Глава двадцать седьмая. Перышко и клинок.

Торговцам Клифтону, Анрозену и Беллиди.

С прискорбием сообщаю, что мы не в силах выполнить условия нашего контракта. Наш живой корабль Кендри стал неуправляем и представляет угрозу не только своему капитану и экипажу, но также и другим живым кораблям, с которыми мы встречаемся. Дважды по собственной воле он пытался испортить груз, впуская внутрь воду.

Для обеспечения защиты и безопасности нашего экипажа и ваших грузов необходимо разорвать соглашение. Вы имеете полное право предъявить нам иск за данное нарушение. Однако если вы согласитесь, мы договоримся с живым кораблем Офелией, которой владеет семья Тенира – надежная и уважаемая среди торговцев Бингтауна, обладающая помимо прочего и хорошей торговой историей. Без каких-либо дополнительных издержек с вашей стороны они готовы взять на себя наши контракты.

Надеюсь, вы согласны с тем, что это наиболее справедливое соглашение для всех.

С глубочайшим уважением,

Капитан Осфор с живого корабля Кендри.

Солнце двигалось по небосклону. Сейчас его лучи пришли в мою камеру, осветив решетки и расчертив полосками пол. Мне хотелось есть, но ужин, скорее всего, уже был пропущен. Надо было постараться собрать воедино и обдумать все события, произошедшие со мной за день. Возможно, завтра придет Капра и захочет узнать еще больше. Даст ли она мне маленький домик, чистую одежду и вкусную еду, если я буду говорить добровольно? И если даст, то что потом? Я не могла себе представить, что проведу здесь всю оставшуюся жизнь. Как не могла представить и свое возвращение домой. Наиболее вероятным исходом казалось то, что один или несколько из Четырех окажутся мной недовольны, и я буду избита. Или убита. Возможно, и то и другое.

Или сбудутся сны о том, что я могу сделать. При мысли об этом стало холодно, несмотря на тепло наступившего вечера.

Пришла женщина, чтобы зажечь лампы. Они пахли сосной и лесом. Как я скучала по лесу! Мне хотелось оказаться там, где совсем нет людей. Я положила матрас на пол, но так и не уснула. Светильник создавал причудливые тени от решеток, которые постепенно бледнели. Подняв голову, я увидела, что огонек едва горел на фитиле, затем он погас. Моя камера освещалась теперь лишь слабым отсветом от коридорного светильника. Мир наполнился оттенками черного и серого.

Черный человек в соседней камере перевернулся на кровати:

- Похоже уже настал вечер? Как быстро.

Я не поняла, говорит он со мной или сам с собой, и стала ждать.

- Малышка! Пчелка, тебе снятся сны?

Кому я могла доверять? Никому! Кто заслуживает знать всю правду обо мне? Нет, слишком опасно быть искренней с кем бы то ни было.

- Конечно. Они снятся всем.

- Действительно, но не все видят те же сны, что видим мы.

- А какие видишь ты?

- Разные. Вижу их в картинах и символах, в намеках и подсказках, в виде рифм или загадок. Вот к примеру:

Пестрая птица, серебряный бриг,

Как пробудить вас... я не постиг.

Один станет двумя, двоих сплавят в одно,

Прежде чем мир рухнет на дно.

Дрожь побежала по моей спине. Этот стишок я слышала во сне, во время болезни, после того, как Двалия похитила меня. Я никому о нем не рассказывала. Мне пришлось подождать, чтобы голос прозвучал равнодушно.

- И что это значит?

- Я подумал, что ты можешь знать.

- Я ничего не знаю ни о серебряных кораблях, ни о пестрых птицах.

- Пока не знаешь. Иногда мы не понимаем значения сна, пока он не воплотится в реальность. Некоторые никогда не исполняются. Обычно я чувствую, насколько вероятно, что сон превратится в будущее. И если что-то снится много раз, я знаю - это практически неизбежно. Однажды мне снился белый волк с серебряными зубами. Но этот сон я видел лишь раз.

- Сон о птице снился много раз?

- Достаточно часто, чтобы понимать - это случится.

- Но вы не знаете, что именно произойдет.

- Да, и в этом наше проклятие. Знать, что вот-вот что-то случится, и лишь в конце обернуться и сказать самому себе: «Так вот о чем был мой сон. Эх, если бы я понял его чуть раньше». Это разбивает мне сердце, - на некоторое время он замолчал.

