Теория интерперсональных отношений
Теория инт ер персональных отношений была предложена американской психоаналитической школой. В отличие от своих британских коллег американцы оптимистичнее смотрели на возможность компенсации раннего травматического опыта при условии установления благоприятных и стабильных отношений на более поздних этапах развития.
Родоначальник этой теории Гарри Салливен считал надежные и эмоционально удовлетворительные отношения в детстве базой нормального психического развития. Соответственно различные формы психической патологии Г. Салливен связывал с неудовлетворительными интерперсональными отношениями как на ранних, так и па более поздних этапах развития [317].
К. Хорни, одна из наиболее ярких представительниц этой школы, ввела понятие «базисная тревога» и описала факторы среды, которые можно расценить как депривационные, обусловленные нарушением отношений и взаимодействия в семье: прямое и непря.\юе доминирование, безразличие, нестабильное поведение, недостаток уважения к индивидуальным потребностям ребенка, недостаток реального руководства, слишком большое восхищение ребенком или его полное отсутствие, недостаток теплоты, необходимость принимать чью-то сторону в родительских ссорах, слишком большая и слишком малая ответственность, гиперпротекция, изоляция от других детей, несправедливость, дискриминация, враждебная атмосфера. Очень важна идея К. Хорни а внутреннем конфликте как следствии ранних переживаний ре->енка. Отягощенную форму конфликта она связывает с ранними
переживаниями отвержения, неприятия гиперпротекции и других вариантов неудачных отношений с родителями. Если в своем доме ребенок находит безопасность, доверие, любовь, уважение, терпимость, тепло, то его конфликты не неизбежны и разрешимы [300].
2.3. Теория развития личности
Весьма интересна теория развития личности Э.Эриксона, которого относят к числу наиболее крупных фигур в западной психологии. Э.Эриксон рассматривает развитие личности, ее самосознания как последовательную смену стадий, имеющих не только свои соматические, но и качественные эмоциональные особенности. На каждой стадии психосоциального развития индивид неизбежно испытывает определенный кризис, означающий новый поворотный пункт в его формировании как члена общества. Перспективы благоприятного личностного развития неизбежно зависят от того, с каким психологическим багажом ребенок, подросток вступает в следующую стадию своего жизненного пути [272].
В соответствии с теорией Э. Эриксона основы личностного развития человека закладываются на первой стадии, которая длится от рождения до 18 месяцев. В этот период ребенок должен приобрести чувство доверия к окружающему миру, что является основой формирования позитивного самоощущения. Чувство доверия к миру служит ребенку опорой для приобретения нового опыта, гарантией правильного перехода к следующим фазам развития. В окружении, располагающем к доверию, ребенок чувствует, что он любим, что его всегда готовы принять, у него закладывается прочная основа для будущих взаимодействий с другими людьми и для формирования позитивного отношения к самому себе.
Вторая стадия развития ребенка длится от полутора до трех-четырех лет. Ребенок осознает свое индивидуальное начало и самого себя как активно действующее существо. Главный позитивный результат развития на этой стадии — достижение чувства независимости. Иными словами, ребенок должен перейти от состояния полной зависимости от взрослых к относительной самостоятельности, когда он начинает осознавать себя как автономное существо, способное совершать определенные действия. В этот период ребенок особенно нуждается в благожелательной поддержке. Зарождающееся чувство автономии должно встречать поощрение настолько, чтобы конфликты, связанные с запретами взрослых, не приводили к излишней застенчивости и сомнению в собственных силах. Развитие самоконтроля должно происходить без ущерба для формирова-
ния позитивной самооценки. На этом уровне развития критерием самооценки может служить та или иная степень познавательного интереса к окружающему миру, а также стремление «все крепче стоять па собственных ногах».
Третья стадия развития начинается примерно в четыре года. В это время у ребенка появляются первые представления о том, каким он может стать человеком. Одновременно он определяет для себя границы дозволенного. Необычайно энергичной и настойчивой становится познавательная деятельность ребенка, главной движущей силой которой является любознательность. Очень важна для дальнейшего развития реакция родителей на все проявления исследовательского поведения ребенка. Главной опасностью этого периода Э. Эриксон считает возможность появления у ребенка чувства вины за свою любознательность и активность, которое может подавить чувство ишшиачивы. Чтобы сформировать у ребенка положительную самооценку, надо постараться, чтобы у него не сложилось уничижительное по отношению к. самому себе наказующее самосознание [272].
