всем гуляющим должны выдаваться мусорные ящики, чтобы по дороге собирать мусор. А чтобы люди смотрели под ноги, каждому на шею навешивается агитгирька, двадцать кило весу.

А вот пожилых рабочих предлагается спускать в шахту, где все увешано плакатами.

Авторы против превращения парка в кузницу, против стандартов.

Так, из парка исчезла «Комната чудес». Почему? Воображение рисует страшные подробности. Ей решили дать смысловую нагрузку. Решили в комнате повесить плакаты, уничтожить все таинственное и назвать не «Комната чудес», а «комната №1». Тогда сразу исчезнеть весь дурацкий. Ничем не нагруженный смех.

Табличка:

«ПРЕВРАТИМ ПАРК В КУЗНИЦУ ВЫПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ СЪЕЗДА ПРОФСОЮЗОВ»

«Превратим парк в кузницу! Что может быть печальней такой перспективы! Как это нелучезарно! Какое надо иметь превратное понятие об отдыхе, чтобы воображать его себе в виде кузницы».

«Нет, мы за выполнение решений. Мы против превращения парка в кузницу канцелярскх лозунгов и принадлежностей. И самым лучшим делом было бы не только принять к выполнению решений, а выполнять эти решения. Превратить парк в место настоящего пролетарского отдыха…»

«Между тем, невзирая на усилия отдыхательных идеологов в парке слышится радостный смех. Но парк тут не при чем. Посетители смеются сами по себе. Однако если не остановить борьбы за превращение парка в кузницу, если не прекратить отчаянной свалки по поводу методов «борьбы за здоровое гулянье», то вскоре перестанут смеяться даже они – семнадцатилетние.

Вот о чем необходимо столковаться зимой, ЧТОБЫ ОПЯТЬ НЕ УВИДЕТЬ ЭТОГО БУДУЩИМ ЛЕТОМ».

Ильф и Петров

«Костяная нога»

Коротко о смысле фельетона:

В фельетоне «Костяная нога» высмеивается бюрократизация общества. Двое влюбленных хотят пожениться, быть вместе, но не могут. Необходимо подчиняться целому ряду правил. Молодой доктор приехал на отдых в Одессу. Там познакомился с милой девушкой. Они полюбили друг друга. Доктор забрал невесту к себе в Москву. Но! Вот парадокс: молодых не хотят расписать, так как у девушки нет московской прописки. Получается, что человек, живущий в Москве, может влюбиться только в москвичку. Как же может любовь подчиняться таким законам?

Здесь Ильф и Петров создают неологизмы: «Знаешь что – сказала она, – ты меня любишь, и я тебя люблю. Ты не ханжа, и я не ханжа. Будем жить так. Действительно, если вдуматься, то с милым рай и в шалаше… Но с милым рай в шалаше, товарищи, возможен только в том случае, если милая в шалаше прописана и занесена шалашеуправлением в шалашную книгу. В противном случае возможны довольно мрачные варианты»

Начало:

И так, как я уже говорила выше, молодой доктор приехал в Одессу и познакомился там с хорошей девушкой. «Он изо всех сил старался понравиться. Конечно, говорил грудным и страстным голосом, конечно, нес всякий вздор… Он предложил руку, комнату в Москве, сердце, отдельную кухню и паровое отопление. Девушка подумала и согласилась».

В Москве молодые решили расписаться.

«Когда доктор со своей докторшей, расточая улыбки, вступил в загс, то сразу увидел на стене укоризненный лакат:

«ПОЦЕЛУЙ ПЕРЕДАЕТ ИНФЕКЦИЮ»

К несчастью молодоженов, им не разрешили расписаться, т.к. у девушки нет московской прописки.

Ильф и Петров «Лентяй»

В девять часов утра комната сектора планирования наполнилась сотрудниками. Последним явился Яков Иванович Дубинин. Сначала он был жизнерадостным, но увидев на своем столе большую кучу деловых папок, увял. Он всеми способами пытается тянуть время и ничего не делать. Он хватается за газету «Правда». Читает медицинскую статью.

- Товарищи, - внезапно воскликнул он, высоко подымая брови, - вы только смотрите, что делается! Вы читали сегодняшнюю «Правду»?

Трудолюбивые сотрудники подняли на него затуманенные глаза, а Людмила Филипповна на минуту даже перестала печатать.

- Можно будет рожать без боли! Здорово, а?

Затем он прочитывает газету полностью и просит принести ему «Известия». Но их не оказалось, что очень расстроило Якова Ивановича. Потом он стал изготовлять картонный переплет для своего паспорта.

К часу дня труд над изготовлением переплета закончен. Яков Иванович с тоской, даже с отвращением смотрит на свой стол.

- Сегодня солнечно, но ветрено, - сообщил Яков Иванович, набиваясь на разговор.

- Не мешайте работать, - ответила Людмила Филипповна.

- Я, кажется, всем здесь мешаю, - обидчиво сказал Дубинин. – Что ж, я могу уйти.

Дубинин обиделся и ушел в уборную. Там сидел сорок минут, размышляя о нетоварищеском отношении к нему сотрудников. Когда Дубинин вернулся. Людмила Филипповна сообщила, что к нему приходил посетитель по поводу планирования стеклянной тары. Но тут Дубинина вызвали к начальнику.

- Слушайте, товарищ Дубинин, - сердечно сказал начальник. – Оказывается, вы сегодня опять опоздали на десять минут к началу служебных занятий. Это что ж получается? Не планирование, а фланирование. Вы понимаете, что такое десять минут, украднные у государства?

Я ков Иванович в ярости. Он пишет объяснительную начальнику по поводу своего опоздания, объясняя тем, что на площади им.Свердлова была пробка.

В половине пятого Дубинин поднялся из-за стола.

- Так и есть, - сказал он. – Полчаса лишних просидел в этом проклятом. Высасывающем всю кровь учреждении. Работаешь, как дикий зверь, никто тебе спасибо не скажет.

Объяснительную записку он решил дописать и окончательно отредактировать на другой день.

1935 г.