Еще один светильник начал мерцать, и коридор стал темнее. Он прошептал:

- Ох, малышка. Два светильника погасли. Время пришло. Мне так жаль, - чуть слышно, будто для самого себя, он добавил: - Но ты такая юная, такая маленькая. Неужели это предназначено тебе? Ты - та самая?

Я поперхнулась вопросом. Приближались тихие шаги. Я даже не услышала, как открылась и закрылась дверь.

- Я умру?

- Думаю, ты изменишься. Но не все перемены - к худшему. Редко бывает, что изменения - это благо или зло, скорее, просто нечто новое. Головастик становится лягушкой, кочерга превращается в клинок, цыпленок - в мясо. Во сне я видел, как из перышка выковали клинок. Видел, как твердая скорлупка ореха треснула и превратилась в дерево. Видел маленькую лань, убитую и превращенную в груду мяса. Сегодня ты преобразишься.

Голос был медленный, словно кружащиеся снежинки, а последовавшая затем тишина показалась пустой и холодной.

Стояла глубокая ночь. Слабый свет, исходящий от сторожевой башни, создавал мягкие очертания на резных стенах.

Папа, почему ты оттолкнул меня? Ты же знаешь, как сильно мне нужен, - осторожной нитью направила я свои мысли.

Прекрати, - предупреждение Волка-Отца было серьезным. - Ты не знаешь, как не дать Винделиару услышать тебя. Кролика, скулящего в ловушке, находит волк, и он умирает быстрее. Будь тихой и незаметной, пока не сможешь освободиться.

У двери камеры стояла Симфи. Ее светлые волосы были заплетены в косу и заколоты на голове. На ней была надета простая рубашка из белого хлопка, с поясом на талии, брюки были, похоже, из мягкого льна, на ногах - коричневые ботинки. Рукава рубахи закатаны до локтей, как будто она собиралась мыть полы. Приложив палец к губам, она достала связку ключей из поясной сумки. Четыре ключа, свисающих на серебряных цепочках. Выбрав один, она повернула его в замке, затем взяла второй, потом следующий щелкнул при повороте - третий.

- Откуда у вас все ключи? - спросила я.

- Шшш, - замок щелкнул. Последний ключ.

Я отступила в угол камеры.

- Я не хочу идти с вами.

Ты должна. Она одна и считает тебя маленькой девочкой. Это может быть наилучшим шансом вырваться на свободу.

Последний щелчок в замке, и она распахнула дверь, улыбаясь мне.

- Тебе не надо бояться. Смотри, что у меня есть, - открыв маленький мешочек, она вытряхнула что-то себе на ладонь, шепнув: - Смотри… Конфетка.

На ее ладони лежали блестящие, словно пуговицы, кусочки красного, розового и желтого цветов. Она взяла один и положила в рот.

- Ммм, вкусно. Похожа на вишню, но сладкая, как мед, - она взяла большим и указательным пальцами розовую. - Попробуй, - и она устремилась ко мне, протягивая угощение.

Я отступила вбок, чтобы не быть загнанной в угол.

- Бери, - хрипло сказала она. Я вытянула руку, и она вложила в нее леденец.

- Съешь, тебе понравится, - прошептала Симфи.

- Она отравлена? Или там наркотик?

Ее глаза расширились.

- Ты же видела, что я съела такую же.

Притворись тупой дурой!

Я чуть не рассмеялась, но вместо этого притворилась, что положила конфету в рот.

- Ну как? – спросила она. Ее шепот был уже не такой мягкий, она рассердилась.

Я кивнула, надув щеку, и невнятно пробормотала:

- Вкусно.

В ее улыбке чувствовалось облегчение.

- Видишь, не надо меня бояться. Если ты очень тихо пойдешь со мной, я дам тебе еще конфет, - она поманила меня пальцем.

Изобразив озадаченное выражение, я спросила:

- Куда мы пойдем?

Она почти не колебалась:

- Мы пойдем и все исправим. Бедное дитя, я пришла сказать, что мы ошиблись, никто не хотел причинить тебе боль. Это недоразумение, не надо было забирать тебя из дома. Теперь мы должны все исправить, идем со мной.

- Но куда?

Она попятилась к открытой двери, и я последовала за ней. В коридоре она тихо закрыла дверь камеры.

- Это сюрприз, - добавила она.

- Сюрприз, - сказал черный человек и тихо рассмеялся.