Четвертая стадия развития охватывает школьные годы, когда ребенок включается в систематическую организованную деятельность и осуществляет ее самостоятельно или- во взаимодействии с другими людьми. Э. Эриксон отмечает, что психологически ребенок уже как бы готов осваивать те роли, которые выполняют родители, но, прежде чем он сможет осуществить это биологически, он должен начать трудиться, проявить способность к жизнеобеспечению. Таким образом, на протяжении этого периода ребенок пытается завоевать признание и заслужить одобрение, осуществляя разнообразную продуктивную деятельность. В результате у пего развивается чувство трудолюбия, способность к самовыражению в продуктивной работе.
Пятая стадия развития, стадия формирования чувства идентичности, которое Э. Эриксон определяет как заряжающее человека психической энергией «субъективное чувство непрерывной самотождествен iгости». Эта стадия охватывает юношеский возраст. В целом юность характеризуется как переходный период от детства к взрослости. Эриксон считает, что главной задачей индивидуального развития в период юности становится самоопределение и формирование идентичности в противовес ролевой неопределенности личностного Я. Физические (связанные с половым созреванием) изменения в отношениях с родителями и со сверстниками, в сфере когнитивных возможностей и в отношении к обществу, соединяются в едином процессе переосмысления молодым человеком
самого себя. Это находит выражение в развитии и трансформации Я-коицепции в период юности [272].
Э. Эриксон считал, что степень доверия, которым ребенок проникается к окружающему миру, к другим людям, к самому себе, в значительной мере зависит от проявляемой к нему заботы. Если ее недостаточно, то у ребенка вырабатывается недоверие, боязливость, подозрительность по отношению к миру и к людям. Э. Эриксон ввел понятие, которое стало базисным для развития теории депривации, «базисное недоверие к миру» у ребенка, лишенного родительской (материнской) любви [273|.
Однако Э. Эриксон [273]. подобно Г. Салливену [317] и К. Хорни [300], отрицал фатальный характер раннего опыта для последующею развития. Он считает, что дети, лишенные материнского тепла и любви в младенчестве, могут стать нормальными взрослыми при условии, что этот дефицит будет компенсирован на последующих этапах развития.
2.4. Теория зеркала
Для рассмотрения раннего развития ребенка ряд ученых-психоаналитиков вводят символ зеркала. Так, Дж. Лакан (см. [26|) представляет стадию зеркала как динамический процесс взаимодействия ухаживающего взрослого с младенцем, в процессе которого взрослый не просто обеспечивает физиологические потребности ребенка, но и дарит ему эмоционально окрашенный перцептивный опыт, позволяющий ребенку собрать воедино разрозненные телесные ощущения, сформировать целостное представление о собственном теле (образ тела), а следовательно, сформировать и представление о своем Я — любимом и желаемом другими.
Символ зеркала применительно к рассмотрению раннего развития использует также Д. Винникот [320-323]. Образ зеркала подчеркивает взаимную направленность процессов взаимодействия матери и младенца, как бы перетекаемость и взаимное отражение их реакций друг на друга. Более того, такое понимание взаимодействия позволяет перейти от Я-пснтрированного рассмотрения психических процессов (т.е. процессов, центром которых является Я. а Другой рассматривается опосредовано этому Я) к интерпсихическому, когда одновременно учитывается психическая реальность каждого из участников взаимодействия. Действительно, ошибочно и самонадеянно было бы рассматривать ухаживающую за своим ребенком мать как движимую исключительно нравственными принципами и инстинктами, ее поведение терпит изменения и раз-
вивается параллельно с развитием ребенка. Можно здесь говорить о развитии ребенка, развитии мат-ери или о развитии качества и свойств взаимодействия, а может, о всех этих понятиях сразу?
