Путешествие с Гермесом Трисмегистом в мир Науки

Когда Ведущий пригласил Гермеса Трисмегиста, и мы попросили его проводить нас в мир Науки, я вдруг вновь оказался в том же месте, где закончилось путешествие в мир Религии. Я удивился, а где же тут наука?

Гермес пояснил, что наука - это часть религии - так было изначально. Наука выросла из религии, как вспомогательная дисциплина.

Сейчас вид на гору и город религии и на долину и всё что там есть, стал более масштабным, расширился, и я заметил, что справа от города религии появился ещё один город. Издали он был очень похож на город религии. Постепенно я приближался к этому городу. Если город религии выглядел мрачновато, то этот был ярким. По размерам он почти такой же, как и город религий. В нем есть и нечто вроде элементов лабиринта или что-то вроде хитросплетения улочек или каких-то дорожек. Он светлый - залит ярким светом, наподобие дневного или электрического. Это и есть город науки.

У города науки, как и у города религий, есть связь с горой, где живут святые. Оба города стоят у подножия этой горы. Неожиданным для меня оказалось то, что я увидел гораздо больше связей между городом науки и горой где живут святые, чем у города религий. Город религий – тусклый, люди там бродят, как тени, и есть несколько светильников, которые светятся и связаны со святыми.

- Гермес, скажи, пожалуйста, почему так?

- Потому что наука выполняет задачу познания. Религия нынешним людям нужна для возвращения к своему истоку, к Творцу. И потому, по своей сути, она не нуждается в познании, там уже путь познан, а больше познавать ничего не нужно, нужно только в себе выделить то, что соответствует канонам данной религии - на этом познание внешнего мира для религиозного человека обычно заканчивается. В какой-то степени, познание законов мира предполагается в некоторых религиях, но, как правило, ограниченное каноном. И, в принципе, сознательное движение человека в мир материи там не нужно. Религия имеет выраженную аутичную структуру, и город религий такой же – замкнутый сам в себе. А город науки сияет и движется, он просто наполнен движением, в нём много разнообразнейших процессов, всё очень живо, но, правда, достаточно механично, по другим своеобразным «канонам», без которых в нём построение структуры невозможно.

Я постепенно приближаюсь к городу науки и вижу также два входа, один со стороны горы, где живут святые, другой напротив. Город науки, в отличие от города религий объёмный, многоэтажный.

- Гермес поясни, пожалуйста, что значит эта многоэтажность?

- Во-первых, это символ познания материи, символ познания её многослойности, а кроме того такая форма приспособлена также для экономии места и удобства, эргономичности.

Далее я вижу, что к обоим городам идут дорожки, имеющие общий исток, причём города по размеру одинаковые, но людей в городе науки больше раза в три - это те, кто действительно что-то открывает, изобретает и познает. Гермес сообщил, что мы живём в эпоху упадка религии во всём мире, а наука в расцвете, и потому душой и сердцем в городе науки людей гораздо больше, чем в городе религии.

Меня лично поразило то, что процесс познания материи наукой так же необходим, как и познание своих истоков. Я по ряду причин недолюбливал науку и считал её чуть ли не тупиковой веткой эволюции человечества, обездушивающей людей. А теперь я ясно увидел и почувствовал, что процесс познания сути материи, всевозможных веществ, их взаимосвязей, причин и свойств обязательно происходит с вдохновением и в состоянии озарения, и тем самым познаётся творящая воля бога. Настоящий учёный способен входить в состояния сознания, дающие глубокое проникновение в суть. Он - своеобразный медиум в своей области, путешественник за грань изведанного. То, что потом делает власть с этими открытиями и почему - это другой разговор…

Наука, в чистом виде, это проникновение в суть вещей. Можно сказать, что для Бога наука интересней, чем религия. Бог благоговеет перед людьми, которые проникают в тайны мироздания.

В городе науки лабиринтов меньше, он многоэтажный, навороченный, пестрый, с массой всяких дополнительных построек и приспособлений, а город религии - однообразный и все строения и стены сделаны там из глины. Город науки очень хорошо распланирован и скомпанован, там все приспособлено для более удобного жилья и мобильного передвижения. Я оказался еще ближе к нему и даже удивился: он весь нашпигован приспособлениями какими-то, антеннами, проводами, зеркалами, приборами, короче, всем тем, что и должно символизировать науку.

При всем этом, в городе науки царит атмосфера спешки и неудовлетворенности. Суетно и некомфортно.

- Скажи, пожалуйста, Гермес, - вот религия, как мы видели в прошлом путешествии, началась, как только человек стал оперировать придуманными образами. А можно найти подобный исток и у науки?

