В современном политическом процессе

Историческая интерпретация – что она дает нам для понимания тех или иных событий истории России? Как она влияет на современный политический процесс? Как становится одной их самых эффективных технологий построения будущего? Эти вопросы являются на сегодняшний день предметом анализа не только историков, они привлекли к себе внимание и специалистов – политологов, и журналистов, и, надеюсь, широкой общественности. Одним из примеров, ярко иллюстрирующих возможности исторической интерпретации, стало активное «разворачивание» истории на 180° властями Прибалтийских государств. Латвия, Литва и Эстония по-своему стали оценивать итоги и уроки Второй Мировой войны. Россия в лице прежнего СССР предстает со слов глав этих государств и простых граждан как страна – «поработитель», а воины Советской Армии называются теперь оккупантами. Самое страшное в этой ситуации то, что тысячи молодых прибалтов изучают историю по новым, сильно «подкорректированным» учебникам, и лишаются возможности узнать и другую, противоположную точку зрения.

В угоду политическим амбициям историческая интерпретация одного и того же события прошлого со временем может кардинально измениться. Прошлое – это мысли и представления настоящего, но эти мысли выполняют определенные функции в настоящем. Исторические знания служат, прежде всего, средством познания настоящего, так как прошлое не нуждается уже больше ни в каких знаниях. Знания о прошлом являются эффективным инструментом влияния на настоящее и будущее, средством укрепления старых и способом завоевания новых позиций в настоящем. Прошлому абсолютно все равно, как оно интерпретируется в настоящем, а настоящему нет.

Мы вынуждены идентифицировать определенное прошлое с субъектами нашей современности, т.е. искать параллели между прошлым и современностью и уметь локализовать определенное прошлое во времени и пространстве.

Нашим современникам приходится отвечать за свое прошлое, о котором сами они знают только из книг. Говоря об истории фашизма, мы подразумеваем конкретную страну и конкретное время, так что тень прошлого падает и на современные поколения.

Способы исторической интерпретации являются не второстепенным, а определяющим фактором процесса исторического познания, т.к. они существенно влияют на характер, форму и тип конкретных знаний о прошлом.

Одна и та же эпоха прошлого может интерпретироваться историками с экономической, политической или культурной точек зрения. Но ни одна историческая интерпретация не в силах, даже в рамках одного события или процесса, предусмотреть абсолютно все случившееся в прошлом. Любая историческая интерпретация является моделью, искусственной конструкцией, построенным на базе логических правил текстом.

Исторический интерес к биографии выдающейся личности возникает не раньше того момента, в котором определенная личность впервые воспринимается современностью как «выдающаяся персона». История использовалась раньше и используется сейчас в целях настоящего. Исторические высказывания служат интересам определенных национальных, политических и социальных групп. Именно эти силы заинтересованы в тезисе о возможности «объективной истории». Манипуляции историей облегчает тот факт, что большинство людей придерживается мнения, что историческая истина лежит в готовом виде в учебниках истории. В представлении этих людей историческую истину можно иметь по аналогии с тем, как имеют определенные предметы. Они не задаются вопросом, «что» такое историческая истина и как ее вообще можно «иметь». Никаких сомнений не вызывают у них процессы повального переписывания учебников истории, появления «наконец-то верной» интерпретации определенного события прошлого. Они убеждены, что искаженные картины прошлого знают только диктатуры, а не демократические общества. В какой-то степени они правы. Но проблема исторической истины стоит в демократических обществах, в которых господствует неограниченный плюрализм мнений, еще острее, чем в диктатурах. Не надо испытывать ностальгию по ясным и точным ответам на все вопросы прошлого. Этих ответов не знает никто.

Самым простым доказательством возможности нового видения прошлого является собственная биография. Мы оцениваем события личного прошлого всегда в свете нашего актуального настоящего. Воспоминания о свадьбе после года счастливой совместной жизни молодоженов будут отличаться от их поздних воспоминаний об этом же событии после их скандального развода.