Д. Винникот [320-323] пытается ответить на этот вопрос, предлагая принципиально новый для психологии взгляд на взаимодействие, при котором взаимодействующая пара рассматривается не как два относительно независимых индивида, взаимно удовлетворяющую свои потребности, а как единое целое, как особом форма психической организации. Здесь можно процитировать его слова, в которых как нельзя лучше сконцентрировано понимание младенца уже в этой парадигме: «младенец не может существовать сам по себе, он непременно является частью взаимоотношений», «нет такого существа, как младенец» [320], т. е. материнская забота -тот компонент, без которого не может существовать ни один ребенок.
2.5. Теория привязанности
Основные положения. Психоаналитическим концепциям Дж. Боулби противопоставил свое понимание привязанности и это-логический подход, доказывающий, что уже у животных имеется множество реакций, которые с момента своего появления независимы от органических нужд, — их функция заключается в осуществлении социального взаимодействия с родителями или иными представителями своего вида. Подхватывая и перенося эту мысль на развитие младенца, Боулби придавал кардинальное значение тем наблюдениям, которые показывали особый характер реакций ребенка на человеческое лицо, голос, физический контакт, ласку и другие формы социального взаимодействия. Дж. Боулби [26] подчеркивал их изначально самостоятельный характер, никак не связанный с удовлетворением физиологических нужд.
Дж. Боулби утверждал, что необходимое условие сохранения психического здоровья детей в младенческом и раннем детстве — наличие эмоционально теплых, близких, устойчивых и продолжительных отношений с матерью (или лицом, постоянно ее замещающим), таких отношений, которые обоим приносят радость и удовлетворение. В то же время как человек, знающий практическую сторону жизни, Дж. Боулби понимал И всячески подчеркивал, что огромную роль в этом вопросе играет не только семья, но и общество в целом, поскольку только оно может создать макроэкономические условия, при которых возможны нормальные детско-родительские отношения [26].
В отлично от многих своих кол лег-психоаналитиков Дж. Боулби ясно осознавал необходимость поиска новых концепций, которые могли бы не просто описывать особенности поведения детей в условиях разлуки с матерью, а объяснять причины и механизмы уже не вызывающих сомнений фактов их серьезной эмоциональной трав-матизации под влиянием этого фактора. Между тем факты такого влияния прямо противоречили устоявшимся представлениям психоаналитиков о гом, что любовь ребенка к матери коренится в удовлетворении ею первичных физиологических потребностей малыша (кормление грудью), поскольку было доказано, что разлученные дети страдают даже; в условиях полноценного ухода и кормления.
В этот период Дж. Боулби случайно знакомится с работой австрийского ученого К. Лоренца, опубликованной еще в 1935 г. [142]. Его внимание привлекло открытое Лоренцем явление «запечатлс-ния» у птигт. а вслед за этим и этологическое направление в целом. Сама возможность феномена запечатления — установления прочной связи птенца с матерью, возникающей безотносительно к удовлетворению его первичных физиологических потребностей. — указывала на существование принципиально иных (чем, например, пищевое подкрепление) механизмов образования тесных отношений между родителями и потомством. Таким образом, в этологии Дж. Боулби нашел важныйисточник новых идей для преодоления ограниченности психоанализа и построения своей концепции привязанности [126]. Но кроме этологии он также широко использовал данные из эволюционной и аналитической биологии, кибернетики и теории систем.
Привязанность можно определить как близкие, теплые, основанные на любви отношения между человеческими существами. Привязанности формируются между родителями и детьми, братьями и сестрами, мужьями в женами, друзьями и т.д. Некоторые из них сильны и продолжительны [26].
Дж. Боулби описал теорию привязанности как способ понимания предрасположенности человеческих существ к созданию сильных, основанных на любви связей с другими человеческими существами, и объяснения различных форм эмоциональных расстройств и проблем, таких как беспокойство, гнев, депрессии, эмоциональная неприязнь, становящихся причиной нежелательной разлуки и разрыва [26, 286, 289].