Ее лицо исказилось от ненависти, когда она повернулась к его камере:

- Почему ты еще не умер?

- Потому что я жив! – заявил он, не пытаясь понизить голос и разразившись хохотом. - А ты почему еще не мертва?

- Потому что я умнее тебя и знаю, когда остановиться. Вовремя перестаю быть проблемой, - она подтолкнула меня, положив руку на мое плечо.

После этих слов последовал новый взрыв смеха.

- Вы думаете, что знаете все. Вы видели столько вариантов будущего и считаете, что можете выбирать. И вы выбирали долгие годы. Поколениями вы определяли, что лучше. Не для мира, не для людей – для вас самих и всех тех, кто вам служит. Вы выбирали пути, которые принесли бы вам наибольшее богатство, удобство, власть!

Его слова преследовали нас. Другие узники проснулись и глядели через решетки, пока мы шли.

- Это ерунда, он сумасшедший, спите дальше! - сквозь зубы прорычала Симфи.

- Но мир не стоит на месте, он движется по своему истинному Пути. Вы можете переиначивать его лишь до определенного предела. Он вернется на верную дорогу. Сейчас это неизбежно. Я вижу, но вы отказываетесь видеть!

Для меня его слова не имели смысла. Возможно, он сошел с ума. Как долго надо держать человека в клетке, чтобы это произошло?

Мы дошли до двери в конце коридора.

- Открывай, - огрызнулась она на меня, и я подчинилась. Мы прошли через сумрачную каморку и начали спускаться по лестнице, где ей пришлось ослабить хватку на моем плече. Я подумала о бегстве. Но не сейчас – надо подождать, чтобы понять, в каком направлении бежать. Я пошла быстрее, и она смогла ухватить лишь ткань моей рубашки. Я могла с легкостью освободиться.

Рано.

Мы спускались все ниже и ниже, и ниже…

- Куда мы идем? - спросила я

- Встретимся с друзьями, - ответила она. - У них есть конфеты.

Первые две лестничные площадки, которые мы миновали, я узнала. Они вели в покои, наполненные свитками и книгами. Спустившись на первый этаж, она повела меня по широкому холлу. Мы проходили одну дверь за другой, пока она, наконец, не остановилась у последней.
Достав связку с медными ключами, выбрала один и открыла высокую дверь.

- Тише, - предупредила она.

Несколько шагов, еще одна запертая дверь, и снова вниз. Открыв последнюю дверь, она указала, что я должна войти.

Я остановилась. Комната за последней дверью пахла плохо - что-то среднее между отливом в Калсиде и грязным мясницким ножом. Мне не хотелось заходить. Надо было бежать, пока у меня был шанс.

Это ловушка.

- Заходим внутрь, - эмоционально воскликнула она, положив руку посередине моей спины и проталкивая меня в комнату. Дверь захлопнулась за нами.

Я быстро отодвинулась от нее внутрь комнаты с каменным полом. Запах падали и фекалий усилился. Я обхватила себя руками, потому что было холодно и сыро. По стенам с небольшими промежутками были развешаны коптящие масляные лампы, почти не дающие света. Я уловила какое-то движение и услышала звон цепи. Прищурившись, я увидела запертую дверь и прижавшуюся к ней фигуру. Собиралась ли она запереть меня в этой камере?

Пусть сначала поймает. Я двинулась дальше.

- Вернись, Пчелка! Помни о конфетах.

Да, похоже, она и в правду считает меня настолько тупой.

Это хорошо, - ответ Волка-Отца был краток. - Найди оружие, убей ее, сбеги.

Убить? - я даже подумать о таком не смела. - Не могу.

Ты должна. Здесь пахнет старой кровью. Ее очень много. Она привела тебе туда, где льется кровь. Место убийств.

Я оглянулась на Симфи, глупо улыбнулась и сказала:

- Я хочу найти людей с конфетами!

Она оказалась быстрее, чем я ожидала. За секунду она пересекла разделявшее нас расстояние и крепко схватила меня за руку.

Не сопротивляйся. Не сейчас, жди, пока не поймешь, что можешь убить ее.