- Да, можно. Наука появилась примерно в то же время, что и религия. И первый импульс к ее появлению - попытка рационального объяснения явлений. Когда появились первые приспособления для изменения жизни. Палка, рычаг... Для этого должен был существовать мотив - изменить ход событий при помощи некого приспособления. Изготовление одежды, утвари, приспособлений мы можем уже отнести к первым шагам именно науки. В наблюдении за светилами, природными циклами прослеживается тот же мотив - облегчение жизни. Но, так же как и с религией можно сказать: если потребовалось упрощение, рационализация, предсказуемость - значит потерялся непосредственный контакт с Богом. Вначале наука была прерогативой жрецов и священно служителей. Законы мироздания и знание закономерностей считалось священным и сакральным и не допускалось до масс. Это совсем недавно наука стала конкурировать с религией и произошел раскол на то и другое.

И действительно, оба города, если смотреть издали, - очень похожи. Они как бы построены по одному образцу. Совсем издали они даже кажутся совершенно симметричными. Через эти два города путь идет к горе, где живут святые. А вот идет этот путь из одного места. Дорожка эта проходит мимо густого леса, куда тоже ведет тропинка. Но это символ одного из тупиков, который появился еще до возникновения науки и религии в нашей цивилизации. Гермес поясняет, что в этом тупике погибла какая-то часть человечества, но это не Атлантида, и было это уже позже гибели Атлантиды. Дремучий лес, который я вижу, это как раз символ глубокого забвения. Археологам до этого никогда не добраться... Я заинтересовался - откуда идет дорожка, где исток. И я направился по этой дорожке. Прямо передо мной оказался ледник. Я ступил на ледник, там тропинка тоже продолжается. Тропинка эта символизирует путь всего человечества. Я двигаюсь достаточно быстро. С ледника тропинка поднимается на какую-то заснеженную гору, потом спускается и уходит в море. Я в недоумении спрашиваю Гермеса, что это означает, и Гермес отвечает мне, что я подошел к истоку современной цивилизации, который начинается непосредственно с Атлантики, и является продолжением Атлантической цивилизации. И наука, и религия и все традиции с ними связанные, имеют исток в Атлантиде.

- Гермес, а как же тогда славяне и Ведическое знание?

- Оно существует, но сейчас только на тонком плане. Господствует на Земле мировоззрение именно Атлантическое, имеющее корни там. Эти два подхода - славяно-Ведический и Атлантический никогда не пересекались, хотя и было время, когда он и существовали на Земле параллельно.

Получается, что все, что мы сейчас видим вокруг себя - захватившая в свое время все пространство на Земле доминанта Атлантической традиции. Существующие в неявном виде другие подходы мы почти не можем увидеть - по принципу доминанты - канал восприятия сформирован так, что на что бы мы ни натыкались, наше мышление сработает по Атлантическому образцу. Который, естественно, не единственный, но доминирующий. Людям, живущим на Востоке, легче вступить в контакт с иными видами науки: даосизмом, йогой - которые являются не религиями, а именно технологиями преобразования человека, то есть, научным знанием. Но на Восток простираются щупальца основной доминанты. А уж в том виде, в котором тексты или практики йоги или даосизма попадают к западному человеку, они уже полностью теряют свои истоки и искажаются доминантой Атлантической традиции. Доминанту почти невозможно перехитрить - она организует все этажи восприятия и узко канализирует их в рамки Атлантической традиции...

- Скажи, Гермес, а что было до Атлантической цивилизации?

- Смотри.

И я увидел, как дорога из океана выходит на континент, где расположился огромный, величественный город - это Атлантида. Дальше дорожка снова вела на гору, через ледник в море, и так два или три раза - дальнейшее я видел уже смутно. У истоков виднелось огромное Солнце. Древний мир... Там даже пространство воспринимается по иному. И вот я увидел край Земли. Ощущение такой седой древности! И там, у края Земли, я вижу величественные фигуры. Но это не люди. Это - боги.

- Кто это, Гермес?

- Да, это боги. Сварог, Род и Ра. С их воли все и началось.

Итак, я увидел вневременной, пространственный срез нашей цивилизации, представший передо мной, как дорожка, идущая из Атлантиды, через ледник и тупиковую ветвь подходящую к науке и религии, представленную двумя городами, перед которыми бродит "стадо" - большинство людей, и вокруг которых, у подножия горы, живут отдельные вольнодумцы, и саму гору, где обитают святые, обретшие себя в Боге. А также, краем внимания мне удалось увидеть дорожку, проходящую через протоцивилизации к истокам Земли.

Такой ракурс оказался совершенно неожиданным для меня и существенно расширил мое восприятие. Ну а осознание того, что над нами довлеет Атлантическая традиция, а другие находятся в тени, оказалось принципиальным.

На этом мое путешествие завершилось.