Ключевые, положения теории Дж. Боулби:
привязанности развиваются в направлении одного или нескольких человек, обычно в четко определенном порядке предпочтения;
— привязанности не подвластны времени: новые привязанности
могут формироваться, но это не значит, что старые легко забыва
ются;
— многие из самых сильных человеческих эмоций переживаются
во время формирования, утверждения, разрушения и восстановле
ния привязанностей (влюбленность, любовь, печаль и т.д.}. Страх
потери рождает беспокойство, непосредственно потеря —печаль, и
оба эти чувства становятся причиной гнева. Утверждение привя
занности может стать источником спокойствия и радости; принцип
привязанности обычно развивается в течение первых девяти ме
сяцев жизни, его предметом, как правило, становится мама или
человек, ее заменяющий [26J.
Одно из центральных понятий теории привязанности — понятие «рабочая модель», на основе которой происходит взаимодействие ребенка с миром [287J, Рабочая модель включает модель себя и близкого человека (Я—Другой), при этом восприятие себя определяется тем, как меня воспринимает объект привязанности. Глубинная память сохраняет образцыповедения с близкими людьми, которые постоянно повторяются и в ситуациях взаимодействия с другими людьми. Стойкость и ригидность схем поведения, представляющих собой обобщенный опыт отношений с матерью, во многом объясняет те длительные кризисы, которые неизбежно возникают у детей из неблагополучных семей при адаптации в новой приемной семье. Необходим новый, достаточно длительный опыт иных позитивных отношений, чтобы прежние схемы перестроились.
Дж. Боулби видел биологические корни в процессе установления привязанности, он считал, что младенцы предрасположены к инстинктивному формированию взаимоотношений привязанности, а также к избирательному реагированию, которое основано на особом аффективном настрое на другого [287].
Особое значение в теории привязанностей имеет то. что организация привязанности у младенца имеет в своей основе реальный опыт взаимодействий с объектом привязанности [280] и внешним миром. Отсюда следует вывод, что ранний опыт может быть различным и соответственно иметь различные качественные последствия. Поэтому стало возможным более глубокое и правильное понимание ранних поведенческих проявлений младенца как его собственного вклада во взаимодействие с матерью. Такие рашшс проявления, как плач, взгляд, слежение, протягивание ручек, хватание, гуление, прилегание, ползание и даже ранняя психосоматика, стали рассматриваться в контексте поведения привязанности, Т. е. как
проявления, способные привлечь и удержать мать рядом с младенцем.
Действительно, сам облик младенца, его улыбка вызывают у матери положительные эмоции, укрепляют отношения между ними и могут пониматься как своеобразный «призыв к взаимоотношениям». Это своеобразные защитные механизмы, действующие внутри пары «мать-дитя» и укрепляющие привязанность.
Поведениепривязанности. Поведение привязанности Дж. Боулби определяет как поведение, результатом которого становится достижение или сохранение близости с другим — определенным предпочитаемым— человеком. Поведение привязанности осо-бенно ярко проявляется в детском возрасте, но оно необходимо для выживания и здорового функционирования на протяжении всей жизни. Поведение привязанности включает в себя стремление находиться рядом, следовать за человеком, просить его о помощи и т. д. С возрастом степень проявления таких чувств уменьшается, но они способны снова обостряться во времена стрессовых ситуаций, болезни или страха. Поведение привязанности у младенцев или маленьких детей развивается под воздействием определенных условий, таких как появление чего-то незнакомого, голод, усталость и страх. Негативные эмоции, которые испытывает ребенок, исчезают при непосредственной близости предмета его привязанности, особенно при позитивном общении с ним, таком как прикосновения, объятии. В присутствии дорогого ему человека ребенок не будет стремиться продемонстрировать поведение привязанности, а будет изучать окружающий его мир. Поскольку поведение привязанности имеет место у большинства млекопитающих, Дж. Боулби предполагал, что одна из наиболее вероятных его функций —это защита от страха. У человеческих существ поведение привязанности ставит целью обеспечение безопасности и защиты молодых, пожилых и иных членов общества, не способных в достаточной степени позаботиться о самих себе [26].