Когда глаза приспособились к полумраку, я разглядела другие камеры. На полу одной из них кто-то лежал неподвижно. Она вела меня мимо каменного стола с металлическими кольцами по краям. Он вонял кровью и старой мочой. Вокруг стояли ряды скамеек. Я узнала это место из воспоминаний Винделиара. Здесь они пытали Любимого. Тусклый свет падал на ужасающие пятна на столе и на полу вокруг него. Мне стало дурно. Пришлось притвориться, будто я споткнулась, но ее хватка от этого только усилилась. Я опустилась на колени, пытаясь понять, насколько она сильная. Она удержала меня, но я поняла, что она быстрая, но не такая сильная, как Двалия. Если придется, я смогу освободиться от ее хватки.

Но еще рано…

- Пчелка! Не отставай, и скоро у нас будут конфеты. Очень вкусные.

Она подошла прямо под тусклый ореол одной из ламп, похожей на чайник с ручками по бокам, за которые можно было ее держать. Не отпуская меня, она потянулась одной рукой, чтобы снять лампу с полки. Под тяжестью лампы ее рука задрожала, и масло выплеснулось на фитиль. Она со скрежетом поставила ее на пол и ткнула в фитиль, чтобы пламя горело ярче, освещая большее пространство.

- Вы привели ее? - голос Винделиара.

-Вы достали ключи? - Двалия. Меня объял мрак.

- Тихо! Оба раза - да, - Симфи мягко засмеялась. - Ключи у меня уже много лет.

Сердце колотилось у меня в груди. Неужели я упустила возможность сбежать? Против них троих у меня не было шансов.

Яркий свет дошел до камеры, и смотреть туда было страшно. Двалия прижалась к койке, зажав руки между коленей. Я видела ее лихорадочно горящие глаза и потрескавшийся рот. Ее разорванную плоть поразила инфекция. Винделиар был в той же клетке. Он сидел на полу избитый, с заплывшими глазами и порванной нижней губой. Я увидела цепочку, приковавшую его к холодному камню, так что между его шеей и кольцом на полу было не более двух звеньев. Как же ему должно быть больно от такой позы. Единственной альтернативой было лежать на холодном грязном полу.

Тонкие пальцы Симфи больно впились мне в руку:

- Подними лампу, - приказала она.

Пришлось нагнуться, чтобы подчиниться ей, но мою руку она так и не выпустила. Лампа была размером с ведро для молока и очень тяжелая. Я обхватила ее руками так, чтобы пламя было подальше от меня, и подняла. Мне совсем не понравилось, как взметнулся и заискрился огонь.

- За мной, - и она повела меня к камере. Я сосредоточилась на том, чтобы дышать спокойно, размеренно и держать аккуратно лампу, которая явно не предназначалась для переноски. В голове возникла мыль о том, как долго я смогу удерживать ее.

Оружие! Нужно найти хоть какое-то оружие, но вокруг не было ничего. Можно было вырваться и побежать, но дверь осталась запертой. Существует ли другой выход отсюда? Если и да, то, скорее всего, он также надежно заперт. Мне был необходим план, но у меня его не было. Я отчаянно нуждалась в отце, уж он-то точно знал бы, что делать. В ту ночь, когда мы сожгли тело посланницы, он все решил за пару мгновений. Что бы он сделал?

Перестань думать о том, что делать. Просто будь готова.

Сложно представить более бесполезный совет. Симфи выбрала один из ключей, висящий на латунном кольце, и вставила его в замок. Вырваться прямо сейчас? Нет, тогда она отопрет остальных, и они станут преследовать меня всюду по комнате. Мне было трудно предположить, насколько велика была комната, но они, вероятно, знали в ней каждый угол и каждую щель. Симфи толкнула дверь, сунула ключи за пояс и вытащила что-то из-за пазухи рубашки. Это был темный цилиндр, что-то вроде контейнера. Она подняла его вверх:

- Кроме всего прочего, мне удалось, хоть и с огромным для себя риском, получить вот это! Не говоря уж о позоре, который я испытала, соблазнив караульного-чужеземца. Вы знаете, как ревностно Капра охраняет свои апартаменты. Думаю, завтра, когда он наконец проснется, ему придется встретиться с палачом, но оно того стоило. Вы знаете, что здесь? - Она покачала головой, улыбаясь своими красными губами. - Это змеиный экстракт.

Винделиар поднял трясущуюся голову. Вид его одновременно вызывал жалость и пугал. Двалия выглядела оскорбленной.

- Ты сказала, что отдала нам все. Ничего не осталось. Если бы это было у меня раньше…

- У меня больше не было, - огрызнулась Симфи. - Никто не знает, какие сокровища и магические артефакты скопила эта жадная старая свинья. Капра пыталась забрать девчонку себе.