Использованию истории в корыстных целях может препятствовать признание абсолютного приоритета общечеловеческих морально-этических принципов, а не исторических традиций. Не верховенство исторического принципа, который требует возвращения к тому, «как раньше было», а соблюдение общечеловеческих моральных принципов есть неукоснительный закон также для науки.

Ведь не случайно геноцид, территориальные конфликты, ущемление прав лиц нетитулярной национальности обосновываются «историческим путем». Теория исторического познания должна очень осторожно относиться к попыткам обоснования современных действий с помощью исторических аргументов. Она обязана изучить взаимосвязи между познавательными целями историка и характером его исторических знаний.

Прошлое воспринимается субъектами познания как законченное развитие. Но любое развитие в истории человека не закончено, оно продолжается в его настоящем, как продолжается история древней Греции или древних славян. Окончательные последствия существования древнегреческой цивилизации или же истории восточных славян мы не знаем и сейчас. В своем мышлении современные субъекты делят один и тот же процесс развития, непосредственными и уходящими элементами которого они являются, на «прошлое», «настоящее» и «будущее». В действительности они имеют только настоящее, по отношению к которому они мыслят их «прошлое» и «будущее».

Если в биографии нынешнего президента России на передний план выдвинуть его деятельность в КГБ и «забыть» об остальных эпизодах его жизни, считая их маловажными, то, конечно, президент России предстанет в наших глазах в определенном «желаемом» свете. Такой прием использовался очень ловко журналистами, которые, в действительности, комбинировали и использовали реальные факты.

Задача состоит в исследовании истинных целей исторического акта познания. На установку этих целей влияет исторический интерес историка и его моральные убеждения. Исторический интерес историка определяется характером и потребностями современной эпохи. Исторический источник и исторические факты играют при этом только второстепенную роль, роль «средства исторического познания».

Исторический процесс стимулируется не источником, а познавательным интересом. Этот интерес носит временной характер, т.к. исторический интерес является феноменом своего времени. Необходимо уметь реконструировать из доступного текста «внетекстовую» действительность, которая как бы стоит за этим текстом или присутствует в нем незримо. Исторический интерес – это изменчивый фактор, который зависит от характера современности и от тенденций ее развития. В годы «холодной войны» на Западе имелся повышенный интерес к истории восточной Европы. С последними вспышками исламского экстремизма обострился интерес к истории ислама и исламских государств.

Исторический интерес – это своего рода рычаг современности, с помощью которого она в состоянии исторически изучить волнующие ее проблемы прошлого и направить исследовательскую энергию историка в «нужное ей русло».

Этические принципы определяют характер не только человеческих действий, но и исторических интерпретаций. Ведь руководствуются же определенными моральными принципами те политики, которые пытаются оправдать преступления прошлого.

История – это реализованная во времени мораль. Но кроме морали в истории были и есть этические принципы. Нас интересует не анализ этих принципов, т.к. обоснование этих принципов не является ни задачей науки, ни теории исторического познания, но нас интересует связь этических принципов с историческими интерпретациями. Можно ли утверждать, что только действия людей являются «субъективными» и «аморальными», а историческая интерпретация этих действий не может быть аморальна? Нет, этого утверждать мы не можем.

Люди, применяющие силу от имени их прошлого, может быть никогда не задумывались над тем, что «есть» историческое знание? История есть многофакторная и от условий ее времени зависимая текстуальная интерпретация прошлого. Она не реальность, а именно интерпретация данного и это значит, ставшей такой, а не иной, реальность. Любая историческая интерпретация является элементом своего настоящего. Только в своей совокупности различные по их характеру исторические интерпретации воссоздают для современности мозаичную картину ее прошлого.

В современных российских условиях нам крайне важно не допускать вольного трактования истории как нашей страны, так и мира в целом. Героическое прошлое нашего народа, победы и достижения нельзя затмевать, искажая исторические факты. Наша задача сейчас на этапе выработки национально – государственной идеи состоит в том, чтобы способствовать наиболее объективной интерпретации истории и формированию патриотических настроений в обществе. Россиянам есть, чем гордиться.