Поиск младенцем защитной близости и контакта со взрослым резко активизируются в ситуациях опасности, тревоги или разного рода дискомфорта (боли, холода и т.д.): здесь взрослый становится источником успокоения и защищенности, наличие которого позволяет ребенку активно осваивать полный новизны и разнообразия окружающий мир. Таким образом, теория Дж. Боулби раскрывает привязанность к матери одновременно и как определенное активное поведение ребенка, и как эмоциональную связь с ней. Тяжелые страдания малыша, разлученного с матерью, объясняют-
ся, по мнению Д ж. Боулби, активированным состоянием его внутренней системы регуляции поведения привязанности и отсутствием привычных стимулов, прекращающих ее действие (контакт с матерью) [288]. В этих условиях у ребенка возникает состояние острой дезадаптации, когда угнетаются все другие формы поведения, а в результате даже при самом хорошем уходе со стороны чужих для ребенка лиц он теряет интерес к окружающему, плохо ест и спит, испытывает тревогу, отчаяние или апатию, легко заболевает. Предложенная Дж. Боулби концепция привязанности [26] позволила «реабилитировать» то чрезвычайно требовательное поведение малышей (в отношении присутствия матери), которое нередко воспринимается недостаточно опытными родителями как каприз и результат неправильного воспитания, когда ребенка просто «приучили цепляться за мать»,
У людей поведение привязанности не только удовлетворяет физические потребности. Это межличностные связи, они создают возможности для социального и интеллектуального развития. Наши привязанности связывают нас с другими людьми и помогают развить наше чувство самосознания и личности. Мы определяем самих себя как сыновей, дочерей, отцов и матерей, сестер и братьев, мужей и жен. друзей и т.д.
Образцы поведения родителя или человека, заботящегося о ребенке, укрепляют поведение привязанности ребенка. Роль воспитателя — быть внимательным и способным ответить на просьбу ребенка. Дж. Боулби отмечает четкую зависимость между детскими впечатлениями человека и его способностью строить отношения с людьми и воспитывать собственных детей [26]. Дети, чьи родители заботились о них, вырастают уверенными людьми, умеющими доверять другим, способными помочь. И напротив, дети, родители которых не уделяли им достаточного внимания, становятся очень беспокойными и неуверенными. Пережитые в детстве отвержение и унижение со стороны родителей: оторванность от родителей (периоды раздельного проживания); устрашения (типа «я не буду' тебя любить»),используемые как метод контроля; запугивания типа «я тебя оставлю» или уходом, самоубийством или убийством другого родителя, используемые для воспитания; внушение ребенку чувства ответственности за болезнь или смерть родителя могут привести к возникновению у ребенка беспокойной привязанности. Это, в свою очередь, сформирует у ребенка низкий порог демонстрации поведения привязанности (слезы, стремление постоянно находиться рядом с кем-то). Такая модель поведения будет перенесена во взрослую жизнь и выразится '. сильной бессознательной потребно-
сти в любви и поддержке. Ее продолжением могут стать попытки самоубийства, самоистязание, анорексия, ипохондрия.
Другой стиль поведения, который может выработаться,— этопринудительная самоуверенность. Вместо того чтобы, переживая стрессовую ситуацию, искать любви и заботы, ребенок или взрослый, опасаясь невнимания или непонимания, стремится избежать дальнейших болезненных ощущений, а поэтому скрывает свои чувства, надеясь только на себя. Дж. Боулби замечает, что подобный стиль поведения редко формируется у людей, выросших в интернатных учреждениях [Там же].
Естественно, что особое место в работе Дж. Боулби отведено анализу форм материнского поведения и их влияния на становление взаимодействия пары «ребенок—мать». На основе накопленных фактических данных Дж. Боулби вносит принципиально важное уточнение относительно понимания психологического содержания роли матери, заботящейся о ребенке: наиболее важный компонент материнской заботы — внимание к сигналам, подаваемым ребенком, и общение с ним, а не сам по себе повседневный уход. Он подчеркивает, что обычно используемое понятие «материнский уход и забота» - - слишком широко и позволяет толковать его как главным образом обслуживание физиологических потребностей ребенка. Между тем избирательный характер проявлений привязанности младенца недвусмысленно показывает, что он явно предпочитает тех лиц, которые не просто ухаживают за ним, но вступают с ним в активное и эмоциональное взаимодействие—привлекают внимание, ласково разговаривают, улыбаются, играют. В качестве главных факторов формирования привязанности ребенка к матери, согласно Дж. Боулби, выступают, во-первых, чуткость ее реагирования на подаваемые ребенком сигналы, во-вторых, частота и длительность реального взаимодействия с младенцем.