Она схватила меня за руку, втаскивая за собой в камеру и захлопывая дверь. Ее взгляд впился в Винделиара.

- Лучше бы ей на самом деле быть той, о ком вы говорили! Докажи это. Докажи, что мой риск оправдан. Если не сможешь, я оставлю вас здесь в цепях и позволю Капре делать с вами все, что ей заблагорассудится, - она говорила так, будто я не умнее собаки на поводке, чтобы понять ее. Будто Винделиар был деревяшкой.

- Стой на месте, держи лампу.

Она повернулась ко мне спиной и заговорила с Двалией.

- Я позволю Винделиару принять слюну целиком. Тогда мы посмотрим, является ли она в самом деле тем самым Нежданным Сыном из снов! - она усмехнулась и уставилась на прикованного человека. Рот Винделиара был открыт, нижняя губа подрагивала, с нее капала слюна. Симфи смотрела на него, как на уродливого пса, и говорила, будто его здесь не было:

- Пора использовать его, Двалия. Пора взять поводья в свои руки или бросить их. Я дала тебе слово: помоги мне подняться - и ты поднимешься со мной. То самое обещание, которое твоя Бледная Женщина так и не смогла сдержать. Но я выполню его, если Винделиар и вправду так полезен, как ты говоришь, и если девчонка - это приз, который ты выиграешь для меня.

Она отпустила мое плечо и повернулась к двери, чтобы запереть ее. Пока она доставала ключи из-за пазухи, я опрокинула лампу, облив ей спину горячим маслом. Я сделала это непреднамеренно, бездумно. Запах соснового леса наполнил комнату. Пламя на фитиле вспыхнуло сильнее, и разлитое по внешней стороне лампы масло вспыхнуло. Я ударила врага лампой, держа ее фитилем вперед, и Симфи вскрикнула и стала в гневе поворачиваться в мою сторону.

Из лампы вышло ужасное оружие, которое могло сработать или остаться совершенно бесполезным. Пламя лизало толстые стенки горшка, и я ткнула им в рубаху Симфи, пропитанную маслом. Раздался звук, какой бывает, когда задуваешь свечу, и ткань ее рубахи на спине вспыхнула. Огонь побежал вверх, быстро перекинувшись на волосы. Он извивался и коптил с ужасным запахом. Крича, она попыталась дать мне пощечину, но вместо этого выбила лампу из моих рук, и та разбилась на осколки, разлив остатки масла. Фитиль упал в эту лужу, превратив ее в пылающую стену. Я отпрыгнула, но Симфи стояла в самом центре, хлопая себя по спине и волосам. Винделиар плакал, Двалия проклинала меня. Но они были прикованы цепями, в отличие от Симфи. С ней надо было разобраться в первую очередь.

Я наклонилась, схватила самый большой осколок лампы и полоснула Симфи по руке - на той остался длинный тонкий порез. Она попробовала схватиться за осколок, но еще сильнее поранила руку. Ее одежда пылала, тлеющие клочки кружили в воздухе, и Симфи внезапно забыла обо мне, отступая от пылающей масляной лужи на полу. Обрывки горящей ткани падали в ее масляные следы, воспламеняя их. Она закричала, хлопая одежду двумя руками, при этом кольцо с ключами и длинный цилиндр выпали. Ключи со звоном приземлились на пол, но контейнер разбился при падении. Винделиар в отчаянии завопил и бросился к нему, как собака, которой кинули кость. Цепь на шее не давала ему сдвинуться далеко, но он схватился за кольцо, пытаясь дотянуться другой рукой до лужи слизи.

Он едва мог достать до лужицы одной рукой, но все равно рвался в своих оковах, пытаясь добраться до разлитого зелья, не обращая внимания на пылающую женщину и сердитые окрики Двалии. Я потерпела неудачу, осколок лампы был слишком мал, чтобы нанести серьезный ущерб. Симфи будет обожжена, но выживет. И будет очень зла. А затем я увидела длинный расколовшийся цилиндр. Он блестел, черный с отливами серебра, и он был длиннее моей ладони. Достаточно длинный, чтобы нанести удар. Бросив свой осколок, я прыгнула и схватила его.