В свете разработанной Дж. Боулби теории привязанности многие специфические феномены детского развития в младенческом и раннем возрасте получили намного более удовлетворительное объяснение, чем раньше. Это касается, например, непонятной ранее прихотливой избирательности отношений младенца с основными и второстепенными лицами привязанности, или «странной» (на взгляд многих родителей) потребности маленьких детей постоянно иметь с собой какой-то предмет (обычно мягкую игрушку), или боязни незнакомых людей, то усиливающейся, то ослабевающей и т. д.
Нарушение привязанности.Дж. Боулби ввел понятие «сепарация», с помощью которого обозначил ситуацию долговременной
разлуки ребенка с матерью или другим замещающим лицом [288]. Исследователь выделил сопутствующие сепарации факторы, от которых зависит степень ее негативного влияния на психическое здоровье ребенка: глубина эмоциональной связи между матерью или другим объектом привязанности и ребенком до сепарации, внезапность или постепенность, а также длительность сепарации, наличие или отсутствие лиц. замещающих объект привязанности, возраст ребенка на момент разлуки с матерью.
Дети до шестимесячного возраста относительно спокойно переносят разлуку, быстро привыкают к новому объекту привязанности. Ребенок постарше, со сформированной привязанностью, реагирует на разлуку совершенно иначе —бурной вспышкой отрицательных эмоций, которая может иметь очень продолжительный характер.
Коллега Дж. Боулби Р. Спитц внес особый вклад в развитие теории привязанности. Он провел ряд наблюдений за младенцами в детских домах и приютах, где они получали от постоянно обслуживающего их лица достаточно физической заботы, но мало стимуляции и любви. Съемки Р. Спитцаэмоционально не питаемых, отстающих в развитии малышей, пустым взглядом смотрящих в камеру, драматически иллюстрируют разрушительные последствия лишения младенцев матери (316]. Кроме нарушения объектных отношений, Р, Спитц документально продемонстрировал у них нарушения инстинктивной жизни, Эго, когнитивного и моторного развития. Он показал, что в экстремальных случаях лишение матери приводит к смерти ребенка [313]. Р. Спитц пришел к выводу, что аффективная связь ме'лсду матерью и младенцем стимулирует младенца и позволяет ему исследовать окружающий мир. способствуя развитию моторной активности, когнитивных процессов и мышления, интеграции и формированию навыков. Он понимал взаимосвязь матери и младенца как сложный многозначный невербальный процесс, оказывающий влияние как на младенца, так и на мать и включающий аффективный диалог, который является чем-то большим, чем привязанность младенца к матери и связь матери с младенцем [314].
Описанные нарушения Р. Спитц [315] назвал аналитической депрессией (т.е. депрессией, в основе которой лежит недостаток эмо-ональной связи), или госпитализмом.
^последствии под госпитализмом стали понимать не только ма-
ринскую депривацию, но и социальную депривацию в более широ-
емысле.Многочисленные исследования феномена госпитализ-
юказали, что длительное пребывание в искусственных, изолиро-
ванных от социума условиях (больница, заведения для инвалидов, престарелых) могут приводить к развитию синдрома госпитализма как у детей, так и у взрослых людей. Этот синдром выражается в недоразвитии и утрате социальных навыков, эмоциональном уплощении, утрате активности, инициативности.
Д. Боулби выделил три стадии в развитии сепарации (реакции на разлуку ребенка с матерью), которые объясняют явление госпитализма. описанное Р. Спитцем (см. [315]):
- стадия активного протеста, которая выражается в плаче,
стремлении прижаться к родителям при их появлении, т.е. в ак
тивном протестующем поведении; ребенок отказывается смириться
с потерей любимого объекта, он может кричать, биться головой,
кидаться на пол. брыкаться и уходить от контактов с теми, кто
пытается его успокоить или усмирить;
- стадия отчаяния, наблюдаемая как переход от активного
протестующего поведения к пассивному, вследствие доминирова
ния чувства безнадежности (отказ от еды, бессонница, соматиче
ские и моторные нарушения, отказ от внешних контактов); эта ста
дия может наступить через несколько часов или дней после первой,
ребенок как бы теряет надежду; он становится тихим и подавлен
ным, его плач делается безысходным и монотонным;
- стадия отчуждения, на которой ребенок как бы восстанав
ливает отношения с окружающим миром и начинает опять прояв
лять к нему интерес; однако если мать в этот момент навещает его,
он может реагировать неожиданным равнодушием или отстранени
ем; при восстановлении контакта с матерью на этой стадии долгое
время поведение привязанности вообще не наблюдается, после чего
ребенок начинает «липнуть» к своей матери, их взаимоотношения
теперь проникнуты тревогой по поводу возможности новой сепара
ции [289].
На сегодняшний день не существует официально принятой формальной классификации нарушений привязанности, но можно опираться на предложенную Дж. Боулби нозологию типов привязанности.
1.Привязанность с отсутствием предпочтений. Эти дети ча
сто кажутся самодостаточными и независимыми. Они не проявля
ют предпочтений ни к кому из своего окружения, обеспечивающего
уход. Чаще всего это дети, имевшие опыт частой смены лиц, осу
ществляющих первичный уход, что характерно для домов ребенка,
а также дети, подвергавшиеся жестокому обращению.
2. Неразборчивая привязанность. Этиологически этот тип ана
логичен первому, но противоположен по проявлению. Такие дети
также не имеют главного объекта привязанности, но проявляют любовь практически ко всем, с кем имели отношения.
3. Неуверенная привязанность. Внешние проявления детей с та
ким нарушением привязанности кажутся регрессивными, не соот
ветствующими возрасту. Они не могут быть самостоятельными и
спонтанными и, независимо от наличия травмирующей ситуации,
стараются льнуть к тем, кто осуществляет уход.
4. Агрессивное расстройство привязанности — один из вариан
тов неуверенной привязанности, но с присутствием выраженной ам
бивалентности. Такой ребенок проявляет сильную агрессию к лицу,
осуществляющему уход, или к себе.
5. Привязанность с переменой ролей. Здесь речь идет о нару
шениях идентификаций, когда ребенок может брать на себя от
ветственность за выполнение родительской или супружеской роли
[Там же].
Наряду с понятием первичной привязанности к матери или замещающей ее фигуре Дж. Боулби ввел понятие вторичной привязанности, которая формируется на месте исходной привязанности вследствие разлуки с матерью. Вторичными привязанностями называют также отношения, развиваемые человеком с другими людьми— друзьями, учителями, приемными родителями. Если потеря матери или замещающей ее фигуры продолжается длительное время, то возникает не только первичная тревожность, но и печаль, депрессия, а также агрессия, одна из функций которой заключается в попытке достижения повторной связи. Данная идея помогает понять природу агрессивности ребенка, лишенного родительской заботы, в отношениях с объектами вторичной привязанности — замещающими родителями — на первом этапе включения в семью.
Другой приверженец теории привязанности, М.Эйнсворт, изучала влияние качества отношений с матерью на последующие отношения с другими людьми, а также на интеллектуальное развитие ребенка. Центром ее исследований стало наблюдение за поведением младенцев при расставании и воссоединении с матерью. Именно процесс воссоединения после сепарации, как оказалось, представляет особый интерес ввиду своего разнообразия, которое позволило в Дальнейшем произвести классификацию типов такого поведения.