Он был очень острый, как и осколки, лежащие в змеиной слюне. Я порезала свою босую ногу, порезала руку, но боли не было. Посмотрев на струящуюся из руки кровь, я почувствовала головокружение, дурман и странное спокойствие. Кровь сочилась из ранки на моей ладони, и капли очень медленно падали на пол. Я точно знала, куда упадет каждая из них. Что-то произошло, но я не была уверена, что именно. Оглушительная тишина воцарилась внутри меня, все звуки были где-то неимоверно далеко. Меня заполнил этот момент, я начала полностью осознавать, что происходит вокруг.

Симфи отплясывала в диком огненном танце. Мне было видно движение каждого языка пламени и ясно, в каком месте они лизнут ее тело. Винделиар весь неестественно вытянулся, пытаясь зачерпнуть из расширяющейся лужицы слизи, его совершенно не заботило, что зелье смешалось с грязью на каменном полу. Он поднес руку к лицу, облизав ладонь и пальцы. Его глаза закатились, показывая белки. Двалия выкрикивала команды:

- Постарайся достать ключи! Забудь о зелье! Достань ключи! Убей сучку! Симфи, сорви с себя одежду! Подойди, чтобы я смогла дотянуться до тебя!

Кроме этого, она выкрикнула еще дюжину бесполезных приказов, которые никто не слушал. Я держала в руке осколок, острый край которого впивался в мою ладонь. Внезапно мне стало больно, рана горела огнем, я захотела что-то сделать со всем этим. Убить. Я собиралась убить Симфи, а потом Винделиара и Двалию. Но как?

А затем магия захлестнула меня. Я почувствовала, как она распространилась от порезов на моих ногах и руке. Я горела в экстазе, дрожала от удовольствия, мурашки пробежали по спине. Я громко рассмеялась, звук собственного смеха показался необыкновенно приятным. Отсмеявшись, я сосредоточилась на Симфи и увидела ее совершенно ясно, как и все возможные варианты развития событий. Она может рухнуть на пол, и ее одежда продолжит гореть, а может побежать и врезаться в решетку или дотащиться до койки Двалии. Но наиболее вероятным было то, что случилось потом, потому что я этого пожелала Я двинулась к ней, предугадывая ее последующие движения. И когда она запрокинула голову для нового крика - перерезала ей горло осколком, отступив назад, прежде чем пламя могло бы настигнуть меня. Это было совсем просто. Я наперед знала, как будет двигаться пламя и куда безопаснее всего отступить. Я знала, как сильно надо нажать и насколько быстро резать. Винделиар был прав. Когда я была на истинном Пути, все становилось легко и понятно.

Осколок был мне больше не нужен. Симфи умрет от ожогов и кровопотери. Передо мной пронеслись несколько возможных вариантов будущего, в которых я продолжала держать осколок и он меня сильно ранил. В гораздо меньшем их количестве он бы еще пригодился мне, чтобы защититься. Всего в нескольких им могла завладеть Двалия. Но даже несколько – это слишком много, и я забросила его в угол камеры, где упала Симфи, захлебываясь кровью. Она пыталась зажать свою разрезанную шею руками, а ноги остались в горящей луже и пинали воздух. Я отвернулась, уже зная, что произойдет дальше. С ней все кончено. Также я знала, что должна делать теперь. С каждым шагом мой Путь открывался передо мной все шире и яснее.

Мой истинный Путь.

Совершенно отличный от того, что избрали Служители.

Наклонившись, я положила свою раненую руку в лужу и вздохнула, ощущая рев магии в крови. Она встретилась с моей истиной, врожденной магией, доставшейся от династии Видящих, и они слились, танцуя во мне: красная, черная и серебряная. Я знала прошлое и будущее и знала, что могу командовать людьми, чтобы создать то будущее, которое пожелаю. Я почувствовала, как магия Винделиара холодной волной прошла через меня. Слабая волна.

- Освободи нас, - предложил он

Я увидела, как его глаза расширились, когда я медленно покачала головой.

- Этого не будет, - мягко сказала я

- Заставь ее! - рявкнула Двалия, и в этот раз его магия стала сильной пощечиной моему сознанию. Она ударила, но не оглушила. Я придумала небольшую шутку: медленно отступив и подняв кольцо с ключами, я посмотрела на них. Сдержано и спокойно я протянула их Двалии, и она рванулась вперед. Я отбросила ключи вне ее досягаемости, и она кинулась за ними, душа себя собственным ошейником.