М.Эйнсвортвыделила четыре основные группы детей по типу реакции на возвращение матери: одна часть детей требовала утешения от матери после сепарации, и только получив его, продолжали играть, такие дети были названы «умеренно привязанными»; Другие дети реагировали на возвращение матери стремлением избегать контактов с ней, продолжая играть, их назвали «пресыщенны-
ми»; третья категория детей демонстрировала, амбивалентное поведение, они одновременно стремились к матери по ее возвращении и сопротивлялись ее попыткам утешить их, такие дети были названы «неуверенными амбивалетньши»; в четвертую группу попали дети, демонстрирующие все три вышеописанные типа поведения, их назвали «дезорганизованными».
Для попытки объяснения этих реакций М. Эйнсворт исследовала подробно анамнез и эмоциональное содержание поведения каждого ребенка. Дети, классифицированные как уверенные, видимо, обладают достаточной степенью уверенности в собственной безопасности и в том, что мама к ним скоро вернется (другими словами, они обладают достаточно надежной базой). Неуверенные и избегающие дети как будто не ожидают, что мама снова вернется, что после фрустрирующей ситуации их потребности вновь будут поняты и удовлетворены, и они не давали ни реакции расстройства, ни радости при возвращении матери, как будто им все равно. Неуверенный амбивалентный ребенок может порадоваться приходу матери, так как одновременно испытывает противоположные чувства, связанные с перенесенной фрустрацией и агрессией на мать. Позже были проведены сравнительные исследования детей младшего школьного возраста, а также подростков, с учетом их ранней привязанности. Уверенно привязанные дети не имели значительных проблем в эмоциональной и социальной жизни. Те же, кто имел раннюю неуверенную привязанность, демонстрировали поведенческие и эмоциональные проблемы (в основном в детском саду и начальной школе).
Экспериментальные исследования М. Эйнсворт показали, что характер ранних отношений с матерью далеко не всегда имеет фатальные последствия для последующего развития и психического здоровья. Имеется целый ряд других факторов, также оказывающих свое влияние: врожденные особенности нервной системы ребенка (то, что фатально для одного, переносимо для другого), степень травм атизации, наличие компенсирующих воздействий в виде других объектов привязанности. Все это говорит о возможности компенсации дешривационных нарушений при создании соответствующих условий. Исследования также показывают, что наличие опыта позитивных и стабильных межличностных отношений, пусть даже на более поздних этапах развития, — важный предиктор способности человека строить в дальнейшем конструктивные отношения с другими людьми, с партнером по жизни и в собственной
семье [2801.
От того, каким будет общение между родителем (воспитателем)
и ребенком, зависит их взаимная привязанность. Теплое человеческое общение, включающее улыбки, беседы, игры, возможность поделиться чувствами, очень важно. Исследования показали, что для возникновения привязанности оно более значимо, чем удовлетворение физических потребностей ребенка. Общение помогает ребенку почувствовать себя дорогим и любимым, увеличивает его самоуважение, а также способствует интеллектуальному развитию [174, 227].
У всех детей, испытавших или переживших отсутствие заботы, обнаруживаются проблемы привязанности, что приводит к появлению трудностей в поведении. Это особенно важно знать в тех случаях, когда необходимо научить ребенка выполнять правила, быть дисциплинированным. Дисциплинарные меры, которые весьма успешно применяются для большинства детей, могут совершенно не действовать на ребенка с проблемами привязанности. Это происходит потому, что резко меняется социальная ситуация развития ребенка. Дети, привязанные к своим родителям, хотят сохранить эмоциональную близость с ними и учатся делать это, доставляя удовольствие родителям своим положительным поведением, послушанием и т. д. Способы управления поведением у родителей и взрослых в таких ситуациях довольно понятны и легко применимы. Взрослые создают физическую или эмоциональную дистанцию при нарушении норм и правил или в случае неподчинения их требованиям (послали в другую комнату, высказали неодобрение, наградили за хороший поступок, лишили удовольствия за проступок), и они очень хорошо действуют на детей с нормальными привязанностями и самооценкой [227].
Дети, у которых есть проблемы привязанности, имеют другую систему ценностей. Ребенок, переживший разлуку с родителями или их утрату, изъятие из семьи, многочисленные переезды из одного учреждения в другое, от одних родственников к другим, приравнивает разлуку к близости. Чтобы защитить себя от боли, которую ребенок испытывает при взаимодействии со взрослыми, он старается п