- Отопри наши цепи, - Винделиар вновь повторил свою команду, но я подняла свои стены, взрезав его приказ, как корабль режет волны. Улыбнувшись ему, я подошла к неподвижному телу Симфи и нашла кинжал у нее на поясе. Его украшенные ножны обгорели. Я вытащила кинжал и засунула себе за пояс - настоящее оружие, отец научил меня пользоваться таким. Мне стало хорошо. В другом кармане я нашла ключи на серебряных цепочках. Они тоже были моими.

- Винделиар! - сдавленно прохрипела Двалия.

Он снова попытался. Я чувствовала, как он нацелил в меня свой удар, не сильнее порыва ветра. Я улыбнулась, вспомнив, как оттолкнул меня отец, почувствовав прикосновение моей магии. Я сделала так же, глядя на Винделиара, и сказала:

- Прекрати.

Он повалился на пол, его глаза закатились, а тело дрогнуло пару раз и затихло.

- Он мертв? - спросила я вслух.

- Стража! Стража! Помогите! Помогите!

Двалия почти рычала от ярости и гнева. Впервые в ее голосе слышался ужас.

Осознание пришло через мгновение - она боится меня. На секунду я почувствовала панику, хотя стояла вне досягаемости ее цепи: стражники придут и схватят меня, а потом изобьют или убьют. Нет.

- Перестань кричать, - сказала я: - Замолчи.

И она замолчала, ее рот широко открылся. Я прислушалась. Затухающие языки пламени над телом Симфи тихо потрескивали, стражников было не слышно, двери не открывались, тишина. О, конечно, Симфи поставила их далеко от своих постов. Я улыбнулась - она сделала всю работу за меня. В это мгновение мое тело дало знать о себе – я разрезала обе ноги, порез на руке болел - он походил на улыбку, вырезанную на ладони, и из него сочилась кровь. Другой рукой я крепко зажала его.

О, я могла сделать даже лучше. Я почувствовала, что разрезанные края плоти коснулись друг друга, как прежде.

Сраститесь, - предложила и им, и мое тело послушалось, сплетая кожу, подобно пауку, плетущему паутину. Прихрамывая, я отошла от горящего масла и лужицы змеиной слизи и села на пол, глядя на свои окровавленные ноги. Когда я вытащила оттуда осколки стекла, потекла кровь. Один за другим закрыв порезы, я встала, почувствовав себя исцеленной. Они все равно немного побаливали, но не так остро, как раньше.

На это нет времени. Убей ее. Беги.

Шшшш, - успокоила я Волка-Отца. Здесь был не лес, а крепость с подземельями и, возможно, Двалия потребовалась бы мне для побега. Я рассматривала ее.

- Ты никогда не была Нежданным Сыном! - прошептала она.

- И я говорила тебе об этом много раз, но ты все равно разрушила мою жизнь, забрала из дома, убила друзей.

- Ты - Разрушитель. И мы привезли тебя сюда.

Я удивилась - ее слова мерцали для меня светом правды. Была ли я Разрушителем? Мысленно я вернулась в прошлое и вспомнила шепот Реппин и Аларии. Так это все обо мне?

- Да, это я, - как только я признала это, Путь развернулся передо мной, и теперь я знала, что буду делать. У меня не было выбора, когда я вытащила нож из-за пояса. Я делала это в стольких вариантах будущего, что этого невозможно было избежать. Я медленно шагнула к ней.

- Я - Разрушитель. Ты не только привезла меня сюда, ты – мой создатель. Я была маловероятна, почти невозможна, а потом ты пришла в мой дом… о, нет.

Я смотрела на нее и видела пройденный ею путь, похожий на слизь, оставленную улиткой на чистом полу.

- Нет, все началось гораздо раньше. Ты начала создавать меня, когда пытала Любимого.

Она смотрела на меня, широко открыв глаза. Я шагнула вперед, приготовив нож. Она ударила меня по руке, и нож выпал. Он с грохотом упал на пол, как раз в том месте, о котором я знала заранее, и в точности с тем же звуком. Мне не нужен был нож. Я улыбнулась, вошла в ее разум, будто горячим ножом в мягкое масло, и спокойно произнесла всего одного слово:

- Умри.

И она умерла.

Пространство, которое она занимала в мире, опустело. Мне показалось, что оно схлопнулось, ее живая часть вновь вернулась к природе, и все варианты будущего, в которых Двалия оставалась живой, исчезли из Великого Гобелена. Теперь другие нити сплетались, занимая свои места - те исходы, которые становились возможными после ее смерти. В момент смерти ее тело начало превращаться во что-то другое. Я уставилась на этот мешок с плотью, размышляя, чем была Двалия. Уж точно не тем, что осталось теперь.

Значит вот какая она - смерть. Осознание пришло, пока я поднимала ключи и кинжал Симфи. Я посмотрела на Винделиара, он дрожал, щеки и глазные яблоки дергались. Я было подумала быстро убить и его, но решила, что не стану. Я все еще не осознала, что сотворила с Двалией и Симфи. Я не чувствовала смерть последней так остро, возможно, потому, что у меня не было доступа к ее разуму и я не могла манипулировать ей, как проделала это с Двалией. Или это было из-за змеиной слюны во мне. Было страшно убивать Винделиара, потому что между нами чувствовалась особая связь. Я оставила его.

Симфи не заперла дверь камеры, я вышла, задумалась на мгновение и бросила латунное кольцо с ключами на пол, оставив дверь закрытой, но не запертой. Пусть гадают, что здесь произошло.

Мой разум был быстрее штормового ветра. Я могу сбежать, но они будут выслеживать меня по залам и комнатам. И найдут, я не знала, как избежать этого. Найдут меня с кинжалом Симфи и с одеждой, запятнанной маслом и змеиной слюной. Тогда они поймут, кто я - убийца, как и мой отец. Разрушитель из их снов.

Они найдут и убью меня.

Я не хотела умирать.

Волк-Отец проговорил:

Сейчас тебе надо спрятать свою истинную сущность. Будь той, кем они тебя считают.

Истинная сущность?

Я неохотно приняла это утверждение.

Та, кем они тебя сделали.

В его словах звучала грусть, смешанная с гордостью. Перо превратилось в лезвие.

Я поспешила, не зная, как много времени прошло. Вышла из камеры, миновала уродливый стол, и ужасный запах остался позади, когда я закрыла дверь. Обратно я вернулась тем же путем. Добравшись до первого этажа, вспомнила, как Капра водила меня по крепости, и вернулась в прачечную, с удовольствием обнаружив там чистую одежду, в точности такую, что была на мне. Я сняла сухую одежду с натянутых веревок и передвинула оставшиеся вещи, чтобы скрыть кражу. Сполоснув руки и ноги, я насухо вытерла их своей грязной одеждой, затем скатала ее и закопала в одной из клумб. Потом поднялась по лестнице в камеру, где они держали меня, двигаясь тихо, как призрак. Открыла дверь и вошла в холл. Лампы погасли, только луна и звезды освещали путь. Стражников не было. Несомненно, все это подстроила Симфи, но такой порядок вещей играл мне на руку. Мысленно я послала вперед сон и проскользнула мимо занятых камер. Никто не шелохнулся. Самым сложным стал подбор ключей, я не знала, что это должно делаться в определенном порядке. Мне удалось правильно подобрать их лишь с третьей попытки. Я зашла и закрыла дверь так тихо, как только могла. Еще труднее оказалось запереть камеру изнутри, и я покрылась потом, прежде чем поняла, что порядок ключей при закрытии - противоположный.

У меня был набор ключей и кинжал, которые трудно спрятать в практически пустой камере. Единственный вариант – положить под матрас. Я вспорола шов ровно настолько, чтобы вложить их туда. Потом легла на матрас и закрыла глаза, но так и не смогла заснуть. Змеиная магия гуляла по моему телу и разуму. Успокоиться не получалось.

- Итак, Симфи больше нет.

Тихий голос черного человека достиг моих ушей. Я затаила дыхание, пусть думает, будто я сплю.

- Значит, ты убила. Мне так жаль.

Я лежала с закрытыми глазами очень тихо. Змеиная магия вращалась во мне, как паразит в желудке. Я чувствовала, что она смешивается с магией Видящих. С ужасающей ясностью я чувствовала Прилкопа в соседней камере и знала, что в остальных камерах еще шестеро узников и узниц, одна из которых беременна. Моя магия стремилась все дальше, и дальше, и дальше…Я захлопнула свой разум. Если я выйду за пределы себя, кто может проникнуть ко мне в голову? Сомневаюсь, что Винделиар единственный, кто принимал змеиную слюну. Я буду маленькой и твердой как орех, тихой как камень, все это умолкнет внутри меня.

К моему удивлению, слезы так и текли сквозь мои ресницы по щекам. Я не плакала о Симфи или Двалии.

Я плакала от страха перед той, кем стала.